Сообщений в теме: 140

[Buddha]

Царь Атей,
Кстати говоря, Асурами считаются высшие люди, то есть следующая степень развития человечества, если мы станем одной страной/цивилизацией и будем вместе развиваться... Так сказать следующая ступень развития, в том случае, если мы пойдем по лестнице мира. Спасибо за статью.

Сейчас добавлю еще миф и кельтской мифологии.

Сказания о Анейрине

Анейрин родился в начале VI века близ Дунбартона, столицы клейдских кельтов, живших у границы шотландской. Он был братом святого Гильда. Вместе выросли они, вместе получили первые начатки образования от придворных бардов своего отца, вместе выучились музыке и пению; но одного влекло на юг, туда, где процветало христианство, где в мирных стенах монастырских, у святых наставников, пылкое юношество училось кротости, смирению и Божественной мудрости; другого прельщали жизнь, слава и громкие деяния предков, погибших в честном бою с иноземцами-притеснителями. Гильд отправился на юг, к святому Кадоку, а Анейрин поступил в касту бардов и принял горячее участие в борьбе за свободу отчизны.

Отличительной чертой Анейрина была пылкость характера, самая сильная восприимчивость всех впечатлений и расположение к поэтическому "бешенству". Невозможно иначе передать смысл прилагательного, которое обыкновенно соединяли с именем Анейрина его современники и писатели последующих веков, называя его бешено-вдохновенным. Ничто лучше этого слова не передаст необыкновенной способности Анейрина к живому представлению кровавых и ужасных картин, к использованию в песнях своих таких страшных проклятий, которые дыбом поднимают волосы у каждого слышащего их и могут исходить только из уст человека, находящегося на высшей степени раздражения и нравственного, и телесного.

Около 578 года все кланы (на пространстве от Сольвэсского залива до озера Ломонда и от устья Форта до устья Клейда) соединились в один обширный союз для отражения пиктов, скоттов и англов, которые пытались с севера пробиться сквозь ряд стен и укреплений, построенных еще римлянами и служивших кельтам защитой от набегов воинственных соседей. На крепости и несокрушимости этих стен основывалось счастье и довольство всего населения. За этими стенами были их жены, дети, старики и могилы предков, все добро их и земля родная, вспаханная в поте лица, орошенная кровью близких... Немудрено, что 363 начальника кланов поспешили на защиту этой священной стены, едва только стала на севере собираться грозная туча. Между этими начальниками кланов на первом месте стоят: бард Анейрин (тогда правивший Гододином, небольшой областью на берегах Клейда), Оуэнн, старший сын и наследник Уриема, и Менесок, король Эдинбургский.

Защита стены длилась семь дней и сосредотачивалась преимущественно около главного ее пункта - крепости Кальтраез. Сначала перевес был на стороне кельтов; но потом, увлеченные успехом, они возгордились, забыли осторожность и осмотрительность, главные качества всякого хорошего воина, и стали только петь песий да бражничать. Тогда враги, воспользовавшись их беспечностью и невоздержанностью, напали на них ночью и всех перебили. Это происшествие Анейрин описал в превосходной поэме, которую назвал, по имени своей области, "Гододин".

"Шумно и весело, - говорит бард в начале своей поэмы, - стекались к Кальтраезу отряды воинов; но бледный мед, их любимый напиток, отравил их, погубил их. Непоколебимо, упорно, без устали бились они с врагом своими огромными, кровавыми мечами. Их было всего три сотни против одиннадцати сотен. Много крови пролили их копья, но сами они пали один за другим в рядах Менесока, славного вождя храбрых, пали от метких стрел Смерти прежде, чем успели в церквах покаяться!"

Так бард начинает свою поэму и описывает потом мелкие стычки первых двух дней, в которых перевес был постоянно на стороне бретонов.

"С восходом солнца на третий день, - продолжает бард, - Тудвульер и многие другие вожди взошли на вершину башни для наблюдения над неприятелем; потом, собравшись вместе, испустили общий военный крик и устремились на врага из-за стен. Дружно они бились целый день и произвели в рядах неприятельских беспримерное опустошение. Их могли отделить от врагов одни волны прилива, шумно бежавшие с моря на берег и уносившие на себе в пучину груды тел, бледных, страшно искаженных могучими ударами.

Принужденные вернуться в крепость, кельты предались своей обычной невоздержанности: всю ночь пропировали они и осушили много бочек крепкого меда. Хотя на другой день они продолжали мужественно биться с врагами и вновь отразили их от стен, но уж они бились не так хорошо, как прежде, потому что в голове их бродил хмель, ослабляющий руки".

На следующее утро битва возобновилась с таким ожесточением, что сам Анейрин не вытерпел и, бросив на землю арфу, в порыве бешеного восторга с мечом в руке устремился в самую середину сечи и завоевал победу, но попал в плен и, скованный по рукам и ногам, был брошен в темную и сырую яму. Долго бы пришлось ему пробыть в этом ужасном положении, если бы Кенев, сын Ливарха, не заметил его отсутствия и не заплатил дорогого выкупа "золотом, серебром и сталью" за его жизнь и свободу.
Поражение неприятеля в этот день было решительное: он отступил, оставив тела своих убитых в добычу волкам и хищным птицам. Громко, весело выли над ними волки, а кельты шумно пировали в Кальтраезе, празднуя успех свой невоздержанным употреблением крепкого меда.
Между тем к неприятелю, уже отступавшему, пришло подкрепление. Он вернулся под стены Кальтраеза, ворвался в него и окружил залу пиршества. Однако же барды спасли на этот раз кельтов: они запретили пить мед и запели военные песни - осажденные взялись за оружие и отражали нападение после долгой и трудной сечи.

Но на седьмой день, когда кельты все продолжали пировать по-прежнему и до того много выпили меда, что даже не слыхали, как неприятель вторично ворвался в крепость, сами барды не смогли спасти их. Напрасно взывали они к ним и умоляли взяться за оружие, кричали, что неприятель приближается к дверям. Опьяневшие воины продолжали сидеть за своими столами, не думая браться за оружие.

"Оуэнн, Месенок и несколько храбрых вождей долго защищали вход в залу, - говорит бард, - но тысячи шли за тысячами против них, и зала наполнилась кровью воинов, вместе с которыми погибла и последняя надежда на спасение от врагов и на свободу".

Так заключает Анейрин свою песню об осаде Кальтраеза, о гибели цвета кельтских воинов. Из 363 вождей спаслось всего трое, успевших очистить себе дорогу мечом, да он, спасенный своей арфой и сединами. Но жизнь была в тягость старому барду, пережившему своих близких и принужденному уступить чужеземцам родной очаг и поле. Он взял арфу и явился ко двору одного короля, не участвовавшего в общем союзе и без боя покорившегося врагам отчизны. Смело и грозно упрекал он его при всех в трусости и низости. Его насмешки были колки и резки. В ярости своей изменник приказал схватить барда и бросить в темницу... Никто не решался исполнить его приказание, а бард все продолжал петь. Тогда один из воинов, Эдин, желая угодить своему повелителю, бросился на старого певца и ударом боевого топора разрубил ему голову. Все присутствующие онемели от ужаса. Тяжкое пало проклятие современников на убийцу и его оружие...

Замечательно, что Анейрин был первым бардом, который поднял меч рукой, бряцавшей на мирной и мудрой арфе. Судьба словно хотела наказать его за такое отступление от высокого назначения барда-певца, и в лице его, в первый и последний раз во всей истории кельтов, бард пал жертвой убийцы, не побоявшегося поднять на него оружие.

[Царь Атей]

продолжу об индииГандхарвы и нагиСтаршими детьми Кашъяпы, внука Брахмы, были асуры и боги, рожденные его тремя старшими женами. Дру-гие десять его жен дали жизнь различным и многообраз-ным существам, населившим землю, и поднебесье, и под-земные миры. Сураса родила огромных чудовищных драконов, Аришта стала прародительницей ворон и сов, ястребов и коршунов, попугаев и других пернатых, Вината породила гигантских солнечных птиц - супарнов, Сурабхи - коров и лошадей, и еще многие божественные и де-монические создания произошли от других жен Кашьяпы, дочерей Дакши. Кадру стала матерью нагов, а Муни - гандхарвов.Наги, дети Кашьяпы и Кадру, исполинские змеи, поселились в подземном мире Патала, где они воздвигнули себе великолепные дворцы, блистающие золотом и драгоценными камнями. Мудрый змей Васуки стал царем нагов и правил в их подземном городе Бхогавати, полном невиданных на земле сокровищ. Некоторые же из нагов поселились в подземных водах, в реках и на дне океана, в царстве Варуны.Змеи обитают и на поверхности земли, где они стерегут сокровища и клады. Царственные змеи, трехглавые, семиглавые и десятиглавые, владеют несметными богатствами; головы их увенчаны драгоценными коронами; они могущественны и мудры; вожди великого племени нагов, они снискали милость и дружбу богов.Гандхарвы, сыновья Кашьяпы и Муни, жили в поднебесье. Некогда они были стражами сомы и владели ею. Но потом утратили ее. Сарасвати, дочь Дакши, богиня мудрости и красноречия, сумела очаровать гандхарвов и выманила у них сому. Гандхарвы хотели оставить прекрасную Сарасвати у себя взамен сомы, но и она ушла от них к богам, к которым лежало у нее сердце. Подругами гандхарвов стали апсары, прелестные девы, рожденные из вод первозданного океана; пленяющие взоры богов и смертных, они стали танцовщицами в небесном царстве Индры. А сами гандхарвы, прекрасные обликом и вечно юные гении небесных пространств, ведающие божественные тайны и направляющие пути звезд, стали певцами и музыкантами в том царстве и услаждали слух богов звуками лютней и чудесными песнопениями. Сладкоголосые и очаровывающие, они поют на горах, где небожители проводят время в беззаботных развлечениях; и голоса гандхарвов слышатся иногда с небес. А в ясную погоду в чистом воздухе предстает иногда взорам смертных призрачный город с высокими дворцами и башнями; это - город гандхарвов , и говорят, что беда ждет того, кто ненароком его увидит.Некогда гандхарвы во главе со своим царем Вишвавасу напали на своих родичей нагов в их подземном царстве, победили их и отобрали у них драгоценности и сокровища. Наги прибегли к покровительству Вишну; тот спустился в подземный мир, изгнал оттуда гандхарвов и заставил их вернуть нагам награбленное. Тысячеглавый вселенский змей Шеша, прозываемый также Анапта, Бесконечный, брат царя Васуки, самый огромный из змеев, стал другом и спутником Вишну; плавая на поверхности вселенских вод, он служил с той поры опорой и ложем Вишну, когда великий бог отдыхает и спит.И наги, и гандхарвы могли менять свой облик по же-ланию, и часто те и другие являлись среди людей в чело-веческом образе. Нередко земные цари и герои брали себе в жены нагини - дев несравненной красоты, которые были по рождению змеями. А сладострастные гандхарвы особенно опасны для смертных женщин; они преследуют их и соблазняют своей искусной игрой на лютнях и ча-рующим обликом; так же и апсары, их подруги, являются обольщать смертных мужей на земле. Вместе с богами-покровителями свадебного обряда - Агни, богом огня, и Сомой, богом луны,- на каждой человеческой свадьбе присутствуют незримо гандхарвы как тайные соперники жениха, и всегда нужно остерегаться их козней.

[Buddha]

Царь Атей,
Спасибо за поддержку. И хорошую информацию)))

Вот последнее сказание, дальше что-нибудь еще по кельтам выложу.

Сказания о Ливархе

Ливарх (или, чаще, Ливарх Хен, то есть Ливарх Старый) родился в конце V века (около 480 года), на севере, среди лесов Аргоеда, где царствовал его отец Элидир, где он сам должен был впоследствии царствовать. Для воспитания отправили его на юг, ко двору друга Элидирова, Эрбина, короля Корнуолла.

По обычаю, все молодые воспитанники находились при дворах под покровительством наследника престола, почему и помещались на его половине вместе с бардом, занимавшимся их воспитанием. Герайнт, старший сын Эрбина, полюбил от души молодого Ливарха, почти не расставался с ним и решился даже взять его с собой в поход против Порта, начальника саксов, высадившихся на берегу Корнуолла. Ливарх был тогда еще очень молод: ему было лет 16. Страшное кровопролитие, которое приходилось ему видеть в первый раз в жизни, груды трупов, блеск и звон оружия, испуганные кони, покрытые белой пеной и бешено скакавшие по телам павших воинов, - вся эта ужасная картина произвела на юношу такое сильное впечатление, что он превосходно воспел победу кельтов при Лонгборте и смерть своего молодого покровителя Герайнта, который, по его выражению, пал в битве, но своим падением раздавил саксов.

По смерти Герайнта Ливарх поступил в касту бардов и хоть наследовал отцу своему в правлении Аргоедом, однако же большую часть года проводил при дворе своего родственника, знаменитого Уриена. Это время, по его словам, было счастливейшим временем его молодости. Иноземцы боялись его оружия, подданные любили, женщины хвалили его красоту, храбрые удивлялись его силе и ловкости, все заслушивались его песнями. "Пиры да песни - в них протекала вся моя молодость", - говорил про себя бард.

Смерть Уриена была тяжким ударом для Ливарха. "Бедствие Уриена - мое бедствие, - говорил бард. - Хвалебные песни будут теперь редко слышны из уст моих, потому что Уриена нет более!"

Войны и напор врагов лишили вскоре Ливарха его владений. Он вместе со своим семейством должен был покинуть их и пришел ко двору Кендслана, одного из валлийских королей, просить себе убежища. Кенделан принял Ливарха чрезвычайно радушно, уважая его высокое звание, преклонные годы и несчастье. Старый бард с удовольствием вспоминает об этом ласковом приеме и почестях, оказанных ему добрым королем. Но бедствия преследовали Ливарха: и под новым кровом не дали они ему покоя. Кенделан вступил в союз с двумя другими королями, и в 577 году в сражении с саксами войско его было разбито наголову, а он сам пал в битве, вместе с сыновьями Ливарха.

В одну ночь несчастный старец лишился и семьи, и крова. В своих песнях он превосходно описывает эту ночь, когда, склоняясь над гробом Кендслана, он оплакивает его смерть в той самой зале, где еще незадолго слышны были звуки его арфы и шум пиров, а теперь царствовали мрак и мертвая тишина, которая нарушалась только криком горного орла, жаждавшего упиться недавно пролитой кровью.

С той поры несчастный старец поселился в небольшом шалаше, на берегу реки Ди, невдалеке от аббатства Ланворского, где и теперь еще одна глухая и уединенная местность называется его именем. Грустно было там жить осиротевшему старику; только недуг, скорбь да бессонница разделяли с ним его тяжкую долю. "Я стар, я одинок, я сгорблен, я хил теперь. Поддерживай меня, костыль мой! Ведь недаром же зовут тебя верным другом слабеющего тела!" - восклицает бард в одной из песен своих. Чаще всего вспоминал он в своем уединении о храбрых сыновьях, павших в битве, и в горести своей не раз восклицал, сидя на берегу реки и смотря на беспокойные, шумные волны: "Ударяй в берег, волна! Покрывай собой прибрежный песок! Горе тому, кто слишком стар, чтобы отомстить за смерть своих сыновей. Горе тому, кто теряет вас, дети!" Не раз предавался он вполне своему отчаянию и тщетно умолял смерть прийти к нему скорее, укорял ее в измене, проклинал ее медлительность; не раз в своем пламенном поэтическом вдохновении призывал он небо, землю и тени погибших героев отомстить врагам отчизны за смерть его детей, за его беды и горько оплакивал свое бессилие...

Часто случалось, что в эти-то горькие минуты за рекой раздавался с колокольни аббатства Ланворского мерный и торжественный благовест, призывавший иноков к молитве; часто даже легкий ветерок доносил до ушей старого барда согласное и стройное пение их, долетавшее из окон церкви... Тогда мысли его как будто изменились; на мгновенье ему казалось, что он не один, что и в трепетных слабо дребезжавших звуках колокола, и в отрывке священного пения, долетавшем до него, слышалось что-то знакомое, почти родное и сладостно примирительное. Иноки ланворские изредка посещали Ливарха, предлагая ему свою помощь, желая приютить бесприютного под кровом святой обители; но он каждый раз отвечал на все их увещевания: "Я стар, мне ничего вашего не надо; мне нужна одна могила". Под конец, однако же, мысль о Боге, как единственной опоре и надежде всякого страждущего, всякого удрученного и бедствиями, и годами, привлекла все внимание Ливарха; только в ней привык он видеть облегчение своей горести, в последней своей песне бард говорит: "Мои слезы и вздохи ясно доказывают мне, что Бог не дает счастья горделивым, что все на свете обманчиво, кроме милосердия Божия, только в нем нельзя обмануться!"

Предание утверждает, что незадолго до своей смерти он обратился к Богу, поступил в число ланворских иноков и был погребен в их обители. И действительно, имя его было открыто и прочтено на стене трапезной этого древнего аббатства.

[Царь Атей]

