Роковой год уже клонился к закату, когда в двадцать первый декабрьский день грянула над Москвою атомная тревога. Это событие не вызвало многомиллионной паники и давки, потоков сигналящих машин и прочих босховских картин под глуховским соусом, ибо город уже и без того почти полностью обезлюдел. За минувшие месяцы столицу покинули все те, кто наводнял её в последние десятилетия: иные вернулись на историческую родину, иные – в отчий провинциальный дом, некоторые отбыли в западном направлении, многие (и таких большинство) покинули не только эту страну, но и юдоль сию, пятые, наконец, окопались в ближнем Подмосковье и стали ждать окончания кризиса.
Но кризис, вместо того, чтоб пройти, усугубился и обернулся катастрофой. В городе остались по преимуществу москвичи и прочие личности, для которых Москва была единственным домом. Эти граждане закрепились в различных районах города, который внезапно из тесного мегаполиса превратился в громадную сложнопересечённую местность. В условиях военного положения и в то же время анархии зима одарила новое поколение блокадников голодом, холодом и междоусобицей, большинство очагов жизни находилось в изоляции.
Один из таких очагов теплился в районе Сухаревки. К атомной тревоге здесь отнеслись спокойно: лидер местной группировки, Мастер, заранее предупредил жителей о её мнимости. Данная информация была извлечена Мастером из офиса ЗАО Мособлспецстрой, который находился в здании по пути от Университета Печати до метро «Сухаревская». Фирма эта занималась вроде бы очистными сооружениями и канализацией, но если учесть, что одним из акционеров был Мастер-Землекоп, то можно догадаться, какими непростыми подземными работами занималось предприятие. Нет ничего удивительного, что Мастер-Землекоп ещё до изоляции районов и ввода в город тяжёлых войск снабдил Мастера необходимыми ключами от своей ячейки.
Итак, в Мособлспецстрое Мастер-Землекоп запрятал, а просто Мастер отыскал пакет документов, сообщающих о предстоящей провокации. Если быть точным, смысл их сводился к следующему: нет объективной возможности для осуществления ядерной атаки на Россию, поэтому атомная тревога, если и будет кем-то объявлена, окажется ложной. Учитывая отсутствие в городе электричества и выход из строя средств связи и массовой информации, Мастер не счёл возможным донести предупреждение до других районов. Откуда Мастер-Землекоп сам всё это знал? Он был легендарной фигурой, ведал все городские тайны, имел доступ к информации всех степеней секретности, так как на территории России был одним из главных Мастеров.
Как бы то ни было, 21 декабря Рокового года завыли сирены на зданиях, которые ещё не были разбиты за время уличных боёв, оставшийся на ходу транспорт издавал длинный гудок и два коротких, в метро начались мероприятия по герметизации. Надо отметить, что многие граждане заранее готовились к такому исходу, так что сигнал застал их уже в убежищах и метро. Те, кто обитал в прилегающих к станциям кварталах, схватили тревожные чемоданчики и вполне своевременно укрылись: норматив времени почему-то был завышен сотрудниками метрополитена.
Несмотря на все эти смягчающие факторы, день тревоги всё равно был полон суеты и паники, но к вечеру всё улеглось, на землю с набитых звёздами небес опустился стальной мороз, противоречащий ожидаемому адскому пеклу. Ночью по небу неслись рваные облака, порывы ледяного ветра принесли к утру циклон, а с ним и потепление.
Неуверенный и поздний декабрьский рассвет, похожий на остывшую манную кашу, застал Мастера у ворот Университета. Белое безмолвие поднималось из сумерек, заполняло древний город, отдыхающий после долгой военной лихорадки. Мастер стоял, засунув руки в карманы форменной шинели Фортуны, и слушал тишину, обдумывая попутно план предстоящего маршрута.
