Нажмите, чтобы прочитатьТепло - это всё, что сейчас нужно. Согреться у огня, и уже расслабившись лечь спать. Сидя на своей сумке, Сэм поджал под себя ноги, обхватив колени и полностью накрывшись походным одеялом. Хорошо, что у него было время собраться. Он бы не рискнул отправиться в такую даль и непогоду, имея всего лишь плащ и оружие. К тому же путь был ещё не близкий. Сэм проложил его за пределами известных троп, и «резал» напрямки через лесной массив Пустоши. Он считал необходимым пока избегать людского жилья. В основном в целях конспирации и потребности скрыться. Прошлое появление в придорожном трактире лишило его части снаряжения и оставило много следов. Да и вблизи вовсе не было обжитых мест. Ближайшим пунктом на маршруте, требующим внимания к достопримечательностям, были гномьи выработки в отрогах Горючей горы. А до них не меньше трёх дней ходу. Шахты тамошние давным-давно оскудели, но гномы частенько рылись в них в поисках артефактов своих далёких предков. Поселение же на пологом западном склоне, состоящее в основном из гостиниц и постоялых дворов, служило местом отдыха «паломников» и прочих путников. Так как лежало точно на пути к Одинокому перевалу, или как его ещё называли с древних времён, Облачной тропе. Вот там ещё можно будет спокойно выпить кружку другую пива. Но не больше. К нему там тоже будет проявлено много внимания. Правда это будет уже не тот след и благодаря связям и старым друзьям он сможет исчезнуть в нужном направлении, обманув и запутав преследователей, если такие желающие найдутся или уже не нашлись. Маленький шилообразный кинжал, спрятанный в голенище сапога, вдавился рукоятью в предплечье левой руки, и Сэм, расслабившись, нехотя высунул её наружу. Слегка привстав и покопавшись в сумке, достал небольшой свёрток. Выудив небольшой кусок сушёного мяса, он принялся за него, всерьёз рассчитывая этим и ограничиться.
Вяленая говядина приятно утоляла голод. Готовить что-либо среди ночи да на сон грядущий, сейчас не представлялось разумным. Однако силки были расставлены ещё в преддверии темноты вокруг облюбованной полянки, или вернее сказать пары кочек между кустами. Живность понемногу начинала обживать эти края. Надо сказать, расставлял ловушки Сэм с некоторой долей иронии и соображений безопасности. Улыбка не сходила с его лица, всё время пока он маскировал петли среди листвы, сорванной с деревьев и кустарника первыми северными ветрами, вестниками наступающей осени. Сэм вообще считал себя жизнерадостным человеком, которого радовала каждая мелочь окружающего мира. Он легко находил друзей, не был злопамятен и всё в жизни оценивал не столько прагматично, сколько находя пользу в каждом миге и созерцании каждой частички мироздания. И желтеющая шершавая листва под пальцами, и сухие веточки, быстрое плетение узелков ловушек, и сам факт своего пребывания в лесу - всё вызывало эмоции, из которых витиеватые размышления Сэма ткали картину мира, в котором Сэм был центром круговорота красок и ощущений. Из всех качеств человеческих предпочитал Сэм логику, а чувствами не пренебрегал вовсе. Был щедрым на веселье и смех. С врагами всё было иначе. Они были частью противодействия, и редко обладали личностью. Когда же до этого доходило - означало, что игра шла по-настоящему азартно и проблемы создавались целенаправленно чьим-то умыслом. Не обязательно злым, если кому-то так кажется, но зачастую бывало именно так. Сэм не был предвзят к своей персоне и давал объективности фору, понимая, что и сам противодействует своим противникам, а они ломают голову над теми проблемами, которые создаёт его разум, как говорят в таких случаях – злой. Наверное, и так кто-то мог подумать о нём.
