Сообщений в теме: 9

[Стрiлець]

Бертран де Борн

Поэма, написанная на смерть принца Генри

Наш век исполнен горя и тоски,
Не сосчитать утрат и грозных бед.
Но все они ничтожны и легки
Перед бедой, которой горше нет,
То гибель Молодого Короля.
Скорбит душа у всех, кто юн и смел,
И ясный день как будто потемнел,
И мрачен мир, исполненный печали.
Не одолеть бойцам своей тоски,
Грустит о нем задумчивый поэт,
Жонглер забыл веселые прыжки, -
Узнала смерть победу из побед,
Похитив Молодого Короля.
Как щедр он был! Как обласкать умел!
Нет, никогда столь тяжко не скорбел
Наш бедный век, исполненный печали.
Так радуйся, виновница тоски,
Ты смерть несытая! Еще не видел свет
Столь славной жертвы от твоей руки, -
Все доблести людские с юных лет
Венчали Молодого Короля.
И жил бы он, когда б Господь велел, -
Живут же те, кто жалок и несмел,
Кто предал храбрых гневу и печали.
Нам не избыть унынья и тоски,
Ушла любовь и радость ей во след,
И люди стали лживы и мелки,
И каждый день наносит новый вред.
И нет уж Молдого Короля...
Неслыханной отвагой он горел,
Но нет его, - и мир осиротел,
Вместилище страданья и печали.
Кто ради нашей скорби и тоски
Сошел с небес и, благостью одет,
Сам смерть принял, чтоб смерти вопреки,
Нам в вечной жизни положить завет, -
Да снимет с Молодого Короля
Грехи и вольных, и невольных дел,
Чтоб он с друзьями там покой обрел,
Где нет ни воздыханья, ни печали!

Перевод Валентины Дынник

Нажмите, чтобы прочитать

]]>http://www.monsalvat...ieval/index.php]]>

и такое:

О КОТЕ
из ирландской поэзии
Стихи, записанные на ирландском языке, на полях греческого учебника в монастыре на озере Рейхенау около 10 века.

Нажмите, чтобы прочитать

С белым Пангуром моим
вместе в келье мы сидим
не докучно нам вдвоем:
всяк при деле при своем.
Я прилежен к чтению,
книжному учению;
Пангур иначе учен:
он мышами увлечен.
Видит он, сощуря глаз,
под стеной мышиный лаз;
взгляд мой видит в глубь строки:
бездны знаний глубоки.
Весел он, когда в прыжке
мышь настигнет в уголке;
весел я, как в сеть свою
суть премудру уловлю.
Кот привык — и я привык
враждовать с врагами книг;
всяк из нас своим путем:
он — охотой, я — письмом.

[Black Dog]

О том как дона Альваро де Луна вели на казнь

Нажмите, чтобы прочитать

"Ваша благостыня будет
благом для души греховной, -
так молящиеся пели
под трезвон под колокольный. -
Жертвуйте на погребенье!"
Был богаче всех вчера он,
а сегодня подаянья
просит он у вас на саван.
Состраданья он достоин:
ныне милостыню просит
тот, кто милости дарил вам,
снисходя на ваши просьбы.
Он, кто мог своею властью
сделать каждого маркизом,
графом, герцогом, прелатом,
командором иль магистром,
он, кто жаловал поместья,
титулы дарил вельможам,
умирает как преступник.
"Жертвуйте, кто сколько может!"
Лишь вчера всем королевством
помыкал он, а сегодня
отдан сам на помыканье
палачам скотоподобным.
Главной улицей он едет
к месту казни, а давно ли
ехал здесь в сопровожденье
короля и всех придворных?
Почитал себя счастливцем
тот, кто был тогда с ним рядом,
все придворные ловили
и слова его, и взгляды.
А теперь другая свита
вслед за ним вал толпою -
разношерстный сброд: зеваки,
нищие, бродяги, воры.
Он, кто был вершитель судеб,
сам судьбою изничтожен,
умирает как преступник.
"жертвуйте, кто сколько может!"
"Мир бессильный, мир порочный!
Вот как ты вознаграждаешь
слуг своих. Увы, немногим
ведомо твое коварство!" -
так один монах воскликнул,
видя как толпа людская,
набережную заполонив,
устремилась к месту казни.
А разъезды личной стражи
государя дон Хуана
надзирали, чтоб для казни
не было помех нежданных
и на каждом перекрестке -
альгвасилы и солдаты,
под началом двух алькальдов,
трех славнейших капитанов.
"Прочь с дороги!... Прочь с дороги!...
Расступись!" - кричат герольды.
"Ваша благостыня будет
благом для души греховной!"
Вот и Альваро де Луна,
он в сермяжном балахоне,
едет он верхом на муле,
мул под траурной попоной.
В черном колпаке де Луна,
изможден он заточеньем,
справа от него - священник,
слева от него - священник.
У людей у самых черствых
на глазах - слеза печали.
Но за что он умирает?
Пожимают все плечами.
Шепот, вздохи состраданья -
словно стон многоголосый.
Осужденного выводят на позорные подмостки,
где трагедия де Луны
завершается развязкой...
"Ваша благостыня будет
благом для души несчастной".

