Сообщений в теме: 7

[Peresvet]

Запорожские, а затем и донские казаки в XVI—XVII веках строили достаточно совершенные по тому времени суда, называемые чайками и дубами. На чайках, обладавших хорошей скоростью, они нападали не только на торговые суда, но и на отдельные боевые корабли, дубы же служили исключительно для грузовых перевозок.
В 1515 году на 32 чайках украинские казаки совершили набег на Очаков, а в 1556 году вместе с русским отрядом Путивля, снова на чайках, они захватили предместье этой турецкой крепости. Но самым запоминающимся был так называемый Крымский поход в 1559 году под предводительством окольничего Д.Ф.Адашева. В феврале этого года являясь "первым воеводою большого полка", он возглавил нападение на Kрымское ханство, построив на месте впадения реки Псел в Днепр и у острова Хортица на Днепре флотилию из 150—200 чаек и дубов. Спустившись вниз по течению Днепра, его флотилия захватила два турецких корабля и высадила войска на западное побережье Крымского полуострова неподалеку от Перекопа. Разбив несколько отрядов хана Девлет-Гирея, казаки освободили из татарского плена своих соотечественников, а затем благополучно возвратились к острову Хортица.
В 1576 году запорожские казаки на своих чайках разграбили Синоп и Трапезунд, а в 1590 году повторили набег на эти же города. В 1606 году казаки напали на Варну, в 1608 году — на Перекоп, в 1609 году — на устье Дуная, в 1615 году совместно с донскими казаками — на Азов, на рейде которого уничтожили несколько турецких кораблей, а затем на 70 чайках двинулись по направлению Кафы и заняли ее, завершив свой поход успешным рейдом вдоль южного берега Черного моря, временно взяв Трапезунд.
В 1616 году запорожцы совершили поход на Синоп. В 1633 году нападали на турецкие гарнизоны в Азове, Измаиле, Килии и на поселения между Днепром и Дунаем, а в 1637 году даже некоторое время владели Азовом. Особенно активизировали свои действия запорожские казаки в конце XVII века. Только на турецкую крепость Очаков они нападали четырежды, и снова на чайках и дубах.
Французский инженер Г. Боплан, служивший польским королям, действия запорожских казаков описывал так: "Задумав погулять на море, казаки испрашивают дозволения не у короля, а у гетмана; потом составляют раду, т.е. военный совет, и выбирают походного атамана, так точно, как и главного вождя. Впрочем, атаман походный становится на время. После сего они отправляются в войсковую скарбницу — сборное свое место: строят там челны длиною в 60, шириною от 10 до 12, а глубиною в 12 футов (соответствен ю 18,3; 3-3,7; 3,7 м.). Челны сии без киля: дно их состоит из выдолбленного бревна, ивового или липового, длиною около 45 футов (13,7 м); оно обшивается с боков на 12 футов (3,7 м) в вышину досками, которые имеют в длину от 10 до 12 (3—3,7 м), а в ширину 1 фут (0,305 м), и приколачиваются одна к другой так точно, как при постройке речных судов, до тех пор, пока челн не будет иметь в ширину 12 (3,7 м), а в длину 60 футов (18,3 м). Длина его постепенно увеличивается кверху. На оном можно заметить толстые канаты из камыша, которые обвиты лыками или боярышником и, как связанные бочонки, обхватывают челн от кормы до носа. Казаки отделывают все части своих лодок таким же образом, как и наши плотники, потом осмаливают и приделывают к каждой по два руля, чтобы не терять напрасно времени при повороте своих длинных судов, когда нужда заставит отспупать. Челны казацкие, имея с каждой стороны по 10 и 15 весел, плывут на гребле скорее турецких галер.
Ставится также и мачта, к которой привязывается в хорошую погоду довольно плохой парус, но при сильном ветре казаки охотнее плывут на веслах. Челны не имеют палубы: если же их зальет волнами, те камышевые канаты предохраняют от потопления. Сухари складывают в боченки длиною в 10 (3 м), а в поперечнике около 4 футов (1,22 м): достают их через втулку. Сверх того каждый казак запасается горшком вареного проса и горшком теста, распущенного в воде, которое они едят. смешав с просом. Тесто сие, вкусом кисловатое, служит казакам для пищи и для питья: называют его саламатою, то есть лакомым кушанием, хотя я не находил в нем большой приятности и употреблял оное в пуешествиях только при недостатке лучшей пищи. Казаки во время похода всегда трезвы и если замечается пьяница, атаман тотчас приказывает выбросить его за борт: им не позволено также брать с собою водки, ибо трезвость считают необходимою при исполнении своих предприятий.
Для отмщения татарам за разорение Украины казаки выбирают осеннее время; заранее отправляют в Запорожье снаряды и запасы, необходимые для похода и для постройки челнов. В Запорожье собирается от 5 до 6 тысяч добрых, хорошо вооруженных казаков которые немедленно принимаются за постройку лододок. Не менее 60 человек, искусных, как мы уже сказали, во всех ремеслах, трудятся около одного челна и отделывают оный через 15 дней, так что в две или три недели изготовляют около 80 или 100 лодок, с 4 или 6 фальконетами на каждой.
На челн садится от 50 до 70 казаков, из коих всякий имеет саблю, две пищали 6 фунтов пороха, достаточное количество пуль и квадрант; туда же кладут ядра для фальконетов и необходимые жизненные припасы".
овременник Г.Боплана префект Кафы Э.Д.д Асколи о запорожских чайках писал следующее: "Если Черное море всегда было сердитым с древних времен, то теперь оно несомненно чернее и страшнее по причине многочисленных чаек, все лето опустошающих море и сушу. Эти чайки длинноваты, наподобие фрегатов, вмещают 50 человек, идут на веслах и под парусом. Дабы они могли выдерживать жестокие бури, их обвязывают вокруг бортов соломой... На море же ни один корабль, как бы ни был он велик и хорошо вооружен, не находится в безопасности, если, к несчастию встретится с ними, особенно в тихую погоду."
Сподвижник Петра I вице-адмирал К.И.Крюйс также оставил записи о запорожских судах: "Челны казацкие не имеют палуб, длиною от 50 до 70 фут (15,25—21,35 м), шириною 20 фут (6,1 м). Весел от 16 до 40, суда имеют руль с носа и кормы". Следовательно, максимальная длина морской чайки доходила до 21,3, ширина 6,1, высота надводного борта у миделя 2, а осадка 1,25 м. Речные чайки имели значительно меньшие размерения. Опыт строительства запорожских судов в последующем учитывался при строительстве регулярного Российского флота, в частности, при постройке дубель-шлюпок.
Кроме чаек запорожцы строили еще и грузовые парусные суда прибрежного плавания, называющиеся дубами. Этим названием казаки подчеркивали крепость своих судов и даже некоторую их грузность. Называли их также дубасы, дубища, дубки и т.п. Именно такие плавсредства в 1615 году сопровождали чайки П. К. Сагайдачного при набеге на Kaфу. Местами их постройки были Киев, Сеча (Запорожье), Перевалочна, Кодак, Новобогородицк, а также районы впадения в Днепр рек Самара и Орель.
Дуб, или грузовой челн, был плоскодонным с малой осадкой. В оконечностях имелась палуба, а борта были укреплены брусьями. В диаметральной плоскости устанавливали две или три мачты с рейковым парусным вооружением. Некоторые дубы имели длину до 20 м, а ширину до 7 м и могли принимать до 100 тонн груза. Практика строительства этих судов в последующем распространилась и на насады, которые также предназначались для перевозки грузов.

