Сообщений в теме: 239

[Vendigo]

Feoklos, я бы с радостью, но боюсь взорвать ваш мосх.

стихи у меня по лудше получаются чем рассказы

• 0

Убей бобра - спаси дерево!
Революцию подготавливают гении, осуществляют фанатики, а плодами ее пользуются проходимцы. © Отто фон Бисмарк
Может мы и динозавры, но зубы ещё целы © Paul
Я добрый, а Вендиго - это Вендиго. © Adasyg
  
Fuer Grissa Ost Drauka

 
 

• Наверх

[Feoklos]

Vendigo, броня крепка и танки быстры.... и мосх нанобронирован ыы)))

[Merch_Lis]

Маленькое описание одной замечательной эмоции.Ненависть зашкаливает. Кровь вскипает, и приливает к лицу, придавая ему гневный багрянец. Руки сжимаются в кулаки, глаза превращаются в узкие щелочки. Рот кривится в злобной гримасе, а челюсти сводит в судороге, мозг заполнен одной мыслью - ненавижу, ненавижу, ненавижу!!! В сознании крутятся планы мести, жестокие, полные крови и насилия, перед глазами стоят образы всех тех, кто причинил боль - их рвет на части, они подвергаются самым чудовищным пыткам, доступным обострившемуся от злобы воображению, они вопят от безумной боли. На губах извивается ухмылка - вид их крови, пусть даже только воображаемой, доставляет наслаждение, и приносит спасительный покой. Но этого мало – нужна настоящая месть, такая, чтобы окружающие в ужасе прижимали к глазам руки!

[Alex_teri]

Ветер дует или поветрие такое, что крыши рвёт )

[Merch_Lis]

Вот мой GCSE по английскому. Все кто знает английский - оцените, и посмейтесь. Тут описана моя школьная еда.You are what you eat. This phrase may sound strange, but it’s very true somehow – we all care about what we eat, and this matter comes through all our lives. Bad breakfast would affect our mood for the rest of the day, and if you don’t get a nice short business lunch on your work, or a meal break, the work would be impossible. An army marches on its stomach!In every occupation, food plays a massive role. Every person eats, what would be suitable for what he or she does – for example. A sportsmen would eat a lot of nutritious food, with a lot of protein content, and a businessman would just eat something quick to make and drink a cup of coffee to wake up after a long working night, and a student in a school would just go to the school refectory (or to the nearby fast-food) to get some snacks (mostly junk, as the teenagers prefer tasty stuff and don’t really care about how healthy it is). They are the ones, whom I want to talk about.Jamie Oliver’s campaign has drawn attention to the problem of what do young people eat, and, being a young person, I would like to make a small contribution to the debate. Living in a boarding school, most of my food is provided for me by the school refectory, so I don’t have much choice of what to eat. Initially, coming from a school, where the food is homemade, and you have to buy it separately (in Gordonstoun the food bills are included in the general bill for school), the fact that I don’t have as much choice now, and have to eat the food from one of the cheapest food shops of the UK, quite amazed me (especially due to the fact that the total cost of the education in Gordonstoun is not cheap at all).I had created a short list of the things, which are not recommended to take.The proud number one, which quite a lot of people had mistaken for something else – the school sausage. This monstrous creation of an evil mind looks, like if the pig, it was made of (or was it a pig?) was already dyeing because of the old age, when it was slaughtered – it’s brown, stone-hard, and tastes like the rotten cardboard.The number two, which is almost as bad as the sausage, but at least looks edible – the fried egg. You understand, that the way it looks is just a disguised for a plastic kids toy – when I tried to cut and eat it, I realized, that it’s consistence is very similar to the rubber (the same one, as the one used for making footballs).And the last, but not the least, is spaghetti bolognaise. It sounds wonderful and tasty, but when you look at it, the last hope of getting a bowl of some nice Italian style stuff vanishes – all you see is long, white, almost worms-like mass, covered with lots of small, brown pieces, that remind me of cat food.But, after a bit of time, you figure out, what can you eat to get at least a minimum of pleasure.The thing, that had saved my appetite daily is a decent bowl of coco-pops – when there is absolutely nothing else left, when you are surrounded by the horrors of brown sausages and resin eggs, they would be your oasis in the morning refectory.If you are lucky enough, there might be some fresh bacon, which is a nice thing, especially together with the potato waffles. But, unfortunately, you often get a bacon, that is either overcooked, or old – it’s all dark, dry, and scary.But there is one thing, that can make your day – the chocolate roll, or, as other students call it (always with trying to make French accent, which sounds funny and fake), “pans-au-chocolat”. That is one of the few reasons for me to wake up a bit earlier on Mondays – due to their popularity, they come to end very soon.The one thing, I should definitely make a note of are queues. When my grandmother was telling me about how people queued for everything in the USSR, I could never understand it completely – until I came to Gordonstoun. Here, people queue for everything. When there is something tasty, like pita bread with cheese (don’t mistake it for pizza, because in school refectory pizza is – three centimeters of the grey bread, and one millimeter of cheese on top), or the chocolate rolls, which I had already talked about, the queue can reach the space outside of refectory. People push, try to cut their way short, and not to let others to do the same thing. But there are two groups of people, which always support each other in this “queue wars” – Russians and Germans. Every one of them, when he sees a long queue, searches for somebody from his “clan”, and if he finds one, he immediately joins him on his place. The process repeats, and soon the whole queue doubles…The big problem of the Gordonstoun refectory is its dish-washing machine. It doesn’t wash dishes good enough, and when you are taking a plate, you might often see pieces of the food, that had been served on previous dinner (that is the reason, I always carefully check my bowls and forks, before I take them). If you drink juice, you can notice small bits of something, floating in it – one of my friends suggested, that these were the parts of orange, but I guess, that you would find them in a powder juice, would you? So you can only think, what it actually was… And, like existing problems are not enough, the machine often breaks, so the whole school has to eat from the disposable paper crockery, with the plastic cutlery, which cracks in half, when you are trying to cut something.So, as we all can understand, school food needs improvement (and I could never understand the people, who are delighted with it – weirdoes!). Otherwise students would keep missing breakfasts, lunches, and suppers, and keep bringing vast amounts of money to the owner of the DPO.

[Verael]

Думаю кое-кто помнит, что я участвовал в Лит. конкурсе с не очень удачным рассказом) на самом деле то была слегка переделанная первая глава давным-давно написанной мною (лет в 14-15 кажись) повести. точнее недописанной. Вот её продолжение..читайте и ужасайтесь. Не судите строго, я тогда был мал и слаб как писатель. Главу 4-5 писал чуть позже, а первые главы второй части - года 2 назад. Там это сразу видно по стилю)) Итак...вот оно.

Нажмите, чтобы прочитать

Глава II: Встреча в таверне
Поздним весенним вечером Кэр сидел за маленьким столиком в углу таверны ”Под холмом”, в Делиане, и угрюмо точил свой меч. Кэр был высоким парнем двадцати двух лет от роду. С виду он не был накачанным широкоплечим воином, но и слабаком тоже не выглядел. У Кэра были густые тёмно-русые волосы до плеч и серые глаза. В общем, вполне обычный парень. От других людей он отличался лишь бледной кожей и запавшими глазами. Любопытным по этому поводу он обычно отвечал: «Работа такая, утомительная.… А ты вот сам попробуй прорубаться двое суток без передышки через кишащие нечистью подземелья, и не такой будешь…»
Вообще-то полное его имя было Кэриндаль Храндвиондинус Юлиус (то есть сын Юлия), но все звали его просто Кэр – так короче. «Короче назовешь – быстрее позовешь» - говорил старый Сэм Скромби, садовник-хоббит его отца. Имя Кэриндаль отец Кэра, купец, занимающийся торговлей тканями, вычитал в какой-то книге о богатом торговце, и назвал своего сына этим именем, надеясь, что тот последует примеру своего тёзки. Но Кэру совсем не хотелось продолжать отцовское дело, поэтому в пятнадцать лет он сбежал из отчего дома в порте Нарн и пришёл в Бренор, в Гильдию Магов. Там в нём быстро распознали немалый потенциал и направили на факультет боевой магии. В другой области магии Кэр, с его тягой к приключениям и талантом влипать в неприятности, был бы просто бесполезен.
Проучившись четыре года, Кэр сдал экзамен, и, радостно вышел в большой мир, слыша за спиной напутствия своего старого учителя профессора Фламберта: «На огров не нарывайся, у драконов в носу палкой не ковыряй, с полуэльфами не водись, от них хорошему не научишься». Но далеко Кэр не ушёл – в первой же таверне его так напоили, ограбили и побили местные вышибалы, что он едва дошёл до ближайшего отделения Гильдии Магов. С тех пор Кэр с подозрением относился к тавернам и во всех заведениях подобного рода всегда ложил себе меч на колени и смотрел на всех с таким мрачным взглядом, что народ в таверне предпочитал обходить его десятой дорогой.
Но на этот раз в таверне всё было спокойно – было почти пусто, лишь несколько завсегдатаев ужинали за столиками, да парочка пьяниц мирно спала под столами и на полу перед стойкой. Делиан вообще был мирным тихим городком, покой его лишь иногда нарушали банды орков, пролезающие мимо стражи в форту имени генерала Кельюса. (Генерал Кельюс был начальником северной границы во времена первой войны людей с орками, и его армия практически уничтожила племена орков. Оркские матери до сих пор пугают своих детей не бабаём, а Кельюсом).
Кэр допил пиво и, держась руками за перила, начал подниматься по лестнице на второй этаж, в свой номер. Подойдя к двери, он заметил, что дверь чуть приоткрыта, хотя он отчётливо помнил, что закрывал её на ключ. Кэр вытащил свой длинный меч из ножен и осторожно приоткрыл дверь. Было темно, и он зажёг заклинанием камин. Пламя ярко вспыхнуло и осветило тёмную фигуры, сидящую на кресле в тёмном углу комнаты. Неизвестный поднялся с кресла.
- Стой! Кто такой, что ты здесь делаешь?! – выкрикнул Кэр.
Но тут пламя камина осветило смеющееся лицо незнакомца:
- Ну ты и трусло, Кэрли – засмеялся незнакомец – Стой! Кто такой! Что ты здесь делаешь?! – смешным голосом выкрикнул незнакомец, передразнивая Кэра.
- Блэкли, чёрт ты безрогий, ты то как здесь оказался?! – удивлённо спросил Кэр и задвинул меч обратно в ножны.
Блэкли лишь рассмеялся.
- Я тебя и на том свете найду, если надо… Дело есть.
Брайан Блэкли был высоким широкоплечим мужиком лет тридцати на вид. У него было круглое всегда улыбающееся лицо, чёрные короткие волосы, небольшая бородка и короткие чёрные усы. Блэкли был наёмником, охотником на вампиров, но когда вампиров поблизости не оказывалось, он и его группа становились охотниками за тем, что плохо лежит. Хотя правильнее было называть их не группой, а бандой, так как они наводили ужас не только на вампиров и прочую нечисть, но и на мирных поселян, на чём, впрочем, неплохо наживались. Особенно старался полуэльф Гэлдор. Однажды, когда в одной деревеньке им дали наводку на логово вампиров, и их там не оказалось, банда Блэкли выместила свою злость на деревне, разграбив её подчистую. Гэлдор, после того вынес из дома старосты всё мало-мальски ценное, спалил ёё, а за одно и все соседние дома, за что полуэльфа приговорили к смертной казни (в четвёртый или пятый раз).
Но, впрочем, действительно наказать банду Блэкли никто не удосужился, так как потери в рядах представителей власти при этом были бы огромные. Охотники на вампиров были, по сути, единственной защитой людей в войне с нечистью, поэтому их терпели и закрывали глаза на их безобразия. Но это, как говорил Император, было «временно».
- В окрестностях появилась стая вампиров. Магистрат платит по три золотых за каждого. Выходим завтра утром, встретимся у ратуши, Кэрли, - радостно сообщил Блэкли, и, хлопнув Кэра по плечу, вышел из комнаты.
- Даже отдохнуть не дали… - горестно вздохнул Кэр, и, закрыв за гостем дверь, рухнул на кровать.
Ведь только две недели назад он с группой Блэкли зачищал логово вампиров в Андориале. Там, размножившись, вампиры вдруг начали организованную деятельность, как будто ими кто-то управлял. Ходили слухи, что там видели вампиров с оружием в руках, чего не было со времён Некромантских войн. Блэкли сразу ударил по их логову, и, хотя в кровавом бою всех вампиров перебили, их неизвестный предводитель сбежал. Теперь, похоже, то же началось и здесь, в Делиане. «Утро вечера мудренее» - вспомнил парень древнюю человеческую мудрость и уснул тяжким сном без сновидений.