Надо пройти пешком до Обухи, оттуда на Хитровку, в Старую Слободу, где дожидаются Мастер-Землекоп и другие товарищи по обществу «Фортуна». Смысл этого похода в том, чтобы посетить по дороге ячейки Мастеров и извлечь из них определённую документацию. Эти бумаги принадлежали Мастерам разного ранга и совокупно должны были дать картину происходящего, а заодно и план дальнейших действий. Необходимость собирать информацию по кусочкам объяснялась внутренней конспирацией Братства.
– Ну что, пойдём?
– Пойдём уж, – ответил Мастер. Пятеро подручных с автоматами, вещмешки, сухой паёк, горячительное… Можно выдвигаться.
Шесть мужчин походным шагом двинулись вдоль Садового кольца к Красным воротам, по пути переговариваясь вполголоса:
– Вы-то, студенты, даже в армии не служили, а я вон в том здании работал, на той стороне. Департамент по борьбе с оргпреступностью и терроризмом…
– Но, однако, к нам примкнули, а не к военным!
– Да потому что не те это военные уже! Националисты! Я вам скажу, это боевики самые натуральные, но раз уж они теперь у власти, то уж лучше я к вам…
– Ну это да…
Люди не спеша пережёвывали праздные слова, проходя мимо здания банка, повреждённого взрывом. Груды стеклянных осколков покоились под сугробами; весной обязательно надо их прибрать…
Мастер несколько раз взмахнул рукой в приветственном жесте: на крышах всех высоких домов, окружавших перекресток проспекта Академика Сахарова с Садовой-Спасской, дежурили его снайперы. Скоро им предстоит много работы, а пока пусть сидят спокойно.
Красные Ворота были трудным участком: площадь была перегорожена баррикадами из мешков с песком и сгоревших автомобилей, попадалась бронетехника; тротуар завален мусором, в который превратился некий офисный новодел, служивший ранее пристанищем возведшей его строительной компании. Что ж, от Красных Ворот и до вокзалов в течение нескольких последних месяцев шли ожесточенные бои между мятежниками и военными, так что неудивительно, что кругом так много разрушений.
Мастер остановился возле метро, окинул взглядом площадь, изуродованную баррикадами, погребёнными под мёртвыми снегами.
– Граждане, обратите внимание на верхнюю часть высотки, – подал голос Мастер.
В расплывчатом снежном мареве, на фоне серого утреннего неба вокруг шпиля и ниже проявлялись странные контуры.
– Это что, щупальца что ли?
– Да. Это та самая штука, о которой говорилось в отчёте Землекопа о Фантомном Башенном Мутанте. После Нового года он должен уже созреть, тогда и посмотрим, что с ним делать.
Мастер проследовал в вестибюль станции «Красные ворота». Внизу укрывались люди, которые верили, что снаружи сейчас ядерная война и всё радиоактивно. Не стоит пока их в этом разубеждать, пусть посидят там пару недель, а там как раз и мутант на высотке материализуется в полную силу. Тем более из Азии действительно прибывают радиоактивные осадки, так что пусть, правда, люди в убежище поживут.
– Здравствуй, Мастер! Куда путь держишь?
– Да в Старую Слободу, на Китай-город. Ты пока сходи в универ, побудь там за старшего в моё отсутствие.
Капитан Фокин из бывшей военной комендатуры, что на Новой Басманной, оставил на станции заместителя и двинулся во МГУП, Мастер же со своими людьми свернул в Боярский переулок. Старинные особняки сохранились на удивление хорошо…
– Вот это красивое зелёное здание – дом Севрюгова, конец XIX века, – просветил Мастер, – а вот это всё за забором – Главный штаб ВМФ. Но там ничего полезного для нас нет: во-первых, флот нас ни в малейшей степени не интересует, он вышел из строя ещё во время войны, а во-вторых, тут всё уже и без нас разорено и вынесено.
В институт электромеханики они тоже не пошли, но по другой причине: это учреждение и так было занято людьми Мастера.
По Малому Козловскому – к Фурманному, не доходя до поворота – вправо, в подворотню. Проходной двор.
– О, трупешник! Это из мятежников, видите, значок у него какой!