» Нажмите здесь чтобы показать Хинт... «

]]>http://www.shiphistory.navy.ru/]]>

[Золд Горыныч]

(По материалам книги А.Смирнова "Казаки морское сословие)
Первые упоминания относятся к 1389 году. Митрополит Пимен, плывет в царьград на донских стругах.
Перве летописные боевые операции 1574 год. 1621 год, атаманы Сулима и Яцко, ведут 1300 донских и 400 запорожских черкас, на побережье Тупции возле города Риза.
Кажадый струг, брал на борт, до 50 чел. Имел косое парусное вооружение, по типу генуэзкого паруса, из артиллерии имел кормовые и носовые фальконеты, и площадки для стрельбы.
Т.е. эскадра сотавляла не менее 34 стругов.
Кстати в 1630 году, царь московский требовал от донского флота, выступить на помощь туркам под Очаков. Получив достойную отповедь, лесной царек, пригрозил черкасам войсками. Донские и запорожские черкасы, пригласили московитов на бой , но те отказались.
Со временем донские "щебеки" становятся все крупнее, в 1651 году, на стругах, вмещающих до 75 чел, донцы атакуют Синоп и разоряют окрестности.
В 1652 году, 15 донских боевых караблей принимают бой с турецкой эскадрой из 10 галер, и топят турецкий флот.
Далее еще круче. В 1662 году, ТРИ доских струга, топят три турецких военных корабля!
В 1677 году, 6 стругов с 700 казаками, сжигают Темрюк. Т.е. на каждом струге более ста человек. Эти струги уже имеют и бортовую легкую артиллерию.
Надо понимать, для того что бы, постоянно строить, сотни боевых кораблей, пересекать бурное Черное море, надо иметь развитую судостроительную промышленность, иметь судостроительных инжинеров, мастеров, такелажников и пр. Надо иметь развитые ознания в навигации и баллистике.
С приходом Царя Петра, донской флот приходит в упадок.

Хроника боевых морских походов донских казаков:
- Октябрь 1644 года 30 стругов штурмовали Азов, но отступили с потерями.
- Апрель 1645 года 64 струга с экипажем в 2000 чел ходили под Керчь.
1651 год 900 донцов на 12 больших стругах (экипаж 75 чел), напали на Синоп. Ясырь 600 чел.
- 1652 год. Тысяча донцов на 15 стругах под командой Ивана Богатого ходили к Стамбулу. После набега их нагнали 10 турецких галер. И донцы победили!
- 1653 год, блокада Азова, атаман Свигун.
1656 год. Рейд Ивана Богатого и Будана Волошанина, по мапшруту Судак- Тпрабзон. Взяли дуван и ясырь.
1662 год Донцы в абордажном бою взяли три турецких корабля.
1666 год. 500 донцов выжгли крымское побережье
1673 год. Атаман Михаил Самаренин вышел в море на 11 стругах.
30 мая 1674 года, русская эскадра построенная донцами для Москвы под командой полковника Касогова, в составе 25 галер вступила в бой с турецкой эскадрой. Благодаря поддержке донцов бой был выигран.
- 1675 год, в абордажном бою взяты 20 турецких кораблей.1676 год. 99 стругов вышли в Азовское море и прервали снабжение Азова.
1677 год, 6 стругов с командой в 700 (!) человек выжгли Темрюк.
- В мае 1658 года 1000 донцов на 56 стругах и взяли турецкий конвой из двух судов и присоединили к ним еще пятькораблей.1686 год. Различные операциина Черном море.
1687 год. Поражение донской эскадры в Казачьем ерике. Казнь Петра Калмыка.Май 1689 года, Зот Камышников и 1000 донцов на 45 стругах разорили окрестности Азова и пограбили побережье Крыма. Май 1694 года. Поражение казачьей эскадры у Азова. 30 турецких боевых кораблей, против 65 стругов с экипажем в 1000 чел. Потеряны были струги и дуван.
Из вышенаписанного можно сделать вывод, что казачьи струги не были утлыми лодочками, а имели экипажи со средним количеством «матросов» в 75 чел. Что соответствует легким классам морских кораблей типа щебека.
__________________

I. 24 августа 1646 г. Выполняя правительственный указ о нападении на Крым‚ 37 донских стругов, в каждом из которых было 50—60 казаков и русских “вольных людей” прибывших на помощь Войску Донскому, всего приблизительно 2 тыс. человек, под начальством войскового атамана П.Федорова (Чесночищина) и дворян Ж. Кондырева и М. Шишкина вышли в море и пошли вдоль его северного побережья. От Верхних Берд флотилия взяла курс на Арабат и “х крымским юртам х Казанрогу” (по всей вероятности, Казантипу), имея целью “нат крымскими городами и над юрты который прмысл учинить’’. П.Федоров позже сообщал в Москву, что, рассчитывая подойти к крымскому побережью неожиданно “безвестно в ночи’’, суда “шли морем день и ночь’’, но ночью под Арабат “не поспели”. Поскольку казаки днем идти не хотели, опасаясь, что крымцы увидят струги, было решено бросить якоря среди моря, день “перестоять’’, а в следующую ночь, продолжив движение, ударить на Арабат. Но когда стояли на якорях, разразился большой шторм, который разметал флотилию, носил ее по морю 3 дня и принес в конце концов “повыше Гнилова моря к урочищу и Бирючей косе”. Здесь у берегов разбило 5 стругов, и люди с них “ушли на берег, а запасы потопили’’. Когда флотилия собралась вместе, этих людей взяли на борт, но двигаться было нельзя, и пришлось стоять на одном месте 10 дней. “И нас, - сообщал П.Федоров, - … крымские татары з гор увидяли, что у нас морскою погодою струги розбило, и учали … татаровя около нас ездить и да нас збиратца. И мы .. поговоря промеж собою, что итить нам на крымские юрты и улусы неможно .. пошли назад … “. Домой вернулись тольто 4 октября, выдержав в дорогах погоду великую” у Нижних Берд, шторма у Кривой косы и Таганрога, шторм и посадку на мель перед устьями Дона, бой с азовцами из-за 9 “осушивцнихся” в море стругов и еще одни бой в протоке Каланче [5, Кн. 3, С.264-267]. Продолжавшийся более месяца поход оказался крайне неудачным. Помешала впервую очередь непогода, по также в отсутствие морских навыков у русских людей, с шумом требовавших возвращения домой [19, С.З8З].

II. В начале апреля 1647 г. 1500 казаков в “вольных людей” на 50 стругах ходили “под крымские улусы, под Темрюк и под Арабаток”, и, согласно распросным речам в Москве атамана К.Степанова, “улусы повоевали, языков поймали, и иных побили, а взяли в языцех человек с 30” [5, Кн. 3, С.675]. С.З.Щелкунов считает, что поход “особых выгод казакам не дал, ибо им пришлось ограничиваться разорением мелких прибрежных селений, не раз уже и до этого ими разоряемых, а потому и не отличавшихся зажиточностью” [20, С.129].

III. 25 июля 1648 т. около 300 охотников в 8 малых стружках ходили на Тонкие Воды, где высадились, напали на Урмаметевы улусы. Участник похода Т.Иванов рассказывал, что “в то ... время шли татаровя из Литвы с полоном, и казаки … у татар отбили литовского полону, ляхов шляхт, человек с тридцать и привели на Дон ... а дали им волю, будет которые похотят служить в Войске, и те б осталися, а будет которые похотят идти в Литву, и они б шли в Литву. А татар ... убили в улусах в то время человек с пятьдесят. Да Урмаметева ж улусу привели на Дон пяти человек татар ...“. Эти пленники сообщили о помощи В. Хмельницкому со стороны крымского хана. По словам Т.Иванова, в этом и других морских походах весной и летом 1648 г. казаков “Бог миловал, людей нигде не теривали” [5, Кн.4, С.13-17]. В.Д.Сухоруков считает, что казаки пристали к урочищу Тонкие Воды, не решаясь с малыми силами нападать на селения, лежащие по крымским берегам [21, С. 206], но из источников видно, что отряд был послан Войском именно к Тонким Водам для языков”.