Нажмите, чтобы прочитать

Глава III: Утренний сбор
Проснувшись с рассветом, Кэр быстренько умылся из бочки с водой в углу комнаты и оделся. Он хорошо выспался и теперь был бодр и готов, как говорил его учитель профессор Фламберт, ”к труду и обороне”.
Первым делом Кэр надел на себя свою кольчугу. Кольчуга была магическая, так как на каждое кольчужное кольцо Кэр наговорил около двадцати заклятий – это было нужно для отражения и смягчения последствий попадания вражеских заклинаний. Затем надел тяжёлые сапоги из чёрной кожи подземного ящера-василиска. На сапогах спереди была металлическая пластина для защиты от ударов по ногам. На свои широкие тёмно-зелёные штаны Кэр нацепил кольчужные поножи, тоже для защиты ног. На плечи себе боевой маг наложил кожаные наплечники из дубленой кожи, а на руки – кожаные же перчатки с вытисненным гербом Бренорской Гильдии Магов. Кэр надел на себя пояс с простыми ножнами на левом боку. В ножнах был его старый серебряный клинок, которым он лихо рубил вампиров в подземельях Амон-Тернаса. Свой же магический меч Гламдринг Кэр прикрепил у себя за спиной.
В Амон-Тернас Кэр его не брал, так как убить вампира Гламдрингом можно было, лишь поразив нежить в сердце, а простой серебряный меч сжигал вампиров даже после лёгкого ранения. Рассматривая Гламдринг, Кэр невольно начал вспоминать, как он его заполучил…
***
Несколько лет назад Кэр, тогда ещё совсем неопытный боевой маг, решил найти какой-то артефакт, чтобы его потом по нему узнавали, ну и чтобы облегчить себе работу. Работа же боевого мага заключалась в защите жителей этого мира – Эранора. Но скорее всего это желание возникло у Кэра под влиянием простого тщеславия (в чём он упорно не желал себе признаваться). Но вернёмся к мечу. Кэр, проведя полмесяца в Императорской Библиотеке, нашёл упоминание о ненайденном артефакте времён Первой Империи Людей. Это был Гламдринг, легендарный меч Г. К. Одоакра.
Гай Корнелий Одоакр был великим героем древности. Его статуя до сих пор украшает площадь перед домом отца Кэра в порте Нарн. Восемьсот лет назад Одоакр в одиночку держал проход в Северных горах против вторгнувшейся армии северных дикарей. Одоакр сражался с ними три дня, и, когда подоспела помощь, враги были все уничтожены, но и сам герой погиб от многочисленных ран. Одоакра похоронили вместе с его магическим мечом, который по легенде был выкован в кузнице драконов. Кэр с детства любил любоваться статуей героя, поэтому найденной информации он радовался как ребёнок. Кэр нашёл упоминание о месте захоронения героя, и, порывшись в старых картах, нашёл это место…
Он стоял перед старой, поросшей мхом каменной дверью. Ручки на ней не было, и Кэр сначала не знал, как её открыть. Но посмотрев по сторонам, боевой маг заметил на соседнем камне неестественный выступ. Надавив на него рукой, Кэр услышал скрежет, и в следующий миг дверь отошла влево. Боевой маг зажёг свой факел, обнажил серебряный клинок и пошёл вперёд.
Стены старой гробницы были покрыты барельефами со сценами битв и победных триумфов, наверное, показывающих сцены из жизни Одоакра. Воздух в гробнице был затхлый, дышать было тяжело из-за пыли, которую Кэр поднял, споткнувшись об порог. В следующем коридоре вдоль стен были когда-то сложены копья и щиты героя, но сейчас от них осталась только труха. Дальше лежали сложенные в кучи ржавые доспехи всех видов и рас, а под ними лежали тяжёлые кованые сундуки, наверняка с сокровищами. Но Кэр пришёл сюда не за золотом, и поэтому он пошёл дальше.
Следующей комнатой был склеп, где должен был храниться саркофаг с телом Одоакра, в котором и лежит Гламдринг. Но зайдя в склеп, Кэр увидел, что зал освещён факелами, которые висели на стенах с обеих сторон от саркофага.
А у противоположной стены на высоте человеческого роста зависло в воздухе существо, при виде которого Кэр подумал: «Вот же ведь не повезло!» (на самом деле его мысль была несколько другая, но здесь она не приводиться по причинам своей нецензурности). Это был лиловый сумрак – очень редкое и опасное существо, внешне похожее на гарпию, но тёмно-лилового цвета, с кожистыми крыльями (а не перьевыми, как у гарпии), при этом очень умное, хитрое и магически сильное.
Увидев Кэра, тварь издала истошный визг и выпустила в него сгусток магической энергии. Боевой маг увернулся от атаки и пустил в существо огненный шар, но тут же пожалел об этом – тварь отбила шар новой волной энергии. Увернувшись от шара, Кэр больше не пытался атаковать магией, он лишь пытался блокировать всё новые и новые волны энергии, испускаемые сумраком. От неконтролируемого выброса магии стены начали осыпаться, трескаться, из расколотого саркофага высыпались кости Одоакра. Кэр продолжал уворачиваться от атак сумрака, осыпая его (или ёё – ведь хрен их, сумраков, разберёшь.) проклятиями, и выгадывая момент для удара мечом.
Разошедшаяся тварь уже еле контролировала магические волны, разлетающиеся по склепу. Внезапно лиловый сумрак издал дикий вопль и рухнул на пол. Вспыхнула яркая вспышка света, которая на время ослепила Кэра. Боевой маг быстро заморгал, чтобы восстановить зрение, и хотел было подбежать к сумраку и добить его, но тут почувствовал, что кто-то крепко держит его за ногу выше ступни. Кэр автоматически пнул противника и, повернувшись назад, остолбенел.
Посреди комнаты быстро собирался скелет. Раскиданные по склепу кости собирались в фигуру человека, выше Кэра, по крайней мере, на две головы. Костяная рука, схватившая Кэра за ногу, поспешно нащупывала на полу кинжал Одоакра, не менее знаменитый, чем меч. Кэру вдруг стало очень страшно – хитрая тварь оживила кости древнего героя! Ещё не успев собраться, скелет вдруг прыгнул к Кэру и ударил кулаком прямо в лицо парню. Боевой маг успел увернуться и подставить меч под следующий удар, и, заметив, что сумрак уже начинает шевелиться, сильно пнул скелет Одоакра в район тазовых костей. От удара кости распались, и Кэр, не теряя времени, быстро подбежал к сумраку и несколько раз пронзил его мечом. Сумрак дико закричал, из ран полилась чёрная дымящаяся жидкость, расплавившая серебро клинка. Внезапно тварь вспыхнула и сгорела дотла, не оставляя даже пепла. В тот же миг вновь собирающиеся кости Одоакра угомонились и посыпались на пол.
Кэр вытер пот со лба и огляделся. Меча героя нигде не было видно. Обшарив всё вокруг, Кэр не нашёл ничего, но случайно посмотрев на стену, развороченную яростной атакой сумрака, он увидел там какую-то дыру. Парень, поколебавшись немного, засунул туда руку и вытащил длинный меч. Он был из дивного сверкающего металла, с чуть беловатым оттенком, и слабо мерцал в полумраке склепа.
- Гламдринг! Наконец-то… - воскликнул Кэр, но в тот же миг потолок склепа, разбитый в пылу боя, начал трескаться, и боевой маг поспешил к выходу…
***
Кэр продолжал собираться. В небольшой рюкзачок он положил несколько зелий здоровья. Эти зелья заживляли неглубокие раны, и частично помогали при сильных ранениях. Также Кэр взял с собой несколько зелий магии, эликсир выносливости, незаменимый в случае побега и погони, и амулет телепортации. Это была очень полезная штука, телепортирующая его в безопасное место, например, сейчас амулет был настроен на Бренорскую Гильдию Магов. Кэр редко им пользовался, так как амулет долго заряжался, и отнимал много сил при использовании, так что потом боевой маг три дня не мог сотворить даже простейшую волшбу. Последним предметом, который Кэр взял с собой, была серебряная диадема, которую он достал из-под подушки.
Собравшись и заплатив трактирщику за ночлег, Кэр взял свой завтрак, и, упаковав его в рюкзак, вышел из таверны. Весеннее солнце только встало из-за горизонта, и городок ещё не проснулся, только в нескольких домах из труб вился дымок. Делиан был самым обычным человеческим городком, с ратушей, небольшой площадью со статуей первому императору Октавиусу Храброму. Площадь окружали аккуратные деревянными домики с красными черепичными крышами, на которых стаями сидели сизые голуби.
Город ещё спал, и было настоящим удовольствием совершить прогулку по этому тихому месту. По небу не спеша плыли облака, и от нечего делать Кэр принялся их рассматривать. Особенно ему приглянулось одно, по форме ужасно напоминавшее его старого профессора астрономии. Облако было такое же ”пучеглазое” и ”большеротое” как и старый ворчун Синистер, декан кафедры астрономии Бренорской Академии.
Навстречу Кэру попалось лишь несколько ранних прохожих, идущих на работу да парочка стражников, лениво проводивших его сонными после ночного дежурства взглядами.
Дойдя до ратуши, Кэр увидел вместо четырёх знакомых фигур пять. Пятой была девушка в коричневой потёртой мантии и с кинжалом на поясе, незнакомая Кэру. Подойдя к наёмникам, Кэр приветственно помахал рукой. В ответ раздались радостные крики, а полуэльф Гэлдор сразу же показал Кэру средний палец.(”Как обычно, впрочем”, - подумал он.
- Привет, братва! – поздоровался Кэр – А это кто? – спросил боевой маг, кивая головой в сторону девушки.
- Ааа, это Эланор, магичка, моя новая находка. Она у меня просто умница! Диплом Бренорской Гильдии Магов! – радостно воскликнул Блэкли.
- Маг? А какой специализации?
- Школа Иллюзий – красивым мелодичным голосом ответила Эланор.
- А зачем нам иллюзии? – спросил удивлённо Кэр – вампиров жечь надо, а не очаровывать!
- Не, ты, брат, тему не сечёшь! Вот смотри, зайдём мы в подземелье, вампиров прорва, тут Эланор ррраз – и кидает свет. Все вампиры тут же сгорят. А хто не сгорит, того мечами дорубаем.
- А, блин, точно, я ведь и забыл, свет тоже к иллюзиям относиться, - Кэр пристыжено поскрёб пятернёй затылок. Надо же было так опростоволоситься! Да ещё при коллеге!
- Эх ты, а ещё боевой маг! – начал насмехаться Гэлдор.
- Цыц, блин горелый! – прикрикнул на него Блэкли – кончай базар! Потопали!
- А куда? – спросил Кэр.
- Вот башка дырявая, забыл сказать. В Корион, это миль двадцать на север. Если не спешить, то как раз к вечеру и дойдём.
- Корион? Не слышал о таком… - сказал Кэр.
- Там раньше был храмовый комплекс, где поклонялись демонам, потом надземную его часть Имперский культ снес, а до подземной руки не дошли. Нам как раз под землю и надо, - ответила на вопрос Кэра Эланор.
- Во, я ж говорил, умница! – радостно воскликнул Блэкли
Тут Кэр повнимательней присмотрелся к девушке: девушка была среднего роста, с рыжими волосами до плеч, с зелёными глазами и красивым лицом. ”А она ничего…”, - подумал Кэр. Уловив его взгляд, Эланор улыбнулась, и, смущённо взглянув на него, отвернулась. Банда похватала рюкзаки, сложенные рядом, и быстрым шагом зашагала в сторону городских ворот.
Отряд двинулся в путь.