Жар от костра вернул телу гибкость, и Сэм подвигал плечами, размял пальцы и пару раз хрустнул суставами, сравнив разнёсшийся в тишине леса звук с хрустом веточек под ногами, когда идёшь по лесу не слишком осторожно. Кстати ветками Сэм тоже не побрезговал, найдя себе труд набросать мелкого сушняка на особо открытые места между зарослями. Вдруг кто-то ещё рискнёт сунуться сюда вслед за ним. Раз уж нельзя спрятать так хорошо заметный среди ночи и так необходимый ему костёр, то хоть "прикрыть" себя от нежданных гостей он мог постараться. Впрочем, и тут лукавить Сэм не стал бы - он не знал чего ждать, потому и не ждал ничего. Так даже интересней. Но это не мешало ему быть бдительным в любой ситуации. Мысленно Сэм сделал ставки на «ночную охоту» и эти мысли разбавляли его одиночество. Совсем близко вдруг протрусил волк, не сводя при этом с человека, жёлтых горящих пламенем костра глаз. Сэм сдержал родившийся в душе задорный смех, чтобы не разбудить в осторожной тишине иного шума – серый разбойник не сломал ни одной ветки и не иначе как чудом обошёл ловушки. А поскольку ни волку, ни Сэму лишние проблемы не были нужны, каждый пошёл своей дорогой. То есть волк исчез в темноте, а Сэм повалился на мягкий мох, заворачиваясь в одеяло. Бояться хищников было глупо – пища из человека не слишком вкусная и доступная. Дров в костре было достаточно, и расположенные плотно поленья валежника должны были поддерживать освещение оставшуюся половину ночи. Осторожно, стараясь не повредить свёрток за пазухой, Сэм устроился на боку и почти сразу уснул, теряя те тревожные мысли, что настигали его на пути.
Спать без снов Сэм не умел. И покинув один мир, он очутился в другом. Фигурально выражаясь. Он шёл пешком, как и обычно. Он не любил возиться с лошадьми и вообще с животными. Но на нём почему-то были кавалерийские сапоги со шпорами, которые позвякивали как медные тарелки, возвещая о появлении господина. О да, судя по этим самым сапогам, кружевным манжетам и богато украшенной рукояти пистолета за поясом, он был знатным господином. Солнце скрылось за облаками, и день стоял прохладный, но на улице было полно народу. Тоже как обычно. Шумливая суета никогда не прекратится в этом городе, даже с приходом чумы. Подумал Сэм. Это сравнение пришло ему на ум довольно ярким образом, и он даже представил, что мор не обездвижит улицу, заваленную завёрнутыми в холстины и ожидающими могильщика телами. И вправду, его телега как будто выезжает из-за угла дома, на дальнем конце улицы. Рядом следуют четыре человека. Они время от времени наклоняются к сидящим вдоль дороги людям, стучатся в двери, и лишь дождавшись ответа, догоняют возницу. Собаки обнюхивают трупы и тихо поскуливают, выпрашивая кусок мяса или хотя бы кость у мёртвых хозяев, или может быть милостивых к дворнягам ещё при жизни обывателей. Стук колёс настораживает их, да и Сэм не может вырваться из объятий этого морока и уступить дорогу. Он, почему-то никак не может увидеть лиц могильщиков. Брр. Одёрнув себя усилием воли, он сознательно старается смотреть на улыбающихся жителей, и смеющихся детей. Всё будет хорошо. Пусть эти люди не близки ему и даже безразличны, но ему приятней видеть их такими, без горечи и скорби. Кто-то кланяется ему, а он в ответ слегка кивает головой и бросает какие-то фразы. Но дело его не терпит отлагательств. Хотя оно и не спешное, но ему очень нужно повидать своего старого знакомого. Только вот кого? Память бешено ищет ответ, перебирая имена в голове. Зачем? Он хорошо знает куда идёт и к кому. Перейдя с обочины на середину, Сэм двигается дальше в узкий проулок. Становится свободнее и декорация сменяется молниеносно, перенеся его в тёмный и пустой, судя по всему, дом. Скрип закрываемой двери становится последним звуком. Шум улиц смолкает за ней. Ставни закрыты и в доме царит полумрак, рассечённый тонкими лучиками, бьющими наперекрест из щелей между створками. Видны пылинки, витающие в воздухе. Кто впустил его в этот дом и как он вошёл, не столь важно и мысль эта тонет в сознании. На первый план выходит эта необычная и настороженная тишина. Испугалась его прихода или забилась в угол, прячась ещё от кого-то? Пыль медленно оседает, снижаясь после внезапного полёта. Рука ложится на эфес меча, свисающего с левого бока, плавно втекая в сплетение гарды. Левая. Как берут в руку «пером» кинжал обратным хватом для удара сверху и при защите. Или как просто придерживают меч во время движения и ходьбы. Кто догадается для чего? Сэм осматривает просторный зал гостиной, продолжая стоять неподвижно на одном месте. Правая рука небрежно ложится на рукоять пистолета. Но тут же возникает резкое движение на другом конце зала. В уши врезается свистящий звук. Меч быстро вылетает из ножен, и уходит за спину, прячась за предплечьем, для замаха. Пистолет становится продолжением вытянутой навстречу опасности руки, а корпус разворачивается, уменьшая площадь попадания, как на дуэли. И почти вплотную перед Сэмом, в свете луча мелькнуло что-то большое и летящее прямо ему в лицо. Без тени сомнения и страха, он направляет пистолет на цель и палец спускает курок. Грохот выстрела сливается с пронзительным визгом разрываемого металла. Долгая вспышка слепит глаза и всё вокруг окутывает клубами едкого дыма. Сэм, жмурясь, отворачивается, чувствуя, как немеет рука, всё ещё сжимающая рукоять искалеченного пистолета, как боль течёт к плечу и дальше к сердцу, заполняя тело, лишая самой возможности ощущать его. В нос ударяет резкий запах горелой плоти.