IV. В то лето “ о Петрове дни” в тот же район ходила флотилия из 20 стругов, в каждом из которых было по 30 человек, всего 600. Атаман П.Федоров сообщал, что “в том ... походе отбили они Литовского полону человек с 50 и привели в Войско. Из Войска ... их, дав им запасу, отпустили в Литву; а татар … на том бою убили с человек 20, а живых в полон не имали, потому что их не окупают” [5, Кн. 4, С.43].

V. С 6 октября по 2 ноября 1652 г. продолжался поход 300 казаков на лодках “в Тонкие Воды под села крымские для языков и подлинных вестей”. Войско извещало Москву, что “те похождения … ис-под Крыму … привели … языков, крымских и ногайских улусных мужиков” 8 человек [5, Кн. 4, С.558-559, 575].

VI. В 1661 г. донская флотилия из 21 струга, шедшая в Черное море, встретилась близ урочища Белосарай с 5 турецкими кораблями, атаковала их, но была отбита, а затем прошла Керченский пролив, около Судака пристала к берегу, где казаки разорили 10 татарских селений. На обратном пути, миновав Керченский пролив, флотилия почему-то повернула на запад, и 7 стругов “морем разметало под Арбатком”. Бывшие на них казаки добрались до берега и, по словам атамана К. Яковлева, пришли в Войско берегом по крымской стороне … по той … стороне идучи, билися с татары с неделю, и пришли в Войско все здорово”. Остальные суда во второй половине октября вернулись в Черкасск [21, С.229-231].

VII. В 1689 г. во царскому указу Для отвлечения сил турок от крымского похода русских войск 1000 казаков в 45 лодках под начальством атамана З.Андреева (Камышникова) вышли в море, флотилия, идя вдоль северного побережья Азовского моря, достигла Тонких Вод, “до Перекопа верст за 20” где узнала, что русские уже отступили от Перекопа. Казаки пересекли море, поблизости от Темрюка разорили турецкие и татарские селения и захватили в плен 15 человек, после чего благололучно возвратились на Дон [21, С. 333-334].

VIII. В сентябре 1694 г. 17 лодок с 300 казаками, шедшие под командованием З.Андреева вдоль северного побережья Азовского моря к Тонким Водам, встретились у речки Бердинки с запорожцами, искавшими добычи в крымских улусах. Донцы и запорожцы, войдя в Сиваш, напали на Чингарский городок; ночью жители успели удалиться из него, но оставили в добычу казакам все имущество, какое не могли унести. Казаки нашли в городке 7 пушек и знамя (донцам при дележе досталось три пушки и знамя), сожгли и разорили этот населенный пункт до основания. Татары собрались в превосходящих силах, но не успели напасть на казаков; донцы вернулись в Черкасск, а запорожцы остались для поисков на море [21, С.345-346; 22, С.205].

Насколько известно, последний раз казаки активно действовали у восточнокрымского побережья летом 1737 г., когда русская флотилия Бредаля в составе 515 лодок, в том числе многих донских, прибыла к Геническому проливу, казаки и калмыки устроили через него на 45 лодках мост, по которому на Арабатскую Стрелку прошла армия фельдмаршала Ласси, двинувшаяся к Арабату. Не доходя до него (здесь русских ожидал неприятель), напротив устья реки Салгир, соорудили мост от Арабатской Стрелки через Сиваш; 33 лодки, вошедшие в Сиваш и перетащенные казаками через мели, участвовали в этом строительстве. Ласси, пройдя по мосту, успешно действовал в Крыму, а затем вернулся назад, переправившись на Арабатскую стрелку по мосту из 66 лодок [23, С.9-23; 24, С.162-175].
Казаки совершали и сухопутные набеги на Арабатскую Стрелку. Г.Левассер де Боплан свидетельствовал, что они переходили Генический пролив “табором” для отбития лошадей из ханских табунов и что Арабатская Стрелка (видимо, в связи с этим) была перегорожена “палисадом от одного моря до другого” [11, С.19]. В 1675 г.. атаман Ф.Минаев, возглавлявший конный казачий отряд, провел войско князя К. Черкасского через пролив на Арабатскую Стрелку и оттуда через Сиваш в Крым; здесь русские воины и казаки взяли приступом большой татарский стан, сожгли многие селения, выдержали неравный бой с превосходящими силами противника и, почти не понеся урона, возвратились с богатой добычей [22, С.189; 25, С.272].
Сиваш и Арабатская Стрелка иногда использовались казаками-пленниками для бегства из Крыма. Помимо истории, рассказанной Эвлией Челеби, можно упомянуть случай 1697 г., когда донец В.Чеботарь и еще 4 пленника подкупили татарина, который провел их к Арабату, “Под этим городком они, взяв ночью лодку, поплыли подле Гнилого моря в лиман (Утлюкский. - вК), а оттуда Волчьею косою (Бирючьей. - - В.К.) приплыли в Азовское море; потом прибыли в Лютик ...“ [26, С.191].
Заканчивая исследование, поставим вопрос, что же привлекало внимание казаков к Восточному Крыму, каковы были цели их восточнокрымских операций. Хотя казаки могли захватывать здесь лошадей и скот, но добыча, несомненно, не играла заметной роли в этих операциях. В районе Сиваша ее было мало, и не случайно в 1689 г. казачья флотилия от Тонких Вод пошла за добычей к Темрюку. Видимо, основными целями экспедиции, направлявшихся к Геническому проливу, Сивашу и Арабатской Стрелке, были захват пленных и получение соответствующей разведывательной информации, необходимость хотя бы эпизодически тревожить крымское ханство и с этого неглавного нацравления. Оно являлось более или менее удобным для нанесения ударов по Крыму с тыла, поскольку обычный путь казаков в Крым лежал с севера, через Перокоп – для сухопутных набегов или с юга, с Черного моря – для морских походов. Часть казачьих экспедиций вызывалась необходимостью взаимодействия с русской армией, действовавшей против Крыма.
Эффективность ударов по Восточному Крыму иногда оказывалась высокой, и даже неудачный поход 1646 г. вместе с другими действиями казаков и русского войска сказался вовсе не бесполезным: все эти действия, по мнению А.А. Новосельского, достигли поставленной цели – крымцы прекратили нападения на Русь, поскольку ожидали вторжения в Крым [19, С.385]. Наконец, отметим, что внимание Войска Донского к Восточному Крыму усиливалось во второй половине ХVII в. По мере сокращения черноморского судоходства казаков.


