Ну это вопрос ещё более сложный. Думаю такое исследование никто не осилит
Жители Афин, не принадлежавшие к числу граждан Значительное количество людей, живших в Аттике, не считая рабов, не были гражданами. 1) Метеки. — Метек — это чужеземец, осевший в городе с намерением остаться там навсегда. Он обязан был выбрать себе патрона из числа граждан, иначе ему грозила конфискация имущества. Он облагался всеми обычными налогами и служил в войсках, за исключением конницы; кроме того, он платил еще особую подать по двенадцать драхм в год. Он не имел права владеть земельной собственностью, а мог обладать только рабами и движимостью; из этого следует, что большинство метеков занималось торговлей и промышленностью. Некоторые из них получали привилегию изотелиихь. В 2) Отпущенники. — Отпущенники, будучи почти всегда чужеземцами, во всем уподоблялись метекам, отличаясь от них только в одном: они обязаны были иметь в качестве патрона своего прежнего хозяина и не имели права выбирать его по желанию. 3) Нофои. — Так назывались не только дети, рожденные вне брака, но также и те, у кого отец или мать были чужеземцами. Их положение соответствовало положению метеков. Однако следует добавить, что чаще всего закрывали глаза на эту несправедливость. Получить права гражданства считалось важным преимуществом. Но для этого требовалось множество разных формальностей. Прежде всего, закон запрещал «делать афинянином кого-либо, кто не заслужил этого важными услугами, оказанными государству» (Демосфен. Против Неэра). Во-вторых, необходимо было, чтобы кто-либо из граждан взял на себя обязанность внести предложение на обсуждение кандидата и чтобы народ решил: обсуждать ли это предложение. Если он постановлял обсудить его, то голосование должно было происходить на одном из дальнейших собраний, в присутствии не менее шести тысяч граждан. Наконец, любой из граждан имел право возбудить дело против автора этого предложения, если он считал его несправедливым, и судьи могли отменить его. Иногда делались попытки внести свое имя в гражданские списки обманом, при соучастии какого-либо магистрата. Если обман открывался, виновный подвергался конфискации имущества и продаже в рабство. Дарование права гражданства «Принимая во внимание, что врач Эвенор всегда относился к народу благожелательно, приносил пользу гражданам и прочим жителям города и что недавно он пожертвовал в казну талант серебра, народ постановил: вознаградить Эвенора, сына Эвеппия, аргивянина, и возложить на него оливковый венок в награду за его доброжелательность к афинскому народу. Он получит права афинского гражданства для себя и своих потомков; он может быть внесен в списки той трибы, демы и фратрии, которую пожелает. В ближайшее народное собрание по этому поводу будет проведено голосование. Настоящее постановление должно быть выгравировано на каменной плите и помещено в Акрополе».(Собрание аттических надписей.) Преследование против мнимого гражданства Некто Панклеон, чужеземец, выдавал себя за пла-тейца, а это почти приравнивало его к афинским гражданам. Один афинянин подал на него в суд, и до нас дошла речь, которую он сказал по этому поводу. «Так как он долгое время не переставал вредить мне, то я отправился в лавку валяльщика, где он работал, чтобы отвести его к полемарху18, полагая, что он метек. Но он уверил меня, что он платеец; я спросил у него тогда, из какой он демы19, и он ответил мне, что из декелийс-кой. После этого я отправился в цирюльню, которую часто посещали декелийцы, и стал расспрашивать у них, не знают ли они в своей деме никоего Панклеона, но все отвечали, что нет. Тогда я обратился к платейцу Евтикра-ту и спросил у него, не знает ли он Панклеона, платей-ца, сына Гиппармодора. Тот сказал, что знает Гиппармо-дора, но что у того нет сына. Платейцы обычно собираются в последний день месяца на сырном рынке. Я отправился туда, расспрашивал всех, но никто не знал Панклеона. Один, по имени Никомед, сказал мне, что у него был раб, который сбежал от него, называвшийся этим именем, и рассказал мне о его возрасте и занятиях. Действительно, несколько дней спустя, Никомед схватил Панклеона, но друзья последнего силой его отняли".(Лисий.) Пересмотр гражданских списков Иногда происходила полная проверка списков граждан, производившаяся в каждой деме. На собрании члены демы последовательно рассматривали различные имена и вычеркивали из списков тех, кто был внесен в них неправильно. Впрочем, можно было апеллировать на это решение в суд, приговор которого являлся окончательным. Речь Демосфена Против Эвбулида дает нам много подробностей относительно этого. "Когда было названо мое имя,- говорит истец,- был уже вечер. Мой номер был шестидесятый, последний для этого дня. Наиболее пожилые из жителей уже разошлись в это время по домам. Осталось всего не более тридцати человек. Когда назвали мое имя, вскочил Эвбулид и принялся меня бранить. Он говорил много и без остановки, с громкими выкриками, но не ссылаясь ни на одного свидетеля в подтверждение своих обвинений; после этого он предложил членам демы проголосовать за мое исключение. Я просил отложить дело до следующего дня. Уже было поздно, заступиться за