Нажмите, чтобы прочитать

Глава IV: По пути в Корион

Блэкли вёл свой отряд к Кориону.
Охотники на вампиров шли по грунтовой дороге, проложенной в середине неширокой долины, шедшей до самого Делвинга. По обеим сторонам долины возвышались высокие поросшие лесом холмы. Солнце зашло за лёгкие тучки, и шагать было сущим удовольствием.
Кроме Кэра, Блэкли и Эланор, в отряде было ещё три человека.
Первым был низкорослый кряжистый южанин Бралдо. Он был лысым и довольно упитанным мужчиной, как он говорил, ”в полном расцвете сил”.
Характером Бралдо был ого-го – огонь! Огонь вообще был его любимой стихией, и даже свой топор он зачаровал огнём. При желании Бралдо мог тушить огонь на топоре, а при надобности топор разгорался, как факел. Этим топором Бралдо с лёгкостью сжигал вампиров дотла, да и не только вампиров – топор жёг всё что угодно. С таким топором им не нужны были дрова для костра или факелы. Кэр так и не смог разобраться в магии топора, а когда боевой маг заводил об этом речь, всегда разговорчивый южанин замолкал и пытался перевести разговор в другое русло. Доспехов Бралдо не носил, так как лёгкие раны заживали на нём мгновенно, а тяжёлые ранения обычно залечивали маги. Бралдо дико ненавидел вампиров за то, что они убили его семью, и именно поэтому пришёл в шайку Блэкли. Вообще-то полное имя южанина было Бралдориенэн (или Бралдориаэн – Кэр так и не смог запомнить, и звал его просто: ”Эй, лысый!”).
Вторым был светловолосый северянин Торвальд. Его предки были потомками северян, выживших после битвы с Одоакром в Северных горах восемьсот лет назад. Ростом Торвальд был больше двух метров, и, глядя на него, в голове невольно возникал вопрос: ”Дядя, а у тебя в родне не было троллей?”. Оружием Торвальду служил громадный тяжеленный серебряный боевой молот, который гигант ласково называл «мой дружок» и протирал после каждого боя специальной тряпкой.
Северянин носил тяжёлые пластинчатые доспехи – кирасу с наплечниками, налокотниками, латными перчатками и поножами, покрытые загадочными рунами. Шлема Торвальд не носил, так как не любил носить на голове эти, как он выражался, ”вёдра”, мешавшие обзору. Сапоги у него, как и у Кэра, были из кожи василиска и подбиты железом, так что при каждом шаге Торвальд грохотал как целый взвод легионеров.
Хотя Торвальд и входил в группу наёмников, которые никогда не сидели, сложа руки, сам он по натуре был страшным лентяем, и при первом же удобном случае он сразу же падал на первую попавшуюся удобную поверхность и засыпал мёртвым сном. Удобной же поверхностью в лучшем случае была кровать, в худшем же – пол, стол, стулья, колени симпатичной девушки или же плечо соседа.
Третьим членом группы был полуэльф Гэлдор. Высокий, красивый, с прекрасными светлыми длинными волосами он, как и все полуэльфы был самой настоящей сволочью. (примечание – браки людей и эльфов были в основном насильственные, т. к эльфы считают людей низшей расой, поэтому детей от таких браков эльфийские женщины бросали на произвол судьбы. Поэтому редкий полуэльф вырастал в приличном обществе) С детства Гэлдора за мерзкий характер никто не любил, поэтому сбежав из детского дома, где его оставила мать, полуэльф подался к своим родичам-эльфам. Эльфы, конечно же, не приняли наглого чужака, поэтому разъярённый Гэлдор ночью убежал от них, прихватив себе на память волшебный лук своего деда, которым и стал пользоваться, как оружием. Разочаровавшись в эльфах, Гэлдор вернулся к людям, и, прибившись к наёмникам, не упускал случая отомстить обеим расам, грабя и людей и эльфов. Из доспехов Гэлдор носил лишь лёгкий кожаный нагрудник, да и то старательно прикрывал его длинным зелёным плащом, наследуя эльфийских разведчиков.
Отряд продолжал свой путь в Корион. Где-то примерно в полдевятого утра, Блэкли объявил привал, и отряд расположился на больших камнях, раскиданных под сенью высоких деревьев. Не спеша позавтракав, наёмники улеглись отдыхать. Соня и лентяй Торвальд тотчас же громко захрапел. Кэр и Эланор уселись рядышком на самом большом камне. Блэкли и Бралдо расположились чуть поодаль, и с их стороны время от времени слышался смех и обрывки фраз вроде: ”…и тут он ему говорит: ”Шиш тебе, а не деньги”, и как даст ему …”. Полуэльф Гэлдор лежал на траве, заложив руки за голову, и, мечтательно глядя на небо, обдумывал, по мнению Кэра, очередную пакость.
Подвинувшись поближе к Кэру, Эланор спросила, испуганно оглянувшись на Блэкли:
- Кэр, а почему мы вышли утром и собираемся драться с вампирами ночью? Ведь логичней было бы переждать ночь и напасть на них днем, когда они сонные, правда?
- Ха! Дошло наконец-то! В том то и дело, что Блэкли неинтересно драться с сонными и слабыми вампирами! Ему подавай настоящего противника, риск, адреналин. Ему нравится испытывать удачу.… А то, что это стоило жизни уже многим его товарищам, ему как-то всё равно.… Вот так…
- Это ужасно! Я жалею, что ввязалась в их компанию!
- Ну ничего, я думаю, ты долго с ними не будешь.
- В смысле?..
- Ну, в смысле уйдёшь от них.
- А-а, ну, думаю да.
Отдохнув, охотники на вампиров двинулись дальше, и ровно в два часа перед ними показалась небольшая деревенька, обнесённая частоколом, с воротами и стражей на входе.
- Это Корион, - радостно сообщил Блэкли.
- Корион? – спросил Кэр – я думал, что Корион – это остатки храма, того, где логово вампиров.
- Это также название деревни в двух милях от него. Когда-то здесь жила храмовая прислуга, и местные жители – их прямые потомки, - ответила ему Эланор.
Блэкли пошёл к воротам, отряд – за ним. Подождав, пока Блэкли подойдёт к нему, один из стражников ленивым медленным голосом спросил:
- Кто такие? Зачем пожаловали?
- Это мои друзья. Я - Хитрый Джон… - начал было врать Блэкли, явно имевший проблемы с законом.
- Да хоть Облезлый Джек! Настоящее имя, профессия! – рявкнул на него страж.
- Судя по их виду - это оборванцы, которые называют себя охотниками на вампиров… - лениво сказал товарищу второй стражник – Эй, ты, как тебя звать-то? – презрительно спросил он у Кэра.
- Сэр Кэриндаль Храндвиондинус Юлиус, к вашим услугам.
- Хранди-хто?
- Дракон в пальто! – ответил за Кэра Гэлдор.
- Короче, ребята, пропускайте, – начал заводится Блэкли – Я Брайан Блэкли, а это - мой отряд, и если вы нас немедленно не пропустите, то мы, клянусь волосами Бралдо, вырежем вашу деревеньку и спалим ёё к чёртовой матери!
- После того, как ограбим, – добавил Гэлдор.
Обалдевшие стражники поспешно расступились, оценив грозную славу отряда:
- Проходите, милости просим, господин Блэкли, добро пожаловать, добро пожаловать, господа наёмники… - залебезил первый.
- Извините…, неувязочка вышла, несостыковочка, простите, Феора ради… - запинаясь, бормотал второй.