Литература
1. Материалы для истории русского флота. Ч.6. Спб., 1877.
2. Лоция Азовского моря. Л., 1937.
3. Борисов В.И., Капитонов Е.И. Азовское море. Краснодар, 1957.
4. Обмеление Азовского моря. СПб., 1861.
5. Донские дела. Кн.3-4. СПб., 1909-1913.
6. Даудов В.А. Автобиография В.А. Даудова // Русский архив. 1889. Кн.2. Вып.5.
7. Крым. Симферополь, 1982.
8. Соловьев А.И. Голубые дороги Азова. Днепропетровск-Ростов-на-Дону, 1985.
9. Тунманн. Крымское ханство. Симферополь, 1936.
10. Ewlija Czelebi, Kslega podrozy Ewliji Czelebiego. Warszawa, 1969.
11. Левассер де Боплан Г. Описание Украины от пределов Московии до границ Трансильвании // Ляскоронский В.Г. Гильом Левассер де Боплан и его историко-географические труды относительно Южной России. Киев, 1901.
12. Рождественский А., Цветков Л. Азовское море // Черное море. Л., 1983.
13. Сухомлин А. Лоция Азовского моря и Керчь-Еникальского пролива. Николаев, 1854.
14. Эвлия Челеби, Книга путешествия. М., 1979, Вып.2.
15. Кеппен П. О древностях южного берега Крыма и гор Таврических. СПб., 1837.
16. Walachei, Moldau, Bessarabien, die Krim und Asow // Sitzungsberichte der philosophisch – historischen Classe der Kaiserlichen Akademie der Wissenschatten. Wien, 1862. В.40. №4.
17. Брун Ф. Крым в половине ХVIII столетия. Одесса, 1867.
18. Le khanat de Crimee dans les Archlves du Musee du Palais de Topkapi. P., 1978.
19. Новосельский А.А. борьба Московского государства с татарами в первой половине ХVII века, М-Л., 1948.
20. Шелкунов С. Вольные люди и их служба на Дону // Сборник Областного Войска Донского статистического комитета. Новочеркасск, 1914. Вып.12.
21. Сухоруков в.д. Историческое описание Земли Войска Донского. Новочеркасск, 1903.
22. Броневский В. История Донского Войска. СПб., 1834.
23. Висковатов А. Военные действия российского гребного флота под начальством вице-адмирала Бредаля на Азовском море в 1736, 1737 и 1738 годах, СПб., 1830.
24. Головизнин К. Русский флот на Черном море // Морской сборник. 1885, №12.
25. Висковатов А. Фрол Минаев, донской войсковой атаман // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных завёдений. Т.63. 1846.
26. Бранденбург Н. Азовский поход Шеина // Военный сборник. 1868, №10.
______________________________________________

«Донская археология», №3-4, 1999.

В. Н. Королев

Морские набеги казаков на восточный Крым

История морских походов Донских казаков на Восточный Крым до сих пор специально не изучалась, хотя представляет определенный интерес как часть общей истории казачьего мореплавания на Азовском и Черном морях и борьбы Войска Донского с Крымом, Ногаем и Турцией. Объяснить это можно и слабой изученностью истории морской войны казачества, и гораздо большим вниманием современников и историков к набегам казаков на порты, торговые и военно-морские центры Анатолии, Румелии и черноморского побережья Крыма.

Район, о котором идет речь, самый дальний в Азовском море по отношению к земле донских казаков: это море имеет наибольшую длину по прямой линии как раз между Арабатской Стрелкой и устьями Дона (195 миль, или 361,1 км). Путь к Восточному Крыму вдоль северного побережья моря значительно удлиняется, и в 1737 г. суда русской флотиии вице-адмирала Бредаля, следуя от Таганрога до Генического пролива, прошли 520 верст (551,2 км), “понеже обходили великие вышедшие в море косы” [1, С.167]. Впрочем, течение в Азовском море идет от устьев Дона именно вдоль северного и западного побережья, что значительно облегчало казакам “попадание” в район Арабатской Стрелки.

Главным географическим объектом Восточного Крыма является весьма своеобразное озеро Сиваш, представляющее собой огромную лагуну со множеством островов и полуостровов причудливой конфигурации и низкими берегами, густо поросшими тростником и болотными растениями. Лагуна чрезвычайно мелководна и проходима лишь для судов с очень небольшой осадкой. Согласно одной из лоций, в наиболее глубоких местах Сиваша глубина едва достигает 1,5 м [2, С.З-4]; в литературе встречаются указания на глубины в отдельных пунктах 3,2-3,5 м [3, С.39]. Таким же мелководным Сиваш был и в древности. Комиссия Академии наук, занимавшаяся в ХIХ в. причинами обмеления Азовского моря и отметившая указание Страбона, что озеро едва проходимо в шитых лодках, обратила внимание на то, что казачьи “шитики” были в этом краю в употреблении еще в ХVII в. [4, С.38].

Солоноватая вода лагуны загнивает и издает специфический запах. Название Сиваш имеет тюркское происхождение и означает “гнилое море”; казаки ХVII в. так и называли его – Гнилым морем [5, Кн. 3, С.265; 6, С.13]. Площадь озера превышает 10 тыс. кв. км, в том числе водная более 2,5 тыс. Последняя, однако, постоянно колеблется: “Западные ветры сгоняют воду из Сиваша в Азовское море. И тогда дно Сиваша обнажается, иногда настолько, что береговая линия отодвигается внутрь водоема на 5-6 и более километров. Ветры восточных направлений нагоняют в лагуну воду из Азовского моря, Сиваш вздувается и заливает значительные участки низменных побережий, его площадь в таких случаях увеличивается примерно на одну десятую” [7, С.100; о свирепой северо-восточной “трамонтане” см.: 8, С.73].

Сиваш отделен от моря низкой песчаной, поросшей травой косой Арабатская Стрелка, которая именовалась по-татарски Ченишке [9, С.43] и имеет в длину 112 км (по Эвлии Челеби, 9 часов пути [10, С.329]) и в ширину от 270 м до 7 км (по Г.Левассеру де Боплану, не более 1/8 французской мили, то есть 0,6 км [11, С.19]). Соединен Сиваш с морем Геническим, или Тонким проливом (у татар тоже Ченишке [19, С.43], у казаков Тонкие Воды, Тонкая Вода [5, Кн. 4, С. 16, 558], откуда и современные названия) – узким, коротким и мелководным. Ширина его – 80-150 м. (по Г.Левассеру де Боплану, не более 200 шагов), длина – около 2 миль (3,7 км), а глубина, согласно одной из лоций, от 1,5-1,8 м у Сиваша до 4,6 м; по другим сведениям, минимальная глубина пролива составляет лишь 0,5 м [2, С.120; 11, С.19; 12, С.З16]. Г. Левассер де Боплан замечал, что этот пролив легко переходим вброд в тихую погоду [11, С.19].

Побережье Сиваша было в ХVI-ХVII вв. очень слабозаселенным и экономически слаборазвитым краем. На Арабатской Стрелке, согласно Г. Левассеру де Боплану, содержались табуны, принадлежавшие крымскому хану и насчитывавшие не менее 70 тыс, лошадей [11, С.19]. Эвлия Челеби, побывавший здесь в середине 1660-х гг., утверждал что на косе “пасется скот всего неселения Крыма” [10, С.329]. К ее южному и северному концам примыкали владения нуреддин-султана (третьего соправителя хана) [10, С.277]. На материковой части территории, за Геническим проливом, располагались кочевья ногайцев – Восточный Ногай, “Урмаметовы улусы” [9, С.43; 5, Кн. 4, С.16].

Населенных и укрепленных пунктов было мало. Главным из них являлся турецкий Арабат, входивший в состав Кафинского эйялета и представлявший собой одну из значительных крепостей османских владений в Крыму. Название Арабат (Ребат), а у казаков Арабаток (Роботок) происходило от арабского “рабат” (военный пост) [10, С.451]. Крепость размещалась при начале Арабатской Стрелки, на берегу Арабатского залива (“и самом южном углублении залива, над обрубью” [13, С.36]), к западу от нынешнего села Каменского, “в равнинном месте, поросшем травой и тюльпанами” [10, С.328]. Это был однобашенный каменный замок [11, С.19]. Более или менее подробное его описание оставил Эвлия Челеби: “Башня Арабат – это огромное строение – прочная башня в виде кола”, периметр ее 150 длинных шагов; она имела превосходные орудия в бойницах, готовые к стрельбе, и арсеналы; на возвышении стояли железные ворота, обращенные к Крыму; коменданту замка были подчинены 150 солдат [10, С.328-329]. Арабат имел мечеть и пристань; в первой половине ХVIII в. (и, возможно, в ХVII) здесь и у побережья от Арабата до мыса Казантип были стоянки турецкого флота [1, С.189].