Сэм резко вскочил на ноги, игнорируя онемевшее состояние своих конечностей, и обхватил больную руку, баюкая её как ребёнка. Жжение на тыльной стороне кисти медленно уступало место рассудку. Было уже часов восемь, наверное, и солнце, оторвавшись от горизонта, светило прямо в глаза, пробиваясь между стволов и кроны деревьев. Сэм быстро осмотрелся вокруг. Никакой видимой опасности не было. Костёр расширил свои границы, и кругом тлела листва, заволакивая стоянку дымом. Вероятно, Сэм обжёг руку во сне, опустив её на подобравшийся вплотную огонь. Но как-то странно было смотреть на проплешины, оставленные разбросанными тут и там углями и разгорающимися во всю ветвями кустарника. На развороченное, будто в него кинули горсть пороха, кострище. Присев на корточки, и стараясь не думать про боль, Сэм взял сумку и перекинул ремень через шею, затем, подхватив одеяло, стал сворачивать его, одновременно стряхивая искры с подпалин. Не переставая озираться и прислушиваться, он двинулся было прочь, но передумал. Забытые чувства всплыли в памяти. Оставлять зарождающийся в лесу пожар, кроме того, что он будет как маяк для преследователей, Сэм не хотел. Не мог. Между тем вокруг как будто было спокойно. Птицы опять начали свою перекличку. Сделав выбор, Сэм снова сбросил суму, и начал затаптывать огонь. Только у останков костра он задержался на несколько минут, но ничего интересного обнаружить не смог. Сняв с пояса румианский военный кинжал, больше похожий на дагу, он начал вспарывать дёрн. Короткий и широкий клинок подходил для этого как нельзя кстати.
Покончив с тушением и поверхностной маскировкой своего пребывания, Сэм сделал быстрый обход ловушек и снял те из них, которые смог найти. Все они оказались нетронутыми. Рассчитывать на свежую провизию не приходилось. Ну что ж – меньше возни с упирающимися и ищущими спасения от рук человека зверушками. К стоянке он возвращаться не стал. Сумка была при нём, и он направился к воде. Вдоль всего распадка между невысокими холмами Пустоши, поросшего лесом, протекала мелкая речушка, больше похожая на ручей. Он бежал, петляя от самых саламандровых топей Харлока, непролазной границе графства, и исчезал где-то в чаще Единого Леса, пересекая Пустошь в самом узком месте. Раскинувшись, безбрежным зелёным морем, почти на тридцать лиг между графствами Империи, упираясь в южную оконечность Хребта Дракона, и подползая молодняком под стену вековых деревьев Эльфийских владений на востоке, хранимых незримым дозором Эль Анур, клана Вечерней Зари, Пустошь старалась залечить раны, нанесённые прошлой войной. Ещё были живы в памяти, и разорённое Семиградье и разрушенные Ультаром II, Палаты Ревнителей, от которых остались лишь, сомкнувшиеся вокруг ручья обезглавленные курганы. Храмы на их вершинах исчезли, а мощи Святых покрыла земля и мягкий мох. Ручей Омовения был единственной водной артерией в этих местах, на берег которой в третий раз в жизни ступил Сэм.