Наёмники не спеша прошли мимо стражей. Блэкли повёл свой отряд к местной таверне ”Пьяный Огрим” На прощание Гэлдор показал стражникам свой любимый средний палец. Шедший последним Кэр услышал тихо произнесённые стражем слова: ”Вот выбьем вампиров, сразу всех этих гадов перевешаем…”
В местной таверне Блэкли с дружками устроил самый настоящий пьяный дебош. Хозяин таверны, старый гном Бардин, уже не знал, что делать с разгулявшимися клиентами. Не выдержавшая этого зрелища Эланор шепнула Кэру: ”Прогуляемся?”, и Кэр, взяв девушку за руку, вышел с ней из таверны. На них никто не обратил внимания, и лишь случайно оглянувшийся на них полуэльф Гэлдор гадко ухмыльнулся и принялся что-то нашептывать на ухо пьяному Бралдо. ”Небось, опять какие-то гадости”, - подумал Кэр и закрыл двери таверны.
Некоторое время Кэр и Эланор молча прогуливались сельскими улочками, а затем разговорились, и Кэр рассказал девушке всё о себе. Особенно Эланор интересовала его учёба в Бренорской Академии Магии, так как она сама недавно её окончила.
- А там ещё преподаёт профессор Фламберт? – допытывался Кэр, - это ведь он был моим преподавателем по боевой магии.
- Не знаю, я ведь училась в другом корпусе, на факультете иллюзий и целительства.
- Целительства? Так ты ещё и целитель?
- Ну, есть немного…
- Ну, тогда понятно почему Блэкли тебя так нахваливал.
За разговорами время пролетело незаметно. Около семи часов вечера они подошли к таверне. Блэкли с компанией как раз вываливались из дверей заведения. Сам он на вид был трезвым, словно и не пил в таверне несколько часов, а вот изрядно набравшегося Бралдо поддерживали под руки Гэлдор с Торвальдом, тоже немного навеселе.
- Ну что, все в сборе? - весело поинтересовался Блэкли, - если да, то пошли!
- Да, вперьод, вмажем этим уродам по самое никуда, подайте мне их, всех порублю, *******! – заорал Бралдо, и, уронив голову на грудь, громко захрапел.
Отряд медленно двинулся в путь на северо-восток. Продвижение существенно замедлял Бралдо, упорно не желавший просыпаться, не смотря на все пощечины Гэлдора. От деревни до развалин храма пролегала узкая грунтовая дорога, петлявшая между угрюмыми холмами. На холмах виднелись остатки багрово-чёрных колонн и разбитые каменные плиты такого же цвета. Это начинались руины Кориона-храма. Когда-то давно этими землями правили демоны, и люди поклонялись им. После демоны куда-то сгинули, но их храмы и дворцы остались, и люди продолжали поклоняться демонам. Однако вскоре появились новая религия, и новые жрецы – жрецы Светлых богов – разрушили нечестивые храмы и запретили поклоняться демонам.
Светлые боги, или Восьмёрка, появились в Эраноре около тысячи лет назад. По легенде, это были восемь могучих братьев-чародеев с иных миров. Вначале их было девять, но старший из них отделился и обратился во Тьму. Он стал Чёрным – богом зла и олицетворением Тьмы. Оставшиеся восемь начали с ним войну, бесконечную войну добра со злом.
Обитали боги в Дирсталлионе – заоблачной стране вечного света с одной стороны и вечной тьмы с другой. Посредине располагалось поле вечной битвы. Всё это рассказывали людям жрецы Светлых богов. Жрецы же Чёрного обычно ничего не рассказывали, но насылали на Эранор эпидемии и различную нежить и нечисть. Говорят, что именно от этих тёмных жрецов в Эраноре появилась некромантия и нежить, в частности вампиры. Вот только распознать тёмных жрецов было очень сложно, так как они очень умело маскировались под простых обывателей и распознать чёрного жреца среди толпы мог только очень сильный маг.
Блэкли вёл отряд дальше. Остатков колон становилось всё больше, дорога под ногами была вымощена всё теми же тёмно-багровыми плитами. Стали попадаться не до конца разрушенные здания, с багрового цвета стенами, покрытыми зловещими чёрными знаками. Около одного из них, помеченного странным кровавым знаком с серебристым полумесяцем, Блэкли остановился и, повернувшись к остальным, произнёс:
- Всё, пришли.
- И где же вампиры? – поинтересовался Кэр.
- Внутри, дубина! Заходим!
Группа протиснулась в тёмный дверной проём здания. Внутри было темно, и сначала Кэр ничего не увидел. Проснувшийся к этому времени Бралдо догадался вынуть топор, и при свете этого оригинального факела Кэр получше рассмотрел обстановку. Углов внутри здания не было, окон тоже. Скорее всего, когда-то это была небольшая демоническая часовенка, так как в центре виднелся небольшой алтарь, испещрённый жуткого вида знаками. Всё же остальное из часовни видимо вынесли жрецы Восьмёрки и спалили в общем костре нечестивых вещей, где сжигали все предметы прежней религии. Хоть спалили, но не всё – по всему Эранору можно найти подпольно продающиеся остатки смертоносного оружия демонов.
Внезапно справа от алтаря раздался скрежет, и часть стены начала медленно отодвигаться назад.
- Тихо! Они выходят! Всем приготовиться! – шепнул Блэкли, обернувшись на отряд.
Кэр мгновенно выхватил меч из ножен и с выжидающим видом уставился на открывающийся проход. Торвальд взялся за рукоять молота и ухмыльнулся такой жуткой улыбкой, что увидев её, все вампиры Эранора попадали бы в обморок со страху. С Бралдо мигом слетел весь хмель – он лишь тихонько икнул и покрепче схватился за топор. Гэлдор же лишь лениво вытащил лук, и, наложив стрелу, широко зевнул и отвернулся. Эланор просто отошла назад – ёё работа начиналась позже.
Потайная дверь тем временем полностью раскрылась и отошла вбок, открыв взору Кэра тёмный проём. Там ему почудилось какое-то движение. Однако не успел он даже моргнуть, как стрела Гэлдора свистнула в воздухе и пронзила выскочивший из тьмы силуэт. Раздался крик Бралдо: ”Руби!” и второй смазанный силуэт отлетел обратно во тьму, пронзённый ещё одной стрелой. Выскочившие ещё несколько вампиров сразу погибли под ударами молота Торвальда и огненного топора Бралдо. Последний вампир струсил и побежал обратно вглубь коридора, но тут Блэкли метнул свой меч ему в спину и тот, упав, вспыхнул. Бой длился лишь несколько секунд и Кэр даже не успел взмахнуть мечём.
- А ты чего столбом стоишь? – накинулся было на него Гэлдор, но Блэкли прервал его, показав ему кулак, и повернувшись к отряду, насмешливо произнёс:
- Пошли, банда, по три золотых за штуку!
Бралдо тихонько гоготнул, предвкушая награду. Охотники на вампиров двинулись дальше по открывшемуся за стеной коридору, освещая его топором Бралдо. Они вышли в большую комнату с четырьмя параллельными входами в коридоры. На стенах зачем-то были развешены факелы, а посреди стены напротив коридора, из которого вышел отряд, была нарисована красной краской какая-то надпись. Блэкли подошёл к стене и громко прочитал: ”Добро пожаловать в Ад!”