Постепенно Арабат приходил в упадок, и Тунманн в последней четверти ХVIII в. назвал его “маленьким городом и крепостью” с “каменным укреплением малой прочности” [9, С.43]. В 1850-х гг. лоция говорит об этой совершенно оставленной крспости: “Рвы, контрфорсы и мечеть с куполом сохранились еще; последняя открывается с моря за 10 миль и указывает плавателям место Арабата … У берега видны сваи прежде бывшей здесь пристани и колодезь, но вода в нем совершенно соленая” [13, С.З6-37]. Руины замка видны поныне [14, С.16].

Согласно П.И.Кеппену, Арабат существовал еще до османского появления в Крыму: “Турки, завладев силою оружия Кафою (Феодосиею), оставили за собой, - пишет историк, - этот город и укрепленные места Керчь, Еникале, Арабат, Перекоп, Мангуп, Инкерман и Балаклаву… [15, С.80]. Эвлия Челеби сообщает, что крепость основал хан Мехмед Гирей II Жирный, правивший в 1577-1584 гг. “Построил же он ее, - замечает ЭвлияЧелеби, - по той причине, что однажды несколько казачьих невольников из числа крымских казаков (имеются в виду пленники, находившиеся в Крыму - В.К.) через Азовское море переправились в степи Хейхат (Кыпчакскую степь. - В.К.) на противоположной стороне”. Здесь они связались с “калмыцкими татарами” и предложили им немедленно ударить по Крыму: “Добудем у татар множество имущества и много ясыря нашего вызволим”. “Много неверных калмыков, - продолжает Эвлия Челеби, - переправилось тогда вместе с казаками через Азовское море вплавь, так как оно мелкое. Таким образом попали они на Арабатскую Стрелку, а потом однажды неожиданно напали на Крым, опустошили его и ограбили … Неверные калмыки ударили даже на мечеть Ахмеда Эфенди в селении Келедж, а также на окрестности замка Керчь”. Хан, выйдя из крепости Ор (Перекоп) с 40 тыс. воинов, через З дня езды обрушился на вторгшихся неприятелей, всех калмыков побил, захватил 47 тыс. их коней и поймал всех убежавших казаков-невольциков, некоторых по возвращении из похода предал смерти. После этих событий и был построен Арабат [10, С.328- 329].

Точность Эвлии Челеби в изложении фактов вызывает большое сомнение хотя бы потому, что никаких калмыков в. ХVI в. в Приазовье еще не было. Но изначальная “анти-казачья направленность” Арабата подтверждается другими источниками. Анонимное турецкое сочинение середины ХVIII в. сообщает, что крепость была построена, “чтобы при наступающем отливе моря иметь возможность препятствовать разбойничьим нападения казаков” [16, С587; см. также не совсем точный и краткий перевод: 17, С.7]. По Эвлии Челеби, несколько позже основания Арабата тот же Мехмед Гирей II на противоположном конце Арабатской Стрелки, при самом ее окончании, построил и замок Ченишке [10, С.330].

“Благодаря богу, - восклицаетЭвлия Челеби, - с тех пор, как построена эта высокая башня (Арабат. - В.К), казаки и калмыки даже не знают о Крыме и перестали вспоминать его название” [10, С.329]. Это утверждение совершенно не соответствует действительности и опровергается хотя бы сведениями самого Эвлии Челеби, приводимыми в другом месте, о казачьем набеге через Сиваш на Аккерман. Этот набег был совершен донцами по каналу (рву, “перекопу”), прорытому через Перекопский перешеек залива Азовского моря до залива Мертвого моря”, то есть от Сиваша до Перекопского залива Черного моря, и имевшему длину 8 тыс. шагов, или час пути [10, С.227-228] (ширина перешейка - 8-23 км).

В разных местах своего сочинения турецкий автор предлагает две версии строительства канала. По одной из них, сын Чингиз-хана Джучи, захватив Крымский полуостров, вначале отнял у генуэзцев их замок, стоявший на месте возникшей здесь позже крепости Ор, а затем выкопал упомянутый ров [10, С.215-216]. Но польский востоковед З.Абраханович заметил, что Джучи в завоевании Крыма не участвовал, а генуэзцы появились на полуострове гораздо позже смерти Джучи и владели только юго-восточным побережьем Крыма [10, С.430].

По второй версии Эвлии Челеби, Мехмед Гирей II “перерезал ту землю во времена султана Селима II огромным перекопом от моря до моря, и это с той целью, чтобы гяуров не допустить к Орскому перешейку. Выкопал он глубокий ров, подобный адской бездне”. Азовское море соединилось с Черным, воды первого хлынули во второе, Крым стал островом, а приазовские замки Балысыра, Ченишке и Арабат оказались посреди суши [10, С227-228].

“Тогда же, - продолжает Эвлия Челеби, - донские казаки, выплыв на двухстах чайках из устья реки Казыклыезен (дословно: “река со сваями, кольями”. - В.К.) под Азовом и пройдя на тех лодках прямо вновь выкопанным и залитым водой проливом под замком Ор, вышли в Мертвое море и внезапно ударили на предместье нашего замка Аккерман. Награбив большое количество всевозможного имущества, пленных и животных захватив, прошли они без малейшего опасения вновь прокопанный пролив и вернулись к своим несчастным местам” [10, С.228].

После этого в Кафу с османским флотом прибыл адмирал Кылыдж Али-паша, который повесил Мехмед Гирея II на кафинском рынке Узун Чаршы за прорытие канала, открытие “таким образом дороги неверным” и разгром ими Аккермана. Следующий хан Ислам Гирей II, правивший в 1584-1588 гг., “видя, что с оным перекопом много хлопот, засыпал его песком со стороны Азовского моря, из-за чего остров Крым опять соединился с сушей … замки Ченишке, Арабат и Балысыра снова оказались среди воды, а Крым и замок Аккерман снова стали надежными и безопасными местами”. С течением времени, говорит Эвлия Челеби, ров засыпался землей, пленники стали сбегать через него из Крыма, а казаки и калмыки использовать этот путь для проникновения в Крым, и тогда хан Мехмед Гирей (автор не указывает, который именно; по всей вероятности, Мехмед Гирей IV, правивший в 1641-1644 и 1654-1666 гг. [18, С.364]) был вынужден двинуть к Ору множество людей, в том числе 400 тыс. пленных, и соорудить на перешейке вал, “высокий, как гора”, стены от моря до моря и башни, расположенные одна от другой на расстоянии ружейного выстрела [10, С.228-229].

З.Абрахамович обратил внимание на то, что время сооружения канала неизвестно, а Мехмед Гирей II “мог только реставрировать эти укрепления” (ров и Ор) и что хан отнюдь не был повешен в Кафе, а пытался спастись бегством к ногайцам, но был схвачен недалеко за Перекопом и на месте задушен [10, С.430, 433]. К несоответствиям Эвлии Челеби можно добавить, что Селим II Пьяница окончил свое правление за 2,5 года до восшествия на престол Мехмед Гирея II [18, С.362]. Что касается реки Казыклыезен, то З.Абрахамович склонен считать, что речь идет о рукаве Дона, перегороженком турками во время осады Азова 1641 г. с целью помешать оказанию помощи осажденному гарнизону [10, С.433]. Но Эвлия Челеби говорит непосредственно о Доне, в дно которого были забиты корабельные мачты и колья [14, С.32].