продолжу)Победа Индры над ВритройТваштар, бог-созидатель, искуснейший мастер, сотворивший многие диковинные вещи и изваявший тела людей и животных, был одиннадцатым сыном Адити. Но жена его была демоницей из рода асуров. Она родила ему сына-чудовище - трехглавого дракона Вишварупу и дочь - божественную кобылицу Саранью, которая стала потом супругой Вивасвата и матерью Ямы, Ями и Ашвинов. Грозен обликом был Вишваруна, сын Тваштара. Один его лик был подобен солнцу, другой - луне, а третий - пламени. Одни уста его произносили гимны Вед, другие - пили вино, а третьи - готовы были поглотить все вокруг. И он обладал необычайной мудростью и был великим подвижником. Раньше, до Брихаспати, верховным жрецом богов был Вишварупа, а у асуров до Ушанаса верховным жрецом и наставником был Васиштха, сын Урваши.Когда разгорелась первая война между богами и асурами, Вишварупа втайне принял сторону родичей своей матери и замыслил измену богам. Хираньякашипу, сын Дити, который был тогда царем асуров, обещал Вишварупе сделать его своим верховным жрецом; узнав об этом, Васиштха разгневался и покинул асуров.Индра не доверял Вишварупе и страшился могущества, которое тот обрел своим великим подвижничеством. И чтобы лишить Вишварупу его силы, царь богов призвал к себе прекраснейших из апсар, танцовщиц небесной обители, и повелел им: "Ступайте к сыну Тваштара и пением, плясками и чарами своей красоты склоните его к любовным наслаждениям. Никто не может устоять перед вашей прелестью. Украсьте себя цветами, драгоценными ожерельями и браслетами, умастите тела свои благовониями. Пусть он нарушит свое подвижничество и, позабыв обо всем на свете, отдастся вашим ласкам".И, повинуясь велению Индры, апсары приблизились к обители Вишварупы и принялись искушать его соблазнительными телодвижениями, полными неги и любовного томления. Но, преданный суровому подвижничеству, сын Тваштара только раз взглянул на прелестных посланниц Индры, и красота их не пробудила в нем волнения. Вла-деющий своими страстями, он остался недвижим в созер-цании, как полноводное озеро в безветренный день.Апсары вернулись в небесные чертоги Индры ни с чем и поведали царю богов о своей неудаче. Отпустив божест-венных дев, Индра погрузился в тяжкое раздумье. Он понимал, что сын Тваштара изменяет богам в их борьбе с асурами, но он не мог убить Вишварупу, ибо тот был жре-цом, а убиение жреца - тягчайший грех, и взять его на себя не мог повелитель небесного царства.И тогда Индра призвал к себе бога Триту . Никто не знает истинного происхождения этого божества, родивше-гося в первозданных водах, и обитель его далека и нико-му не ведома. Но туда, в далекую и таинственную обитель Триты, отсылаются силой молитвы всякое зло и грехи, ту-да уходят от праведного все беды, и болезни, и недобрые сны. Бог Трита отпускает грехи бессмертным и смертным, принимая на себя всякую вину и всякое зло.И царь богов с ведома и согласия Триты убил Вишварупу, отрубив все его три головы, и возложил вину на Три-ту. Когда Индра срубил первую голову сына Тваштара, уста, читавшие Веды, разомкнулись и из них вылетели куропатки; когда срублена была вторая голова, изо рта, лившего вино, вылетели воробьи и ястребы, а из третьей головы вылетела стая перепелов.Узнав о деянии Индры, Тваштар пришел в ярость:"Как посмел он убить моего сына?" В ту пору Тваштар был хранителем сомы; и когда он созвал богов в свой дом испить священной влаги, он не пригласил Индру и лишил повелителя бессмертных его доли. Но Индра явился незва-ный и вылил чистую сому, бывшую в кадке, по праву сильного, посягающего на достояние слабого. На этот раз он выпил сомы так много, что она не пошла ему впрок и потекла у него из всех отверстий обратно; но его опять исцелили Ашвины.Еще больше разгневался Тваштар и воскликнул: "По-истине, он выпил мою сому без спроса!" И он обещал отомстить Индре за все и покарать его жестоко.Пришло время, и Тваштар создал из сомы и огня страшное чудовище - гигантского дракона Вритру.Безногий и безрукий, возлег огромный змей на горах, свернувшись в девяносто девять колец. Он закрыл пути течению рек, поглотил все их воды и заключил их в своем чреве. "Расти",- сказал ему Тваштар, и он стал расти с необычайной быстротой, оттесняя Западный и Восточный океаны и пожирая несметное, количество пищи; за день он вырастал в каждую сторону на длину полета стрелы и грозил поглотить всю вселенную, и богов, и все живые существа.Боги устрашились и воззвали к Индре. Они просили его встать во главе небесного воинства и повести его на дракона. Сам Брахма воззвал к Индре, побуждая его на битву со змеем, а Шива подарил ему для боя непробиваемые доспехи. И вот во главе с могучим Индрой боги устремились на Вритру, чтобы убить его. Завидев нападающих, дракон испустил устрашающее шипение и дохнул на них пламенем из своей огромной пасти. Тогда трепет объял богов, и они бежали стремглав от его губительного дыхания. Как бессильные старцы, отступили боги перед Вритрой, покинув Индру на поле боя. Только храбрые Maруты, сыновья Рудры, остались с Индрой, и еще остался с ним Вишну. "Бей, о владыка! Рази! Яви свое мужество!" - восклицали Маруты. И бесстрашный Индра ринулся один на дракона.И тогда разверз Вритра свою чудовищную пасть и в мгновение ока проглотил Индру. После этого он заснул - никто больше не осмеливался напасть на него. Но тогда Шива подослал к нему Зевоту. И Вритра зевнул во сне, и царь богов тотчас выбрался из его чрева. Вишну вложил силу в оружие Индры. Широко размахнувшись, отважный победитель асуров нанес Вритре страшный удар своей сокрушительной ваджрой и рассек ему голову. Небо содрогнулось от рева смертельно раненого дракона. Самого Индру объял страх, и он бежал без оглядки за девяносто девять рек, на самый край света, и там, не зная еще, поразил ли он своего врага насмерть, спрятался в озере, в стебле лотоса. И все боги попрятались в страхе, и никто не смел приблизиться к дракону. Наконец Индра послал Марутов разведать, жив ли Вритра, и те пошли и увидели, что Вритра, мертвый, лежит, распростершись, на земле. Воды, плененные в его чреве, вырвались на свободу и устремились к океану. И Маруты, ликуя, пустились в пляс вокруг тела поверженного дракона.Это был величайший из подвигов Индры. Из черепа Вритры он сделал потом себе чашу, а тело его рассек надвое; благая часть его, та, что была сотворена из сомы, поднялась в небо и стала лупою, демонская же часть Вритры по воле Индры стала частью живых существ - их чревом. Поэтому о чревоугодниках говорят, что они приносят жертвы Вритре - брюху. А из пролитой крови дракона родились петухи; вот почему доныне не употребляют петухов в пищу брахманы и благочестивые отшельники.Но убиение Вритры было и величайшим из грехов Индры. Ибо Вритра, как и брат его Вишварупа, был брахмaнoм и царь богов оказался повинен в тягчайшем из прегрешений - убиении жреца. Поэтому, устрашенный своим греховным деянием, Индра не сразу вернулся в свое царство; он надолго остался в изгнании на краю света, прячась в лотосовом стебле.

Сообщение отредактировал Царь Атей: 08 марта 2010 - 20:57

[Buddha]

Царь Атей,
Что-то только мы с тобой))) Люди поактивнее

Вот всем известная история о святом Граале в кельтском исполнении с королем Артуром)))

Повесть о Святом Граале

Нажмите, чтобы прочитать

При дворе короля Артур был обычай: в праздник Пятидесятницы не садился Артур со своими рыцарями за обед, не увидев или не услышав какого-нибудь чуда.
И вот однажды в канун Пятидесятницы явилась ко двору дама и просила короля Артура позволить сэру Ланселоту Озерному поехать с ней в монастырь, что был расположен неподалеку от Камелота, и посвятить там в рыцари одного славного и мужественного юношу из хорошего и знатного рода. И сказала еще девица, что живет она у короля Пелеса, отца леди Элейны, которая родила от сэра Ланселота сына Гавейна.
И поехал Ланселот с нею с позволения короля и королевы Гвинервы, и вскоре приехали они в женскую обитель и прошли в часовню. И вскоре явились туда двенадцать монахинь, и привели они с собою прекрасного лицом юношу и сказали Ланселоту:

- Сэр, воспитали мы этого юношу чистым и непорочным, и готов он к великим подвигам, но посвящение свое в славный Рыцарский Орден, хотелось бы нам, чтобы получил он от вас.

Тогда Ланселот спросил, хочет ли и сам юноше того же, и, услышав в ответ «Да!», согласился посвятить его в рыцари утром в день Троицы, что он и сделал.
После обряда посвящения спросил сэр Ланселот юного рыцаря, не хочет ли он отправиться вместе с ним ко двору короля Артура. И ответствовал отрок, что пока еще ему не время появляться во дворце Артура.
Отправился тогда сэр Ланселот в замок, оставив юношу в обители. И, когда прибыл он в Камелот, то увидел, что король с королевой уже ушли к обедне. Поспешил и он туда же. А когда после службы вернулись все в залу Круглого Стола, то увидели рыцари, что на каждом сидении золотыми буквами написано: «Это место такого-то рыцаря».
А на Погибельном Сидении была такая надпись: «Когда сравняется четыреста пятьдесят лет и еще четыре года со дня страстей Господа нашего Иисуса Христа, тогда будет занято это место».
Подивились все такой надписи и стали ждать чуда, ибо именно в тот день исполнилось четыреста пятьдесят четыре года со дня страстей Господних. А надпись на Погибельном Сидении прикрыли шелковым покровом.
В это время Кэй Сенешаль заметил, что по реке, которая протекала у стен замка, плывет глыба красного мрамора - большой камень, который раньше стоял на ее берегу, и не тонет. А из камня того торчит меч.
Поспешил король Артур со своими рыцарями выйти из замка и отправился к реке. И увидели они, что глыба пристала к берегу, а на рукояти меча, богато украшенной каменьями, сверкают золотые буквы: «Лишь тот извлечет меня из камня, у кого на боку назначено мне висеть, и будет это лучший из рыцарей мира».
Сказал тогда Артур, что, верно, меч этот по праву принадлежит Ланселоту, но ответил сей храбрый рыцарь здраво:

- Не мне, сэр, носить его на боку, ибо нельзя считать меня лучшим рыцарем. И да будет вам известно, каждый, кто попытается извлечь меч из камня не по праву, будет жестоко им ранен, а когда извлечет его лучший из лучших, начнутся приключения во имя Святого Грааля.
Тогда настоял король Артур, чтобы Гавейн вытащил сей меч, хотя и долго отказывался он, но ничего из того не получилось. Так же бесславно закончилась и попытка сэра Персиваля.
После этого решили рыцари вернуться за Круглый Стол. Когда расселись они по своим местам, стали им прислуживать, разнося блюда и напитки, юные рыцари, которые уже отличились в боях. И вот, когда все было готово к пиру, сами захлопнулись вдруг все окна и двери во дворце, а в дверь вошел старец в белых одеждах, а за собою вел он юного рыцаря в красных доспехах, но без щита и меча и с пустыми ножнами на боку. И сказал старец:

- Вот, славный король Артур, привел я к вашему двору юного рыцаря из рода Иосифа Аримофейского, которому суждено совершить дивные чудеса.

Помог старец снять рыцарю красные доспехи и, когда остался он в тонкой красной рубахе, повел его к Погибельному Сидению, снял с него покров, и все увидели надпись золотыми буквами: «Это место сэра Галахада», и уселся на то место юный рыцарь. А все рыцари Круглого Стола очень тому дивились и радовались.
Юный рыцарь попрощался со старцем и попросил его передать привет своему деду королю Пелесу, и поняли все тогда, что Галахад - сын сэра Ланселота и леди Элейны.
После обеда решил король показать Галахаду меч и вывел его из дворца. И наложил Галахад руку на меч и без труда вынул его и опустил в свои ножны.
Объявил тут сэр Галахад, что назначено ему отправляться на подвиг Святого Грааля, и все рыцари Круглого Стола также поклялись отправиться взыскать Святой Грааль.
Король Артур устроил прощальный турнир, а дамы очень сокрушались отбытию своих рыцарей, ибо никому из них не было разрешено отправиться вместе с ними, ведь только тот рыцарь может увидеть тайны Господа нашего Иисуса Христа, кто чист от грехов.
Между собой порешили рыцари, что каждому из них надо отправиться своей дорогой, и так они и сделали.
Галахад скакал целых четыре дня один по лесу, с мечом, но по-прежнему без щита. И не встретилось ему никаких приключений, пока, к исходу четвертого дня, не подъехал он к белому аббатству.

Вскоре узнал он, что остановились в том аббатстве еще два рыцаря Круглого Стола - сэр Овэйн и сэр Багдемагус, и очень они обрадовались встрече друг с другом. Рассказали рыцари Галахаду, что хранится в том аббатстве щит, и, если кто наденет себе на шею тот щит, случится с ним непременно беда.
Сэр Багдемагус вызвался первым испробовать силу того опасного щита и сказал Галахаду, что, если случится с ним беда, то следующим хозяином щита должен быть Галахад.

- Сэр, - ответствовал Галахад, - я согласен, ибо нет у меня щита.

На следующее утро после обедни проводил монах рыцарей в алтарь, где хранился опасный щит - был он белый, как снег, но с красным крестом посередине. Навесил сэр Багдемагус себе щит на шею и отправился на поиски приключений, но не успел он отъехать от замка и на две мили, как оказался в долине, где стояла хижина отшельника. И вдруг навстречу Багдемагусу неизвестно откуда выехал рыцарь весь в белом, и конь его тоже покрыт был белой попоной. И, уперев копье в седельный упор, понесся рыцарь во весь опор на Багдемагуса и, хотя тот храбро защищался, поверг его наземь. Затем спешился и снял с шеи рыцаря Круглого Стола белый щит и сказал ему:

- Поступил ты весьма неразумно, ибо лишь лучший рыцарь в мире имеет право навесить его себе на шею. И щит этот предназначено носить одному лишь Галахаду.

Велел он пажу сэра Багдемагуса отвезти своего господина обратно в белый монастырь и передать щит Галахаду. Что тот и сделал.

Когда получил сэр Галахад белый щит, то отправился он на поиски приключений. Вскоре очутился он возле хижины отшельника, и белый рыцарь ждал его там. Учтиво поприветствовал они друг друга, и попросил Галахад его рассказать об опасном щите.

И поведал отшельник Галахаду, что связан этот щит с именем Иосифа Аримофейского, который снял Иисуса Христа со святого креста и выехал из Иерусалима. Ехал он со своими родичами, пока не добрался до Сарраса, где правил король Эвелак, который в то время вел войну против сарацин. И предстоял ему решающий поединок с их королем. - Явился тогда Иосиф Аримофейский к Эвелаку, - продолжал свой рассказ белый рыцарь, - и поведал ему, что погибнет он в том поединке, если не перейдет в истинную веру. И научил он Эвелака вере в Святую Троицу, и принял сарацин новую веру всем сердцем. Тогда был сделан для Эвелака щит во имя Господа нашего. И был на щите изображен крест с распятым на нем Иисусом.

В поединке том Эвелак победил. И пока не грозила ему опасность, не снимал он покрывала со щита, которым прикрыл он крест, по затем сдернул покров, и все увидали распятие на белом фоне. Случилось так, что во время битвы одному из подданных Эвелака отрубили руку, и он держал отрубленную руку в здоровой своей руке. Увидал это Иосиф и повелел ему прикоснуться изуродованной рукой к распятию. И в тот же миг срослась рука и стала целой и невредимой. А крест со щита исчез. И никто не мог понять, как это случилось.
Король Эвелак принял крещение, а вслед за ним и почти все жители его королевства. И, когда Иосиф отправился дальше, Эвелак настоял на том, чтобы сопровождать его.
Прибыли они в страну, которая тогда называлась Великая Бретань, и случилось так, что Иосифа захватил язычник и заточил его в темницу. Но Эвелак освободил его, а весь народ страны обратился в христианство.
Вскоре после тех событий пришла к Иосифу смерть, и очень убивался король Эвелак и просил святого отца оставить ему что-нибудь на память. Иосиф с радостью согласился исполнить эту его просьбу.
Хлынула тут у Иосифа кровь носом, и никак было ее не остановить. Попросил Иосиф подать ему белый щит и начертал на нем своею кровью крест. И предрек он, что знак креста на щите всегда будет оставаться свежим, а после Эвелака носить его будет лишь сэр Галахад, последний из его рода рыцарь, который совершит немало дивных подвигов.
И сказал еще Иосиф, что хранится щит должен в монастыре, где покоится прах отшельника Насьена, а Галахад должен прибыть туда на пятнадцатый день после посвящения своего в рыцари. А ныне именно тот день, да и в белом аббатстве покоится прах Насьена.
Окончив свой рассказ, рыцарь в белых доспехах исчез.
Решил тогда Галахад вернуться в белое аббатство и поклониться могиле Насьена. Но как только прибыл он в святую обитель, вышел к нему навстречу аббат и попросил Галахада пройти к старой гробнице, откуда доносились ужасные крики, которые могут издавать только прислужники дьявола.
Прошел к гробнице доблестный рыцарь, и тотчас из могилы донесся жалобный голос:

- Сэр Галахад, слуга Иисуса, не подходи ко мне, ибо придется мне тогда отправиться в ад!

Но Галахад откинул плиту, и вырвался из могилы зловонный дым, а затем выпрыгнуло мерзкое существо, отродье дьявола, но испугалось оно Галахада, ибо чист он был душою и телом, и бежало с позором.
А в могиле остался лежать рыцарь с мечом на боку. И посоветовал монахам Галахад перенести его тело за церковную ограду, ибо не мог тот рыцарь быть истинным христианином.
И много еще совершил подвигов Галахад, взыскуя Святого Грааля, но мы расскажем лишь о некоторых из них.
Так, однажды, когда преклонил он колена в ветхой часовне на вершине горы, раздался вдруг голос и повелел ему ехать в Девичий замок и положить конец его дурным обычаям. Ибо захватившие тот замок семеро рыцарей убили его хозяев и творили одно лишь зло.
Поехал в тот замок Галахад, сразился с дурными рыцарями и победил их.
Но тут мы расскажем о сэре Гавейне и других рыцарях, поехавших на подвиг Святого Грааля.
Когда выехал Гавейн из Камелота, то добрался он вскоре до белого аббатства, где Галахад добыл свой белый щит, и исповедался там одному монаху и сказал, что очень хотел бы отправиться на подвиги вместе с Галахадом. Но отвечал ему монах, что невозможно это, ибо все рыцари Круглого Стола порочны и грешны, и лишь троим из них суждено увидеть Святой Грааль, и один из них - сэр Галахад.
Сэр Ланселот тоже отправился на поиски Грааля, и нередко приходилось ему биться со странствующими рыцарями, но однажды приехал он к старой часовне, внутри которой разглядел прекрасный и богато убранный алтарь. А еще увидел он серебряный блистающий подсвечник с шестью свечами. Но входа в ту часовню Ланселот найти не смог.
Опечалился он, спустился вниз к кресту, что был там установлен, и лег отдохнуть у его подножия. И во сне ли, наяву ли, по видит он, что едет к кресту повозка, запряженная двумя белым конями, а в повозке той лежит раненый рыцарь.
Остановилась повозка у креста, и стал рыцарь стенать и жаловаться на свои страдания, что суждены ему за столь малый его проступок. И вдруг у креста появились серебряный подсвечник из часовни, престол, а на нем - чаша Святого Грааля, которую видел Ланселот еще раньше у Короля Рыболова, короля Пелеса. И на коленях подполз больной рыцарь к сосуду, коснулся его губами, и в тот же миг был исцелен.
Долго оставалась там чаша, а потом внезапно исчезла, но не мог Ланселот видеть этого, ибо был он грешен.
Исцеленный рыцарь облачился в одежды, взял щит и меч Ланселота, вскочил на его коня и ускакал.
Задумался Ланселот, очнувшись после своего видения, и тут был ему голос, повелевший рыцарю, закостеневшему в грехах, удалиться прочь от святых мест. И понял сэр Ланселот, что подвиг его неугоден Богу, ибо всегда он сражался не во имя Господа нашего, а во имя королевы Гвинервы, своей Прекрасной дамы.
Опустился Ланселот на колена и воззвал к Богу, к милосердию его и молил о прощении грехов своих. И понял он, что надлежит ему благодарить Господа более чем кому-нибудь из рыцарей, ибо был Он им щедро наделен разнообразными дарами, но не смог воспользоваться ими.
И раскаялся Ланселот во всех своих прегрешеньях. И долго он странствовал, пока не было послано ему видение, что принадлежит он к древнему роду, а сыну его, Галахаду, суждено совершить множество подвигов и достичь Святого Грааля.
Теперь речь пойдет о сэре Персивале. Отправившись на подвиг Святого Грааля, заехал он к одной святой затворнице, которая оказалась его теткой, и рассказала она ему о сотворении Мерлином Круглого Стола. И о том, что сказал он: «Рыцари Круглого Стола познают истину Святого Грааля. И сподобятся достичь священной чаши три белых быка. Двое будут непорочны, а третий чист. И один из трех превзойдет отца своего силою и мужеством, как лев превосходит леопарда».
Многое узнал Персиваль от своей тетки, и научила она его поехать в монастырь, а потом посоветовала отправиться в замок Корбеник к Королю Рыболову, где наверняка он сможет узнать свежие вести о Галахаде.
Послушался ее Персиваль и поехал в указанный ему монастырь, и во время обедни смог он увидеть короля Эвелака. И монахи рассказали ему следующее:

- Король Эвелак постоянно стремился быть там, где находился Святой Грааль. И старался приблизиться к нему как можно ближе. И разгневался Господь на него за такую дерзость и поразил его почти полной слепотой.