Нажмите, чтобы прочитать

Глава V: Последний бой.
Блэкли повернулся к остальным и с лёгким недоумением спросил:
- Это что, шутка такая?
- Ага, эдакий специфический вампирский юмор, - немедленно откликнулся Гэлдор.
- Что-то здесь неладно, - произнёс ошарашенный Бралдо – раньше вампиры вообще ничего не писали, тем более в логове…
- Раньше всё было: и хлеб был по две копейки, и драконы по небу летали, - начал насмехаться Гэлдор.
- Стойте! Я чувствую чужую магию! Что-то злобное и жутко сильное! Оно совсем рядом! – вдруг вскрикнула молчавшая всю дорогу Эланор.
- Это должен быть вампирский главарь! Готовься к бою! Прикрывай Эланорку, ждать пока побольше тварей соберется! - начал командовать Блэкли, - Бралдо справа, Торвальд слева, я по центру! Гэлдор, стреляй в прорехи, Кэр – охраняй Эланор, не дай вампирам подобраться к ней, пока плетется заклинание!
Торвальд с Бралдо послушно встали в боевые стойки, сжимая в руках оружие, Эланор отошла назад в коридор, закрыв глаза и совершая странные пассы руками. Кэр загородил коридор, чтобы не подпустить к ней врагов. Гэлдор побледнел и нервно облизал губы. Вытерев их тыльной стороной ладони, он внезапно вскрикнул: ”Вон там!”, и пустил стрелу в один из тёмных коридоров. Ответом ему послужил дикий вопль вампиров, с оружием в руках накинувшихся на отряд из всех четырёх коридоров.
Первые из них сразу же сгорели, пронзённые стрелами полуэльфа, однако остальная их волна добежала до отряда и Торвальд с Бралдо начали раскручивать свой молот с топором. Под этими ударами полдесятка вампиров были убиты, ещё одного пронзил Блэкли. Гэлдор без остановки рвал тетиву и ежесекундно один из нападавших вспыхивал ярким пламенем. Кэр сконцентрировался и бросил огненную стрелу в вопящих и размахивающих ножами вампиров. Стрела из огня пронзила с полтора десятка тварей и затухла. Блэкли с компанией продолжал сражаться, каждым ударом убивая очередного вампира, однако они всё прибывали и прибывали, теснясь в коридорах в очереди за смертью.
- Кидай, Эланор, свой свет уже, - крикнул Блэкли, сражаясь с гигантом-вампиром, лихо отражавшим его удары двумя короткими мечами.
- Чёрт их дери, почему они с оружием? Вампиры же никогда не сражались оружием! – ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Бралдо в промежутке между ударами.
- Не знаю, какая разница, просто круши их всех! – прорычал в ответ Торвальд, размахивая молотом.
Бралдо и Торвальд уже были покрыты кровью, сочившейся из множества мелких ран, нанесённых врагами. У южанина они не успевали заживать, не смотря на быструю регенерацию. Оба дико рычали, и продолжали размахивать оружием, неся смерть в ряды врага. Кэр уже зарубил нескольких проныр, пролезших мимо защиты Торвальда и избежавших стрел Гэлдора. Тот уже расстрелял все стрелы и ловко отбивался двумя длинными кинжалами, прикрывая спины Бралдо и Торвальду и громко ругаясь в адрес атакующих вампиров. Блэкли же пока успешно справлялся сам, сражаясь ножом и длинным мечём.
Внезапно раздался крик Эланор. Обернувшись, Кэр увидел толпу вампиров, перепрыгивающих через её тело. ”Осторожно, сзади!” – крикнул Кэр наёмникам, пронзая мечом кинувшуюся на него нечисть. Обернувшийся на крик Гэлдор успел метнуть в них один из своих кинжалов. Но тут же упал, пронзённый копьём вампира. Дико рыча, Бралдо кинулся к нему, прорубая просеку в рядах нежити, но какой-то ловкий вампир подставил ему подножку. Южанин рухнул на пол, и больше не поднимался, погребённый под кучей голодных тварей. Торвальд пытался сбросить с себя вампиров, вцепившихся в него со всех сторон, но упал под тяжестью десятка тел. Хладнокровно отбиваясь, покрытый ранами Блэкли отступал к Кэру, который пока сдерживал вампиров.
- Кэр, перенеси нас отсюда, живо!
Боевой маг рванул с шеи амулет, произнёс магическое слово и…
Он с Блэкли очутился в демонической часовне с раскрытой стеной.
- Вот чёрт! Почему он не сработал?
- Какая к чертям разница! Закрой дверь, дурень!
Кэр наугад ткнул кулаком в выступ на стене и проход начал закрываться. Потом спокойно повернулся к наёмнику.
- Бежим скорее! Скоро они разжуют, что к чему и погоняться за нами! – разъярённый поражением Блэкли быстро пошёл к выходу.
- Не спеши! Они не пойдут за нами, – со странной улыбкой произнёс Кэр.
- Что? Почему? – недоумённо повернулся к нему Блэкли.
- На всё свои причины… - тихим голосом произнёс Кэр, приближаясь к Блэкли.
- Чё за дела?! Я не понимаю! Пошли скорей!
Кэр тихонько засмеялся, поражённый недогадливостью своего друга.
- Что с тобой, Кэрли? – с опаской спросил Блэкли, отодвигаясь от парня. Он заметил странное возбуждение на лице Кэра. Глаза его горели чёрным огнём, а на голове сияла серебряная диадема.
- Ничего хорошего. Для тебя, – с улыбкой сказал ему боевой маг и прыгнул вперёд. С пронзённым сердцем Брайан Блэкли рухнул на пол часовни. В наступившей тишине громко зазвенел упавший на пол меч. И перед тем, как испустить дух, главарь наёмников услышал слова Кэра: ”Я повергну расу людей в пыль. Слишком много моих слуг вы убили. Жаль, что я не смог вас одолеть тебя в Андориале, Брайан Блэкли …”
И, повернувшись к проходу, Кэриндаль Храндвиондинус Юлиус, Король Вампиров Эранора, открыл проход в логово нежити. Выйдя из часовни, он посмотрел на окутанные сумраком земли Империи и тихо произнёс: ”Война началась… ”

Нажмите, чтобы прочитать

Будет немного похоже на Алмазный меч,Деревянный меч Перумова...Пипец, оно само так вышло

Часть II
Глава I: Страшные вести
Клавдий III, Император человечества, Защитник Эранора и т.д., сидел на балконе своего роскошного дворца в центре столицы Империи, Мэльдене, и читал отчёты наместников.
Вести были не утешительные. Начало лета было жаркое, и Империя кипела как громадный котёл. На северной границе вовсю шуровали орки, массово пролезая через границу и заселяя полупустынные земли. Пограничная стража вкупе с Седьмым легионом тщетно пыталась приостановить незваных поселенцев, но это было бесполезно. Император велел не препятствовать, так как присутствие орков на северных землях хоть и грозило опасностью, но всё же было желательно избежать войны с расплодившимися орочьими племенами.
На западе пираты Штормовых островов продолжали угрожать морским путям, избегая крупных сражений с флотом Империи. Восток был относительно спокоен, эльфийские царства не тревожили Империю, но напряжение в отношениях с эльфами чувствовали все. Чародейский Анклав, земли на северо-востоке Империи, управляемые Советом (Анклавом) чародеев, активно уверяли Императора о своём нейтралитете, но Клавдий в него что-то не сильно верил.
Юго-восток как всегда находился в постоянной боевой готовности. Джунгли кишели злобными дикарями и мерзкими тварями. Там, на Сэлдэновых валах, держали оборону Третий, Четвёртый и Девятый Чёрный легионы, выдерживая постоянную осаду орд лесных чудовищ. Из глубины Империи туда шёл постоянный поток новобранцев, ведь на юге можно было за месяц стать сотником, получать двойное жалованье и надел земли, если посчастливилось выжить в постоянных боях и не подхватить лихорадку. Лесные же чудища, орда за ордой создаваемые магией эльфов-чародеев, продолжали своё наступление.

На северо-западе прокатилось восстание имперских гномов, протестующих против повышения налогов. Своих собратьев активно поддержали гномы из Хадана и Кир-нама, требуя изгнания имперских наместников и возвращения всего северо-запада под власть гномов.
По всей Империи прошлась эпидемия новой неизвестной болезни, названой «чёрной немочью». Жрецы Восьми установили, что за этим стоит секта Чёрных жрецов, но их не успели поймать – некроманты разбежались по всей Империи, неся болезни и раздор.
Казалось, вернулись Тёмные времена, когда империя людей была разделена на постоянно враждующие царства, постоянно атакуемые нелюдскими расами и разлагающиеся от ереси и болезней. Но Император Клавдий верил, что всё можно исправить, и ситуация в стране стабилизируется. Самому Императору лишь недавно исполнилось двадцать два, и он только год назад вступил на престол, до этого пять лет страной правил регент, его дядя Корнелий вместе с матерью Императора. Предыдущий Император, отец Клавдия, Валериан, умер от южной лихорадки, подхваченной им на смотре на Сэлдэновых валах.

Сейчас молодого Императора больше всего заботила ситуация с гномами на северо-западе: тамошние области, Нэндор и Твиллия, производили добрую треть ремесленных товаров Империи, в том числе половину вооружения для легионов, поэтому потеря этих областей была недопустимой. Император закончил писать и отложил перо. Это было послание наместникам Варусу и Гаю Претору в Твиллию. В записке Император требовал срочно снизить налоги, отменить репрессии против гномов, начать переговоры с главарями повстанцев. Также в записке была упомянута просьба о начале переговоров со старейшинами Хадана и Кир-Нама про невмешательство во внутренние дела граждан Империи (как людей, так и гномов).
Император облокотился о кресло и в задумчивости перевёл взгляд на вечерний город. Там уже зажглись яркие огни, и в кабаках и тавернах уже вовсю кипела жизнь – граждане Империи радовались жизни, не зная какие мысли гложут их повелителя. А мысли были невесёлые: как предотвратить угрозу, нависшую над Империей?