К сожалению, кроме сообщения Эвлии Челеби, неизвестны никакие другие источники о походе донцов по “каналу Джучи - Мехмед Гирея”. Источники вообще очень скупо рассказывают о морских набегах казаков на Восточный Крым, и совершенно ясно, что о многих походах мы просто ничего не знаем. Так, невероятно, чтобы после взятия донцами в 1637 г.Азова, когда Войско Донское фактически завоевало госпродство на Азовском море, казаки вовсе игнорировали его восточное побережье, но в источниках не содержится информация о действияк казачьего флота в этом районе. Да и вообще, если бы не сообщение Эвлии Челеби, мы могли считать, что донцы-моряки до 1646 г. не интересовались Восточным Крымом, чего не могло быть в действительности. Однако рассмотрим немногочисленные имеющиеся известия.

[римлянин]

Также много интересных данных находиться в книге "Істория Українського війська" під ред І. Крип'якевича рік видання 1991 Л. Издание репринтное.

[Maxim Suvorov]

римлянин
Хотелось бы конечно это увидеть так сказать в электронном виде

Приветствую на СиЧи!

[Alexander_1987]

Как запорожцы ходили на Дунай Запорожские казаки в истории Дуная.(Краткая хроника) Обычно деятельность запорожских казаков, до основания ими Задунайской Сечи, связывают лишь с пребыванием их на Днепре и походами на турок в Константинополь и другие города Причерноморья. К сожалению, для читателей остается практически малоизвестным тот факт, что в то же самое время в низовьях Дуная запорожцы оставили не менее яркий след своей легендарной деятельности... І.Первые упоминания об украинских казаках, появившихся у берегов Дуная, относятся к 1576 году. Закоренелые враги татар и турок, запорожцы постоянно воевали против них на суше и воде, совершая подчас дела изумительной дерзости. В 1576 году, находясь в негласной войне с турками, что, в свою очередь, скорее всего являлось отместкой за постоянные нападения татар на окраинные русские и украинские земли и захват значительного ко­личества мирных жителей, казаки под предводительством «ватажка» Ивана Пидковы, курсируя на своих чайках и дубках вдоль берега Черного моря перед устьями Дуная, перехватывали неприятельские суда с войсками и запа­сами, а затем, войдя в Дунай, уничтожали турецкие укрепления в городах Килия и Силистрия.В 1594—1595 гг. запорожские казаки во главе с Григорием Лободой и Северином Наливайко штурмом овладели турецкой крепостью Измаил.В мае 1602 года отряд запорожцев на 30 чайках и нескольких галерах, отбитых у турок, выйдя в море из Днепра и вторично посетив воды Дуная, вступил в бой с вражеской эскадрой под Килией. В этом сражении казаки захватили у противника одну галеру и несколько купеческих судов. В следующем, 1603 году ярость казацкого гнева вновь испытал Измаил, сожженный отрядами запорожцев дотла. В 1606 году многострадальная Килия вновь подверглась нападению. Характерно то, что в этот период Запорожское казацкое войско возглавлял гетьман Петр Сагайдачный.Вообще следует сказать, что в период с 1606 по 1610 гг. запорожцы беспрерывно держали в страхе население Белгорода, Килии, Измаила, а также других населенных пунктов Причерноморья, безнаказанно разоряя и сжигая берега и окрестности «Натолии, Булгарии и Румелии». В 1609 году 16 казацких чаек, войдя в устье Дуная, в очередной раз опустошили Измаил и Килию.В 1615 году запорожские и донские казаки во главе с Петром Сагайдачным, совершив на 70 стругах очередной «рейд» по крепостям и гаваням Черного моря, появились непосредственно в районе Стамбула, где, кроме моряков, постоянно находились 24 тыс. янычар и 6 тыс. сипахов, составлявших гвардию султана, и сожгли порты Мизевну и Архиоку. Султан в это время охотился поблизости от столицы и сам видел дым и огонь горящего города. Он приказал находившемуся в Стамбуле флоту немедленно начать преследование казаков. Турецкие корабли под командова­нием капудан-паши догнали казаков только у устья Дуная. Те приняли бой и, полностью разгромив турецкую эскадру, захватили несколько галер и взяли в плен самого капудан-пашу. На захваченных галерах казаки подошли к Очакову и на глазах неприятельского гарнизона сожгли их. Плененный капудан-паша, который к тому же был еще и ранен, пред­лагал за себя тридцать тысяч золотых выкупа, но, не дождавшись освобождения, умер.Однако не следует думать, что жизнь казацкая состояла из бесконечной цепи побед: турки неоднократно пытались искоренить казачество и перевесить чашу весов в свою пользу. О происходивших в то время событиях нам помогают узнать донесения польского агента. 11 июля 1621 года в Килии находилась эскадра турецкого адмирала Халиль-паши. Когда стало известно, что на море появились казаки, он выступил против них и стал преследовать. Тогда казаки заманили и разгромили их, потопив 20 турецких кораблей, а оставшуюся часть эскадры заставили искать убежища в Стамбуле. Французский посланник Де Сези доносил Людовику XII, что капудан-паша «все же захватил 16 или 17 казачьих лодок, которые так защищались, что турки потеряли столько же, сколько выиграли». Захваченных в плен казаков предали жестокой казни: часть была раздавлена слонами, других, привязав к галерам, разорвали на части, третьих закопали заживо, а около 40 казаков «посадили в челн и, облив смолой, сожгли на Дунае». В отместку за это казаки напали на Галац.В развитие темы о действиях турок против запорожцев ниже приводится несколько донесении того же Де Сези своему королю.♦ От 19 марта 1623 г. — «На Дунае и по берегам Черного моря продолжается подготовка мощных фрегатов, чтобы противостоять казакам, которые, по расчетам, должны появиться с войной в этом году, несмотря на мир с Польшей.♦ От 5 июня 1625 г. — «Несколько дней тому назад казаки захватили несколько турецких лодок, спустившихся по Дунаю для подкрепления галер великого господина, но радость казаков была недолгой, так как они встретили в море Баша с 40 галерами, которые их разгромили, несмотря на то, что у казаков было почти 300 лодок.Следует упомянуть и об еще одной битве запорожской флотилии с турецким флотом летом 1624 г. Она состоялась около дунайских гирл напротив местечка Караорман (село между Сулинским и Георгиевским гирлами, Румыния), где казаки в плавнях поджидали турецкие корабли. В ней приняли участие около 300 чаек против более чем 20 османских галер. К сожалению, в этот раз, из-за неблагоприятных по­годных условий, казаки потерпели полное поражение. Однако, несмотря на это, в 1629 году значительный отряд казаков, опустошив окрестности Стамбула, вновь разоряет гавани в Килии и Измаиле. В целом в этой акции участвовало более 3 тыс. запорожских и 2 тыс. донских казаков. В 1634 году казаки вновь громили Белгород, Килию и Измаил.Интересен отрывок текста в «листе, писанном до Хана Крымского от Атамана Кошоваго Ивана Сирка и от всего Коша Козацкого» (стиль сохранен):«...а что наихвалебнейше и наиславнейше что (...) вожди наши Козацкие (...) за тысячу миль и вяще, Евксинопонт в лодках переплывши (...)не токмо моцному Белограду не раз крыла осмалили, але Варну, Смаилов и иные фортеции под Дунайские повидирали и вневец обратили, тому ежели ваша Ханская моць не поверит, то изволь в своих Кримских и Константинопольских летописцах писарям своим приказати поискати, певне знайдеш». І І.