– Что ж, возьмём у него патронов, ему уже не понадобятся, а нам – как знать…
Тихо-тихо падал снег, залетая в разбитые окна. В конце двора – арка.
– Так, а вот и улица Чаплыгина и дом архитектора Кондратенко в стиле модерн! Вы гляньте, граждане, как памятник сохранился, будто и войны не было!
– Один подъезд открыт! Зайти, может?
– Зайдём! Всегда хотел посмотреть, как такие дома изнутри выглядят.
Изнутри оказалась лестница, на втором этаже сидел, прислонившись к стенке, припорошенный снегом, смёрзшийся труп. Мастер приблизился и вгляделся:
– Чёрт, это же Юлька Гостославская с четвёртого курса, журналистка! Охохохо, как её угораздило-то так…
Труп выглядел неприятно, но в этом смысле особенно удручало отсутствие левой руки почти по локоть.
– Надеюсь, это хотя бы с ней посмертно случилось…
– Так, в сумке документы и какая-то толстая папка, – принялся за дело Мастер. – Так, прописка… Эй, слушайте, это ж она пороге собственной квартиры умерла! Охохохо… Так, а в папке что-то типа дневника – подшивка публикаций, распечатки ЖЖ, ещё от руки несколько листов… склеенных кровью… Так, знаете что, вы пока её на заднем дворе захороните, а я зайду в квартиру, раз уж открыто, почитаю дневник…
Скорбное кряхтение похоронной команды уносило покойную вниз по лестнице, во внутренний двор, Мастер же задумчиво прошёл в квартиру, сел на диван, принялся листать дневник.
Хрустели морозные страницы, мелькали мёртвые буквы, сочилась информация резвым потоком в хитро устроенный мозг Мастера. Он читал сверхбыстро, откладывал прочитанное в буферную зрительную память, затем по желанию извлекал образы страниц, тогда уже только вникал. Десять минут. Мастер встал, засунул дневник в сумку, выглянул в окно:
– Как вы это такую ямищу выкопали?
– Да это так и было. Коммунальщики ещё до войны разрыли, мы эту бедолагу туда заложили, теперь закапываем вот.
Закапывали, пиная ногами груду мёрзлой, занесённой снегом и наледью земли, лежавшей у края ямы. Юлия Гостославская нашла вечный покой среди ржавых труб, но такое уж, в самом деле, время. Время…
Ю. Гостославская. Время варваров
Хвойная декада, праздник детства… или, может быть, пьянства и свинства? С Новым годом, добрый день, дорогие россияне и, так сказать, москвичи: запах горелой плоти стоит в городе, вы не чувствуете его сквозь перегар и смог? Вы не видите красноватый оттенок сугробов? Не слышите вкрадчивый, беззвучный смех в новостях?
Минздрав и полиция сообщают: побит рекорд по несчастным случаям и пожарам во время новогодних праздников. Безудержный, пьяный угар, слепое, глухое забытье широчайших масс… Что, думаете не с чего им так отрываться и гулять? Да ладно, вы послушайте международные новости!
Мусульманская чалма, как чума, свирепствует в Африке и на Ближнем Востоке. При поддержке НАТО в ряде стран пришли к власти, как ни странно, исламисты, весьма сговорчивые, впрочем, по поводу природных ресурсов. Все эти несчастные народы живут, в сущности, по стандартам средневековья, Запад же тем временем переходит на всё новые принадлежности от Apple, витает в облачных вычислениях и хвастается прорывом в области нанотехнологий, биотехнологий и всех остальных технологий. Что ж, вовремя: солнечная буря нарастает, в ближайшие месяцы она достигнет апогея. Если верить NASA, это вызовет большие неприятности в области электроснабжения. Как это скажется на мозг – неизвестно, но тенденция событий как бы намекает.
Вот лично мне интересно: одной ли мне кажется, что вновь образованная корпорация «Трансфарм», возникшая при слиянии крупнейших фармацевтических фирм, выглядит несколько зловеще? Не Umbrella ли это Corp?