меня было некому, и я был взят врасплох. Но этот человек не принял во внимание многих обязательных формальностей и немедленно же роздал таблички для подачи голосов присутствующим гражданам. Тогда его сторонники поднялись с места и стали голосовать. Было уже темно; они получали каждый по две или три таблички и опускали их в урну. Всех голосовавших было не более тридцати, а табличек, к удивлению присутствующих, оказалось более шестидесяти". Тогда жалобщик переносит дело в суд и пытается доказать, что его отец не был чужеземцем, как утверждали, а настоящим афинянином; его мать была также афинянкой. Что касается его лично, то он всегда был гражданином, доказательством чего служит исполнение жреческих обязанностей в своей родной деме. Он ссылается также и на другие злоупотребления, случавшиеся при ревизии списков: "Вот братья от одного отца и одной матери. Одни исключены, другие нет. Вот старики, которых исключили, но оставили их сыновей. Но послушайте, было сделано кое-что и похуже этого: некоторые чужеземцы захотели стать гражданами. Они их приняли, взяв за это деньги, которые и поделили между собой. Число тех, кого соучастники Эвбулида вычеркнули или приняли за деньги, очень велико. Еще ранее Анти-фил, его отец, будучи демархом20, пользовался подобным приемом для вымогания у многих денег. Он заявил, что общественный список погиб, заставил членов демы голосовать за самих себя и напасть на десять из них, которые и были исключены, но суд, кроме одного, восстановил их всех в правах". Гражданин Гражданин - это был человек, обладающий полными гражданскими и политическими правами. Гражданские права были следующие: право вступать в законный брак, право владеть недвижимым и движимым имуществом и право лично защищать свое дело в суде. Политические права осуществлялись в праве присутствовать на народных собраниях, выступать на них с речами и занимать гражданские должности. В аристократических государствах все свободные и совершеннолетние люди (за исключением чужеземцев) пользовались гражданскими правами, но немногие пользовались всеми политическими правами. Так, например, в Афинах даже после Солона общественные должности были предоставляемы классам богатым или зажиточным, а бедные совершенно отстранены. Почти везде требовалось наличие некоторых условий рождения и состояния для права участвовать в управлении, и прогресс демократии заключался именно в постепенном устранении этих преград. Именно в этом была характерная черта истории Афин. Но даже и там граждане составляли только незначительное меньшинство по отношению к общей цифре населения. Их было не больше двадцати тысяч на пятьсот тысяч человек, а некоторые находили, что даже этого было слишком много, поскольку раньше их было всего около пяти тысяч. В Спарте, наоборот, первоначально насчитывалось девять тысяч граждан, а настало время, когда это число сократилось до семисот. Одно из наказаний, чаще всего применявшееся судами, было лишение гражданских прав, или атимия. Это лишение имело разные степени: или оно сводилось к потери всех или только некоторых политических прав, или распространялось и на гражданские права; оно могло быть временным или окончательным и даже наследственным. Все это зависело от совершенного преступления. Лишенных таким способом прав было очень много во всех греческих городах. Иногда им даровали амнистию, и тогда они восстановлялись в своем прежнем положении. Но добиться восстановления в правах для отдельного атимоса было очень трудно; для этого требовалось не меньше формальностей, чем для получения прав гражданства вновь. Подчинение гражданина государству Гражданская община основывалась на религии и была устроена подобно церкви. Отсюда источник ее силы, отсюда также полнота власти и неограниченное господство над своими членами. В обществе, основанном на таких началах, индивидуальная свобода существовать не могла. Во всем без, исключения гражданин был подчинен гражданской общине; он ей всецело принадлежал. Религия, породившая государство, и государство, поддерживавшее религию, опирались друг на друга и составляли одно целое, почти сверхчеловеческую власть, которой были подчинены и душа и тело. В человеке не было ничего независимого. Его тело принадлежало государству и было обречено на его защиту. Его имущество всегда находилось в распоряжении государства; если гражданская община нуждалась в деньгах, она могла приказать женщинам отдать их драгоценности, кредиторам - передать ей их долги, владельцам оливковых садов уступить ей бесплатно все выделанное ими масло. Частная жизнь также не ускользала от всевластия государства. Многие греческие гражданские общины запрещали человеку оставаться неженатым. Спарта наказывала не только того, кто не женился, но даже и тех, кто поздно вступал в брак. Государство могло предписывать работу в Афинах, в Спарте - праздность. Оно простирало свое владычество до мелочей; в Локриде закон запрещал мужчинам употреблять чистое, не смешанное с водой вино; в Милете, в Марселе то же самое запрещалось женщинам. Одежда также, как правило, устанавливалась законами каждой гражданской общины: законодательство Спарты определяло головной убор женщин; а