Начиная приблизительно с середины XVII века, в политико-административном и территориальном устройстве Сечи, да и всей территории Украины, произошли существенные перемены. Польша распространила свое влияние на большую часть территории Украины, и Сечь уже перестала быть неприкосновенным убежищем. Польским правительством были существенно ограничены либо вообще упразднены многие права на казацкие вольности, более того, неподалеку от Сечи стояла часть регулярного коронного войска Речи Посполитой. Но все-таки запорожская ватага в силу своей бедности и «мобильности» фактически оставалась независимой. Поэтому и далее продолжались морские походы, но это делалось по большей части тайно, и польские чиновники закрывали на это глаза, имея определенную корысть. Заигрывания Богдана Хмельницкого с Крымом и Оттоманской Портой против Польши, практически постоянные военные действия теперь уже против нового врага отвлекли основные сипы каза­ков от турецких и, в частности, дунайских берегов.Поэтому в следующий раз мы находим следы пребывания запорожских казаков на берегах Дуная лишь уже в 1709 году, в связи со смертью легендарного гетьмана Ивана Мазепы. Гетьман Мазепа умер 2 октября 1709 года в местечке Варницы близ г. Бендеры и был похоронен в г. Галаце (Румыния), на территории Святоюрского монастыря, прекрасного сооружения генуэзской поры, построенного в XV веке, — времени, когда эта латинская республика ходила походами на Дунай.Случилось так, что Мазепа, не знавший покоя в жизни, не нашел его и после смерти. Двумя годами позже, во время русско-турецкой войны, русская армия оказалась у реки Прут (Прутский поход). Когда турецкая армия грабила Галац, великому визирю до­несли, что здесь похоронен гетьман Мазепа со своими сокровищами. В результате могила была разграблена, а тело Мазепы выбросили в Дунай.Вспомогательный украинский корпус под командованием Пилипа Орлика в это время воевал на стороне турок. Узнав об этом, казаки нашли тело Мазепы и захоронили на старом месте. Прошло много лет. В 1835 году монахи Святоюрского монастыря, позабывшие об имени того, кто был захоронен в этой церкви, отворили могилу и поверх гроба Ивана Мазепы положили тело одного молдавского боярина, который пожертвовал щедрые дары на монастырь. Позднее тело боярина было перезахоронено, а могилу Мазепы в Гапаце неоднократно посещали и его соратники, и его недруги. Совсем недавно тело Мазепы было перенесено на Украину и перезахоронено в Киеве.Существует легенда, что попытки основания Задунайской Сечи были предприняты еще запорожцами, которые оставили Приднепровье вместе с Мазепой в 1709 году, но эта версия пока что научно не обоснована. Более точно можно говорить о переселении в 1740—1742 гг. в дунайскую дельту представителей донских казаков-некрасовцев из низовьев реки Кубань.Примерно к середине XVIII века политическая ориентация Запорожской Сечи меняется вновь. Уже в 1768 г., с началом очередной русско-турецкой войны, запорожцы причисляются к армии графа Румянцева. Особенно хорошо запорожцы проявили себя на Нижнем Дунае в ходе так называемой «дунайской экспедиции» 1771 —1774 гг. В марте 1771 г. на Сечь из Петербурга от имени императрицы Екатерины II было доставлено письмо, в котором говорилось: «Не можно ли из Сечи Запорожской, мимо Очакова и Кинбурна пройти лодками в Черное море и оттуда в Дунай или хотя до Аккермана... На каждой лодке иметь но писарю и записывать все: ветры, сильны ли оные были или тихи? С которой стороны дули? Часто ли переменялись? В каком по-видимому расстоянии между крепостей проходили?.. Где те лодки ночлег имели, с какою выгодою и с какими предосторожностями, и не было ли на них какого покушении и чем оное отвращено?.. В поощрение же казаков Её Императорскому Величеству угодно было пожаловать со своей стороны: тем, которые с первой лодкой пройдут, — тысячу рублей, с другой — пятьсот рублей, а остальные — по триста рублей награждения на всякую — сколько их идет в экспедиции.(Из письма генерал-прокурора князя А. А. Вяземского на имя запорожского кошевого П. Калнышевского, полученного на Сечи 11 марта 1771 года). В ходе этой беспримерной по дерзости и отваге морской экспедиции по турецким тылам был нанесен удар не только по живой сипе противника, но произведена рекогносцировка всего нижнего Днепра и побережья Черного моря до Дуная. Журнал экспедиции, доставленный в Санкт-Петербург полковым писарем Быстрицким, несколько раз читался и обсуждался в Государственном Совете.Запорожцы полковника Седловского во время экспедиции, а также в последующих боях и действиях на Дунае, совершили немало подвигов, а именно:♦ нападение на турецкую крепость Тупьчу и находившийся при ней вражеский речной флот;♦ совместно с четырьмя батальонами гренадер-полковника Пличника нападение на «раскольничьи селе­ния» в устье Дуная и уничтожение расположенных там турецких гарнизонов и батарей;♦ перевод под командованием капитана I ранга Багаткина из Измаила вверх по Дунаю пяти русских галер;♦ нарушение водного сообщения между неприятельскими городами Исакча и Мачин;♦ сражение 4 сентября под Дуянами, в результате чего сами Дуяны были взяты штурмом и сожжены, захвачены батарея, шесть турецких знамен и другая богатая добыча, причем среди пленных оказался Ага-Бим-паша, командовавший турками.Все эти и другие подвиги и боевые операции были достойно вознаграждены. «Я осмеливаюсь всеподданнейше просить вашего Императорского Величества удостоить медалями, подобно даваемым за храбрость солдатам, на знак высочайшего благоволения вашего, каждого из сих запорожских казаков, которые на девятнадцати лодках из Сечи с великой отвагою прошли в Дунай и здесь во всякое дело мужественно употребляются; к чему и вящее бы они от таковой к себе милости монаршей поощрение возымели; а теперь вышеописанный их подвиг в отбитии турецкой флотилии 6 атаманам по 10 рублей, а рядовым 300 по 2 рубля выдал я из экстраординарной суммы в вознаграждение...Граф Петр Румянцев.1771 г. августа 29. Лагерь при д. Фальтешти.» 23 сентября 1771 года был издан императорский Указ Сенату о пожаловании тысячи серебряных медалей «для награждения находящихся в Первой армии запорожских казаков за оказанные ими заслуги» и «чтобы каждая была серебряная с ушком и весом против рублевика». Награждены были и руководители морской экспедиции. Золотыми именными медалями «за оказанные ими заслуги», как сообщалось в особом Указе, были отмечены полковник Яков Седловский, войсковой есаул Василий Пишмич, войсковой хорунжий Яков Качалов, полковой писарь Семен Быстрицкий и старшина Яков Проневич. Писарь Быстрицкий получил свою медаль в Санкт-Петербурге, а все остальные — на Дунае.В следующий, 1772 год, поход запорожских «чаек» из Сечи по Черному морю «даже до Дуная» был повторен. Вместо умершего от ран Седловского командовать отрядом в тысячу казаков-добровольцев было поручено полковнику Мандро. Этот поход, как и предыдущий, завершился успешно. Запорожцы прорвались мимо турецких Кинбурнской и Очаковской крепостей, остановились по пути в Хаджибее и, следуя дальше вдоль берега моря – вошли и поднялись вверх по Дунаю не дойдя всего 8 верст до Измаила.После этого похода многие участники так и не вернулись на Днепр, а остались на Дунае. Видимо, не случайно в 1775 году, после уничтожения по приказу Екатерины II Запорожской Сечи, часть ушедших запорожцев основали новую Сечь — Задунайскую в дельте Дуная.На этом позвольте закончить свое повествование. Но история запорожских казаков на Дунае отнюдь не прекратилась. Задунайская Сечь, Буджакское, Усть-Дунайское, Дунайское казацкое войско — все это уже потомки новых запорожцев — запорожцев за Дунаем. А. СЁМИН]]>http://danube.riverships.ru/002-7.htm]]>

[AppS]

]]>http://museum.veliza...a_kr/index.html]]> Чайка з Полтавського краєзнавчого.