На проблему с пиратами можно просто закрыть глаза - они всегда активизировались в смутные времена, чтобы потом снова потерпеть поражение от имперского флота. С орками можно договориться – отдать им опустевшие после чумы северные земли, а затем принять их под власть Империи, пообещав им освобождение от налогов (не навсегда, разумеется!) и широкую автономию.
Сэлденовы Валы могут держаться без подкреплений ещё долгие месяцы, ведь там были расквартированы целых три легиона: Третий, Четвёртый и Девятый Чёрный (Гвардия Смерти – элитные войска, отличившиеся во время Некромантских войн, и вооружённые кроме стального и серебряным оружием, гибельным для нежити и монстров.)
Значит основной проблемой оставалось восстание гномов. Гномы-имперцы, по донесениям наместников, массово бросают работу, собираются в отряды и небольшие армии, явно собираясь бороться за независимость. Кузницы Твиллии и Нэндора дымят без перерыва, производя доспехи и оружие для восставших. Имперские войска (Шестой легион) сдерживают гномов, вступая то и дело в мелкие стычки, не всегда успешные для легионеров. Наконец, отряд гномьих воинов-повстанцев, проникнув подземным ходом в замок Бренна, захватили его, вырезав всех людей. Главарь отряда, гном Троден Кириас, объявил о создании независимого гномьего государства, и начал сбор войск для войны с Империей. Эта личность больше всего беспокоила Императора, и он всерьёз уже думал: а не подослать ли к коротышке ассасина, чтобы подавить мятеж в зародыше? Всё зависело от переговоров с повстанцами.

Не меньше мятежа гномов Императора беспокоили Чёрные жрецы. По всей Империи возникали всё новые еретические культы, поклоняющиеся Чёрному властелину. Болезни, насылаемые некромантами, косили людей сотнями, и в некоторых деревнях уже не осталось никого живого. Но Чёрным жрецам Император противопоставил их исконных врагов – Белых жрецов и Инквизицию. Две недели назад был издан высочайший указ об Инквизиции, предоставляющий ей неограниченные права для уничтожения еретиков и сектантов. Жрецы Восьмерых искали новые лекарства от «чёрной немочи», но болезнь всё время мутировала и меняла внешние признаки, делая все лекарства от неё бесполезными. Здесь видна была рука опытного чёрного мага, и на его поиски Инквизиция бросила своих лучших адептов. Также привлекли агентов из разведки императора и вольнонаёмных детективов. Отдельно по Империи пустили разведчиков из Второго легиона, славящегося своей непревзойдённой разведкой и элитными спецотрядами.
Император поднялся с кресла и подошёл к краю балкона. Во дворе резиденции послышался шум и крики: «Пропустите! Я к Императору! Пропустите же, болваны, срочные вести!». Повинуясь мимолётному капризу, Клавдий залез на перилла балкона и спрыгнул вниз. Пролетев с десяток метров, он негромко произнёс заклинание и плавно опустился на мощёный булыжником двор. Незаметно прокравшись к воротам, он увидел следующую сцену:

Молодой гонец, невысокого в общем роста, тщетно пытался вырваться из рук Гвардейцев Первого Легиона, охранявших дворец. Со стороны, субтильный гонец, вырывающийся из лап двухметровых богатырей-гвардейцев, выглядел презабавно, и Император не смог приглушить смешок. Услышав новый звук, стражи обернулись, и увидев в двух метрах от себя Его Императорское величество, на мгновение остолбенели. Воспользовавшись заминкой, гонец выпал из их объятий и рухнул на землю. Обернувшись в сторону своего невольного спасителя, он снова рухнул на мостовую, и, не вставая с колен, подал Клавдию запечатанный свиток:
- Срочные вести с востока, мой Император!
- Добро, солдат. Встань, назови свое имя!
- Руфус, ваше Императорское Величество! Пятая манипула, первая когорта Третьего Легиона! Слава Империи!
- Хорошо, боец. Можешь идти.
Император приложил семейный перстень ко лбу и, прошептав заклинание, снова очутился в библиотеке. Разложив свиток на столе он углубился в чтение. А спустя полминуты библиотека содрогнулась от его крика: «Срочно! Маршала ко мне ! Вампиры, вампиры захватили Делиан!...»

Нажмите, чтобы прочитать

Глава II

Полночь, где-то за Сэлденовыми Валами….
- Помните, бойцы, чем больше гнезд порушите, тем меньше тварей на вас днем налетит. А без воздушной поддержки жуки и переть не будут, а дикари и подавно…Так что арбалеты в зубы, мечи за спины, зажигалки в руки, и храни вас Боги… Вперед! Пошли!
Старый центурион Аврамус закончил последнее напутствие уходящим в Дикие Леса бойцам, и помолчав немного, сказал:
- Командиры отрядов, ко мне.
- Слушаюсь! – три солдата подошли к Аврамусу, - берегите бойцов, ребятки. Каждый на счету. Если заметят вас, бегите со всех сил, ног и зелья не жалейте. Если нет, жгите клювокрыльи гнезда к дьяволовой матери! Алет, своих особенно гляди, у тебя ребята самые необстрелянные, вчера еще от сохи отошли,Да и сам ты молодой да ранний. Береги себя сынок…А теперь пошли, мать вашу налево, чего вылупились, сынки, Вперед! Думаете, пустил Батька слезу, так в лес и не пойдете? Вперед, вперед, не зевай!
Бойцы разбежались в разные стороны. Старый центурион смахнул слезу с щеки. Не всякий возвращался из похода в Дикие леса….
***
Алет вел свой отряд по джунглям, время от времени останавливаясь, чтобы свериться с затесами на деревьях. Бойцы его отряда быстро перемещались вслед за командиром, держа арбалеты в руках, и озираясь по сторонам. Алет лишь усмехнулся, глядя на их предосторожности: твари Диких джунглей по ночам обычно спали, так как их атаки без поддержки лучников дикарей были бессмысленны. Впрочем, если кому и не спалось, то шум, с которым жуки обычно ломились сквозь джунгли, мог услышать даже глухой тролль, не то что его гаврики. Затаившийся же дикарь давно бы уже выстрелил отравленной стрелой и смылся за подмогой, так что бояться было некого.

Алет был младшим офицером разведки при Третьем легионе, и это был его пятый выход в джунгли. Первый выход едва ли не стал летальным для Алета, тогда еще неопытного молодого легионера. В самом начале вылазки он с остальными разведчиками попал в засаду, и спасся лишь благодаря тому что шел почти последним, неся дополнительное снаряжение командира. Следуйщие вылазки(а точнее диверсии против тварей Диких джунглей) были удачнее, и теперь Алета считали вполне опытным разведчиком, и даже доверили командование диверс-группой.

Внезапно в зарослях раздался резкий свист, и следом звук, что-то вроде «Угу-гууук!». Бойцы мигом попрятались за деревья, наставили арбалеты по сторонам. Алет же лишь рассмеялся;
- Вы что же, свистопляса испугались? Совершенно же безвредная птичка. Пошли, до кладки Клювокрылов еще пол-мили шагать. Смотри бодрей, ребята, бутыли с маслом на кладке подпалим, и дёру до самого Вала…А там нам отдыха два дня дадут…

Вот так) Читайте, и почаще улыбайтесь, вспоминая сей опус))

Сообщение отредактировал Verael: 13 декабря 2011 - 22:11

[МС Андреев]

У меня тоже есть не вот чтоб очень свежие, но новости. В дополнение к рассказу "]]>Земляной вал]]>" и повести "]]>День великой тишины]]>" я написал также "]]>Краткую историю Мировой Смуты]]>". Товарищи! Сейчас такой исторический момент, что указанные труды мои актуальны ну просто до невозможности, право слово!

[Веталь]

Вот какие дела. Хотел картинку кой-какую найти скабрезную, чтобы Магнусу показать, клацнул погуглоссылке и попал на сайт, и сразу же на рассказ в тему конкурса (прочитаете поймете):

Кунилингус и минет.

Нажмите, чтобы прочитать

6 марта Славик сидел на уроке русского языка и делал вид, что пишет упражнение. На самом деле мысли его сосредоточились совсем на другом. Впрочем, не совсем на другом, точнее другой, мысли Славика сосредоточились на учительнице. Если быть еще точнее - на том подарке, который каждый ученик должен преподнести этой самой учительнице уже на следующий день. Проблема состояла в том, что мысль сосредоточивалась только до слова "подарок", а пройдя сквозь него, стремительно рассредоточивалась. Что именно сделать учительнице в качестве подарка? Этот дурацкий вопрос без ответа и мучил Славика. Можно было бы выучить стихотворение и рассказать Вере Петровне на утреннике. Это был бы самый оптимальный вариант, если бы не одно "но" - стихотворения, причем строго оговоренные, рассказывают в строго оговоренном порядке строго оговоренные ученики, в строго оговоренном количестве, а именно 4 мальчика и 2 девочки, назначенные самой Верой Петровной еще за две недели до праздника. Славик бы в любом случае не попал бы в эту шестерку, даже будь он девочкой, потому как, кроме всего прочего, для этого нужно было хорошо учиться. Из прочих вариантов заслуживали внимание лишь несколько идей, которые были хотя бы выполнимы. Дарение цветов отвечали этому условию, но Славик, истинный математик, чувствовал, что оно, условие это, было хоть и необходимым, но явно не достаточным. Посему следовало добавить к этому что-то еще. Но что?! Можно было бы сделать красивую открытку, внутри которой нарисовать улыбающуюся Веру Петровну и подписать: "Любимой учительнице, Вере Петровне от ученика 5Б класса Козлова С. в международный женский день 8 марта".
Способностей к рисованию, как впрочем, и прочих способностей у Славика не было, однако Славик не сбрасывал эту идею со счетов, оставив ее на крайний случай. Можно попросить сделать маму торт, судя по размерам Веры Петровны - она не прочь отведать за чашечкой чая кусочек…
- Интересно, ей кто-нибудь когда-нибудь делал куннилингус?
Славик так был погружен в свои мысли, что даже растерялся. Он посмотрел на Юрика. Юрик был двоечником, и второй день сидел за одной партой со Славиком.
- Что? - переспросил Славик.
- Прикинь этой жирной суке сделать куннилингус, - тихо, а потому особенно мерзко, захихикал Юрик
Славик недоуменно помолчал, потом прошептал:
- И что?
- Ну ты бы смог сделать ей куннилингус?
Славик призадумался:
- А разве это так сложно?
- Ну сделай, если не сложно, - силясь не расхохотаться, кинул Юрик
- Ну и сделаю, - обиженно буркнул Славик.
- Хахаха, спорим, что не сделаешь?
Это было уже слишком. Это был вызов.
- Вот увидишь - сделаю!
- Успокоились и замолчали! - завизжала Вера Петровна
Славик опять уткнулся в тетрадь. Юрик подтолкнул его на мысль. Коль скоро куннилингус сделать сложно значит никто и не будет его делать. Следовательно, если он таки сделает Вере Петровне куннилингус, он выгодно отличится от всех остальных в классе с их одинаковыми открытками, тортиками и прочими банальными мелочами. Славик смутно догадывался, что сложность сделать его именно Вере Петровне в конечном итоге сводится к тому, что она - учительница, здесь ошибиться нельзя, это очень ответственно и легко можно попасть впросак. Потому нужно сделать не просто куннилингус, а самый лучший куннилингус, безупречный и правильный. Это было действительно сложно, учитывая, что до этого Славик вообще не делал никогда куннилингусов. Даже самых плохеньких. Он даже начал сомневаться правильно ли поступил, что поспорил с Юриком. Однако сомнения Славик тут же отбросил. Он во что бы то ни стало, сделает Вере Петровне куннилингус, чего бы ему это ни стоило!