По пути к ручью, Сэм извлёк из сумы маленький кожаный тубус с набором средств, для спасения такого непрочного вместилища души. Нужно было обработать рану. Сэм, будучи заправским путешественником, по роду своих занятий не относился с пренебрежением к порезам и травмам, причины и следствия которых могли стоить жизни. Подойдя к ручью, он поставил футляр на камень и вновь сбросил сумку с плеча. Снова огляделся, и встав на другой камень, присел на корточки, склонившись над прозрачной водой. Только теперь он явственно осознал, что вымотан до предела. Никакого отдыха сон не дал. Да и не мог дать. События последней недели втянули его в бешено набирающий обороты хоровод неподвластных Сэму происшествий. Даже это уединённое от всего мира место, с ласковым щебетом птиц, медленно плывущими по небу облаками, за четверть часа превратило его в выжатый лимон. Он бессознательно стремился сюда, рассчитывая, что передышка позволит ему всё взвесить и решение найдётся само. Ибо нигде так не чувствовалась надежда на возрождение, как здесь – в месте умершем двенадцать лет назад.
У Сэма и сейчас перед глазами стоял чёрный, обуглившийся пейзаж, от горизонта до горизонта покрытый только золой. Не было ни тел, ни их останков. После Огненной бури, обрушившейся на поле битвы, загорелась сама земля, и разбушевавшееся пламя прогнало всех, кто мог сбежать от него. Разбуженное волшебством, оно пожрало всё остальное, оставив безжизненную и мёртвую землю. Закат упал за край мира, и ночь освящалась только всполохами звёзд на небе и красными, тлеющими на всём пространстве образовавшейся пустоши, огнями после пожарища. Это невозможно забыть. Сэм, оглушённый и брошенный в воду взрывом, поднялся из неё, омытым и родившийся в новом мире, в котором уже не будет места прошлой жизни. Как и сейчас, тогда он стоял над тонкой лентой ручья, мокрый и живой, и был поражён открывшейся ему картиной, когда ветер сдёрнул завесу дыма. От бурной реки несшей воды через все семь городов Румиана, серпантина ручьёв поменьше и десятка озёр, остался только он один. И только ручей остался чистым. Кровь и копоть унесло потоком, а вокруг уже ничего не было, что смогло бы осквернить его воду. Потрясённые люди и эльфы, спустившись с курганов, позволивших уберечься от огня, склонились перед этой купелью, в надежде смыть с себя грязь этого позора и кровь общего поражения. И спустя два года Сэм, вернулся к Ручью. Его изнывающая душа изгоя, не смогла разорвать связь с этим местом. Ему требовалось вновь прикоснуться к этой воде, чтобы жить дальше. И снова он был поражён до глубины души, увидев пробивающуюся сквозь корку земли, поросль. Отчаяние, укрепившееся в нём, ушло. И Сэм понял, что ему не нужно выбирать новый дом. Вода, подарившая ему жизнь, возрождала и его погибшую родину. За прошедшие годы он стал другим человеком, если так можно сказать. И редко бывал (и то лишь на окраинах) в Пустоши, как стали называть некогда богатый и людный край. Но он мог видеть, как подрастает лес и как курганы зарастают зеленью. Зимы он проводил в дали от этих мест. Выжить одному в Пустоши и так не просто. Куда веселее переждать короткую пору морозов в тёплой обстановке трактира или какой-нибудь тихой деревеньке под крылышком заботливой хозяйки. Жизнь наладилась. Появились новые друзья, новое имя и призрак прошлого дремал где-то на самом дне памяти. Пределом желаний Сэма казалось, была лишь мечта вновь окунуть свои руки в прохладный поток ручья.
От соприкосновения с водой рана на руке будто зашипела. Вернувшись к пожиткам, Сем подхватил здоровой рукой снадобья и уселся на заросший лишайником камень. Ожёг, оказался не таким уж сильным, но кожа на кисти всё же обгорела. Зажав футляр почти подмышкой пострадавшей руки, он достал пузырёк с мазью, наиболее подходящей для лечения. Провозившись ещё порядка четверти часа, забинтовывая повреждённую несчастным, как он очень хотел верить, случаем руку, Сэм так увлёкся процессом, что гнетущее состояние развеялось. Или быть может, это воды ручья снова исцелили его. Неважно. Поднявшись, Сэм резво подхватил свою объёмистую сумку, и даже не вспомнив о пропущенном завтраке, и перейдя через поток, отправился в путь. Менять планы он не стал. Ему всё ещё нужна была помощь, которую он мог найти только в «Ржавой Кирке». Ещё раз оглянувшись, уже со склона холма, он посмотрел на ручей и поймав взглядом солнечные блики, играющие на воде, махнул забинтованной рукой ему в ответ.
Сообщение отредактировал Alex_teri: 16 января 2011 - 13:54