[George1]

 Козацький флот України. Мирослав МАМЧАК]]>http://ukrlife.org/m...ist_flotua4.htm]]>

[AppS]

Черкас Борис

Чайки на… Балтиці

Це не нісенітниця. Хоч як дивно, йдеться про цілком реальні події, що сталися в далекому 1635 році

Перша третина XVII сторіччя позначилася для Речі Посполитої, однієї з найбільших держав тогочасної Європи, цілою низкою війн зі Швецією за володіння південно-східним узбережжям Балтійського моря. Ця боротьба була наповнена перемогами тієї чи іншої сторони, проте абсолютної переваги ані Варшава, ані Стокгольм здобути не могли. В той час, як польська кіннота панувала на суходолі, шведський флот був королем на морі. Новий польський король Володислав IV, амбітний і здібний полководець, вирішив нарешті розрубати гордіїв вузол «шведської проблеми». На Півночі було зосереджено доволі значні сили. І, що головне, розпочалося створення регулярного польського флоту. Ціною надзвичайних зусиль (а точніше, жорсткого стягування податків) було зібрано кошти, на які збудували дванадцять кораблів: десять фрегатів і дві галери. Проте на тлі шведських морських сил, що обраховувалися сотнями бойових і допоміжних кораблів, це була краплина в тому ж таки морі. У цій непростій ситуації король і його урядовці «згадали», що Річ Посполита має могутній флот, проти існування якого вона весь час бореться – а саме, козацький.

Будівництво ескадри

Ідея використати чайки в балтійських водах існувала давно. Тим більше, що українське козацтво вже брало участь у сухопутних виправах польського війська до цього ще в 1526 році старшина запорожців пропонувала створити на Балтиці козацьку ескадру. Але більшість польських урядовців скептично ставилися до ефективності чайок у чужих водах. На початку 1635 року Володиславу IV вдалося таки переконати своє оточення в корисності козацького флоту.

Звісно, ніхто не збирався йти у тривалий морський похід навколо всієї Європи та ще й через контрольований турками Босфор: чайки вирішили будувати на місці. Тож навесні того ж року з України до Литви прибув козак-суднобудівник. Під його команду виділили місцевих майстрів. За кілька місяців вони збудували п'ятнадцять чайок з тридцяти замовлених. Ескадра була споруджена не повністю внаслідок неналежного надання урядом будівельних матеріалів. Аби виправити проблему, український корабел запропонував перебудувати під чайки п'ятнадцять місцевих рибальських ботів. Ці судна, як і чайки, мали неглибоку осадку й за обрисами корпусу та оснащенням нагадували драккари – кораблі вікінгів. Єдине, що уряд зробив як належить, це забезпечив чайки необхідним обладнанням (компасами, секстантами, ліхтарями, котлами) і зброєю (гарматами, гаківницями, списами і баграми).

Набір команди

Що ж до команд новозбудованих суден, то полковнику Костянтинові Вовку в травні 1635 року було наказано набрати дві тисячі вояків, п’ятсот чоловік кінноти й півтори тисячі – для морської служби. Але козацтво не дуже вірило урядовим обіцянкам щодо належної оплати служби й не було впевнене, що здобич, взята на шведських кораблях, буде такою ж багатою, яка зазвичай траплялася на турецьких галерах. Тож Вовк зміг завербувати для походу лише тисячу реєстровців, які мали досвід морської війни. Цей загін кількома групами в першій декаді липня прибув до Ковна (нині Каунас).

Сучасників вразило, що на противагу іншим військовим, українські козаки на марші не відзначилися грабунками й мародерством. Для тих часів і військових звичок річ нечувана, адже пересування навіть невеликої армії певною територією (байдуже, своєю чи ворожою), за нанесеними збитками зазвичай дорівню вало стихійному лиху. Отже, 19 липня в Ковні козацтву було влаштовано почесну зустріч, місцеве населення на їхню честь влаштувало бучне свято. А вже наступного дня українці нарешті дісталися чайок. Отаман Вовк хотів одразу вийти в море. Але польське керівництво затримало похід на 14 днів. Річ у тім, що планована від зими війна на Балтиці так і не почалася. Шляхта не хотіла воювати і змусила короля піти на переговори зі шведами. Дипломатичні заходи не тільки не дали позитивного результату, але й погіршили ситуацію: під час переговорів шведи захопили польський флагман і відвели його до скандинавських берегів. Тож Володислав IV наказав Вовку йти у Вісленську затоку і виступити проти шведської ескадри.

Тактичні переваги

У перших числах вересня чайки нарешті вийшли в море. Осіння Балтика була неспокійною, сильний вітер і високі хвилі ускладнювали плавання. До того ж, аби шведи не дізналися про загрозу й не встигли заблокувати гирло Німану, з якого вирушила ескадра, козаки йшли вночі. Вдосвіта, коли темінь відступила, шведи побачили перед собою козацький флот. Шведські фрегати відкрили вогонь, але ядра не влучали. Козацька тактика, зумовлена особливостями конструкції та морехідних якостей чайок, що безвідмовно спрацьовувала у сутичках з турецькими галерами, виявилася цілком придатною й у бою з одним із найкращих флотів Європи. Річ у тім, що легкість, неглибока осадка та невисокі борти чайок давали можливість не тільки швидко маневрувати, ухиляючись від залпів. Невеликі, порівняно з європейськими військовими суднами, човни могли «підкрастися» до своєї жертви майже впритул, залишаючись непоміченими між хвилями. У цій ситуації бортова артилерія вже нічим не могла зарадити – ядра, які давно розтрощили б щогли та борти західноєвропейського корабля, далеко перелітали через низенькі козацькі човни.

Чайки проти фрегатів

Спроба шведів, трохи стурбованих появою незвичного супротивника, домовитися з отаманом Вовком не розпочинати військових дій закінчилася фіаско. Після деякого маневрування по морю, аби вибрати зручний вітер, козаки атакували шведські судна. Останні почали відступати у відкрите море, намагаючись триматися на дистанції гарматного пострілу. Але українцям таки вдалося не тільки ухилятися від обстрілу, але й відрізати один із фрегатів та, попри високі хвилі, підійти до нього впритул. Щоправда, ситуація ускладнювалася ще й тим, що борти шведських кораблів (як і всіх на Балтиці) були вищі за ті, що використовувалися на Чорному морі. Проте відчайдушною атакою козаки вдерлися на палубу і після абордажного бою захопили корабель. Коли переможці оглянули трюми, виявилося, що їм добряче поталанило: судно було завантажене військовою амуніцією та їжею для війська. За якусь годину шведський фрегат нагадував обгризену кістку: все, що було на ньому цінного, козаки перевантажили у чайки і, подарувавши життя переможеним (а могли й стрельнути з гармати нижче ватерлінії!), попливли до берега.

Після цієї перемоги український флот ще два тижні патрулював узбережжя від гирла Німану до Пілави, змушуючи шведів триматися на відстані. Місцевий люд із подивом дивився, як день у день козаки на своїх маленьких кораблях боролися з хвилями і вітрами. Українські капітани, використовуючи вітрила і весла, маневрували між хвилями. Якщо ж раптом хвиля і накривала човен, то він все одно не перекидався – рятував прив’язаний до бортів захисний пас із хмизу, що фактично використовувався як поплавець. Кілька разів шторм розкидав чайки в різні боки, але їх капітани знову збиралися докупи без утрат. Нарешті, в останній декаді вересня король наказав Вовку повертатися до України. Вояки отримали 15 тисяч золотих за службу й залишили за собою всі трофеї. Що ж до чайок, то вони були передані на зберігання до гостинного Ковна.

Балтійські пригоди козацтва продемонстрували його високі бойові якості. Крім того, українці вчергове підтвердили славу вправних мореплавців.

]]>http://www.ut.net.ua/art/168/0/2135/]]>

===========
===========
===========
===========
]]>Gorski - Flotylie kozackie na sluzbie u Jagellonow i Wazow]]>