Простите, что пишу так сбивчиво: готовлюсь к экзамену по одному унылому предмету. Да и знаете, по правде сказать, тяжело писать о текущих событиях связно и подробно: информационный поток так сгустился, что просто сносит крышу от наплыва событий и имён. Мне кажется, медийные гиганты специально подают события в таком ключе, что анализ полной картины требует недюжинных усилий. Яндекс-новости, например, головокружительно пестрят сообщениями о том, что Президент сказал это, премьер заявил то, таких-то задержали, там-то авария, а в иных странах кого-то разогнали и слегка пришибли, в Ираке или Пакистане теракт… Знаете, тошнит.
Аналитики жуют общественно-политическую парашу, все эти эрзац-реформы и новаторства на постном масле…Много слов, а дела нет, то ли это заговор, а то ли шизофрения. Вся моя френд-лента абсолютно нечитаема, все захлебнулись напрочь в этом мусоре, оглохли от информационного шума. Одно уловила: Белоруссия вполне пережёвана нашей мафиозной верхушкой. Понимаете, несмотря на все провокации и перипетии было создано единое экономическое пространство между Беларусью, Россией и Казахстаном. Очень хорошее нивелирование экономического уклада под Казахстан, да. Не удивлюсь, если скоро батька полетит к чертям, а на его место взгромоздится некий гэбист с какой-нибудь Единой Беларусью под крылышком.
Да, что-то определённо назревает в этом году. Мы уже привыкли за последние пару лет к тому, что новости превратились в кровавый постмодернистский анекдот, что вся идеология, как светская, так и духовная, выглядит не просто неубедительно, а абсолютно неадекватно. Одни только речи нашего президента чего стоят! Один мой френд называет их трансцендентными: для опровержения фразы нужен абзац, для абзаца – страница и так далее. Вот таким текстом задушен сейчас мир, да что там – сам текст жизни стал вдруг трансцендентным.
У вас на этот год есть какие-то планы? Бросьте их, закупайте лучше макароны и соль, пока они ещё есть, лично я этим и займусь, как сессию закрою. Ваша Гостославская Ю.
***
Мастер наблюдал, как последние комья земли скатываются в яму. Юля. Маленькая, стройная, как статуэтка. Короткая стрижка, рыжие волосы. Острый, озорной взгляд умных глаз. Отличница. Мастер часто видел её в университете, хотя лично и не общался. Что ж, такая горькая судьба! Интересно, почему она не оказалась в здании вуза, когда Мастер забаррикадировал его?
Да, Мастер прекрасно помнил, как судьба призвала его быть вождём. Это было в мае, когда в университет набилось, несмотря на военное время, множество студентов и преподавателей. Тогда дела обстояли ещё не так плохо, ещё ходил общественный транспорт и было электричество, народ досрочно сдавал сессию… Было это вскоре после переворота. Но в тот день все эти блага как раз и закончились: НАТОвская коалиция объявила войну Московской директории, началась интервенция. Всюду снайперы, техника… В этих условиях на улицу было выйти невозможно, вот Мастер и проявил инициативу: организовал оборону здания, преобразовал разрозненную толпу интеллигенции в дисциплинированную группировку… Но это отдельная история.
Получить диплом литературного редактора – и стать полевым командиром… Мастер пожал плечами. Надо идти дальше.
Подворотня. Улица Жуковского. Ещё два дома архитектора Кондратенко. Налево, на Макаренко, далее снова на Чаплыгина. Тихо-тихо стелется снег; с Чистых прудов тянет студёный ветер. Мастер плотнее укутался в шинель и вздохнул.
Год назад он ещё гулял с однокурсниками по этим местам, читая город, как волшебную книгу. Год назад здесь было людно и машинно. Год назад была последняя сессия. О, каким важным делом тогда казались эти зачёты! Всего год назад, но этот год прошёл как столетие, да что уж – Мастер чувствовал себя старше окружающих памятников архитектуры.