Славик думал об этом все оставшиеся уроки. Никогда его еще не видели таким задумчивым. В общем-то, Славик был полон уверенности, что он сможет это сделать. Проблема заключалась лишь в том, что бы выяснить, как именно делается куннилингус. Он решил спросить об этом Стёпу - самого умного в их классе
- Стёпа, ты когда-нибудь пробовал делать куннилингус?
- Вообще-то не пробовал, - ответил неуверенно Стёпа
Эта неуверенность в степином голосе насторожила Славика. Он упрекнул себя за такую неосторожность. Ведь теперь Стёпа тоже может ухватиться за эту мысль. Вполне понятно, что он не станет плодить конкурентов, рассказывая им все подробности того как делается куннилингус. Спрашивать нужно лиц незаинтересованных.
После уроков Славик поплелся домой. Зашел в свой двор. На лавочке сидели пьяные старшеклассники. Один из них громко ругался. Славик узнал в нем Вову со второго подъезда. Вова иногда катал его на велосипеде. Теперь Вова орал:
- Ах, она сука, тварь такая. Да я ради нее все делал, все бабки на нее спускал! Кинула, убью, крысу! Вот что мне с ней делать, пацаны, что мне теперь ей суке сделать?!!!!
Пацаны молчали. Вова тоже замолк и отпил с горла. Славик, остановившись рядом и слушая все это, неожиданно сам для себя сказал:
- Может быть, тебе сделать ей на 8 марта куннилингус?
Все уставились на пятиклассника. Воцарилось гнетущее молчание.
- Куннилингус?.. - криво глядя на Славика, промычал наконец Вова, - куннилингус?
Ей?! После всего этого?! Да.. я ей сделаю куннилингус, - и, набирая обороты, - я ей суке сделаю куннилингус! Лобзиком, наждачкой и выжигателем! Такой куннилингус ей сделаю, что она на всю жизнь запомнит!
Славик поспешно зашел в подъезд. Конечно, Вова был явно не в себе и дальше его лучше было не расспрашивать, но, по крайней мере, Славик узнал, чем ему нужно делать подарок Вере Петровне.
Дома никого не было. Наспех перекусив, Славик полез в кладовку. Достал из нее и лобзик, и выжигатель, а так же несколько деревяшек, фанеру, пару нулевых наждачек и линейку. Перетащил это все в свою комнату и разложил на столе. После чего взял оба инструмента для изготовления куннилингуса в руки и завис над столом. Что делать дальше он не знал. У него не было ни малейшего понятия как должен выглядеть этот злосчастный куннилингус. Впрочем, была еще одна надежда выяснить это. Славик достал с полки обе книжки - одну по выжиганию, другую по поделкам из дерева. Два часа он изучал каждую картинку. Были деревянные уточки, скворечники, всевозможные черные узоры на гладкой фанере, был один кораблик, в общем в книжках содержалось множество картинок, но ни одна из них не была подписана словом "Куннилингус". У Славика опустились руки. Он безвольно сел на кровать. И в это время с института пришла старшая сестра. Славик решительно пошел вслед за ней на кухню. Она-то за свою жизнь, уж точно, сделала хотя бы один куннилингус. Да наверняка больше. Зазря что ли ее любят все преподаватели и подруги.
- Настя, ты знаешь как сделать куннилингус?
Настя застыла с заварником в руках и удивленно посмотрела на братика:
- Славик, зачем тебе это?
- Скажи. Мне очень, очень надо, - жертвенным голосом взмолил Славик.
- Не думаю, что я могу тебе в этом помочь, - попыталась спрыгнуть с темы Настя.
Но Славик хоть был и младше ее на 8 лет, но малым вырос не по годам смышленым - ход сестрицыных мыслей стал понятен ему сразу же. Естественно, она все знала, это было видно по ее лицу. К тому же она заметно нервничала. Просто не хотела выдавать секрет изготовления куннилингуса. Старшие дети никогда не говорят младшим как они добились тех или иных умений. Оно и понятно - им до всего приходилось доходить самим, путем долгих тренировок, многочисленных проб и ошибок. Они очень ревностно относятся к этому, чтобы так просто рассказать это младшим, которым вечно достается все уже готовеньким. Славик понимал это. А потому он заявил:
- Ну тогда я спрошу у кого-нибудь другого.. У Вовы например. А потом буду делать куннилингус всем подряд. Все будут приходить только ко мне и просить, чтобы именно я сделал им куннилингус!
Славик не просчитался. Попал в самую точку. Сестра заметно забеспокоилась. Она села на стул и, поставив локоть на стол, уперла лоб в ладонь: "Так…". Славик сел рядом и молча выжидал. Он рос отличным стратегом. Через несколько секунд Настя посмотрела на брата:
- Слав, для начала это..это не делается всем подряд, это ясно?
- По честному я хочу сделать это только одному человеку, - тут же заверил ее Славик.
- Одному?.. - Настя запнулась в нерешительности. Но было видно, что это ее успокоило. Одному - не всем, первенство своего она не потеряет. В том, что она его имела теперь у Славика не оставалось ни малейшего сомнения.
- Ну, - продолжила осторожно Настя, взвешивая каждое слово, - ты хотя бы знаешь..ээ.. как бы это сказать.. ну, например.. скажем.. чем он делается?
Славик видел всю ее насквозь и в душе ухмылялся этой ее осторожности. Он ответил столь же неопределенно:
- Я же тебе сказал - я не знаю как. А чем, - он кинул на сестру многозначительный взгляд, - чем я знаю.
- Так.. ну ладно.. уже легче.. Только обещай, что не будешь никому рассказывать?
Уж на это-то сестрица может рассчитывать в полной мере. Он уже понял, что такими знаниями не раскидываются.
- Обещаю.
Сестра сделала глубокий вдох, в следующее мгновение выдох и вошла в странное состояние настороженной непринужденности.
- Видишь ли, - начала она, - здесь нет единых правил. Самое главная ошибка всех начинающих, что они полагают, что..хм.. что чем сильнее натираешь ..ээ..
- Палочку? - подсказал Славик
- Палочку? - переспросила Настя, - хм.. ну да.. да, палочку.. тем куннилингус получается лучше. Но это не так. Если хочешь сделать настоящий куннилингус оставь эту… прости господи… палочку на потом. На самый конец…
- Ага, - раскрыв рот, слушал Славик старшую сестру
- … Сначала нужно аккуратно - не надо резких движений, все испортишь - пройтись вокруг… можно начинать осторожно ээ.. раскрывать ..ээ щелочку..
- Как это?
- Ну раскрыть щелочку, просверлить дырочку, начнешь делать поймешь… можно даже пальцем помочь, если не получается.
- Ага.. - понимающе кивнул Славик.
- Только делать это нужно очень аккуратно. А то некоторые это проделывают так как будто из бревна топором лодку выстругивают. С отдельными бревнами может так и стоит поступать, но вообще-то за такой куннилингус убивать надо.
Слава запомнил это важное замечание. Дело было явно рискованным.
- Ну а как он хоть выглядит-то вообще?
- Ну я же тебе рассказываю. Выглядеть он может по разному, потому…ээ.. побольше фантазии, - постепенно расходилась Настя, - это не должно быть просто набором каких-то фиксированных штампов, они здесь как раз и не приветствуются. Это сродни искусству. Не бойся экспериментировать. Доверься своему воображению. Тебе самому должно это нравится.
- Ну а что самое главное-то?
- Самое главное - делать это с любовью. Если будешь следовать этому правилу, мелкие огрехи никто не заметит. А крупных…лучше все же не делать.
- Понятно.
- Ну в общих чертах.. это все…
Слава поблагодарил сестру за дельные советы и отправился в свою комнату. В целом, в общих чертах, Славик уловил основную идею куннилингуса. Куннилингусом называли нечто вроде работы на свободную тему. Как и любая свободная тема свободна она с известными ограничениями и наилучший результат, как не крути, все же приходит с опытом. Это было, конечно, не самое приятное открытие, но все же его успокаивали последние слова сестры о любви и мелких огрехах. Никто, даже Вера Петровна, не будет требовать от него куннилингуса высшего пилотажа, как никто не ждет даже в лучших школьных сочинениях настоящих литературных шедевров. Уже закрывая за собой дверь, он услышал тихий голос сестры, явно обращенный самой себе: "все нормально, все нормально, я и сама ведь первый раз в таком же возрасте… это лучше, чем если бы…"
Он закрыл за собой дверь. Подошел к столу, где были разложены инструменты и материал. Славик взял в правую руку наждачную бумагу, осмотрел стол, приподнял левой рукой небольшого размера палочку, повертел ее между пальцев и отложил подальше. Вместо нее он взял фанерный лист средних размеров, сел на пол и принялся натирать его наждачкой. Он старался особо не налегать. Аккуратно и терпеливо он зачистил сперва одну сторону, затем другую. Постепенно он снял с поверхности фанеры все шероховатости, она стала гладкой как зеркало. Славик был доволен проделанной работой. На другом листе фанеры он сделал два распила лобзиком, затем опять взял наждачку и зачистил их изнутри. Дальше он на два раза свернул наждачку и скрутил ее в трубочку. Внутрь, для упругости, он поместил небольшой металлический стержень, замотал верхний конец наждачки изолентой и полученным инструментом принялся вытирать отверстие посреди фанеры. Он был похож на первобытного человека добывающего огонь. Дело двигалось крайне медленно. Он то и дело, как советовала сестра, убирал наждак и пытался простучать углубление пальцем. Впрочем, особого эффекта это не давало, и он вновь брался за стержень, обернутый наждаком и продолжал терпеливо вкручивать его в центр фанерного листа. Занятие это было крайне утомительное. Теперь он понимал, что делать куннилингус - действительно сложно. Вдвойне сложнее то, что он делал его Вере Петровне, этой толстой дуре. Столько трудов, и кому?! Юрик знал, что говорил. Теперь и Славик осознал это в полной мере. Но отступать было уже поздно.