Но в ответ на его молитву позволил Господь Эвелаку дожить до того мгновения, когда поцелует он рыцаря девятого поколения из его собственного рода, который сподобится достичь Святого Грааля!
И прожил король Эвелак с тех пор четыреста лет святой жизни. Было ему явлено, что как только явится тот рыцарь, прозреет старый король и заживут его раны, которые до той поры будут кровоточить.
Поехал Персиваль дальше из того монастыря на поиски приключений во имя Святого Грааля, и много послал ему Господь испытаний и искушений, но о том говорить мы здесь не будем.
Расскажем же теперь о сэре Борее, который, покинув Камелот, вскоре встретил святого человека и исповедался ему в грехах. Потом отшельник пригласил его разделить с ним трапезу, и ели они лишь хлеб и пили только чистую воду. И сказал святой отец, что не полагается сэру Борсу есть другой еды, пока не будет сидеть он за столом, где окажется Святой Грааль. И носить он должен алую рубаху, которую ему дал старец, до тех пор, пока не взыскует Святого Грааля.
И был сэр Борс чист, ибо всего один только раз познал он женщину - когда от него родился Элин Белый.
Много было послано сэру Борсу испытаний и искушений, и все он их выдержал с честью.
И сделал Господь так, что в положенное время очутились они с сэром Персивалем на одном корабле, чтобы вместе отправиться на дальнейшие поиски Святого Грааля, и не хватало им теперь одного лишь сэра Галахада.
А сэр Галахад после многих приключений и испытаний остановился на ночь у одного старца, и пришла в его хижину ночью одна дама и просила Галахада помочь ей, ибо не позднее чем через три дня должно ему встретиться необыкновенное приключение.
Поскакали они к морю. И вскоре прибыли на корабль, на котором уже ждали их сэр Персиваль и сэр Боре.
Отплыл корабль от берега и через некоторое время оказался среди двух огромных скал, между которых ужасно бурлило море и проплыть там не было никакой возможности.
Тут приблизился к ним другой корабль, богато убранный и совершенно безлюдный. На носу же корабля сверкала золотыми буквами надпись: «Не ступай на палубу корабля, если не тверд ты в вере, ибо не будет тебе от меня помощи». И сказала тут девица, что приехала за Галахадом к отшельнику, что она - сестра сэра Персиваля, дочь короля Пелинора.
Взошли они вчетвером на прекрасный корабль, посреди которого стояло богатое ложе с шелковым венцом в головах, а в изножий его лежал прекрасный меч, на рукоятке которого красовалась надпись: «Будет владеть мною лишь тот, кто всех достойнее. И лишь тот обнажит меня, кому то суждено, и не будет он знать поражения ни в одном сражении». Когда попытались взять этот меч Персиваль и Боре, потерпели они поражение, но зато Галахад с легкостью поднял его.
Был тот меч не простым, а, как поведала сестра сэра Персиваля, принадлежал он Насьену, который нашел его па корабле у входа в пещеру под скалой, но, когда попытался он воспользоваться им в битве с великаном, то разломился меч на две половинки, ибо грешен был Нась-ен и не мог воспользоваться святым мечом. А через некоторое время срослись те половинки и стал меч целым, как будто и не ломался никогда. Насьену же пришлось покинуть корабль.
Жил на свете король по имени Пелес, которого люди звали Увечный Король, и был он человеком очень добропорядочным и честным. И вот однажды, когда выехал он к самом берегу Ирландии, увидел он корабль с тем мечом, и захотел взять его в руки. Но тут появилось копье и пронзило оба бедра короля. И с тех пор не может он исцелиться и не исцелится до тех пор, пока не явятся ему рыцари, которым будет дано достичь Святого Грааля. Вот что произошло с королем Пелесом, дедом Галахада, в наказание за его дерзость.
Рассказала девица им еще и о том, что лишь непорочная дева может дать к тому мечу перевязь и что должна быть она чиста всю свою жизнь.
И именно такой девой была сестра сэра Персиваля. И дала она Галахаду перевязь к мечу и сама подпоясала его. Затем перешли они обратно на свой корабль и отправились в плавание, ибо ветер сразу отогнал их корабль далеко в море. Вскоре прибило их к берегу, и продолжили они свое путешествие по земле. Много случилось с ними всякого, но о том тут говориться не будет.

Через некоторое время прибыли они в странный замок со странными обычаями, ибо попросили рыцари того замка у сестры Персиваля, ибо была она чиста и непорочна, блюдо крови, чтобы обмазать ее кровью их госпожу. И, хотя спутники ее были против и даже вступили в жесткую схватку с рыцарями того замка, согласилась девица и дала блюдо крови, а потом так ослабела, что вскоре и умерла. И просила она перед смертью положить ее в барку у ближайшей пристани и пустить ту барку плыть по воле Господа.

- А когда приедете вы все трое, - продолжала сестра Персиваля, - в город Саррас, чтобы прикоснуться к Святому Граалю, найдете вы меня под городскими стенами. И прошу вас похоронить меня в городском храме. И все вы трое будете со временем погребены в том же храме.
Рыцари на все согласились и заплакали, и в ту минуту раздался голос, который повелел им расстаться на следующий день на рассвете. И возвестил им тот голос, что соединятся они лишь у Увечного Короля.
А сэр Персиваль записал все их приключения на листе пергамента и вложил тот пергамент в руку сестры своей. И сделали они все, как она просила.
В день смерти сестры Персиваля исцелилась хозяйка замка, обмазавшись ее кровью. Но ночью разразилась ужасная гроза, на замок обрушилась его крыша, и все погибли, и лишь рыцари Круглого Стола спаслись, а голос возвестил им:

- Смерть обитателей замка - эта кара за пролитие крови невинных дев!

И на кладбище за замком нашли рыцари шестьдесят могил невинных дев.
Уехали Галахад, Борс и Персиваль из замка и расстались на перепутье.
Теперь вернемся к сэру Ланселоту Озерному. Однажды прилег он отдохнуть на морском берегу, и во сне было ему видение, и голос сказал:

- Просыпайся и садись на первый же корабль, который встретится тебе на пути.

Проснулся Ланселот и увидел, что к берегу пристала барка, а в ней лежит мертвая прекрасная дева, а в руке у нее пергамент. То была сестра Персиваля.
Взошел Ланселот на борт корабля и прочитал тот пергамент, и так узнал о всех приключениях Галахада, Персиваля и Борса.
Провел Ланселот на барке около месяца, пока носило его по волнам, и питал его Господь благодатью Святого духа, ибо денно и нощно молился Ланселот Богу. И вскоре Господь сделал так, что прибило барку к берегу и взошел на нее Галахад, и обнял он отца своего, и проплавали они вместе еще полгода. А затем судил Бог им расстаться, и была то последняя их встреча.
Пристал корабль к берегу и подвел к борту его неизвестный рыцарь коня и сказал Галахаду, что пришел его час продолжить свои поиски Святого Грааля.
А Ланселот остался на браке и долго носило его по морям, пока, наконец, ночью не пристал корабль к задним воротам замка. Ступил Ланселот на землю и вошел в открытые ворота, и не было никого во внутренних покоях, ибо все отдыхали. Прошел Ланселот по палатам и очутился перед дверью, за которой находился Святой Грааль. И сподобил Бог его увидеть еще раз священную чашу. Тут потерял Ланселот Озерный сознание, ибо грешен он был и не мог в спокойствии лицезреть Грааль.

И пролежал он замертво двадцать четыре дня и ночи. А когда пришел в себя, то объявили ему, что находится он в замке Корбеник. И был король Пелес рад принимать у себя столь славного рыцаря.
Вскоре вернулся Ланселот ко двору короля Артура и рассказал государю обо всем, что случилось с ним самим и с другими рыцарями.
А сэр Галахад долго странствовал попусту, пока не прибыл в аббатство, где жил слепой король Эвелак, и когда старец увидел его, прозрел он и затянулись все его раны, обнял он своего сына в девятом колене, благословил, и в тот же миг душа его рассталась с телом.
Вскоре после этого повстречал Галахад сэра Борса и сэра Персиваля, и вместе отправились они в замок Корбеник к Увечному Королю. Было много радости, когда прибыли они туда.
И был им явлен Святой Грааль, который напитал их, и даже Господь Бог явил им свой лик и причастил их. И было еще явлено им копье, капли крови с которого падали в шкатулку, которую держал ангел. Галахаду позволено было омочить пальцы в той крови и помазать ею раны короля Пелеса. Возблагодарил король Господа Бога за чудесное исцеление и вскоре после отъезда рыцарей Круглого Стола из Корбеника удалился в монастырь и жил там праведной жизнью.
Рыцари же отправились дальше и, по велению Господа, взоли на свой чудесный корабль, где была и священная чаша Грааля, и приплыли в город Саррас. Снесли они престол с чашей Грааля на берег и прошли в городские ворота. И нищий калека, который сидел у ворот и не мог двигаться уже много лет, сподобился дотронуться до престола и сразу исцелился.
Король же Сарраса, язычник, прознав о том чуде и о том, что принесли они в городской храм престол со священной чашей и похоронили там сестру сэра Персиваля, которую нашли в барке у городских стен, приказал бросить их темницу. Но через год заболел он и послал за рыцарями и стал просить у них прощения. И простили его Галахад, Борс и Персиваль, и умер король Сарраса, а после его смерти избрали жители королем сэра Галахада.
Ровно год пробыл Галахад королем Сарраса, и каждый день возносили молитвы рыцари Круглого Стола, а затем в одно воскресенье призвал, по его просьбе, Господь к себе Галахада и послал за ним Иосифа Аримофейского, ибо оба они были чисты и оба сподобились увидеть Святой Грааль. И оба хотели они смерти, ибо после смерти тела душа еще больше ликует от каждодневного лицезрения Господа нашего и Святой Троицы.
И видели в этот момент рыцари Круглого Стола, как в момент смерти Галахада пришли за душой его ангелы, а с небес опустилась рука и унесла на небо Грааль и копье.
После смерти Галахада отправился сэр Персиваль в монастырь, и сэр Борс последовал за ним, но никогда не принимал он пострига. А после кончины сэра Персиваля вернулся сэр Борс ко двору короля Артура.

Сообщение отредактировал Vendigo: 09 марта 2010 - 03:39
Используй спойлер!

[Царь Атей]

я продолжу ))Подвижничество УшанасаВо время войны за похищенную Сомой богиню Тару,супругу Брихаспати, Ушанас, предводитель рати асуров, сошелся в поединке с великим Шивой, вождем воинства богов. Храбрый сын Бхригу нанес Шиве много ударов своим оружием, и хотя не в силах он был чувствительно уязвить могучего бога, но и тот никак не мог поразить Ушанаса своим грозным трезубцем, ибо проворный мудрец увертывался всякий раз от его смертоносной длани. Ушанас вскочил на плечо Шивы, оттуда - на его голову, с головы опять на плечи и, прыгая по его плечам, рукам и голове, неустанно наносил ему жалящие удары мечом. Наконец, рассерженный Шива изловчился и, поймав Ушанаса ртом, проглотил его. В утробе Шивы владыка планеты Шукра взмолился о милости, и Шива, смягченный его мольбою, изрыгнул его обратно, и между ними произошло примирение. С той поры Шива стал благоволить Ушанасу, мысля о нем как о сыне.Прошло время, и опять разгорелась война между богами и асурами. В ту пору асуры сошли уже со стези добротели, отринули жертвоприношения, и боги, предводимые Индрой, стали одолевать и теснить асуров. Тогда сыновья Дити сказали Ушанасу Кавье, своему наставнику: "Нам не устоять против богов, они отобрали у нас все наши владения. Придется нам отдать им власть над мирами и удалиться в подземный ад". Но Ушанас ободрил иx: "Не бойтесь, я помогу вам. Вся мудрость заклинаний и знание целебных трав принадлежат мне, богам доступ-на лишь небольшая доля тех знаний. Я же, о асуры, использую свое знание вам во благо!" Боги, узнав об этом, сказали: "Пока мудрый сын Бхригу не отобрал у нас вселенную, нападем на асуров и истребим их, а уцелевших изгоним в подземный мир". И они снова обрушились на асуров со всею силой и яростью и обратили их в бегство. Видя это, Ушанас взял асуров под защиту; он отвел их в безопасное место и сам преградил дорогу победоносным богам. Устрашившись его могущества, боги прекратили преследование и повернули обратно. Ушанас же сказал асурам: "Уже в двенадцати битвах победили вас боги, и мало вас уцелело для новой битвы. Поэтому не нужно вам пока вступать в бой с богами. Подождите некоторое время; я же пойду к великому Шиве и выведаю у него путь к победе".Тогда Прахдада, сын Хираньякашипу, отправился послом к богам и сказал им: "Мы прекращаем войну с вами. Мы сложили оружие, покинули свои боевые колесницы, мы облачились в грубые лубяные платья отшельников. Отныне в далекой пустыни все асуры предадутся суровым подвигам умерщвления плоти". Выслушав речь царевича асуров, боги, обрадованные, вернулись в свое царство. А Ушанас Кавья предстал перед Шивой и смиренно про-сил его: "О великий бог, ради победы асуров над сынами Адити даруй мне заклинания, которых не знает Брихаспати, наставник моих врагов". На это Шива отвечал:"О сын Бхригу, чтобы обрести такие заклинания, тебе придется совершить великое подвижничество. Тысячу лет ты должен провисеть вниз головою, вдыхая густой дым костра,- тогда ты получишь желанное знание". Ушанас склонился перед Шивой и коснулся почтительно его ног. "Да будет так,- сказал он.- Я возьму на себя этот обет и исполню его, о Владыка". И он удалился для исполнения обета.Но боги все же догадались, что мир, предложенный им асурами, был лишь хитрой уловкой. Они вновь вооружи-лись и во главе с Брихаспати, своим наставником, двинулись на асуров, чтобы покарать их. А те, увидев, что боги наступают на них, пришли в великое смятение. "Наш наставник покинул нас ради свершения обета, и мы сложили оружие. О боги, вы обещали нам мир, а теперь пришли сюда с оружием в руках, чтобы перебить нас, беззащитных, благочестивых подвижников" - так молвили асуры. А между собой они решили: "Мы не можем противостоять богам в бою. Пока не вернулся наш наставник, прибегнем к защите его матери, мудрой супруги Бхригу".И они, устрашенные, прибегли к покровительству матери Ушанаса. Она дала им убежище и сказала: "Не бойтесь, асуры, вам нечего бояться, пока вы под моей защитой". Но яростные боги вторглись в ее владения и стали разить асуров своим оружием. Видя, что боги убивают безоружных асуров, мать Ушанаса разгневалась и сказала: "Я зачарую богов, и они заснут". И богиня стала творить заклинания, и первым оцепенел и лишился сил Индра, боги же, видя, что царь их во власти ее заклинаний, ужаснулись и обратились в бегство.Только Вишну остался с оцепеневшим Индрой. "Boйди в меня,- сказал он,- и я унесу тебя отсюда". И царь богов вошел в своего младшего брата. Когда богиня увидела, что Вишну защищает Индру, она разгневалась еще больше: "Тебе не уйти от меня, владыка небес, я испепелю тебя силою моих чар вместе с Вишну!" Страх объял обоих богов при этих ее словах. "Как нам спастись от нее?" - спросил Вишну брата. Тот отвечал ему: "Убей ее, пока она не сожгла нас обоих. Я уже лишен силы ее заклинаниями; убей же ты ее без промедления!" И Bишну замыслил тогда греховное деяние - убиение женщины. Объятый великим страхом, он призвал к себе свое оружие - боевой диск - и, поспешно метнув его, снес голову матери Ушанаса.Когда Бхригу узнал, что Вишну лишил его жену жизни, он проклял младшего сына Адити: "За то, что ты, ведающий закон дхармы, нарушил запрет убиения женщины, да родишься ты семь раз на земле среди людей". Но потом, вняв просьбе Брахмы, он смягчил свое проклятие и определил, чтобы Вишну рождался многократно на земле в человеческом и ином образе и всякий раз ради восстановления попранной справедливости.Предсказание Бхригу сбылось; через много лет Bишну воплотился на земле в образе праведного царя Рамы, чтобы покарать нечестивого царя демонов-ракшасов Равану и еще во многих образах рождался Вишну, когда нарушался в мире закон дхармы.А Бхригу взял тогда в руки отсеченную голову жены приставил ее к телу: "Во имя дхармы, коей следовал я неуклонно, да верну я тебе жизнь". Он обрызгал ее холодной водой и рек: "Воскресни!"И богиня вернулась к жизни, словно восстала ото снa. И боги, и асуры, и все существа во вселенной дивились великому чуду.Узнав, что Бхригу вернул к жизни свою жену, Индра опять лишился покоя. Могущество враждебного ему рода Бхригу страшило его, и он не спал ночами, измышляя средство взять верх над недругом. Наконец он призвал себе свою дочь, прекрасную Джаянти, и сказал ей:Ушанас, наставник асуров, предался великому подвижничеству ради того, чтобы лишить меня власти. Замысел этого мудреца грозит мне гибелью. Ступай к нему, дочь моя, постарайся услужить ему. Угождай ему и очаруй его ради моего блага".Джаянти повиновалась отцу. Она пошла туда, где свершал свое подвижничество Ушапас Кавья. Она узрела его, изможденного, висящего вниз головой над жертвенным костром, вдыхающего густые клубы дыма. Следуя слову отца, Джаянти восхвалила великого подвижника и осталась служить ему на долгие годы. Неустанно растирала онa ему руки и ноги, умащала их мазями, освежающими кожу, и всяческие услуги оказывала Ушанасу послушная дочь владыки небес.Когда минул тысячелетний срок обета, Шива, довольный подвижничеством Ушанаса, даровал ему знания, недоступные богам и никому другому во вселенной. Так наставник асуров стал непобедимым.Тогда он обратился к Джаянти и сказал: "Кто ты, о прекрасная дева, разделившая со мною тяготы великого подвижничества? Чем вознаградить мне тебя за твою преданность? Назови свое желание, и я немедля исполню его, как бы трудно мне это ни было!" - "О брахман,- отве-чала она,- твое подвижничество дало тебе способность проникать в мысли другого. Ты сам знаешь, чего я желаю".- "Ты хочешь соединиться со мною, красавица,- сказал тогда Ушанас.- И ведомо мне, что сто лет ты хочешь провести со много и чтобы все это время оба мы оставались невидимы для любого живого существа. Да будет так, пусть исполнится твое желание". Вместе с Джаянти он удалился в свой дом, и там они пребывали сто лет, невидимые для постороннего взора,-такую силу даровало Ушапасу его подвижничество.Сыновья Дити, узнав, что Ушанас исполнил свой обет и заслужил милость Шивы, возрадовались и пришли к его обители. Но они не нашли своего наставника - нигде не увидели они и следа его. "Он еще не вернулся",- подумали они и разошлись по домам. А боги тем временем обратились к своему наставнику Брихаспати: "Ступай скорее к асурам, пока нет с ними сына Бхригу, и соврати их с пути истинного, да подпадут они под твою власть". И Брихаспати принял облик Ушанаса и пришел к асурам; они же поверили, что это наставник их вернулся к ним после тысячелетнего подвижничества. И сто лет Брихаспати был верховным жрецом асуров в облике Ушанаса Кавьи.Но прошло сто лет, и настоящий Ушанас возвратился к асурам. Когда он явился в собрание асуров и они увидели его, они преисполнились удивления и сказали: "Вот один Ушанас восседает на месте нашего наставника, а вот другой пришел в собрание - поистине, это изумляет нас. Что бы это могло значить?"А Ушанас, увидев Брихаспати, восседающего в его обличье на его месте, разгневался и сказал: "О наставник богов, зачем ты пришел сюда? Ты совращаешь учеников моих, они же, глупцы, обманутые тобою, не узнают меня теперь. Недостойно брахмана совращать чужих учеников. Ступай к богам и оставайся там, следуя своему долгу, иначе тебе грозит здесь погибель". Но сын Ангираса, услышав эти слова, ответствовал с улыбкой: "Никогда не слыхивал я о воре, крадущем не чужое имущество, а чужой образ. Я узнал тебя, ты - Брихаспати, сын Ангираса, наставник богов. Смотрите, асуры,- вот обманщик, пришедший сюда в моем облике по наущению Вишну. Cвяжите его и бросьте в море!"Ушанас сказал, обращаясь к асурам: "Асуры, я - ваш наставник, вернувшийся с даром Шивы после исполнения тысячелетнего обета, я заслужил этот драгоценным дар ради вашего блага. А это-Брихаспати, сын Ангираса, он обманывает вас, чтобы принести победу небожителям.Я говорю вам правду - он занял мое место, пока я пребывал вдали от вас".Но асуры не поверили ему. "Пусть остается нашим наставником тот, что явился сюда раньше, а этот пусть уходит",- сказали вожди асуров. Разгневанный Ушанас проклял их: "О жалкие глупцы, вы отреклись от меня, но скоро вы поплатитесь за свое неразумие, скоро вы лиши-тесь и владений своих, и самой жизни!" И он удалился в леса.А Брихаспати остался с асурами. И постепенно он стал смущать их разум ложным учением. Он отвратил их от почитания Вед и от жертвоприношений. "Священное писание не приносит ничего, кроме несчастий, своим почитателям, - говорил он. - Ради корыстных целей приносят богам жертвы презренные люди, допуская и жен к своим обрядам и лишая жизни живые существа". И он хулил великих богов, Вишну и Шиву, и обличал греховность Индры и Брихаспати.Из всех асуров только праведный Прахлада, сын Хираньякашипу, устоял против соблазна; все остальные по-верили ложному учению Брихаспати, коего они прини-мали за Ушанаса. Совращенные его проповедью, асуры отреклись от семейной жизни и отринули мирские блага. Обнаженные, с бритыми головами, они удалились на берега реки Нармады, предоставив богам власть над тремя мирами. И лишь позже, когда Ушанас вернулся к асурам и вразумил их, они забыли свои обеты и снова вступили в борьбу с богами за власть над вселенной.