[Криган]

красивая)

[Reinmar]

Рейнмар фон Хагенау

***

Хотел бы знать я, каково
Тому, кто любит и любим.
Вся жизнь — блаженство для него.
Не расстается счастье с ним.
Вот если бы узнать мне точно:
Такая верность вправду ли бессрочна
И добрый слух о ней не лжив?
Дай бог изведать это мне,
Пока я, грешный, жив!
Я знаю: робость мне мешает
Взаимность вымолить у ней.
Такой мне страх она внушает,
Что я провел немало дней,
Не смея вымолвить ни слова
В предчувствии отказа рокового.
Награда не для робких душ!
И ни один ей до сих пор
Не приглянулся муж.
Увы! Дерзнув заговорить,
Я не был бы самим собой.
Нет, не по мне такая прыть!
Как мне вступить в подобный бой?
И все же в бой вступить мне надо.
Пусть не победа, пусть пощада.
Плен лучше моего томленья:
Когда страдать судил господь,
Где плен, там избавленье.
Чужим не верю голосам:
Мол, погибаешь ты, любя!
Что мне до них, когда я сам
Счастливым чувствую себя?
Мне хорошо. Пускай глумятся
И всячески мне досадить стремятся,
Я все готов перестрадать.
Подольше бы не проходила
Такая благодать.
А как на сердце тяжело,
Когда нельзя побыть мне с нею!
Вот это зло и вправду зло,
Но я его преодолею.
Хитрит напрасно мой хулитель.
Во мне навек моей любви обитель.
Я так любовью одержим,
Что не пристало госпоже
Считать меня чужим.
Утратить разум от любви,
Из-за любви пойти на гибель —
Уроном это не зови,
По-моему, все это прибыль.
Я всем пожертвую охотно,
Жилось бы только милой беззаботно.
Где красота, там доброта.
Навеки всем светилам свет,
Любимая чиста.
Наш судия неколебимый —
Бог — красоты не пожалел,
Чтобы обрел в лице любимой
Я свой целительный удел.
На чувство чувством отвечая,
Иного счастья на земле не чая,
Завистникам наперекор,
Я целый мир отдать готов
За этот нежный взор.

Перевод В. Микушевича

[demonfort]

Камрады, то ли у де Борна, то ли у кого-то еще было стихотворение, где рассказывалось о подлых и мерзких крестьянах вилланах . Никто не вспомнит чье оно и как называется.Стихотворение вполне хрестоматийно.

[Дионисий]

Франсуа Вийон

Нажмите, чтобы прочитать

Баллада поэтического состязания в Блуа

"От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз — я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер — и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее — час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду."

[герцог Фридландский]

Камрады, то ли у де Борна, то ли у кого-то еще было стихотворение, где рассказывалось о подлых и мерзких крестьянах вилланах . Никто не вспомнит чье оно и как называется.Стихотворение вполне хрестоматийно.

Это то где "мужики, что злы и грубы, на дворянство точат зубы, на своих господ"?

[fouche]

Гильом ЖумежскийВилланы и крестьянесходились на полянеПо двадцать,тридцать,по сто,Держали речи просто,Шел ропот в том совете:"Сеньор за всё в ответе".И многие решили,Что больше в этом миреСеньоров им не нужно,О чем твердили дружно.Иные в ослепленьеВ знак своего решенияДрузей призвали клясться,Чтоб вместе всем держатьсяИ скопом защищаться.И вскоре тех избрали,Кто громче всех кричали,В округу их послали,Чтоб клятвы собирали ...

Сообщение отредактировал fouche: 23 июля 2011 - 21:03

[fouche]

"Как только герцог узнал об этом,он отправил в поход графа Рауля с большим числом рыцарей,чтобы жестоко наказать деревни..." И вот - картины сеньориальных кар:Рауль так вспылил,Что без суда много душ погубил.Он обошелся с крестьянами грубо,Выбил глаза,не оставил и зубы,Многих вилланов он на кол сажал,Жилы тянул,кисти рук отсекал.Прочие были живьем сожжены,Иль раскалённым свинцом крещены.В успокоенье сумел преуспеть -Без содроганья нельзя посмотреть.И не осталось деревни одной,Где б не запомнили мести такой.И без следа та коммуна пропалаИ соблазнять мужиков перестала:Благоразумно они отказалисьОт предприятий,что здесь затевались.

[Лютояр]

Старшая Эдда
Песнь валькирий

Соткана ткань
большая, как туча,
чтоб возвестить
воинам гибель.
Окропим ее кровью,
накрепко ткань
стальную от копий
кровавым утком
битвы свирепой
ткать мы должны.

Сделаем ткань
Из кишок человечьих;
вместо грузил
на станке - черепа,
а перекладины -
копья в крови,
гребень - железный,
стрелы - колки;
будем мечами
ткань подбивать!

Хьёртримуль, Хильд.
Саннгрид и Свипуль,
мечи обнажив,
начали ткать;
сломятся копья,
треснут щиты,
если псы шлема
вцепятся в них.

Мы ткем, мы ткем
стяг боевой;
был он в руках
у конунга юного:
выйдем вперед.
ринемся в бой,
где наши друзья
удары наносят!

Мы ткем. мы ткем
стяг боевой;
конунгу вслед
пора нам скакать!
Гендуль и Гунн
за ним помчались,
кровь на щитах
увидят они.

Мы ткем, мы ткем
стяг боевой;
рвутся вперед
смелые воины.
Конунга жизнь
мы защитим,-
нам выбирать,
кто в сече погибнет.

Будут землей
люди владеть,
что жили досель
на дальних мысах;
Бриану конунгу
смерть суждена;
Сигурда ярла
копья пронзят.

Ирам готов
горький удел,
память о нем
вечною будет;
соткана ткань,
поле боя в крови;
о мертвых по свету
молва прошумит.

Страшно теперь
оглянуться: смотри!
По небу мчатся
багровые тучи;
воинов кровь
окрасила воздух.-
только валькириям
это воспеть!

Спели мы славно
о конунге юном;
слава поющим!
Слышавший нас
песню запомнит,
людям расскажет
о том, что слышал
от жен копьеносных!

Мечи обнажив,
на диких конях,
не знающих седел,
прочь мы умчимся.