До поздней ночи он возился со своим куннилингусом. За это время он смастерил что-то наподобие ни то парусника с мачтой посередине, ни то макета тетради, с торчащей в нем ручкой, понять было сложно, описать словами тем более. Но одно можно сказать точно - получилось нечто действительно красивое. Последнее, что сделал Славик была надпись упорно и настойчиво выведенная выжигателем на боковой стороне композиции: "Куннилингус". Чуть ниже: "С праздником 8 марта". Выводить "Вера Петровна" не было уже никаких сил, точнее силы еще оставались, но лишь на то, что бы закрепить авторство. Третьей строчкой маленькими буковками он скурпулезно вывел: "Козлов С."
На следующее утро, 7 марта, Славик очень аккуратно завернул в бумажный пакет куннилингус и положил его в рюкзак. С бьющимся от волнения сердцем он, вместе с родителями, отправился в школу на утренник, посвященный международному женскому дню.
В классе собралась куча народу. Взрослые и дети едва расселись по местам. Кто-то сидел на подоконнике, кто-то стоял вдоль стенки. Несколько ребятишек сидели на корточках. На своем королевском месте, за столом, слева от доски водрузилась сама Вера Петровна. Все утихли и началось торжество.
Первыми по программе выступили шестеро счастливчиков со стихотворениями. Каждому из них долго и натянуто хлопали. Даже Маше, которая запнулась на третьей строчке первого четверостишия. Затем последовала сценка, над которой все, кроме Веры Петровны, громко смеялись, следом за первой последовала сценка вторая над которой смеялась только Вера Петровна. Пришла пора всевозможным конкурсам, и, наконец, в завершении, ученики дружным строем потянулись со своими подарками к учительнице. Каждый подходивший говорил заранее заготовленную фразу: "Вера Петровна, вы самая лучшая, добрая и справедливая учительница, я хочу подарить вам открытку, которую сделал сам". Открытка показывалась всему классу. "Вера Петровна, вы не просто учительница, вы настоящая женщина и мы с мамой по-женски поздравляем вас вот этим тортом". Торт так же демонстрировался публике. Очень скоро на столе Веры Петровны образовалась целая стопка открыток и несколько коробок с тортами.
Славик шел самым последним, держа в руке сверток. Он остановился перед Верой Петровной. Вера Петровна смотрела на него испытывающе - любящим взглядом, от которого у Славика едва не подкосились ноги. Он молчал. Все ждали. "Слава, - услышал он где-то вдалеке голос мамы, - ну что же ты давай". Взгляд Веры Петровны становился уже напряженно-испытывающе - любящим. Славик поспешно развернул сверток и протянул его Вере Петровне.
- Ну что же ты, Козлов, покажи всем, что ты сделал, - противно улыбнулась Вера Петровна.
Славик вытянул руки с подарком над головой.
- Очень хорошо, - не спеша проговорила Вера Петровна, - хм.. и что же это за такая, с позволения сказать, поделка означает, можно полюбопытствовать?
- Это куннилингус, - дрожащим от волнения голосом сказал Славик, и поспешно добавил, - этот куннилингус я сделал вам, Вера Петровна. Поздравляю с 8 марта.
Выражение лица Веры Петровны не изменилось. Есть такая детская игра. Называется "Море волнуется": "море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура замри". Эффект был приблизительно такой же. Все замерли в тех позах, в которых находились за мгновение до этого. Первым своим хохотом нарушил всеобщий паралич Юрик. Он вызвал цепную реакцию. В следующую секунду класс взорвался всеобщим термоядерным гоготом. Вера Петровна, все с тем же выражением лица сквозь зубы прошипела: "вон".
Славик, сжимая куннилингус в руках, пулей вылетел из класса, скатился вниз по лестнице и выбежал на улицу, обогнул школу и сел на заднем дворе прислонившись к стенке. Весь красный от стыда он плакал так сильно, что не хватало сил даже на то, что бы реветь со звуком. Со стороны можно было подумать, что у мальчика случился приступ эпилепсии.
Вся случившаяся несколько минут назад трагедия стояла перед его глазами картинкой со всеми безжалостно прорисованными деталями. Славик ожидал всякого, но только не такого. Его душила обида. Он силился понять как же так получилось. Ведь он столько сил отдал, делая этот куннилингус, он представлял как все восхитятся им, как Вера Петровна пустит слезу умиления и он станет самым любимым учеником в классе… Так Славик просидел какое-то время. Как вдруг он почувствовал что до него кто-то дотронулся. Он поднял голову. Сквозь слезы бедный мальчик не сразу узнал кто это был. "Не плачь", - услышал он знакомый голос. Славик протер глаза. Перед ним стояла одноклассница Верочка. "Не плачь", - повторила она и подняла валяющийся в тающем снегу рядом со Славиком подарок учительнице.
- "Куннилингус", - прочла она, - а ты знаешь, Козлов… Слава, мне он нравится. Правда.
Славик посмотрел на нее, но ничего не ответил.
- Очень красиво. Ты сам его сделал?
- Сам, - буркнул Славик
- Не обращай внимание на этих дураков, - сказала Верочка.
- Тебе легко говорить, ты не знаешь как это… - начал было Славик.
- Знаю, - перебила его Верочка.
- Ты тоже делала кому-то куннилингус?! - выпучил глаза Славик.
- Нет, не куннилингус. Я сделала минет нашему физруку на 23 февраля, - пояснила Верочка.
- Правда? - уже почти без всхлипов переспросил Славик. Сам он этого не знал, потому как болел тогда гриппом и две недели в школу не ходил.
- Да. Хочешь посмотреть? - кокетливо подмигнула ему Верочка, - Он у меня с собой.
- Ну можно, - осторожно согласился Славик.
Верочка нырнула в свой рюкзак и достала из него маленькую сумочку, из которой, в свою очередь, извлекла свой минет. Минет представлял собой кусок обработанной материи белого цвета - нечто среднее между косынкой и платком. По всей его поверхности красовались вперемешку вышитые красными нитками сердечки и звездочки. По бокам, образуя ни то купол, ни то просто треугольник скрещивались две шпаги. Внизу крупными буквами, составленными из цветочков было по девчоночьи через чур, как показалось Славику, сентиментально вышито слово "Минет", а внизу розовой ниткой мелко выстрочено на машинке "Коновалова В.".
Славик держа Верин минет в руках, сказал:
- Да, очень красиво. И что же произошло? - ответ на этот вопрос действительно интересовал его.
- Да.. При всем классе вывел за ухо из спортзала и велел прийти с родителями. Такая вот история.
Славик еще раз посмотрел на платок. Он ему и впрямь понравился. Вера эта заметила.
- Хочешь я подарю тебе его?
- Но ты ведь не мне его делала.
- А ты представь, что тебе. Я очень хотела бы сделать тебе минет. Ты хороший.
- Спасибо, - проговорил Славик. - знаешь что. Если ты сделала этот минет мне, то тогда этот куннилингус я сделал тебе.
- Правда?! - заблестели глаза у Верочки.
- Да. Теперь он твой.
Верочка кинулась к нему на шею и поцеловала в щеку.
- Фу, - отпрял от нее Славик, - вот еще.. если я тебе сделал куннилингус, а ты мне минет - это еще не значит, что я хочу с тобой целоваться. Это уже слишком.
- Хорошо, - засмеялась Верочка, - тогда давай просто дружить!
- Ну давай, - согласился Славик.
С тех пор они дружили. Ходили вместе в столовую, иногда даже держались за руки. Славик сделал своей подруге еще несколько куннилингусов. Она же старательно и с любовью творила ему минет. Иногда они делали это вместе, либо у Верочки дома, либо у Славика. Со временем у них получалось все лучше и лучше. Они даже стали делать "два в одном". Славик выпиливал лобзиком куннилингус, а Верочка старательно обшивала его минетом. Это были настоящие шедевры.


Здесь бы самое время поставить точку и написать "счастливый конец", но, увы, так бывает лишь в добрых в сказках, но не в жизни, с ее жестоким и безжалостным реализмом. Кто-то, скорее всего Юрик, а может быть кто другой - теперь этого не выяснить никогда, дали другую интерпретацию минета и куннилингуса. Правда оказалась столь безобразно чудовищной, столь отвратительной и мерзкой, что юные детские души Славика и Верочки разбились как хрусталь о холодный бетон. Принять эту правду было выше их сил. В одно мгновение весь мир разлетелся для них на мелкие кусочки. И они сделали это. Последний прощальный единый минет и куннилингус. Он поражал своим великолепием и красотой. После чего они поднялись на крышу высокого дома и, сжав свои ближайшие руки в ладонях друг друга, а вторыми руками держа вдвоем, словно олимпийский кубок, минето-куннилингус, шагнули вниз с шестнадцатого этажа.

ЗЫ Ниче так, в тему )))

[Evgeniy(GhostWolf)]

блин меня убил этот рассказ(

[Parmizan]

Веталь, поржал немало))) Но вот концовку все же на счастливую лучше сменить.