[Buddha]

А вот сказание и о самом Артуре:

Нажмите, чтобы прочитать

Сказания о короле Артуре

Рассказывают, что некогда правил в Англии король Констан, и было у него три сына: Муан, Пендрагон и Утер.
Сенешаля короля звали Вертижье. Вертижье был очень мудрый, сообразительный человек и прекрасный рыцарь. Когда Констан умер, то после долгих раздумий выбрали королем сына его Муана. Во время царствования Муана началась война, а Вертижье между тем по-прежнему оставался королевским сенешалем. Нападали на Муана саксы, не раз приходили и римляне. И Вертижье распоряжался всем по своему усмотрению, а король, совсем еще юный, никак не мог сравняться с ним ни мудростью, ни отвагой, ни военными доблестями. Вертижье успел тем временем захватить в свои руки множество земель и привлечь к себе сердца всех людей. Добившись этого, исполнился он гордости, и, видя, что нет ему достойного соперника, объявил, что не станет больше вести войну вместо короля, и удалился в свои владения. Саксы же, узнав об этом, собрались в великом множестве и напали на христиан.
Поехал тогда король Муан к Вертижье и сказал ему:

- Прекрасный друг! Помоги мне защитить мою страну - и сам я, и все люди мои будут покорны твоей воле. Но Вертижье отказался:

- Не могу я помогать вам, государь: среди подданных ваших и без того немало людей, ненавидящих меня за мою службу вам. Если суждено быть этой битве, я останусь к ней непричастен.

Король Муан и рыцари его, видя такую непреклонную решимость Вертижье, вернулись домой и сами пошли биться с саксами, и саксы окончательно разбили их, а все подданные его говорили, что это произошло лишь потому, что Вертижье не принимал участия в битве. Так было во всем. Король Муан был слишком юн, неопытен в ратных делах и в управлении страной, и многие возненавидели его за это.
Прошло немало времени, и возмутились подданные Муана. Пришли они к Вертижье и сказали ему:

- Господин, нет у нас ни короля, ни владыки, потому что тот, кто правит нами, не заслуживает этого имени. Именем Бога просим мы вас быть нам королем и управлять нами. Во всей нашей земле нет человека, который мог бы сделать это лучше вас!

- Если бы он умер, - отвечал им Вертижье, - и вы выбрали меня королем, то я охотно пошел бы к вам в правители. Но не бывать этому, пока он жив.

Выслушали они слова Вертижье и простились с ним. Придя домой, созвали они совет, на котором решили убить короля Муана и выбрать королем Вертижье. "Узнает он, что ради него убили мы короля Муана, и будет исполнять все, чего мы ни пожелаем, и тогда всегда мы будем властвовать над ним", - говорили они и послали двенадцать человек убить короля Муана, который был еще так юн, что не в силах был сопротивляться врагам, и так мало любим народом, что смерть его не никого не опечалила. Пошли убийцы к Вертижье и сказали ему:

- Теперь будешь ты королем нашим, потому что убили мы короля Муана.

Но Вертижье, услыхав, что убили они своего государя, сильно разгневался:

- Очень дурно поступили вы, убив своего государя! Советую вам поскорее бежать из этой страны, чтобы верные подданные короля не убили вас, мстя вам за его смерть. И очень жаль мне, что приходили вы ко мне!
На том дело и кончилось. Вскоре все лучшие люди государства собрались на совет решить, кого бы выбрать им королем. Вертижье, как уже сказано было выше, пользовался всеобщей любовью, а потому все хотели его в короли.
На совете присутствовали и двое попечителей, которым поручены были остальные малолетние сыновья короля Констана - Пендрагон и Утер. Узнав о решении выбрать королем Вертижье, попечители взяли своих питомцев и увезли далеко на восток в чужую землю.
После коронации Вертижье пришли к нему убийцы короля Муана, а он сделал вид, будто никогда не видал их. Тогда стали они осыпать его упреками за то, что забыл он тех, кто помог ему стать королем, и обвиняли его в смерти короля Муана. Вертижье, между тем, словно тут только узнав, что убили они своего государя, приказал их повесить.

- Это великий грех - поднять руку на своего государя, - сказал он, - и нет вам прощения, ибо так же вы могли поступить и со мной.

Так погибли все двенадцать убийц короля Муана. Но все они имели, множество родственников, и после казни родичи их пришли к Вертижье и сказали:

- Вертижье, большую обиду нанес ты нашему роду, предав родичей наших такой позорной смерти, и мы никогда уж не будем служить тебе по доброй воле.

Рассердился Вертижье и стал угрожать им, рассердились и родственники убийц короля Муана и, в свою очередь, стали угрожать Вертижье.

- Какою смертью заставил ты погибнуть наших родственников, такою же смертью умрешь и сам, - говорили они, - ибо обманом завладел ты землею нашей и не по праву властвуешь над нами.

Тут произошла между ними большая ссора, и разгорелась непримиримая вражда между Вертижье и родными убитых им рыцарей. Собрал Вертижье войско, и пошел на их землю, и бился с ними, пока не разрушил их замков, не разграбил имущества и не отнял у них ленов. Но с тех пор Вертижье не знал покоя: все чудилось ему, что его рыцари и воины замышляют против него что-то недоброе и что народ хочет лишить его государства, и так стал он притеснять своих подданных, что все они возненавидели его.
Через некоторое время послал он к саксам своих гонцов, приглашая их вступить с ним в союз. Саксы удивились и не поверили сначала, а когда увидели, что Вертижье не обманывает их, согласились. Самый гордый из саксов, по имени Гангус, долго служил Вертижье. Так долго служил он ему, что король стал помогать этому язычнику в его войнах. И сказал раз Гангус королю:

- Твой народ ненавидит тебя, и несдобровать тебе без союзников - будь с нами заодно в добром и в злом деле, и не оставим мы тебя в беде!

Подумал Вертижье, как ему быть, и решил согласиться и взял за себя дочь Гангуса. Народ звал ее королевой-язычницей, и старые люди качали головой, приговаривая:

- Плохо нам будет не один и не два года, потому что король наш взял жену язычницу!

После этого еще больше возненавидел народ Вертижье. Очень боялся Вертижье сыновей Констана, младших братьев Муана, бежавших в восточную землю: знал он, что рано или поздно вернутся они на родину и потребуют своих владений, и задумал он выстроить такую высокую и крепкую башню, в которой он был бы в безопасности. Но когда возвели стены на три или четыре сажени, стены рухнули, рассыпавшись в прах. И так было до трех раз. Когда король увидел, что стены его башни не устоят, рассердился он и сказал, что не будет ни смеяться, ни пировать, пока не узнает, от чего стены падают. И велел он созвать со всего царства мудрейших людей. Когда пришли они, рассказал им Вертижье о чуде со стенами и попросил совета. Подивились они чуду, а объяснить его не сумели.

- Обратись, государь, к духовным лицам: они мудрые книги читают, людей добру учат, может, ответят тебе!

Отпустил король мудрецов своей земли и собрал духовенство. Когда собрались все прелаты, аббаты и клирики, рассказал им король о своем горе и просил их указать причину и избавить его от несчастья. Испугались они, услыхав, что король ждет от них ответа и избавления, и сказали ему:

- Не дано нам распознавать дьявольских козней. Спроси тех, кто по звездам читает, по небу судьбу узнает!

- Вы сами знаете лучше меня, - возразил им король, - тех, кто по звездам читает, по небу судьбу узнает. Позовите же их, и пусть они без утайки ответят мне, почему рушатся стены моей башни.

Собрались прелаты, аббаты и клирики на совет и спрашивают на ухо друг друга, кто по звездам читать умеет, по небу судьбу узнает. Оказалось таких семь человек. Позвали их к королю, и спросил их Вертижье, почему не держатся стены его башни. Ответили они ему, что этого не дано знать ни одному человеку. Рассердился на них король и стал грозить им смертью, если они не ответят ему. Испугались астрологи и попросили одиннадцать дней отсрочки. Король согласился с условием, что если они и после того ничего не ответят, то души их простятся с телами. Тогда мудрейший из них сказал своим товарищам:

- Надо нам от беды спастись!

По его совету все расселись по разным местам на звезды смотреть, а он спрашивал каждого, что тот видел, и каждый сказал ему свое, не зная, что сказал товарищ. И сказали все одно и то же - ничего о башне узнать им не довелось, зато открыто им было, что мальчик с клюкой, сын дьявола, причинит им смерть. Не хотелось им погибать от мальчика, и решили они сами убить его, если только смогут найти, тем более что сам он исчадие ада. Тогда решили они сказать королю, каждый порознь, что стены башни не будут стоять до тех пор, пока не смешают с известью крови мальчика с клюкой, сына дьявола. А для того чтобы мальчик сам не успел сказать чего-нибудь, что погубило бы их, придумали они другую хитрость: пускай убьют мальчика прежде, чем скажет он слово. На одиннадцатый день пришли астрологи к королю, и мудрейший из них сказал:

- Спроси, государь, каждого из нас по очереди, что прочитали мы по звездам!

И подзывал король каждого, и каждый говорил ему одно и то же. Удивился король этому чуду, удивился еще больше тому, что на свете может жить сын дьявола, но ничего больше не добился от них. И послал он во все концы света искать чудного ребенка, сына дьявола.
Пошли двенадцать послов в двенадцать концов земли, поклявшись наперед королю, что тотчас убьют ребенка, как только найдут его. Ходили послы долго, исходили много стран, городов и царств и думали уже, что нет на свете такого ребенка и что нарочно обманули короля астрологи. Но вот четверо из послов сошлись вместе и уже решили было вернуться домой. Проходя предместье одного города, увидали они толпу игравших в бабки детей. Мерлин, так звали одного из игравших мальчиков, подшиб клюкой другого ребенка, и тот, падая, заплакал и стал бранить Мерлина, называя его сыном дьявола. Подбежали послы к плакавшему ребенку и спросили его, кого он так зовет, и, прежде чем тот успел указать на Мерлина, сам Мерлин подошел к ним и сказал, смеясь:

- Господа, я тот, за кем вы посланы, кого вам надо убить и чью кровь вы должны отнести королю Вертижье!

Ужаснулись послы, услыхав слова Мерлина, и спросили его, откуда ему это ведомо.

- Я знаю, что поклялись вы убить меня, - отвечал он им, - но если поверите мне, то не сделаете этого, и я пойду с вами и расскажу королю, почему не держатся стены его башни и почему пришли вы сюда искать моей крови.

Послы удивились, слушая речи Мерлина, и говорили друг другу:

- Что за необыкновенные вещи говорит этот мальчик! Не согрешим ли мы, убив его?

И каждый из них отвечал: "Я готов скорее нарушить свою клятву".

- Но, - продолжал Мерлин, - прежде чем идти с вами, я должен проститься с моей матерью и тем добрым человеком, который всегда заботился обо мне. Пойдемте со мной, и он примет вас радушно и угостит всем, чем может.

- Мы охотно всюду пойдем с тобой, - отвечали ему посланные.

В том же городе жил один разумный и хороший человек по имени Блез - старинный друг матери Мерлина и всей его семьи. Блез с детства заботился о Мерлине и никогда не оставлял его своими советами, но Мерлин уже в раннем возрасте обнаружил такую мудрость и такое знание того, что было прежде и что должно было еще случиться, что Блезу нечему было учить его и, по совету самого Мерлина, завел он большую книгу и стал записывать в ней все, что делал и что предрекал этот необыкновенный ребенок. Из этой книги и мы знаем историю Мерлина. Убедив посланных Вертижье не убивать его, Мерлин повел их в дом Блеза и при них простился со своим учителем.

- Я должен идти с этими людьми, - сказал он ему, - но и тебя я прошу отправиться в ту же землю. Зовут ее Нортумберлендом, и много в ней чудесного и необычайного. Большая часть ее заросла густыми лесами, и немало там мест, куда не ступала еще нога человеческая. В этой стране будешь ты продолжать свое дело и записывать все, что я скажу тебе, и не кончишь своего труда, пока не наступит царство славного короля Артура и пока ты не запишешь всех подвигов и деяний как его самого, так и его рыцарей и истории чаши Грааля. И знай, что книга твоя навсегда останется для всех самой любимой книгой на свете.
Обрадовался Блез, что не навсегда приходится ему расстаться с Мерлином, и, взяв с посланных слово, что не причинят они мальчику зла, простился с ним. Пошел затем Мерлин проститься с матерью, и она тоже не стала удерживать его.
Вскоре Мерлин с послами отправились в путь. Шли они не один и не два дня. Встретился им крестьянин; ему было с ними по пути, и по дороге рассказал он, что идет из города, где купил кожу - башмаки починить, а то худы стали - долго не проносишь. Рассмеялся громко Мерлин, а когда крестьянин ушел, стали послы спрашивать мальчика, отчего он засмеялся.

- Как же мне не смеяться, - сказал Мерлин, - крестьянин заботится о том, что его башмаки недолго прослужат, а сам умрет раньше, чем донесет кожу до дому.

Удивились послы и не поверили мальчику, решили они, что двое из них пойдут за крестьянином.
Вернулись они уже через два часа и рассказали, что нашли крестьянина мертвым на дороге.
Еще более утвердились тогда послы в решении не убивать Мерлина. Но, когда подошли ко дворцу Вертижье, испугались и не знали, как быть. Засмеялся опять Мерлин и сказал им:

- Идите смело к королю, расскажите ему обо мне всю правду, и хотя вы и отвечаете за меня головой, но беды не приключится с вами.

Вертижье выслушал послов и велел привести к себе мальчика. Представ перед королем, Мерлин сказал, что может сообщить ему, почему стены башни повергаются в прах; но прежде чем открыть ему это, он просил собрать к строящейся башне клириков, аббатов и всех умеющих читать по звездам и узнавать судьбу по небу. Когда собрались они, а с ними множество народа, вышел Мерлин вперед и рассказал королю об их хитрости, и пришлось им покаяться в своем грехе. При этом они просили только короля отложить их казнь, пока не убедятся они, что мальчик сумеет верно объяснить, отчего разрушаются стены башни.

- Государь, не предавайте их смерти, пока сами не убедитесь в истине моих слов, - сказал Мерлин. - Вы желаете узнать, государь, отчего разрушаются стены башни? - продолжал он. - Если вы хотите, я скажу вам это. Знаете ли вы, что под этой башнею есть большое подземное озеро? А под водою лежат два дракона, которые не видят ни зги. Один дракой белый, другой красный. Над каждым из них навалено по большому, тяжелому камню, которые нисколько не беспокоят их, потому что оба дракона великой силы. Но когда воздвигаются стены башни, они начинают сильно давить па воду, вода же давит на драконов, и драконы поворачиваются под тяжестью, и при этом озеро так сильно волнуется, что колеблется земля, а стены рассыпаются в прах. Теперь же, государь, прикажите разрыть землю под башней и казните меня, если солгал я.

Созвал король людей с лошадьми и тачками и приказал им рыть под башнею землю и увозить ее как можно дальше, и все видевшие это считали такую работу большим безрассудством, но не смели ничего говорить. Мерлин же приказал приставить к клирикам и звездочетам надежную стражу. Принялись работники за дело и вскоре обнаружили подземное озеро. Вертижье вместе с Мерлином пришел посмотреть на невиданное чудо.

- Правду сказал ты, Мерлин, что под башнею было подземное озеро, но не знаю, правду ли сказал ты о драконах. Научи же меня теперь, как спустить озеро, чтобы добраться до лежащих на дне драконов, - сказал Вертижье.

- Немудреное это дело, - отвечал ему Мерлин. - Прикажи прокопать во все стороны от озера канавы и спусти воду на соседние луга. Вертижье сейчас же приказал приняться за работу.

- Как только сбудет вода и появятся на свет драконы, - продолжал Мерлин, - так сейчас же схватятся они между собою и будут биться долго и жестоко. Так созови же своих людей, чтобы могли они полюбоваться на битву!

И кликнул король клич по всей своей земле, созывая горожан, мирян и клириков, а между тем прокопали уже глубокие канавы и отвели воду на соседние поля, и тогда обнаружились скрывавшиеся под водою камни, лежавшие на драконах.

- Видишь ли, государь, эти камни? - спросил Мерлин у короля. - Под ними лежат два дракона. Но они не пошевельнутся, пока не прикоснутся друг к другу. Почувствовав лее прикосновение, они начнут биться и не прекратят боя, пока один из них не убьет другого.

- Мерлин, мелеешь ли ты сказать мне, который из них победит? - спросил король.

- Битва их и исход ее имеют большое значение, - сказал Мерлин, - и я охотно скажу тебе все, что могу, но призови к себе троих или четверых мудрых советников.

Послушался король и созвал на совет четверых из мудрейших своих советников. Пришел и Мерлин.

- Знай, государь, - сказал он королю, - что белый дракон убьет красного. Но прежде чем убьет он его, самому ему придется очень плохо. И победа их будет нам знамением. Но до конца битвы я ничего больше не скажу тебе.

Между тем множество людей собралось посмотреть на битву. Работники с большим трудом отвалили камни, по которыми лежали два дракона, столь огромных, сильных и страшных, что в страхе попятились все от них. Красный казался гораздо крупнее, страшнее и сильнее белого. Но оба они лежали неподвижно, пока не положили их совсем рядом. Почувствовав прикосновение, драконы повернулись, вцепились друг в друга зубами и когтями, и начался меж ними бой, продолжавшийся весь день, всю ночь и весь следующий день до полудня, и все присутствовавшие думали, что красный дракон победит белого. Однако кончилось-таки тем, что белый дракон убил красного, но и сам прожил после того всего лишь трое суток.

- Теперь, Вертижье, ты можешь строить башню, какую тебе будет угодно! - сказал Мерлин.

И Вертижье тотчас же приказал приступить к постройке. Не раз упрашивал король Мерлина поведать, что означало победа белого дракона над красным, хоть красный и долго одерживал над ним верх. Наконец согласился Мерлин, но просил прежде собрать лучших людей королевства и привести на совет клириков, что замышляли погубить его. Собрался совет в полном своем составе, пришел на совет Мерлин, привели и клириков, и астрологов. И сказал им Мерлин:

- Безрассудно и недостойно поступили вы, вздумав хитростью погубить меня, и за такой обман заслуживаете вы смерти. Но я буду просить короля даровать вам жизнь, если обещаете вы исполнить то, чего я от вас потребую.

- Мы исполним все, чего только ты пожелаешь! - отвечали они ему.

- Поклянитесь же мне, что навсегда откажетесь от чародейства и будете вести суровую и строгую жизнь, заботясь лишь о спасении своей души!

Поклялись ему клирики и звездочеты, и по просьбе его король отпустил их на свободу.

- Объясни же мне теперь знамение! - сказал Вертижье Мерлину.

- Вертижье, - отвечал ему Мерлин, - красный дракон - это ты сам, белый же - сыновья Констана. Ты сам знаешь, что сыновья Констана остались после отца малыми детьми и что тебе следовало защищать их и быть им добрым советником. А между тем ты хитростью и коварством добился смерти короля Муана и сам же предательски казнил его убийц. Ты захватил все принадлежавшие ему земли, а также и земли младших сыновей, успевших бежать в чужие страны. Однако, свершив все это, ты не находил покоя, чувствуя себя окруженным врагами, и, чтобы спастись от них, задумал построить башню. Но никакая башня не спасет тебя.

- Вижу, что ты мудрейший человек на свете, - сказал ему Вертижье, - потому, прошу тебя, посоветуй мне, как мне быть, и скажи мне, какою смертью я умру.

- Я скажу тебе, какою смертью ты умрешь, - отвечал ему Мерлин. - Знай же, что большой и надменный дракон - это ты и твое высокомерие. Белый же дракон - наследство бежавших детей. То, что бились они так долго, значит, что долго ты не по праву владел их землями. А что белый дракон убил красного, значит, что дети эти убьют тебя. Не думай, что построенная тобою башня может спасти тебя от кары.

Рассердился Вертижье при таких словах Мерлина и спросил его с гневом, где же теперь эти дети. Теперь они в море - со множеством кораблей, и войска ведут они сюда, чтобы учинить над тобою суд и расправу. Через три месяца будут они в Винчестере. Огорчился Вертижье и спросил, нельзя ли как-нибудь избежать такой судьбы.

- Нельзя, - отвечал Мерлин, - они убьют и сожгут тебя подобно тому, как белый дракон спалил красного.