На углу стояло жёлтое здание Театральной школы Олега Табакова. С началом беспорядков школа была аккуратно эвакуирована, на её место пришла временная ячейка Мастеров. Почему было выбрано именно это место – неизвестно.
Из стены чуть пониже окон первого этажа торчала пара странных труб. Мастер вытащил из них пыжи, затем деревянные заслонки. В одной из труб при этом обнаружился пакетик со связкой ключей. Один из них подошёл к входной двери.
Внутри стоял трупный запах. Его источник находился в коридоре на втором этаже, стены которого были замараны кровью и выщерблены пулями. Двери одного их кабинетов разворочены гранатой, внутри – трое убитых. Логика подсказывала, что на ячейку было совершено нападение, Мастера отбивались, но были подавлены. Потери нападавших не поддавались оценке, так как победители унесли погибших товарищей.
– Ну что, будем этих хоронить?
– Да ну их. Негде, да и земля жёсткая, а лопат нет. Да и вообще, это ведь не Мастера как таковые, они вряд ли вообще знали, что делают на самом деле.
Хрупая ботинками по мусору, отряд поднялся и на третий этаж, и на четвёртый, и даже на пятый. Все кабинеты были вскрыты, обыск давал о себе знать. В растерянности спустились снова на четвёртый этаж. Мастер прошёлся по коридору, читая информационные бюллетени на стенах. Нечто привлекло его внимание, заставило остановиться и снять один из стендов.
– Хитро! Тут вроде двойное дно, а внутри бумаги! Любопытная идея для тайника, надо взять на заметку.
Выяснилось, что в стендах, развешенных по всему зданию и даже сваленных штабелями в углу на первом этаже, были запрятаны документы, описывающие планы военных на период после атомной тревоги. Тайник, конечно, не слишком надёжный, но нападавшие явно не отличались большой находчивостью, потому и не нашли. Более того: примерно половина бумаг содержала ложные данные. Отличить можно было по номеру грифа, но что есть что, знали только Мастера.
Значит, новое Командование въезжает сегодня вечером в Кремль и Генштаб… И при этом у них заключено соглашение с Мастером-Землекопом? Это интересно, но разберёмся позже, на месте.
На выходе из могильного здания возник вопрос:
– А не убоимся ли мы эпидемии, трупы не хороня?
– Да брось, какая эпидемия?
Ю. Гостославская. Эпидемия травматики
Друзья, как же холодно в городе! Все каникулы я проболела, а в последний день решила всё-таки прогуляться, благо мороз немного смягчился. Как вы знаете, живу я в центре, так что и пойти решила куда-нибудь недалеко, например, в сторону улицы Радио. Понимаете, недавно познакомилась с творчеством поэта Маркевича, и жутко захотелось посмотреть тундру за поворотом, благо погода самая что ни на есть атмосферная.
Отличным образом прошлась по Покровке и Старой Басманной, погуляла в Бауманских краях (фотки см. под катом). Но на обратном пути видела у Разгуляя безобразнейшую сцену, которая меня буквально перевернула.
Водитель дорогой иномарки подрезал возле остановки троллейбус, причём неудачно, повредил собственную машину. Ну, думаю, сейчас начнётся канитель, запрудят улицу, будут полицию ожидать. Но нет.
Выползает из иномарки этакий гость столицы с золотыми кольцами на пальцах, начинает гортанно орать на водителя троллейбуса. Тот пассажиров высадил, начал отвечать. Теперь, внимание, гордый житель гор выхватывает травматический пистолет и без предупреждения стреляет в упор в мужика! У меня и остальных прохожих, разумеется, шок. Преступник скрылся на большой скорости, хотя ему какой-то чувак вслед бросил здоровый кусок льда, но промахнулся.
Буквально через минуту подкатывает полицейская машина, выходит жирный офицер. Что, мол, случилось? Нет, погоня – это безответственно, сейчас будем оформлять протокол. Скорую вызовите кто-нибудь. А вы расходитесь, граждане. И всё.