афинское законодательство запрещало им брать с собой в путешествие больше трех предметов гардероба. На Родосе закон запрещал брить бороды; в Византии наказывался штрафом тот, кто владел бритвой; в Спарте, напротив, законом требовалось бритье усов. Государство имело право не допускать, чтобы его граждане были безобразны или уродливы. Вследствие этого оно повелевало отцу уродливого ребенка убить его при рождении. Такой закон встречался в древнем кодексе Спарты. Существование такого же закона в Афинах нам неизвестно; мы знаем только, что Аристотель и Платон описывают его в своих идеальных законодательствах. В истории Спарты есть одна черта, вызывавшая сильное удивление Плутарха и Руссо. Спарта только что потерпела поражение при Левктрах, где погибло множество ее граждан. При известии об этом горе родственники убитых должны были показаться народу с веселыми лицами. Мать, знавшая, что сын ее избежал гибели и что вскоре ей предстояло увидеться с ним, показывала свою печаль и плакала. Та же, которая знала, что ей не видать более своего сына, высказывала свою радость и посещала храмы, вознося благодарения богам. Как сильна была власть государства, если оно, предписывая извращение естественных чувств, могло добиться повиновения! Государство не позволяло никому относиться безразлично к его интересам: философ, ученый не имели права уклоняться от житейских обязанностей. Голосовать на собрании и выполнять общественные должности считалось обязанностью для всех. В то время, когда борьба партий была постоянным явлением, афинский закон запрещал гражданину оставаться вне той или другой партии; он должен был стоять и бороться за одну из них; того, кто стремился оставаться в стороне от хода вещей и пребывать в покое, закон лишал прав гражданства. Человек не был свободен в своих верованиях. Он был обязан верить в религию гражданской общины и подчиняться ее приказам. Можно было ненавидеть или презирать богов соседнего города, а что касается божеств общего и мирового характера, как, например, Зевс Небесный, то можно было веровать в них или нет по личному усмотрению. Но нечего было и думать, чтобы усомниться в богине Афине Палладе, Эрехтее или Кекропсе. В этом было бы великое нечестье, одновременно касающееся и религии, и государства, и подлежащее тяжелому наказанию. За подобное преступление Сократ был приговорен к смерти. Свобода мысли в религии гражданской общины была совершенно неизвестна древним. Надо было считаться со всеми правилами культа, принимать участие во всех процессиях и присутствовать за священным общественным столом. Афинское законодательство налагало наказание на тех, кто уклонялся от участия в национальном празднестве. Государству принадлежало не только одно право правосудия по отношению к своим гражданам, как это бывает теперь в наших современных обществах. Тогда государство могло карать и безвинного, если только того требовала общественная польза. Аристид, конечно, не совершил никакого преступления и даже ни в чем не подозревался; но гражданская община имела право изгнать его из своих пределов за то, что он в силу своих добродетелей приобрел слишком большое влияние и мог сделаться опасным, если бы того захотел. Это называлось остракизмом, такое учреждение было свойственно не одним Афинам; оно встречается также в Аргосе, в Мегаре, в Сиракузах, а согласно Аристотелю, оно существовало во всех греческих городах с демократическим образом правления. Остракизм не был наказанием, а только предосторожностью со стороны гражданской общины по отношению к гражданину, которого она подозревала в возможности причинить ей когда-нибудь беспокойство. В Афинах можно было обвинить и осудить человека за негражданский образ мыслей и действий, т. е. за недостаточную привязанность к государству. Жизнь отдельного лица была ничем, как только дело шло об интересе гражданской общины. Вот почему человечество сильно заблуждается, говоря о том, что в древних гражданских общинах человек пользовался свободой. Он даже не имел о ней понятия. Он и не думал, что может по праву существовать наравне с гражданской общиной и ее богами. Мы видим, что образ правления много раз изменялся по своей форме, но природа государства оставалась почти та же, а его полновластие не уменьшалось. Форма правления называлась по очереди то монархией, то аристократией, то демократией, но не одна из них не дала людям истинной свободы, свободы личной. Обладать политическими правами, голосовать, назначать магистратов, иметь право стать архонтом - вот что называлось свободой у древних; но при всем этом человек был порабощен государством.(Фюстель де Куланж. Древняя гражданская община.)
) когда-то и где-то на форуме задал вопрос - почему греческие воины всегда (ну или почти всегда) изображались голыми. И вот представьте: пару дней назад рыская по инету в поисках полезной информации по периоду древнего мира, натыкаюсь на данные исследования уважаемого А.К. Нефедкина под названием:"Нагота греческого воина: героика или реальность?" Вот так-то, а я даже и неподозревал, что подобная тема - является темой для серьёзного исследования 
Вот ссылка:]]>http://centant.pu.ru...or/2003/nef.htm]]>
красавцы мужчины...