Вскоре простился Мерлин с королем и, как тот ни упрашивал его, не согласился с ним остаться, по пошел, разыскал Блеза и велел ему записать все, как было.
Между тем взял своих людей Вертижье и пошел навстречу сыновьям Констана, и ровно через три месяца, день в день, появилось на море много чужеземных кораблей и лодок с людьми. Стали спрашивать их, кто они такие, и сказали они, что пришли с детьми Констана, чтобы прогнать Вертижье. И была радость великая по всему царству. Вертижье защищался, но рыцари его перешли на сторону сыновей своего законного короля. Вертижье, видя, что плохо ему придется, с Гангусом и другими саксами заперся в замке на берегу моря. Воины сыновей Констана подожгли замок, и много народу погибло в пламени, в том числе и сам Вертижье.
Так вернули себе земли сыновья Констана, и старший из них, Пендрагон, был провозглашен королем. Однако долго пришлось ему еще воевать с саксами, которые ни за что не желали отказаться от захваченных ими земель и замков. Дольше всех сопротивлялся Гаигус. Он заперся в своем крепком замке и не сдавался. Осада продолжалась более полугода, и наконец Пендрагон собрал совет и стал обдумывать, как захватить замок. На совете присутствовало пятеро человек, знавших когда-то Мерлина, видевших бой драконов и слышавших, как предсказал Мерлин гибель Вертижье и возвращение сыновей Констана.

- Это величайший чародей на свете, - сказали они, - и если бы нам удалось найти его, он, конечно, сумел бы сказать нам, сдастся замок или нет.

- А нельзя ли его как-нибудь найти?

- Не знаем мы, где он теперь, - отвечали они, - знаем только, что сами говорили с ним, и знаем, что он находится в этой земле.

И разослал Пендрагон гонцов по всей земле разыскивать Мерлина. Мерлин же, узнав об этом, поспешил проститься с Блезом и отправился в тот город, где, как он знал, остановились отдохнуть и повеселиться посланные короля. Он явился в город под видом угольщика в старой заплатанной одежде и выглядел человеком, всю жизнь свою проведшим в лесу в полном одиночестве и никогда не видавшим людей. Так пришел он и в дом, где находились посланные Пендрагона.

- Не с добром, кажется, пришел этот человек, - говорили они друг другу, с недоумением поглядывая на него.

- Господа послы, - обратился к ним Мерлин, - плохо же исполняете вы поручение вашего господина, отправившего вас разыскивать Мерлина.

- Кто рассказал о нашем деле этому мужлану? - спрашивали друг друга посланные.

- Если бы меня послали за ним, я, конечно, нашел бы его скорее вашего, - продолжал Мерлин. Повскакали тут посланные со своих мест, окружили угольщика и принялись расспрашивать его о Мерлине.

- Знаю я хорошо его убежище, - отвечал им угольщик, - но вам не найти его, если сам он не пожелает явиться вам. А потому не трудитесь понапрасну, а скажите вашему господину, что он не возьмет замка, пока не умрет Гангус. Из тех же пятерых человек, кто когда-то знали Мерлина, вернувшись домой, вы найдете в живых только троих. И еще скажите вы вашему господину, что если хочет он видеть Мерлина, то должен прийти сам в наш лес.
Подумали посланные, потолковали и пустились в обратный путь. Узнав об их возвращении, собрал король совет и стал их при всех расспрашивать. Рассказали посланные его, как было; не умолчали и о предсказании угольщика, что из пятерых человек, знавших когда-то Мерлина, они, вернувшись домой, найдут в живых только троих. Услыхав об этом, все пришли в удивление, потому что действительно за это время двое из тех людей умерли. Никто не узнал в безобразном угольщике самого Мерлина, потому что никто тогда еще не знал, что мог он по своему желанию принимать различные облики, но всем казалось, что никто, кроме Мерлина, не мог бы предсказать такого.
Захотелось Пендрагону посмотреть на Мерлина, поручил он свое войско брату своему Утеру, а сам отправился в леса Нортумберленда, взяв с собою людей, знавших в лицо Мерлина. Долго бродил он из селения в селение, расспрашивая всех о Мерлине, но никто ничего не мог сказать ему. Тогда сел король на коня и поехал в самую глубь леса разыскивать Мерлина. Тут случилось, что один из спутников короля увидел человека, очень безобразного, который пас множество диких зверей.

- Кто ты такой? - спросил он его.

Тот отвечал, что он из Нортумберленда и находится в услужении у одного из тамошних жителей.

- Не можешь ли ты сказать мне чего-нибудь о человеке, которого зовут Мерлином? - продолжал расспрашивать спутник короля.

- Нет, не могу, - отвечал пастух, - но слышал я, что сам король собирался приехать за ним сюда, в этот лес. Не знаешь ли ты чего-нибудь об этом?

- Правда твоя, - отвечал тот, - король сам приехал сюда. Не можешь ли ты сказать мне чего-нибудь?

- Я скажу кое-что королю, но не тебе, - отвечал пастух.

- Ну, так пойдем со мною: я отведу тебя к королю.

- Хорошо же пас бы я тогда свое стадо! Не мне король нужен, а я ему. Я сказал бы ему, как найти того, кого он здесь ищет.

- Так я приведу к тебе короля.

Расставшись с пастухом, рыцарь разыскал в лесу государя и рассказал ему все, как было.

- Веди меня к нему, - сказал король.

- Вот, я привел своего господина, - сказал рыцарь, когда пришли они на то место, где безобразный пастух пас свое стадо. - Скажи же ему то, что ты обещал сказать.

- Я знаю, что ты пришел сюда искать Мерлина, - заговорил пастух, - но ты не найдешь его, пока сам он не захочет открыться тебе. Ступай же, государь, в один из твоих крепких городов неподалеку отсюда и ожидай его там. Он сам придет к тебе.
Делать нечего, отправился король в город, бывший неподалеку от леса, и в то время, как он жил там, ожидая Мерлина, явился в дом его какой-то горожанин, очень хорошо одетый и с виду состоятельный человек, и потребовал, чтобы его провели к королю.

- Государь, - сказал он, - Мерлин кланяется вам. Он сам послал меня сюда. Он велел сказать вам, что это он был тот человек, которого встретили вы в лесу и который стерег там зверей, и что он сам придет к вам, однако пока вам нет еще в нем большой нужды.

- Он очень нужен мне, - отвечал король, - никогда еще никого не хотелось мне так видеть, как его.

- В таком случае он велел мне сообщить вам одну новость: Гангус умер, и убил его брат ваш, Утер.

- Возможно ли это? - спросил пораженный неожиданностью король.

- Больше ничего не велел он мне говорить вам. Но если вы не верите, пошлите справиться, и тогда поверите мне.
Послушался король и, выбрав двух послов, дал им лучших своих лошадей и приказал как можно скорее принести ему вести о Гангусе. Но уже по дороге рыцари встретились с гонцами Утера, скакавшими к Пендрагону с известием о смерти Гангуса. Очень удивился король, как это Мерлин мог узнать об этом, и все еще ждал его прихода и не покидал города: особенно хотелось ему расспросить о том, как был убит Гангус, так как гонцы брата не могли сказать этого.
И вот раз явился к нему очень почтенный, благообразный человек, поклонился и спросил:

- Государь, кого ждете вы в этом городе?

- Я жду Мерлина, - отвечал король.

- Государь, вы не в состоянии будете узнать его, если он заговорит с вами. Позовите же тех, кто предполагают, что они знают Мерлина, и спросите, не я ли Мерлин?

Удивился король и велел позвать людей, знавших Мерлина.

- Все мы ждем здесь Мерлина, - сказал он, - но сможете ли вы узнать его?

- Государь, мы наверно узнаем его, когда увидим, - отвечали они, не обращая никакого внимания на незнакомца. Тогда гость попросил короля удалиться с мим в отдельную комнату и сказал ему наедине:

- Государь, я желаю добра как тебе самому, так и твоему брату. Знай же, что я тот самый Мерлин, за которым ты пришел сюда. Но эти люди, предполагающие, что они меня знают, в действительности вовсе не знают меня. Поди же теперь за ними и приведи их сюда, и, как только они увидят меня, они сейчас же меня признают.
Обрадовался король и поспешил за людьми, знавшими когда-то Мерлина. Мерлин же между тем успел принять тот облик, в котором они его знали.

- Государь, - сказали они, как только вошли в комнату, - вот Мерлин.

- Скажи же мне теперь, государь, чего ты от меня желаешь? - спросил Мерлин.

- Скажи мне, Мерлин, как узнал ты о смерти Гангуса? - спросил король.

- Государь, я давно уже знал, что Гангус задумал убить твоего брата, и я пошел к твоему брату и предупредил его о том, что Гангус замышлял ночью один пробраться в его палатку и убить его во время сна. И брат твой, никому не сказав ни слова, сам вооружился и стал ночью на страже у входа в свою палатку, подстерегая Гангуса. Гангус среди ночного мрака прошел прямо в глубь палатки, рассчитывая найти там твоего брата спящим, и, не найдя никого, направился было к выходу, но тут брат твой напал на него и без труда покончил с ним, так как Гангус, чтобы облегчить себе бегство, пришел без доспехов, с одним только мечом.

- Знает ли брат мой, что сам Мерлин явился к нему, чтобы предупредить его об опасности? - спросил король.

- Нет, государь, он этого не знает.

- Дорогой и истинный друг мой, Мерлин, - сказал ему король, - не останешься ли ты при мне? Мне очень нужно твое присутствие и твоя помошь!

- Государь, я всегда готов помогать тебе, если только хватит у тебя благоразумия всегда верить мне и слушаться моих советов. Не могу я навсегда остаться при тебе, но обещаю время от времени появляться при твоем дворе.

После этого разговора Мерлин опять отправился к Блезу и, рассказав все, как было, велел ему занести все в свою книгу. С его-то слов и знаем мы эту историю.
Мерлин сдержал слово и не оставлял короля Пендрагона своими советами. Благодаря ему Пендрагону удалось окончательно изгнать саксов за море и водворить в стране мир и порядок. Большая часть людей, бывших при его дворе, искренне уважали Мерлина, признавая за ним великую мудрость, и всегда радовались его появлению, но немало было у него и завистников, стремившихся унизить его во мнении короля. Один из таких завистников пришел к королю и сказал:

- Государь, вы так дивитесь этому человеку и так верите ему, а между тем, если вы позволите, я берусь доказать вам, что нет в нем ни капли истинной мудрости.

- Хорошо, - отвечал король, - испытай его, но только смотри, как бы не прогневать его.

Получив разрешение короля испытать Мерлина, завистливый барон, выждав день, когда Мерлин явился при королевском дворе, встретил его с притворною радостью и па совете, в присутствии самого короля, стал просить:

- Расскажи мне, какой смертью мне суждено умереть?

- Знай, что в день твоей смерти ты свалишься с лошади и сломаешь себе шею.

Получив такой ответ, барон переоделся в другое платье и, вернувшись ко двору, притворился больным. Король по просьбе барона, не предупредив Мерлина ни единым словом, подвел его к больному и просил сказать, какою смертью умрет этот человек.

- Больной этот, - отвечал Мерлин, - не умрет от этой болезни, но в день его смерти его найдут в петле.

Проговорив так, Мерлин, притворившись сердитым, нарочно вышел из комнаты, оставив барона наедине с королем.

- Видите, государь, как лжет этот человек, предсказавший мне две разные смерти, - сказал мнимый больной королю.

Тем не менее решено было испытать Мерлина до трех раз.
Переоделся барон монахом и поехал в соседнее аббатство и оттуда послал за королем, прося его приехать к нему. Поехал король и взял с собою Мерлина. После обедни подошел к ним аббат с пятнадцатью монахами и попросил взглянуть на приезжего монаха, который вдруг заболел и слег. Опять спросил король Мерлина, какою смертью умрет больной, и Мерлин отвечал:

- Человек этот легко может встать, если захочет, потому что он нисколько не болей. Я предсказал ему уже две разные смерти и теперь предскажу еще третью, совершенно на них непохожую: после того как, упав с лошади, он сломает себе шею и повесится, он еще и утонет.

Получив три столь различных ответа на один и тот же вопрос, барон сказал королю:

- Видите, государь, как лжет этот человек? Он предсказал мне три различные смерти. Неужели и теперь вы по-прежнему будете верить ему?

- Я не перестану верить ему, пока само время не покажет, правду ли он сказал или нет, - отвечал король. И барон был очень огорчен, убедившись, что не прогнать ему Мерлина до своей смерти.

Между тем слова Мерлина скоро оправдались на деле: барон в сопровождении множества народа переезжал реку по мосту, там лошадь его оступилась и упала на передние колени. Барон перелетел через ее голову и, упав наземь, сломал себе шею, но от сильного толчка тело его скатилось с моста и упало в воду, причем вожжи одним концом запутались вокруг его ног, другим же концом зацепились за одно из бревен моста. Так и сбылись слова Мерлина, что в день своей смерти барон, упав с лошади, сломает себе шею, повесится и утонет.
С той минуты Мерлин решил, что будет высказывать свои предсказания только в самой туманной форме, так, чтобы люди могли понять их истинный смысл лишь после того, как они оправдаются на деле. Придворные же Пендрагона просили короля завести большую книгу и записывать все слова Мерлина. Пендрагон согласился, и тем положено было начало книги, которую все знают под названием "Пророчества Мерлина".
Тем временем саксы, изгнанные Пендрагоном и Утером, успели вернуться в свою землю и рассказать там о гибели Гангуса. У Гангуса были многочисленные и сильные родичи, которые, узнан о его смерти, решились отомстить за него и с громадным войском высадились на берегах Англии. На каждого из воинов Утера и Пендрагона у саксов приходилось по крайней мере по два человека. Тем не менее благодаря советам Мерлина саксы были разбиты, и все они остались на поле битвы, но зато погиб и один из братьев, Пендрагон, и был похоронен на Салисберийском кладбище.
По смерти Пендрагона Утер был провозглашен королем и в память брата принял имя Утера Пендрагона. Мерлин по-прежнему время от времени появлялся при дворе и не оставлял короля своими советами.

Сделался Утер королем и стал править по совету Мерлина. Мерлин вскоре пришел к Утеру и спросил его:

- Что ты сделаешь для Пендрагона?

- Что могу я для него сделать? - ответил Утер. - Он покоится в могиле в Салисбери.

- Ты должен устроить во славу его памятник, - сказал Мерлин.

Утер согласился и с этим - как и всегда, ни в чем не перечил он Мерлину. Послали они огромные корабли в Ирландию за большими острыми камнями, поехал туда и сам Мерлин, чтобы показать, какие именно камни следует взять. Но когда он указал эти камни, спутники сто засмеялись и ответили, что не было еще на свете таких людей, которые могли бы подмять их, ни таких кораблей, на которых могли бы отвезти их к могиле Пендрагона. На меньшие камни Мерлин не согласился. Люди вернулись к королю Утеру и сказали ему, что не могли исполнить желания Мерлина. Стал тогда уговаривать его Утер привезти другие камни, но Мерлин ответил, что он один сделает свое дело и сослужит последнюю службу королю Пендрагону - и очутились камни сами собой па кладбище Салисбери.
Позвал Мерлин короля и всех рыцарей и показал им камни, и много дивились они этому чуду, а с ними дивился и весь христианский народ. Тогда Мерлин сказал:

- Надо поставить камни на могилу Пендрагона, чтобы спокойно спалось ему под их охраной.

Засмеялись рыцари, засмеялся народ вместе с ними.

- Великанам не поднять их, - сказали они Мерлину.

- Ну, хорошо, я сослужу последнюю службу королю Пендрагону, - отвечал он и чарами поставил камни на могилу, и стоят они там целые сотни и сотни лет во славу Пендрагона. Время и рука Создателя щадят их.

Затем сказал Мерлин Утеру:

- Пришло время утвердить могущество рода твоего. Надо тебе соорудить вечный Круглый Стол, за которым было бы место лишь самым мудрым и храбрым рыцарям твоей земли. Пусть эти рыцари заключат между собой вечный союз, чтобы помогать тебе и твоим наследникам, и пусть этот стол станет залогом бессмертия твоего рода. Стол должен быть круглым, потому что все рыцари, сидящие за ним, будут равны между собою - старый и молодой, царского и крестьянского рода - все должны служить одному господину, Спасителю нашему, и ходить на подвиги во имя Христа, защищая слабых, угнетенных и притесненных. а Обрадовался Утер такому предложению и поручил Мерлину это дело. По мысли его и желанию стол был сооружен в Кардуэле, в земле Гальской. Когда все было готово, выбрали пятьдесят самых доблестных рыцарей, и каждому назначил Мерлин его место, а угощал и обносил их кушаньем сам король и тогда только сел Утер за стол, когда они все уже насытились. Так пировали они за этим столом всю неделю Святой Троицы, и было великое веселье в эти дни при дворе Утера. Когда же разъехались по домам все гостившие рыцари и бароны, дамы и герцоги, обратился король к сидевшим за столом рыцарям и спросил их, что намерены они делать. И сказали они все, как один человек, что хотят остаться жить в этом городе, охранять Круглый Стол и отсюда ходить на подвиги Христовы. Дивился король, что так легко само собой исполнилось его тайное желание. Каждый рыцарь получил за столом такое место, которого бы хватило на троих, и осталось только одно незанятое место. Мерлин сказал, что оно будет занято лишь после смерти Утера, при его наследниках, и что тот из его потомков, который займет это место, будет рыцарь, чистый душой и телом, но что прежде должен он будет совершить все подвиги, связанные с поисками сосуда Грааля.
Ушел после того Мерлин в Нортумберленд к Блезу, уехал и король из Гальской земли в свою столицу Лондон и зажил там шумно и весело: турниры и поединки, на которые собирались к нему дамы и рыцари, занимали все его время. На Пасху же ездил он в Кардуэл к рыцарям Круглого Стола. Так прошло целых два года.

Во время царствования короля Утера Пендрагона случилось, что один из могучих герцогов Корнуэлла долгое время вел с ним ожесточенную борьбу. Герцога этого звали Тинтагилем. Но вот потребовал Утер Пендрагон к своему двору всех своих баронов, герцогов и других вассалов с их женами и дочерьми па празднества, которые устроил он на Рождество в Кардуэле. Приехал и герцог Тинтагиль со своею женой, славившейся необыкновенной красотой и доброжелательностью. В первый раз увидел ее король Утер Пендрагои, и так она ему понравилась, что он сразу же забыл всю свою вражду к герцогу, стал с ним очень ласков и любезен, а жену его явно отличал перед всеми другими дамами, съехавшимися на празднества: ни одна из них не видела от него столько внимания и не получала таких подарков. Не нравилось это ни самому герцогу, ни его жене, и, зная, что король ни за что не согласится добровольно отпустить их домой, собрались они потихоньку и вместе со всеми своими людьми уехали тайно, никому не сказав ни слова.

Страшно разгневался Утер, узнав об их самовольном отъезде. Созвал он своих ближайших советников и рассказал им об этом деле, и посоветовали они ему послать к герцогу послов с приказанием немедленно вернуться ко двору. Не исполнит он этого приказания - король сочтет себя вправе начать с ним войну.
Так и сделали. Отказался герцог Тинтагиль вернуться ко двору и стал готовиться к обороне. Жену свою Игрейну оставил он в замке Тинтагиль, поручив надежным рыцарям, асам со своими людьми засел в другом своем замке, Террабиле, снабженном многими выходами и потайными ходами. Король Утер тоже не медлил и в скором времени явился с большим войском и осадил замок Террабиль, разбив перед ним свой лагерь, и много произошло тут кровавых стычек и битв.
Долго длилась осада. Между тем король Утер никак не мог забыть прекрасной Игрейны, и чем больше думал о ней, тем больше хотелось ему получить ее в жены. Стал он советоваться с приближенным рыцарем своим Ульфиусом о том, как бы повидать ему Игрейну, и посоветовал ему Ульфиус обратиться за помощью к Мерлину и по приказанию короля сам поехал разыскивать Мерлина.

Раз как-то, проезжая среди войска, Ульфиус встретил совершенно незнакомого ему человека, который сказал ему:

- Сэр Ульфиус, охотно поговорил бы я с тобою!

- Да и я с тобою тоже, - отвечал ему Ульфиус.

Тогда выбрались они на полянку, подальше от войска, и Ульфиус, спешившись, спросил человека, кто он такой.

- Я старик, - отвечал тот, - и хотя в молодости слыл я умным человеком, но теперь, говорят, уже выжил из ума. Однако я все-таки мог бы указать тебе того, кто сумеет помочь королю в его беде.

Подивился Ульфиус словам старика и сказал, что он должен сообщить об этом королю.

- А переговорив с королем, найду ли я тебя на этом месте? - спросил он.

- Найдешь или меня самого, или моего посланного.

Рассказал Ульфиус королю о своей встрече, и на другое же утро король сам отправился на то место, где Ульфиус видел старика. Он нашел там калеку.