Скажу с долей стыда: у меня сдали нервы, и я поспешила уйти с места происшествия. В горле что-то накипало, злые картинки мелькали перед глазами быстрее, чем снежное месиво на тротуарах. Я живу на оккупированной земле, нет у меня родины, нет отечества, потому что его вытоптали и сожгли враги.
Последние несколько дней слежу за новостями, но инцидент промелькнул и заглох. Если точнее, данный случай просто затерялся на фоне волны безумия, захлестнувшего российские города. Я бы назвала это эпидемией травматики: огромен всплеск уличной спонтанной преступности, орудием которой оказываются травматические пистолеты. На юге страны дошло уже и до убийств: там местные и не местные уже наловчились переделывать травматическое оружие в боевое.
Правоохранительные органы сообщают об активизации бандподполья, как кавказского, так и русского. Блогосфера кишит националистической пропагандой, телевизор, коий не смотрю, но отслеживаю косвенно, кишит либерастической бесформенной жуемотиной. Тошно, тошно, но теперь ещё и страшно. Я тоже приобрела оружье. Если какие-нибудь гады на моих глазах станут творить зло, я причиню им добро. Достали же!
Достали тем, что в своём родном городе я чувствую себя под прицелом. Что мои нервы напряжены, когда я иду по улице, так как кругом шатается столько отморозков, что ни на минуту нельзя расслабиться. Нет, я не параноик (пока что), такого раньше и вправду не было! То есть, я имею в виду, не было в такой концентрации.
Да, мы все помним, как в городе иногда вспыхивали межэтнические драки. Но теперь они происходят каждую неделю! В Москве это начинается, как правило, с аварий на дорогах. Активно используется злополучная травматика. Что касается регионов, особенно южных, то там всё настолько грустно, что мне даже писать не хочется, почитайте лучше моего френда Гаврилкина.
Знаете, международная арена все более похожа на цирковую. В США приняли какие-то нелепые законы, ужесточающие авторское право в Сети. Викиликс запостил сведения о том, что администрация Белого Дома сотрудничает с Аль-Каидой, правда, в начавшейся буче вроде как был в судебном порядке доказан подлог документов. На Тибете происходит какое-то странное коловращение, Китай проводит массовые военные учения. Как бы нас не встретила в этом году ядерная весна… Ваша вооруженная и очень опасная Ю. Гостославская.
***
Мастер стоял посреди Покровки. Милые домики, милый Лялин переулок! Куда ушли те светлые студенческие годы? Они погребены под тихим, но неумолимым снегом, переносчиком тишины.
– Граждане, обратите внимание: жилой дом Гурьевых, начало XIX века. А это вот Лялина площадь – одна из немногих сохранившихся второстепенных площадей Старой Москвы! Очень интересное градостроительное решение, также шикарный памятник – доходный дом Силуанова!
Все с вялым любопытством поглядели на старинное здание с мощным пластическим декором. Булошная… Мастеру стало как-то грустно. Он вспоминал, как ходил здесь в прошлом году с товарищами, весело оснащая город мифами. Теперь в городе осталось только трое из них: один сидит на Останкинской башне, налаживает связь, остальные окопались в исторической библиотеке, где теперь находится офис общества «Фортуна». А мы-то думали, что просто играем, а оно во как обернулось. Что ж, раньше у нас была беспечность и задор, а теперь всего лишь власть и принадлежность к влиятельнейшей в мире силе…
За площадью путь оказался не самый лёгкий. Лялин переулок был запружен сгоревшими машинами и завален довольно глубокими сугробами. Отряд шёл в непосредственной близости от Курского вокзала, поэтому следы насилия выглядели вполне закономерно. Сейчас вокзал контролировался дружественными воинскими частями, которые примкнули к Старой Слободе после переворота. Это были казаки и некоторые части спецназа. Впрочем, согласно указаниям, патрулирование улиц пока не осуществлялось, поэтому ничто не могло нарушить великую тишину, поглотившую город.
Пробравшись через полосу препятствий, отряд оказался перед вывеской детского центра «Леонардо».
Продолжение
]]>вот здесь.]]>