- Король, - закричал калека, - если Господь исполнит желание твоего сердца, дай мне то, за что я буду тебе благодарен. Засмеялся король и сказал Ульфиусу:

- Сослужи мне службу, Ульфиус!

- Государь, я сделаю все, что будет в моих силах, - отвечал ему Ульфиус.

- Так пойди же к этому калеке и скажи, что я дарю тебя ему и что я ничем не дорожу так, как тобою.

Послушался Ульфиус и, подойдя к калеке, сказал:

- Государь хочет, чтобы я стал твоим. Засмеялся калека и сказал:

- Полно, Ульфиус, король видел меня и знает меня гораздо лучше, чем ты.

Вернулся Ульфиус к королю и передал ему слова калеки.

- Знаешь ли ты, что старик, с которым ты говорил вчера, и этот калека - один и тот же человек? - спросил король. - Знай же, что это Мерлин издевается над нами. Он сам придет к нам, когда захочет говорить с нами.

Действительно, в скором времени Мерлин сам, в обыкновенном своем виде, явился прямо в палатку короля, где застал его вместе с Ульфиусом, и сказал:

- Знаю я, государь, что больны вы от любви к Игрейне, и готов я помочь вам - при одном условии.

Король поклялся выполнить любое желание Мерлина, если будет оно в разумных пределах, и Ульфиус поклялся тоже в том, что никому не откроет тайны и во всем будет помогать королю.

- Тогда сегодня ночью возляжете вы с Игрейной и после этой ночи будет вами зачато дитя, и когда родится младенец - отдадите вы мне его, ибо воспитаю я его на славу всего государства.

Утер согласился.
Дождавшись ночи, Мерлин вместе с королем и Ульфиусом тайком выбрался из лагеря и, приняв образ одного из слуг герцога Тинтагиля, дал королю облик самого герцога, а Ульфиусу - облик другого его слуги, и так незаметно и благополучно пробрались они среди неприятельского войска к замку Тинтагиль. Стралса, стоявшая у ворот замка, приняла их за своих и беспрепятственно пропустила в замок.
Между тем герцог Тинтагиль заметил, что с наступлением ночи король Утер покинул свое войско, стоявшее перед замком Террабиль, и решился воспользоваться отсутствием Утера. Потайным ходом вышел он со своими воинами из замка и напал на войско короля Утера, рассчитывая застать его врасплох. Но ошибся: в войске Утера все было готово к бою. Произошла кровопролитная битва, в которой сам герцог Тинтагиль был убит, а замок сто взят. Быстро разнеслась весть о смерти герцога, и слух о ней достиг замка Тинтагиль прежде, чем король Утер успел вернуться домой.
А ночью той был зачат король Артур. Так кончилась вражда герцога Тинтагиля с Утером.
Вскоре после смерти герцога стали приступать к Утеру графы и бароны, уговаривая его помириться с Игрейной. Обрадовался Утер и приказал Ульфиусу уладить дело. Игрейна тоже сама не вступала ни в какие переговоры и поручила все дело своим родным и баронам. Долго совещались обе стороны и наконец порешили, что король Утер женится на Игрейне и тем будет положен конец всяким распрям.

Так и сделали: в одно прекрасное утро пышно и радостно отпраздновали свадьбу короля Утера Пендрагона с Игрейной. Тут же выдали замуж и двух дочерей герцога Тинтагиля - одну, Моргаузу, будущую мать Гавейна и Мордреда, убийцы короля Артура, повенчали с королем Лоутеанат и Оркнеев, вторую, Элейну, отдали за короля Нантреса из земли Гарлонт, а третью же, Фею Моргану, отдали в учение, и постигла она всю великую науку, и вышел из нее большой знаток черной магии. Потом она обвенчалась с королем земли Гоор Уриенсом, отцом сэра Ивейна Белорукого.

Через год явился к Утеру Мерлин и потребовал, чтобы тот отдал ему родившееся у Игрейны дитя. Огорчился Утер, но не мог отказать, так как поклялся Мерлину, что отдаст ему все, чего тот у него ни попросит.

- Не бойся, - сказал ему Мерлин, - твой сын вырастет могуч и славен и, воспитываясь вдали от двора, будет угоден Богу.

И сказал тогда король Утер жене, что за грехи свои должны они посвятить свое дитя Богу и расстаться с мальчиком навсегда. Долго плакала королева, но наконец согласилась. Король же, по совету Мерлина, вызвал к себе барона Эктора, человека честного и мужественного, у которого были прекрасные владения по всей Англии, и выразил ему свою волю: Эктор, из любви к королю, должен был отдан своего новорожденного сына на воспитание кормилице, а сам воспитать малыша Утера как своего родного ребенка. Эктор согласился, и Мерлин тайно ночью унес ребенка из замка и передал его барону.
Сына Утера назвали Артуром, и он рос, считая себя сыном своего приемного отца, Эктора.
Недолго жил благополучно король Утер - сделалась у него подагра в руках и ногах, и совсем он ослаб. Узнав о его немощи, восстали против него недруги. Послал король против них войско, но оно было побеждено, и Утер, больной и слабый, не знал, что ему делать. Тогда явился Мерлин и сказал королю:

- Веди сам свое войско в битву: теперь все бароны, рыцари и вассалы, думая, что ты умираешь, не имея наследника, тянут каждый в свою сторону, и им некогда идти в битву, а когда ты сам пойдешь во главе своего войска, пойдут и они поневоле.

- Как пойду я во главе своего войска, - возразил Утер, - когда я не могу двинуть ни одним членом?

- Вели поднять себя на носилки и нести впереди войска, и уверяю тебя, что ты победишь, и хотя ты недолго проживешь после победы, но зато умрешь тихо и мирно.

Послушался король, созвал войско и велел нести себя впереди на носилках. Обрадовались рыцари и воины, что Утер опять с ними, с пением пошли они в битву, кинулись на врагов с ожесточением и положили их немало тысяч. Недолго после того прожил король Утер. Чувствуя приближение смерти, простился он со своими близкими, с женой, с рыцарями и пажами, долго говорил с Мерлином, своим советником, потом призвал священника и при всех объявил, что наследником его должен быть сын его Артур.
Ночью короля не стало: звезды ярко горели на небе, но вдруг звезда Утера погасла. Вассалы, рыцари и весь народ оплакивали короля Утеря, их доброго господина.
После похорон Утера собрался совет и единогласно просил Мерлина выбрать им короля.

- Мы знаем, что ты всех мудрее на свете и правил нами при Утере, помоги же нам теперь выбрать себе достойного короля.

- Не дано мне от Бога выбирать королей, - ответил им Мерлин, - но если хотите, то послушайтесь моего совета: никого не выбирайте королем до Рождества, и тогда Господь укажет вам своего избранника.

Согласились рыцари, бароны и герцоги, и каждый втайне молился, чтобы Господь избрал его самого на царство. В это время Артур был уже подростком, и Эктор пришел вместе с ним и названым его братом Кэем в город. Накануне Рождества ездил герольд по городу и сзывал весь народ к церкви. Все бывшие в городе собрались у церкви. Не пошли только Кэй с Артуром: молоды еще были для этого, сказал им отец.

И сказал епископ народу:

- Собрал я вас сюда для того, чтобы видеть, кого Господь выберет вам в короли и защитники.

Тут показал он им около церкви глыбу мрамора, из которой торчал плотно всаженный в нее меч, и объявил им, что Господь повелел избрать в короли того, кто вынет этот меч. Поднялся большой шум и толкотня, каждый продирался вперед, желая попытать счастья. Оказалось, однако, что никто не в силах был вытащить меч, как ни старался. Каждый день от Рождества до самого Крещенья приходили новые толпы и уходили назад ни с чем.

Но вот как-то Кэй, собираясь за город на военные игры с товарищами, послал Артура разыскивать свой пропавший меч. Долго ходил Артур по городу и предместьям, заглядывал в кусты, в ямы, и нигде не нашел он меча Кэя, как ни старался. Наконец, проходя перед церковью, увидел он меч, воткнутый в камень. Думая, что меч этот ничей, он вынул его без затруднения и отдал Кэю вместо пропавшего, рассказав, где он его нашел. Кэй побежал с мечом к отцу и стал хвастаться, что сам вынул меч; но отец, зная сына, привел его в церковь и перед Распятием за-,; ставил рассказать правду, а затем велел Артуру отнести меч назад и вложить его в камень. Когда Артур исполнил приказание, меч тотчас же словно врос в камень. Тогда Эктор открыл Артуру, что тот не сын его, а только приемный сын и избранник Божий на царство.
Поутру в Крещенье повел Эктор Артура к епископу и просил его посвятить юношу в рыцари. Собрал епископ баронов, герцогов и рыцарей и, подозвав к себе Артура, велел стать на колени и подать свой меч для благословения. Артур же, не имея меча, пошел к мраморной глыбе и, при всех вынув меч из камня, подал епископу. Удивились бароны и рыцари и в недоумении говорили:

- Немыслимо, чтобы такой мальчик правил нами!

- Ну, хорошо, - сказал епископ, - отложим испытание до завтра: завтра мы соберем всех вассалов и рыцарей, и снова Артур вынет меч из камня. А теперь, дитя мое, положи меч назад.

Артур вложил меч, и меч опять прирос к камню. И сказали тогда рыцари и бароны:

- Мы не хотим противиться Божьему избранию, но только дивимся, что такой мальчик предназначен нам в государи!

Тем не менее бароны, герцоги и рыцари были недовольны избранием в короли худородного и просили отложить окончательное решение до заговенья; а затем, когда Артур снова вынул меч, еще раз отсрочили избрание до Пасхи.
На Пасху собрался народ, бароны и рыцари изо всех городов и селений, но снова никто не мог вынуть меча, и один только Артур вынул его без затруднения. Тогда обратился к нему епископ и сказал, что по воле Господней Артур отныне - король и что народ будет слушаться его и повиноваться ему, но что рыцари и бароны хотят еще отложить коронование до Троицы.

- Будь же добрым королем и христианином, - сказал Артуру епископ.

Стали бароны и рыцари просить Артура повременить с коронованием, желая испытать его. Он согласился и выказал при этом такой ум и такую щедрость, что они решили не противиться его избранию.
Накануне Троицы, вечером в субботу, епископ посвятил его в рыцари, а затем в Троицу возложил на его голову королевский венец.
Через месяц после коронования, когда при дворе Артура продолжались еще великолепные празднества, явился к Артуру Мерлин в образе четырехлетнего мальчика и открыл королю, что тот сын его друга, умершего короля Утера. Но Артур не мог поверить в такое, не мог поверить и тому, чтобы этот ребенок был другом его отца, и тогда Мерлин явился в образе старика, открылся Артуру и долго разговаривал с ним, обещая доказать, что Артур действительно сын Утера. Тут только поверил Мерлину король Артур и сказал, что будет слушаться его во всем. Мерлин посоветовал устроить большой праздник и пригласить на него короля Лота с женою и вдову короля Утера, Игрейну, жившую у своей дочери. Сам Мерлин предупредил обо всем бывших еще в живых Ульфиуса и Эктора, приемного отца Артура.

После турнира, на пиру встал со своего места Ульфиус и, обратясь к Игрейне, спросил, куда дела она своего сына, родившегося на следующий год после ее свадьбы? Уж не убила ли она его и не скрыла ли этого преступления от короля Утера? Тогда поднялся в зале шум, и все стали обвинять королеву в убийстве ребенка. Но она горько плакала и уверяла, что во всем виноват Мерлин, уговоривший короля тайно отдать ему своего сына, и что она с тех пор не знает покоя и готова пожертвовать жизнью за того, кто указал бы ей, где находится теперь ее дитя. В эту минуту явился в залу Мерлин в своем обычном виде и подтвердил слова королевы, прибавив, что он отдал ребенка на воспитание одному благочестивому человеку, сэру Эктору, так как не надеялся, что наследник престола мог сохранить чистоту души и сделаться истинным христианином, живя при дворе, где царят вражда и зло. Позвали сэра Эктора, и он подтвердил слова Мерлина. Велика была радость всего народа при известии, что их король оказался сыном Утера, а радость королевы и описать нельзя. Долгое время пиры и празднества не прекращались при дворе ни на один день.

И вот в один из этих дней, когда все садились за стол и король Артур, сидя около своей матери, собирался отведать первого блюда, явился во двор оруженосец, ведя под уздцы коня и поддерживая едва державшегося в седле смертельно раненного рыцаря. Оруженосец рассказал, что в самом царстве Артура и даже недалеко от его столицы какой-то неизвестный рыцарь поставил в лесу свою палатку и не пропускает лесом ни конного, ни пешего, заставляя каждого биться с собой в поединке, и каждого убивает или ранит. Тут подошел Мерлин к королю Артуру, огорчившемуся при этой вести.

- Это первое приключение из всех, которые суждены тебе в твоей жизни, - сказал он ему, - и будет их так много, что напишется о них целая книга, и еще многое останется неизвестным.

Подумал Артур и позвал оруженосца, привезшего рыцаря, и расспросил его обо всем подробно. Оруженосец рассказал, что рыцаря надо искать в лесу на поляне, у большого дерева, на котором по очереди караулят прохожих и проезжих два его оруженосца. Услышав этот рассказ, юный рыцарь Грифлет, столь же юный, как и сам король, стал просить Артура отпустить его биться с рыцарем. Не мог отказать ему в этом Артур и дал свое согласие. Но Мерлин сказал, что Грифлет слишком молод и не устоит против рыцаря, а потому Артур должен будет сам помочь ему, за что Грифлет будет служить королю верой и правдой. Отпуская Грифлета, король взял с него слово вернуться немедленно после первой схватки.
Вьехал Грифлет в лес, нашел палатку и увидал около нее вороного коня, чернее ночи, и рядом на кусте висевший щит. Снял Грифлет его и положил на землю. Тогда закричал ему рыцарь, находившийся тут же:

- Эй, рыцарь, ты невежливо поступил со мной, сбросив мой щит на землю; кто ты такой и откуда едешь?

- Я из людей короля Артура, недавно посвящен в рыцари, - отвечал ему Грифлет.

- Ну, лучше тебе и не пробовать биться со мной! - заметил рыцарь.

При этих словах Грифлет, обидевшись, первый напал на него. Но рыцарь вышиб его из седла ловким ударом.
Грифлет, верный своему слову, возвратился к королю Артуру, где ему перевязали раны. Между тем Артур тихонько встал ночью и выехал из города биться с лесным рыцарем. На рассвете встретил он в лесу Мерлина, преследуемого тремя дровосеками, хотевшими его убить за то, что он предсказал им раннюю смерть. Артур освободил Мерлина, и они продолжали путь вместе, но, когда они подъехали к палатке лесного рыцаря, Мерлин вдруг исчез. Неподалеку, у ручья, стоял вооруженный рыцарь, и Артур закричал ему, не кланяясь:

- Зачем это ты, рыцарь, поставил свое знамя в чужом лесу, да еще не пропускаешь ни прохожего, ни проезжего без поединка?

Рыцарь отвечал ему грубо, и завязался бой. Схватились они в первый раз, и во второй, и в третий, и ранил рыцарь коня Артура: взвился конь на дыбы, сбросил всадника и ускакал в лес. Рыцарь тоже спешился, и бой продолжался мечами. Долго бились они, рыцарь был тяжелее и менее ловок, чем король, но оружие его было лучше, и меч короля разбился вдребезги о его щит. Остался король безоружен с одним щитом, но продолжал на него нападать рыцарь один, два, три раза, и отражал король удары щитом.

- Видишь, как тебе трудно биться против меня без меча, - сказал ему наконец лесной рыцарь, - покорись, и я тебя пощажу, иначе быть тебе без головы.

Но Артур схватил рыцаря поперек тела и бросил его на землю, но убить не мог, не имея оружия. Между тем рыцарь высвободился, подмял Артура под себя и готов был отрубить ему голову, когда подбежал к ним Мерлин, невидимкой следивший забоем, и, прежде чем рыцарь успел опустить занесенный меч, усыпил его волшебным сном.

- Видишь, как плохо без доброго меча! Рыцарь без меча - все равно что без чести, - заметил Мерлин Артуру. - Знаю я один чудесный меч, но лежит он в озере, которым владеют феи. Бессилен я сам достать его, по, если хочешь, я поеду с тобой и постараюсь помочь тебе в этом деле!

Сначала отправились они вместе на коне рыцаря к отшельнику, жившему па горе в пещере. Святой жизни был этот отшельник, и, когда они подъехали к пещере, вышел к ним монах с длинной бородой; помог он королю сойти с лошади и, сказав, что нужно осмотреть раны, омыл их и залечил в несколько часов.
Затем Артур и Мерлин поехали дальше. Подъехали они к морю и поехали вдоль него до глубокого озера, посредине которого виднелась поднятая рука в рукаве богатого белого шелка с мечом; ни доплыть, ни достать до нее было невозможно. И сказал Артур Мерлину:

- Что же станем мы теперь делать?

- Подождем немного, - посоветовал Мерлин.

Вот, мало ли, много ли прошло времени, подъезжает дама на маленьком черном коне - то была Владычица Озера. Поклонилась она королю, и Мерлин рассказал ей о цели их приезда. Засмеялась дама, услыхав его рассказ.

- Не достать вам этого меча без меня, - сказала она, - а уж я, конечно, не отдам вам его!

- А мы затем-то и пришли, чтобы просить тебя отдать нам его, - сказал Мерлин. - Проси за него у короля чего хочешь!

- Хорошо, - отвечала дама, - я отдам вам меч, но с условием, чтобы король отдал мне то, чего попрошу я у него в первый раз.

Артур согласился, и дама прошла по воде, как посуху, не замочив даже ног, и взяла меч из руки, которая тотчас же скрылась под водою. Получив меч, Артур залюбовался им и его богатыми ножнами. Затем отправились они в обратный путь, и дорогой спросил король Мерлина о том, что сталось с рыцарем, с которым он бился.

- Ничего дурного, - отвечал ему Мерлин. - Мы встретим его на пути к твоему дворцу.

И спросил еще Артур, как могла дама пройти по озеру, не замочив ног. Засмеялся Мерлин и сказал, что она прошла по невидимому мосту. И еще спросил Мерлин Артура, что тому нравится больше - меч, или ножны.

- Меч, - отвечал Артур.

- Вот и не прав ты, - засмеялся Мерлин. - Ибо пока ножны будут при тебе, не сможет никто причинить тебе вреда оружием.

И было имя тому мечу Экскалибур - Разрубающий сталь и железо.
Уже несколько лет прошло с тех пор, как начал Артур править своим королевством, и стали придворные и весь парод требовать от него, чтобы он выбрал себе наконец жену: что за царство без наследника и что за пиры и турниры без королевы? И выбрал себе Артур в жены Гвиневру, дочь короля Лодегранса, владевшего в то время Круглым Столом короля Утера.
Похвалил Мерлин выбор Артура, но предупредил его: Гвиневра - не подходящая для него жена, ибо влюбится в нее сэр Ланселот, а она в него.
Мерлин сам пошел сватать за него дочь короля Лодегранса и потребовал за нею в приданое Круглый Стол, за которым насчитывалось уже сто рыцарей. А должно было сидеть их за Столом полтораста, и не хватало их у короля Лодегранса целых пятидесяти. Потому-то и согласился он передать Круглый Стол со всеми рыцарями королю Артуру. Поручил тогда Артур Мерлину найти еще пятьдесят самых храбрых рыцарей, чтобы Круглый Стол навсегда остался в его роде. Выбрал Мерлин сорок шесть человек, и не знал, кого еще выбрать. В это время явился к Артуру племянник его Гавейн и попросил дядю в день свадьбы посвятить его в рыцари; вслед за ним пришел крестьянин и привел с собой своего сына Тора, прося и его посвятить в рыцари, так как тот ни работать с братьями, ни добывать деньги торговлей не хочет и только бредит подвигами да опасностями. На все согласился Артур по совету Мерлина.

Наконец в самый день свадьбы Артура приехал ко двору король Пелинор и попросил позволения навсегда остаться в числе рыцарей самого храброго короля на свете, и вскоре выяснилось, что сэр Тор - его незаконнорожденный сын. И признал король Пелинор Тора сыном своим. И вот имена этих трех рыцарей оказались написанными на трех незанятых местах за Круглым Столом, и таким образом оставалось еще одно пустое место: его Мерлин никому не мог отдать, так как было оно предназначено не родившемуся еще на свет рыцарю Ланселоту, которому суждено было спасти от бедствий потомков Утера. Пока же это незанятое место должно было напоминать королю Артуру, что бедствия его рода далеко еще не кончились.
И еще было там Погибельное Сидение, на котором, по предсказанию Мерлина, доведется сидеть лишь самому лучшему и чистому рыцарю в мире, тому, что суждено увидеть Священный Грааль.
И все рыцари Круглого Стола должны были никогда не поднимать оружия для участия в несправедливой войне, не совершать грабежей и убийств, бежать измены и даровать пощаду тому, кто испросит, заступаться за дам, девиц, благородных женщин и вдов и никогда не учинять над ними насилия.
И в том поклялись все рыцари, и каждую Пятидесятницу подтверждали они свою клятву, и в этот же день избирали и новых рыцарей Круглого стола взамен умерших и погибших.
На свадебном пиру короля Артура и Гвиневры, в то время как все рыцари сидели за столом и обед уже кончался, Мерлин сказал:

- Господа бароны, не удивляйтесь тому, что вы скоро увидите. Вам предстоят три неслыханных еще приключения: первое из них достанется на долю Гавейну, Тору - второе, а королю Пелинору - третье. И знайте, что каждый из них выполнит свою задачу с честью.

В эту минуту вдруг показался белый олень, преследуемый по пятам охотничьего собакою, а затем и дама в коротком зеленом платье с тридцатью сворами черных собак. Все собаки были спущены и с громким лаем гнались за оленем. На шее охотницы висел рог из слоновой кости; в руках же у нее были лук и стрелы. С жаром преследуя оленя, она то и дело понукала своего коня. Олень на всем бегу ворвался во двор замка - собака за ним. Олень, спасаясь от нее, бросился в залу, где сидели рыцари, но тут собака настигла его, крепко впилась в его ляжку и повисла на нем. Олень от боли перепрыгнул через один из столов. Тут один из обедавших рыцарей схватил собаку и бросился на двор к своему коню и, вскочив на него, ускакал из замка.
Видя это, охотница крикнула ему вслед:

- Послушайте, рыцарь, лучше оставьте тут мою собаку, иначе вам придется отдать ее поневоле!

Но рыцарь не обратил никакого внимания на ее слова.
Тогда охотница въехала прямо в залу, где все рыцари были уже в полном смятении от неожиданного появления оленя и преследовавших его собак, успевших тем временем выбежать из замка через другой ход и скрыться в парке. Не найдя в зале ни оленя, ни собак, охотница остановилась в полном недоумении, бросила наземь свой лук и стрелы и, сойдя с коня, обратилась к королю Артуру с жалобой на то, как дурно поступили с нею в его замке.

- У меня похитили любимую мою собаку, - говорила она, - и я потеряла след оленя, которого уже совсем было настигла. Все это случилось со мною в твоем замке, король Артур, и теперь желала бы я знать, что-то сделаешь ты, чтобы вознаградить меня за эти?

- Сударыня, - заговорил Мерлин, поспешно выступая вперед, - я могу сказать вам наперед, что все, утраченное вами, будет вам возвращено. Но не торопите рыцарей: в замке этом таков уж обычай, что никто не предпринимает никакого дела, пока не отойдет трапеза.

Король подтвердил его слова, и Мерлин сказал, обращаясь к Гавейну:

- Приключение с оленем приходится на твою долю: возьми оружие, отправляйся на поиски этого оленя и привези сюда его голову. Но береги преследующих его собак - смотри, чтобы ни одна из них не погибла, иначе ты не доведешь благополучно до конца своего дела. Тебе, Тор, надлежит отправиться в погоню за рыцарем, похитившим собаку, - продолжал Мерлин, обращаясь к Тору.
Но не успел он сказать этого, как какой-то неизвестный рыцарь в полном вооружении и верхом на рослом белом коне въехал прямо в залу, где сидели рыцари, увидел охотницу, подхватил ее и, перекинув через седло, пришпорил своего коня и ускакал из замка прежде, чем кто-нибудь успел прийти в себя от неожиданности.

- О, король Артур, - успела крикнуть похищенная дама, - я погибну из-за своего доверия к тебе, если ты не пошлешь кого-нибудь из своих рыцарей освободить меня!

- Не правду ли сказал я вам, господа бароны, что вам предстоят три неслыханных приключения? - спросил Мерлин, обращаясь к рыцарям. - Король Пелинор, - продолжал он, - это последнее приключение приходится тебе на долю. Садись на своего коня и отправляйся в погоню за рыцарем, похитившим неизвестную даму-охотницу, и, освободив ее, привези сюда.
Таким-то образом начались приключения рыцарей при дворе короля Артура, и все рыцари по очереди ездили совершать подвиги, а вернувшись, рассказывали всем остальным, поклявшись наперед, что будут рассказывать все без утайки и одну только сущую правду.
Первым пустился в путь Гавейн в сопровождении своего младшего брата и первым же вернулся в замок Артура.
Но вернулся он не вполне благополучно, и по обычаю должен был сам подробно рассказать все, что с ним было.
Выехав с братом из замка, ехал он лесом, сам не зная, в какую сторону направить ему путь, как вдруг встретил двух рыцарей, которые ожесточенно сражались. Бились они уже пешими, и оба были покрыты множеством ран.

- Господа, - сказал он им, - прошу вас честью, скажите мне, из-за чего завели вы эту ссору?

- Мы два брата, - отвечал один из них, - и были на пути ко дворцу Артура, как вдруг перебежал нам дорогу белый олень. Его преследовало тридцать свор собак, но нигде не было видно ни охотников, ни рыцарей. Видя такое чудо, мы догадались, что это одно из тех приключений, что за последнее время стали нередки, и заспорили, кому из нас пуститься преследовать оленя. Я говорил, что по праву приключение это принадлежит мне, как старшему годами, брат же - что ему, как лучшему рыцарю из нас двоих. Тут мы заспорили, кто из нас лучший рыцарь, и от слов перешли к оружию.
Услыхав это, Гавейн стал уговаривать их помириться, тем более что сам он и есть тот рыцарь, которому суждено приключение с оленем, и посоветовал им поспешить ко двору Артура. На прощание же он попросил их указать, в какую сторону побежал олень.
Только к вечеру, после нескольких приключений, Гавейн напал на след оленя, а вскоре услыхал и лай преследовавших его собак. Пришпорив коня, во всю прыть скакал он за оленем, миновал лес и на открывшейся перед ним равнине увидал большой укрепленный замок, окруженный рвом. Олень, спасаясь от погони, бросился в открытые ворота замка и пробежал прямо в залу. Собаки - за ним! Но тут они его настигли и напали на него в таком числе, что олень пал наземь мертвым посреди залы; собаки же расположились вокруг, чтобы стеречь его тело.

Но вот отворилась дверь в соседнюю комнату, и из нее вышел рыцарь; увидя мертвым оленя, которого поручила ему его дама, он в отчаянии и ярости принялся бить собак и трех из них положил на месте. Как раз в эту минуту подоспели в залу и Гавейн со своим братом.

- Не смей трогать моих собак, рыцарь! - крикнул Гавейн.

- Как же мне не бить их, раз они загрызли в моем же собственном замке любимого моего оленя? - с раздражением отвечал рыцарь, продолжая гоняться за разбегавшимися от него собаками.

Гавейн же тем временем, сойдя с коня, подошел к оленю, чтобы отрезать ему голову, и тут только заметил, что три собаки убиты. Вспомнив предостережение Мерлина, он так огорчился и рассердился, что напал на рыцаря, и между ними завязалась отчаянная схватка. Однако незнакомый рыцарь был слабее и хуже владел оружием, а потому Гавейн скоро уже поверг его на землю и занес меч, собираясь отсечь голову. В эту минуту из другой комнаты выбежала дама и при виде опасности, которой подвергался ее рыцарь, бросилась к нему, чтобы остановить битву, но Гавейн не заметил ее и, взмахнув мечом, занесенным над рыцарем, одним ударом отсек ей голову. При виде такого недостойного рыцаря поступка Гавейн смутился, выпустил своего противника и не знал, что ему делать.
Между тем из соседних комнат выскочили еще четыре рыцаря и напали на Гавейна, а вслед за ними появился и стрелок. Натянув лук, пустил он в Гавейна отравленную стрелу. Раненый Гавейн упал наземь, и рыцари уж подскочили было к нему, намереваясь отсечь голову, но появилась молодая девушка и от лица владелицы замка приказала заключить Гавейна и его брата, который повсюду следовал за ним, в тюрьму и держать там, пока они не скажут, кто они такие.
Братьев заключили в подземелье, высокое окно которого выходило в сад. Комната владелицы замка приходилась как раз над этим подземельем, и, сидя у своего окна, она слышала все стоны и жалобы братьев, томившихся в заключении. Стало ей жалко лишить жизни таких молодых пленников, едва лишь начавших свои подвиги, и, высунувшись из окна, она сказала им:

- Неприлично и дурно поступили вы, нанеся мне такой ущерб и такое оскорбление в моем собственном доме, но я не стану мстить вам и отпущу вас на свободу, если вы обещаете исполнить то, что я вам прикажу.

Братья обещали, и она приказала выпустить их на свободу. Потом брату Гавейна отдала она голову оленя, чтобы видно было, что поручение, возложенное на них, братья исполнили. Гавейну же она приказала взять к себе на седло тело убитой дамы, самому отвезти его ко двору короля Артура, рассказать там о своем жестоком и неприличном для рыцаря поступке и отдаться на суд королеве и ее дамам.
Гавейн согласился и в точности исполнил ее приказание. Королева и ее дамы после долгого совещания присудили ему до самой смерти состоять на службе у всех дам, как знакомых ему, так и незнакомых, всю являться на их защиту, помогать им во всяком деле и исполнять каждое их поручение.
Между тем Тор, покинув замок Артура, пустил лошадь свою скорой рысью, торопясь в погоню за похитителем собаки. Скоро въехал он в лес и не успел проехать и одной английской мили, как увидел направо, посреди полянки, два шатра. Тор хотел было проехать мимо, но из одного шатра показался карла с большою палкою в руках и, бросившись ему наперерез, с такою силою ударил коня Тора по лбу, что заставил его попятиться и остановиться.

- Эй, карла! Чем помешал тебе мой конь? Убирайся прочь с дороги, или тебе будет плохо! - крикнул Тор.

- Как, неужели ты думаешь проехать тут, не померившись силами с рыцарями, поселившимися в этих шатрах?

- Мне некогда останавливаться: я тороплюсь в погоню за одним рыцарем, похитившим собаку в замке Артура.

- Я знаю его, - отвечал карла, - я видел его недавно. Но ты не уйдешь отсюда, не доказав нам своего искусства владеть мечом. В шатрах этих поселились два только что посвященных рыцаря и нарочно остановились тут, чтобы помериться искусством и силами с рыцарями Артура, и тебе неприлично отказать им в поединке.

Делать было нечего. Тор согласился. Тогда выехал из шатра рыцарь в полном вооружении, но не успел начаться поединок, как Тор нанес уже рыцарю такой удар, что сразу выбил его из седла, и рыцарь, упав наземь, остался лежать неподвижно, не имея силы шевельнуть ни рукой, ни ногой. Тор, не обращая на него никакого внимания, подошел к его лошади, взял под уздцы и передал карле.

- Вот, карла, подержи пока эту лошадь - это начало моих подвигов.

Но не успел он договорить этих слов, как из другого шатра выехал другой рыцарь, тоже в полном вооружении, и, в свою очередь, напал на Тора.

Но и на этот раз бой продолжался недолго: скоро Тор нанес ему тяжелую рану и сбросил на землю.
Тогда, выхватив меч, крикнул он рыцарям, что снесет им с плеч головы, если они не признают себя побежденными, и оба рыцаря стали просить у него пощады. Тор согласился даровать им жизнь при условии, что они от лица его, Тора, в качестве пленников явятся ко двору Артура и отдадутся на милость королю.
Отпустив рыцарей, Тор собрался в дальнейший путь, но карла стал проситься к нему на службу - так не хотелось ему больше служить побежденным рыцарям. Подумал Тор и согласился, приказав своему новому слуге взять себе лошадь одного из побежденных рыцарей.

- Итак, ты видел рыцаря, похитившего собаку? - спросил Тор у карлы, когда шатры скрылись у них из виду. - Знаешь ли ты, кто он такой?

- Видел, господин, и знаю, кто он такой, - отвечал карла. - Это Абелиус, один из лучших рыцарей в нашей земле, но в то же время чуть ли не самый гордый.

- Тем не менее, если бы мне удалось только найти его, я заставил бы его отдать мне собаку, - сказал Тор.

- Я проведу вас прямо в его убежище, - продолжал карла, - и надеюсь, что мы найдем его там.

Разговаривая так, долго ехали они лесом и выехали наконец на поляну, на которой стояло несколько шатров и между ними один, роскошнее всех остальных. У входа в каждый шатер висело по щиту, и все они были красные, за исключением лишь одного, который был совсем белый, и этот белый был всех богаче.

- Вот, господин, - заговорил карла, - в шатре с белым щитом у входа найдете вы свою собаку, да, вероятно, и самого рыцаря. Он здесь господии надо всеми.

Передав лошадь свою карле, вошел Тор в шатер и никого не нашел там, кроме одной дамы. Дама эта спала, и в ногах у нее спала похищенная собака. Тор протянул было руку к собаке, по собака, проснувшись, соскочила с кровати и принялась громко лаять. Дама проснулась и, испугавшись присутствия неизвестного ей вооруженного рыцаря, выбежала из шатра и побежала в другой. Между тем Тор, призвав собаку, взял ее и передал карле, вскочил на лошадь и тронулся в путь.
День давно уже клонился к вечеру, и наступила такая темная ночь, что в лесу нельзя было разглядеть даже тропинки.

- Не знаешь ли, не найдем ли мы здесь где-нибудь пристанища на ночь? - спросил Тор у сопровождавшего его карлы.

- Право, уж не знаю, где бы могли мы переночевать, если не у одно го отшельника, живущего неподалеку отсюда в лесу. Если хотите, я проведу вас прямо туда.

- Ступай же вперед - я от тебя не отстану: очень уж хочется мне отдохнуть.

Карла пошел вперед и привел Тора в темное и дикое ущелье, заросшее сорными травами и колючими кустарниками.
В эту минуту появилась на небе луна, полная и прекрасная, и они ясно увидели перед собою жилище отшельника. Это был маленький, бедный, крытый соломою домик. Карла, бывавший здесь уже и прежде, стучал в дверь до тех пор, пока наконец отшельник не подошел к окошечку и не выглянул в него. Увидя рыцаря, он догадался, что тому нужен ночлег, и отпер дверь. Сойдя с коней, путники вошли в дом, сняли с себя военные доспехи, потом карла расседлал лошадей и пустил их пастись на траву, так как никакого другого корма в доме не оказалось. Рыцарь поужинал хлебом с водою - пища, которою довольствовался и сам отшельник, и сладко заснул на свежей траве вместо постели. Проснувшись с рассветом, он благочестиво выслушал обедню, вооружился и, вскочив на коня, простился с отшельником, поручив себя его молитвам.
Не успели они проехать и с полмили, как услыхали за собою конский топот: какой-то рыцарь в полном вооружении скакал, догоняя их, во весь опор.

Ну, господин, на этот раз не миновать вам битвы! Знаете ли вы, кто это такой? - спросил карла.

- Конечно! Это тот самый рыцарь, что похитил собаку при дворе Артура. - И, взяв у карлы свой щит и копье, Тор повернул коня навстречу рыцарю.

- А, недостойный рыцарь! Себе же на горе украл ты у моей дамы собаку, так как теперь придется тебе возвратить ее с позором для себя, - кричал ему рыцарь. Но Тор ждал его, не промолвив ни слова.

Рыцари съехались, и произошла между ними отчаянная битва. Оба были отважны, и оба равно умели владеть оружием: они нанесли друг другу немало ран, и оба потеряли много крови, но у Тора меч был гораздо лучше, чем у его противника, и победа осталась за ним. Повергнув рыцаря на землю и сорвав с него шлем. Тор занес над ним меч.

- Проси пощады и признай себя побежденным! - воскликнул Тор.

- Нет, лучше смерть! - надменно ответствовал рыцарь.

Не хотелось Тору убивать рыцаря, и несколько раз опускал он меч и снова заносил его над рыцарем, надеясь, что тот попросит пощады, но рыцарь упорно стоял на своем.
В это время, изо всех сил разогнав своего коня, подъехала к ним какая-то дама.

- Прекрасный рыцарь, - проговорила она, упав пред Тором на колени, - обещайте даровать мне то, о чем я вас попрошу!

- Вы первая дама, обратившаяся ко мне с такой просьбой, и я не могу отказать вам, если только в моей власти будет совершить то, о чем вы попросите! - отвечал ей Тор.

- В таком случае отдайте мне голову этого рыцаря! - сказала дама.

- Как? Неужели вы хотите, чтобы я его убил?

- Да, я только о том и прошу вас.

- Не по душе мне такое дело, потому что был он хороший рыцарь.

- Что толку в его искусстве владеть оружием, раз он самый бесчестный из живущих на земле рыцарей и величайший убийца!

- Не верь ей, рыцарь, - воскликнул тут побежденный, - это самая лживая дама, когда-либо жившая на свете. Не убивай меня по ее просьбе, но дай мне время признать себя побежденным и попросить у тебя пощады!

- Теперь уже поздно, - отвечал ему Тор, занося над ним меч, - я дал слово даме и должен сдержать его.

- Не сжалитесь ли вы над ним, - продолжал, однако же, Тор, обращаясь к даме, - и не позволите ли мне отпустить его живым? Но дама осталась непреклонна.

- Он у меня на глазах убил моего брата, несмотря на все мои мольбы и слезы! - сказала она. Убив рыцаря, Тор сказал своему карле:

- Не знаешь ли, где бы мне отдохнуть и перевязать раны? Я совсем ослабел от потери крови! Услыхала это дама, попросившая у Тора голову рыцаря, и предложила ему отдохнуть в ее замке. Тор согласился, и, когда приехали они в ее замок, их встретили там с великой радостью и почетом.
- Да будет благословен тот час, когда явились вы в нашу страну и убили этого рыцаря, не дававшего никому ни минуты покоя! - говорили все обитатели замка.

Переночевав в замке, поутру пустился Тор в путь и к вечеру благополучно добрался до дворца Артура и застал уже там Гавейна; Пелинора же еще не было. Но его ждали к вечеру.
Король Пелинор, снарядившись, выехал из замка и, проехав селение, очутился в лесу, где встретил возвращавшегося в замок пажа на тощей, замученной лошаденке.
На вопрос Пелинора, не видал ли он рыцаря, похитившего молодую девушку, паж указал ему, в какую сторону повернул этот рыцарь: он встретился пажу по дороге, и дама, которую вез он с собою, была в таком отчаянии, какого никто и никогда еще не видывал. Пелинор поспешно пустился за ними в погоню.
До самых сумерек во весь опор скакал он лесом, пока наконец не попался ему крестьянин с вязанкою дров на спине.

- Послушай-ка, не повстречался ли тебе на пути рыцарь, насильно увозивший с собою даму? - спросил его Пелинор.

- По правде сказать, господин, видел я этого рыцаря и даму, - отвечал крестьянин. - Недалеко отсюда, в лощине, пришлось ему миновать шатер другого рыцаря, который не дал ему продолжать свой путь: похищенная дама оказалась его двоюродною сестрою, он вступился за нее, и завязалась между рыцарями битва. Долго уже бьются они, да, пожалуй, бьются и до сих пор, так что, поспешив, вы, чего доброго, застанете их еще на том же месте.
Обрадовался Пелинор и, пришпорив коня, поскакал к лощине. Рыцари все еще бились перед самым шатром, а похищенная молодая девушка сидела на траве и плакала. Оба рыцаря были равно отважны и искусны, оба получили уже глубокие раны и потеряли много крови, но ни один не мог одолеть другого.
Не обращая внимания на бойцов, подошел король Пелинор к молодой девушке и сказал ей:

- Сударыня, вас насильно увезли из дворца короля Артура, и король послал меня за вами, с тем чтобы я проводил вас назад в его дворец.

С этими словами он протянул ей руку, но к нему подскочили оруженосцы, сидевшие тут же и сторожившие даму.

- Нет, рыцарь, не дадим мы вам так без спросу увести эту даму. Обратитесь к этим рыцарям, доверившим нам ее, и мы передадим ее вам, если они согласятся на то, - говорили они Пелшюру.

Не сходя с коня, подъехал Пелинор к рыцарям и сказал им:

- Господа рыцари, постойте минутку, дайте мне поговорить с вами!

- Рыцари послушались его.

- Господа, дама эта была похищена во дворце короля Артура, и я явился за нею, чтобы проводить ее туда, откуда была она увезена насильно, - заговорил Пелинор. Оба рыцаря отвечали ему, что провожать ее ему не дадут.

- По какому же праву хочешь ты удержать ее? - обратился Пелинор к одному из рыцарей.

- Я хочу удержать ее при себе, потому что она моя двоюродная сестра, и я отвезу ее к ее друзьям и родным: они давно уже не видались с нею и очень по ней соскучились.

- А ты по какому праву требуешь ее себе? - спросил Пелинор другого рыцаря.

- Я требую ее, потому что завладел ею благодаря своей ловкости и отваге, так как я похитил ее открыто, на глазах у самого короля Артура и у всех рыцарей Круглого Стола, - отвечал тот.

- Ну так я скажу вам, что оба вы можете считать себя большими безумцами, коли начали вы битву: ни тот, ни другой из вас не получит этой дамы, а вместо того я сам отвезу ее ко двору короля Артура.

- Конечно, если это удастся тебе, - отвечали они, - но этому не бывать: на время мы отложим наш спор и вместе будем биться против тебя одного.

С этими словами они оба стали нападать на сэра Пелинора. Один из рыцарей, налетев на него на всем скаку, убил под ним лошадь, но король успел-таки вовремя соскочить на землю. Рассердился Пелинор, замахнулся мечом и нанес рыцарю такой удар, что тот мертвым покатился на землю. Это был тот самый рыцарь, что похитил молодую девушку. Товарищ его, оставшись один, смутился: он и без того уже выбился из сил во время первой схватки с похитителем, был сильно ранен и не надеялся на свои силы.

- Глупо было с моей стороны затевать с тобою битву, - сказал он королю Пелинору, - знаю я, что явился ты сюда не для того, чтобы обидеть или оскорбить двоюродную мою сестру, но для того, чтобы отомстить похитителю. Я уступаю ее тебе, но прошу обращаться с нею, как подобает обращаться с принцессой, так как она происходит из очень высокого рода. Но она до того любит охоту, что ни за что не хочет жить среди своих друзей и баронов и сердится, как только заговаривают с нею об этом.

- Знай же, - отвечал ему король, - что ни один мужчина, ни одна женщина не обидят ее в моем присутствии. Спасибо тебе, что освободил ты меня от битвы, но сделай милость, дай мне лошадь вместо моего убитого коня!

Рыцарь обещал отдать королю Пелинору прекрасного коня, но упросил переночевать у него в лагере, так как наступала уже ночь.
На другой день рано утром король Пелинор со своею дамою пустился в путь. Долго ехали они путем-дорогою и наконец около полудня попали в глубокое ущелье, ехать которым было очень трудно, так как все оно было завалено мелкими и крупными камнями. Молодая девушка недоглядела за своим конем, он споткнулся о большой камень, а сама она вылетела из седла и, упав, вывихнула себе руку. От боли она лишилась чувств. Пелинор, слыша ее крик, оглянулся, соскочил с коня, отбросил в сторону щит и копье и поспешил к своей даме.

- Как чувствуете вы себя? - спросил он, когда она понемногу пришла в себя.

- Благодарю вас, я очень испугалась и думала, что сломала себе руку. Однако теперь мне несколько лучше, - отвечала она. - Тем не менее пока я не могу продолжать путь - мне надо отдохнуть.

Пелинор, подняв ее на руки, донес ее до дерева и положил в тени на траве.

- Попробуйте уснуть, - сказал он ей, - я думаю, что это принесет вам пользу. - И, нарвав свежей травы, он положил ее девушке в изголовье.

Когда дама заснула, он снял с себя доспехи, разнуздал лошадей, пустил их пастись на сочную траву, а сам лег тут же неподалеку и крепко заснул. Так проспали они оба до глубокой ночи.
С наступлением ночи стало значительно холоднее. Спавшие путники проснулись и с удивлением увидели, что в лесу было уже совсем темно, так что не видно даже тропинки. Пускаться в путь было невозможно, хотя спутница Пелинора и успела совершенно оправиться от своего падения. В то время как совещались они о том, как им быть, послышался топот лошадей.

- Помолчим, - сказал Пелинор своей даме, - сюда приближаются какие-то люди, послушаем, о чем они говорят.

Едва успел он промолвить эти слова, как совсем около них сошлись два рыцаря: один только ехал в замок Артура, другой возвращался оттуда. Встретившись, рыцари узнали друг друга и остановились поговорить.

- Ну, что нового? - спросил тот, что только еще направлялся в замок.

- Да ничего хорошего, - отвечал другой, -у короля Артура столько искренних друзей и столько преданных рыцарей, и он так умеет привлекать к себе сердца людей своею щедростью и лаской, что, если бы соединились все короли со всех западных островов и вздумали бы напасть на него, ему и тогда нечего было бы опасаться их. А потому я тороплюсь теперь к своему господину, чтобы посоветовать ему отказаться от безрассудного плана лишить Артура его царства и прогнать его из этой земли. Вот с какими новостями возвращаюсь я домой. Ну, а ты куда идешь?

- Я иду как раз туда, откуда ты возвращаешься, и надеюсь, что мне удастся, не откладывая надолго, сделать так, что придет королю Артуру конец. Я несу склянку такого сильнейшего яда, что нет человека, который, отведав его, не умер бы на месте. При дворе же Артура есть у меня знакомый рыцарь, пользующийся полным доверием короля: рыцарь этот обещал мне, что, как только доставлю я яд, он сейчас же подмешает его в питье короля.

- Берегись, как бы дело это не было заблаговременно раскрыто и не кончилось твоим позором. Я посоветовал бы тебе отказаться от этого намерения и вернуться домой. И остерегайся Мерлина, ибо всегда ему все известно.

Но тот стоял на своем, и рыцари расстались и пошли каждый своею дорогою.

- Слышали вы, что говорили эти люди? - спросил Пелинор даму, когда рыцари отошли настолько, что не могли уже его слышать.

- Конечно, - отвечала она, - и кажется мне, что Господь нарочно заставил нас проспать здесь так долго, чтобы мы могли разрушить этот заговор. Но в таком случае нам теперь надо торопиться и с зарею трогаться в путь.

- Конечно, - отвечал Пелинор, но, подумав немного, прибавил, - впрочем, премудрый Мерлин находится теперь при дворе, а он так любит Артура, что не допустит до беды.

- Как? Премудрый Мерлин при дворе! Ну, в таком случае мы, разумеется, можем быть совершенно спокойны: заговор будет раскрыт еще до нашего возвращения.

Успокоенные, они опять заснули и проспали до утра. В тот же день явились они к вечеру во дворец, где начинали уже тревожиться долгим отсутствием короля Пелинора. Поклявшись говорить только правду, король Пелинор рассказал все свои приключения и обо всем, что видел и слышал он на пути.
Когда все успокоились и все пришло в обычный порядок, молодая девушка-охотница, поблагодарив короля за хлопоты и возвращенных ей собак и за голову оленя, стала прощаться с Артуром, торопясь к себе домой. Но королю не хотелось отпускать так скоро свою гостью, и стал он уговаривать ее погостить еще при дворе.

- Королеве и ее дамам будет скучно без вас! - говорил он ей.

Стала просить ее о том же и королева, и дело кончилось тем, что молодая девушка сдалась наконец на их просьбы. Спросила тогда королева, какое имя дали девушке при крещении.
Молодая девушка отвечала, что зовут ее Ниневой, но не сказала она, что она одна из приближенных Владычицы Озера. Была она та самая Нинева, что воспитала потом знаменитого своею доблестью рыцаря Ланселота.
Мерлин очень охотно проводил время с молодою девушкою, и кончилось тем, что полюбил ее. Нинева была еще очень молода - было ей тогда не более пятнадцати лет, но при этом она была не по летам умна и рассудительна. Заметя любовь Мерлина, она очень испугалась, как бы не опутал он ее своими чарами. Но страх ее был напрасен: Мерлин любил ее так безгранично, что ни за что не решился бы сделать ничего такого, что могло бы вызвать ее неудовольствие.
Месяца четыре гостила она при дворе короля Артура, и Мерлин каждый день приходил беседовать с нею и не раз высказывал ей свою любовь.

- Я ни за что не полюблю вас, пока вы не откроете мне все тайны чародейства и колдовства, - отвечала она ему. Она все еще боялась его и надеялась защититься от него заговорами и заклинаниями. И он охотно обещал передать ей все свое искусство. Так начала она учиться у него чародейству и чернокнижию.

Однажды объявил Мерлин королю Артуру, что недолго ему, Мерлину, осталось жить и что ничего он поделать с тем не может, а еще открыл он Артуру будущее и наказал беречь Экскалибур с ножнами, ибо будут у него они похищены женщиной, которой он очень доверяет. Вскоре расстался Мерлин с Артуром, и вместе с Ниневой отправился в путь.
По дороге замышлял Мерлин овладеть ее девственностью, и так докучал ей, что не чаяла она от него избавиться, потому что никого в мире не ненавидела она так, как его, но скрывала свои чувства к нему, опасаясь колдовских чар.
После долгого и утомительного пути выехали они на берег моря. Тут был приготовлен для них корабль. Они сели на него и благополучно переправились в Малую Бретань. Но тут путь стал гораздо затруднительнее и опаснее. Они попали в эту землю как раз в разгар ожесточенной войны, и жутко было бы им очутиться среди враждующих, если бы не Мерлин. Миновав эту землю, вошли они в прекрасный лес, прозванный Логом, потому что большая часть его находилась в лощине. Лес этот был невелик, но во всей Малой Бретани не было другого такого прекрасного и живописного.
Придя в этот лес, сказал Мерлин Ниневе:

- Не хотите ли вы взглянуть на озеро Дианы, о котором, вероятно, не раз слыхали?

- Право, я с удовольствием посмотрела бы на него: все, что касается Дианы, непременно должно нравиться мне, потому что и она не меньше моего всю жизнь любила лесную забаву.

- Так я покажу вам его.

Мерлин повел ее лощиной и привел к большому и очень глубокому озеру.

- Вот озеро Дианы! - сказал он. Тут же неподалеку была мраморная гробница.

- Видите ли вы эту яму? - спросил Мерлин. - В ней погиб молодой Фавн, которого коварная Диана за любовь его и преданность к ней живого заключила в эту могилу.

И потом по просьбе Ниневы Мерлин подробно рассказал ей, как некогда, еще во времена царствования Вергилия, жила прекрасная Диана, любившая охоту больше всего на свете. Охотясь, исходила она все леса Франции и Бретани и нигде не нашла места лучше этого лога. Тогда построила она себе на берегу озера роскошный дворец и поселилась здесь навсегда, проводя все свое время на охоте в лесу и возвращаясь в свой дворец лишь ненадолго, чтобы отдохнуть. Так долго жила она в этом лесу, пока наконец не увидал ее молодой Фавн, сын короля. Он пленился как ее красотою, так и ее легкостью и отвагой на охоте, в чем не мог бы поспорить с нею ни один мужчина. И Диане тоже сначала полюбился Фавн, но не хотела она расставаться со своим лесом и лесными забавами, и потому Фавн, покинув своего отца, короля, и свое царство, сам поселился вместе с нею в этом лесу. Но недолгим было его счастье. Встретила Диана на охоче рыцаря по имени Феликс и разлюбила Фавна, по-прежнему неотступно преследовавшего ее своею преданностью и любовью, и стала раздумывать, как бы ей погубить его. Недалеко от ее дворца была яма, наполненная чудодейственною водой, залечивавшею всякие раны, и накрытая тяжелою каменною плитой. Раз Фавн возвратился домой с охоты опасно раненный. Узнав об этом, Диана приказала выпустить поскорее всю воду из ямы, и, когда Фавн, не найдя воды, в отчаянии стал жаловаться ей, что теперь ему негде искать исцеления, она уговорила его спуститься в яму, обещая доставить ему туда целебных трав, которые действенны лишь в темноте. Поверил ей Фавн, и Диана, как только спустился он в ту яму, приказала закрыть ее тяжелою каменною плитою, а в щели налила расплавленного свинца. Радостно побежала она рассказать о своем поступке Феликсу, но тот, с ужасом выслушав ее рассказ, взял меч, отсек ей голову и бросил ее в озеро. С тех пор озеро стало называться Озеро Дианы.

- Но что же стало с тем роскошным дворцом, что она себе здесь построила? - спросила Нинева.

- Отец Фавна, узнав о гибели своего сына, разрушил все.

- Напрасно, - заметила Нинева, - никогда еще ни одна местность не нравилась мне так, как эта, и я непременно хочу построить себе такой лее прекрасный дворец и остаться здесь навсегда, чтобы охотиться в этих лесах, и прошу вас, Мерлин, помочь мне в этом деле.

Обратившись затем к сопровождавшим ее рыцарям - ближайшим ее родичам, она сообщила им о своем намерении навсегда поселиться на озере Дианы и просила их, если можно, не покидать ее здесь одну, и все они охотно обещали ей это.
Мерлин же собрал со всей страны каменщиков и плотников, и под его руководством они построили такой богатый и великолепный дворец, какого не бывало еще до той поры во всей Малой Бретани. Когда все было готово, Мерлин в присутствии самой Ниневы при помощи чар и заклинаний сделал дворец невидимым для всякого постороннего глаза, так что приближавшиеся к нему ничего не видели, кроме озера, пока не попадали во внутренние покои.
Любовь Мерлина к Ниневе все возрастала, и он старался исполнить все ее малейшие желания, надеясь тем заслужить ее взаимность. К этому времени он успел уже настолько обучить ее всякому колдовству и чародейству, что она знала почти не менее его самого.

Никого на свете не ненавидела она так, как Мерлина, и охотно погубила бы его, пустив в ход предательство или яд, если бы не боялась его сверхъестественного знания. Однако и сама она была уже настолько искусна, что начала пользоваться полученным от него знанием и могла многое говорить и делать так, что Мерлин и не подозревал об этом.
Раз как-то Мерлин пожаловался, что его знание будущего как будто притупилось: он все еще мог предсказать многое, что касалось его жизни, но дальше все терялось в тумане. Он знал, что смерть его близка, но не мог сказать, отчего, как и где он умрет.
Обрадовалась этому Нинева и еще более укрепилась в намерении погубить его.

Раз Мерлин, сидя за столом с Ниневой, сказал ей:

- Ах, Дева Озера, если вы искренне любите короля Артура, вы будете огорчены кознями, которые строит против него злая сестра его, волшебница Фея Моргана! Желая погубить короля, она задумала похитить у него чудесный меч с волшебными ножнами и передать их рыцарю, чтобы тот бился с королем и убил Артура его же собственным мечом.

- Да, поистине беда немалая, - отвечала Нинева и стала упрашивать Мерлина ехать на помощь королю Артуру.

Но Мерлин отказался как из любви к Ниневе и из нежелания покинуть ее, так и потому, что предвидел, что на пути этом он умрет, хотя и не знал хорошенько, как и где. Тем не менее Нинева уговорила его не покидать в опасности короля Артура и предложила сама сопровождать Мерлина в этом путешествии, чтобы охранять от грозящих ему чар какого-то неизвестного и коварного волшебника, заклинаниями своими ослабляющего теперь силу Мерлина.
Согласился Мерлин и на другой же день в сопровождении одного рыцаря, доверенного родственника Ниневы, и четырех пажей пустился в путь.
Всю дорогу Мерлин был невесел и говорил о близкой своей смерти, а Нинева не переставала опутывать его своими чарами и заклинаниями. Они были уже недалеко от царства Артура. Путь их лежал через лес, прозванный Опасным. На ночлег остановились они в одной очень глубокой и скалистой лощине, дно которой было усеяно крупными и мелкими камнями. Поблизости не было ни замка, ни другого какого селения. Ночь была темная, и путники, набрав валежника, развели костер и поужинали бывшими у них припасами.

После ужина, когда они сидели еще у костра и разговаривали, Мерлин сказал Ниневе:

- Знаете ли вы, что неподалеку отсюда, среди этих диких камней я могу показать вам самую роскошную комнату, высеченную прямо в скале и так тщательно укрытую, что никто ее не смог бы найти?

- Неужели в этом месте, которое, казалось бы, может служить убежищем лишь чертям или диким зверям, действительно существует такая комната? Кто же построил ее? - спросила Нинева.

- Не прошло еще и сотни лет с тех пор, как страною этою правил король Ассен, - заговорил Мерлин. - У короля Ассена был сын, доблестный и отважный рыцарь Анастей. Он полюбил дочь одного очень бедного рыцаря и непременно хотел жениться на ней, но король Ассен ни за что на это не соглашался. Анастей стоял на своем, и король стал наконец грозить сыну, что если тот не откажется от своего намерения, то будет казнен, так же как и невеста его. Огорчился Анастей и испугался за свою невесту и, чтобы спастись от гнева отца своего, выбрал самое потаенное и недоступное место в лесу, приказал высечь в скале две комнаты и убрал их как можно роскошнее и, избегая людей, навсегда поселился здесь со своею невестою. Тут провели они всю свою жизнь и умерли в один и тот же день. Их положили в один гроб и похоронили в одной из комнат, высеченных в скале. Тела их до сих пор еще не истлели, так как они были набальзамированы.
Услыхав это, обрадовалась Нинева, решив, что навсегда оставит Мерлина в этом потайном доме, если только удастся ей заманить его туда. И сказала она Мерлину:

- Не трогательно ли, что люди эти отказались от всего на свете, чтобы не расставаться друг с другом?

- Не так ли поступил и я, покинув ради вас короля Артура и всех его рыцарей? - заметил Мерлин.

- Исполните мою просьбу, Мерлин, - продолжала Нинева, - проведем ночь в этих комнатах в память Анастея и его невесты.

Мерлин охотно согласился на это и повел всех к потайному убежищу, до которого было совсем недалеко. Подведя их к большой скале, Мерлин показал им маленькую железную дверь, отпер ее, и при свете факелов они увидали небольшую комнату, расписанную золотом и серебром и обставленную драгоценною мебелью. В одной из стен была вторая железная дверь, которая вела во вторую комнату, поменьше первой, но отделанную, если возможно, еще того роскошнее. В комнате этой находилась гробница, облицованная оксамитом, скрывавшим тяжелую надгробную плиту из красного мрамора.

- Может ли человеческая рука поднять эту плиту? - спросила Нинева.

- Нет, но я, если вам угодно, подниму ее, - отвечал ей Мерлин, - хотя никому не может быть приятно видеть тела, так долго лежавшие в могиле.

- Тем не менее мне хочется, чтобы вы подняли этот камень, - настаивала Нинева.

Послушался Мерлин и поднял тяжелую плиту. Под нею оказался открытый гроб, но тела покойников все-таки нельзя было видеть, потому что они были тщательно закутаны в белый саван. Нинева не позволила положить плиту на место, и могила осталась открытой.
Расположились они на ночлег, и скоро все заснули. Не спала одна только Нинева: своими чарами и заклинаниями лишила силы она бедного Мерлина и, позвав рыцаря, давно уже бывшего с нею в заговоре, и пажей, приказала опустить Мерлина в могилу и накрыть мраморной плитой, и затем с помощью тайного знания, полученного ею от самого же Мерлина, она навсегда приковала плиту к могиле.
Наутро, крепко заперев железные двери, пустилась Нинева в путь: не хотела она покинуть в беде короля Артура, которого искренне любила, и направилась прямо на место битвы, чтобы спасти короля от грозившей ему опасности. Когда явилась она на поле битвы, рыцарь, которому волшебница Моргана передала чудесный меч, уже занес было его над Артуром, но Нинева чарами остановила руку злодея и заставила выпустить меч.
Так в последний раз, никем не узнанная, явилась она ко двору Артура, и с тех пор никто ничего не слыхал ни о ней самой, ни о Мерлине.

Это очень не красиво. Тема имеет 450+ просмотров и 40+ ответов. Вы не только читайте, но и отвечайте пожалуйста, мы же для вас пишем, так и вы нам напишите!

Сообщение отредактировал Pope: 08 марта 2010 - 21:25

[Царь Атей]

читайте делитесь и став те плюсы за хорошую инфу)))

[Buddha]

Лично я всем, кто принял участие в теме поставил + в репу))

Сообщение отредактировал Pope: 08 марта 2010 - 21:26

[Золд Горыныч]

Большинство предпочитают читать и тут нет ни чего плохого. Очень нравятся скандинавские мифы, хотелось бы ещё.