Итак, мы продолжаем публикацию работы присланных на конкурс "Под знаком W". Регламент конкурса, напомню, читаем ТУТ.
Я решил публиковать все конкурсные работы отдельной "новостью" на главной странице сайта. Мы уважаем наших авторов.
Каждая работа провисит на главной странице сутки, после чего будет оттуда убрана.
Идем дальше.
По воле богов
Замок одиноко стоял около дороги, в ночной тьме был виден лишь свет факелов дающие понять его размеры: небольшой обветшалый замок, но такой же крепкий, как и в день, когда закончилось его строительство. Четыре толстые башни по углам возвышались над землей на тридцать футов, стены же ненамного уступали своей высотой, их сухой и твердый камень был недвижен и видел многое; черные бойницы как зубы матерого бойца зловеще скалились. На стенах несли службу стражники с факелами.
– Время пришло, – сказал Далак, выдыхая пар.
Рудор посмотрел на него своими серыми глазами, его немигающий взгляд, казалось, мертвых глаз заставлял нервничать любого. Рудор был не из тех, по кому можно было понять, что он думает: его лицо будто снятое с покойника было болезненно бледным и никогда не выдавало эмоций, лишь рот открывался, извергая низкий бездушный звук. Когда никого не было рядом, и смельчаки были пьяны они называли его Рудор Грязная Кровь. Имя полученное в юношестве, когда все молодые мальчишки, но не мужи, должны были пройти обряд посвящения в войны племени. Они уходили на три дня из общины и должны были прийти с отрубленной головой, было не важно чья это голова, так как ее приносили со снятой кожей. Бывало, что сильные убивали слабых соплеменников едва они отдалялись от стойбища, а затем из черепа делался сосуд, в который заливалось зелье злобы вперемешку с мозгом. Выпивший его впадал в тяжелую лихорадку, и если боги были благосклонны к нему он выживал. Чем сильнее был муж, тем плотнее его кожу оплетала черная сеть благословения;
Рудор вернулся с дюжиной голов: столько вышло вместе с ним юношей. Шаман отказал ему в посвящении, его жизнь повисла на волоске, племя жаждало его смерти. Рудора посадили в яму, чтобы с утра придать суду богов, но боги жестоки, и любят сильных.
С утра яма была пуста, а Рудор лежал в шатре шамана: он убил колдуна, и выпил все зелье, предназначенное для дюжины мужей, из черепа шамана. Вождь был в ярости, но племя побоялось этого знамения и оставило Рудора в руках богов. С каждым днем лихорадка усиливалась, но смерть все не приходила, тело юноши стремительно крепло, покрываясь столь черной и столь плотной сетью под кожей что рождала зависть и гнев у Вождя и его лучших воинов. В одну ночь они решили убить благословленного или проклятого богами, боясь за свое положение в племени. Они зашли в шатер, но не вышли. В ту ночь погибло все племя, кроме вождя: Рудор выколол ему глаза и прежде чем отрезать уши сказал: «Ты скажешь всем, кого встретишь что это сделал я, Рудор, последний из племени Скальных Псов».
Далак знал это, как все из его племени, и считал, что многое из этого сказки, но Рудор был нужен ему. Посмотрев на него покрытого черным и толстым доспехом, и, не дождавшись ответа, раздраженно сказал:
– Если тебя убьют, я заберу твой доспех.
Рудор повернулся и посмотрел на вождя Красных Ворон: Далак был коренаст и мощен, его тело не прикрывало железо, слишком дорогое на севере, а лишь теплая медвежья шкура, но Рудор смотрел не на шкуру, а на шрам на его лице похожем на морду бойцового пса. Косой шрам начинался под правым глазом, шел через коричневые зубы словно дыра, обнажающая ребра в гниющей туше оленя, и уходил под подбородок. Заметив это, Далак оскалился, дыра еще больше разошлась, в гневе он отвернулся, мотнув блеклыми волосами – жидким остатком на почти лысой голове.
– Красные Вороны возьмем её ! – заревел он.
Сотня бородатых воинов в шкурах с деревянными щитами и топорами серой волной кинулась из леса. На стенах послышались крики, стража забила тревогу, имперские солдаты хватали арбалеты и в спешке заряжали: полетели первые болты. Штурмующие вскинули щиты, болты пробивали их, разбивая руки. Войны падали. Болты били точно, вот Гарго упал с болтом в брюхе лицом в грязь вбивая болт еще глубже, а вот Дзакар опрокинулся с болтом, торчащим из места где был его нос. Далак издал вопль полный гнева и десятки глоток подхватили его.
Лестницы коснулись стен. Страх обвил своим языком сердца Имперцев, оставляя влажные подтеки. Но на стены еще нужно забраться. Рудор полез первым, для него несли специально сделанную лестницу, с толстыми дубовыми перекладинами, болты рикошетили от его щита, отдаваясь страшными звуками в ушах солдат, этот звук отсчитывал секунды до бойни, перекладины жалобно трещали под ногами двухметрового война. Справа пролетела лестница, опрокинутая стражей. А вот и бойница, солдат кинулся с шестопером, Рудор прикрылся щитом, отбив удар и схватил имперца за голову, выдернув его за стену. Далак увидел падающего солдата и разозлился еще больше. Нет! Этот грязнокровый не заберет всю славу у него, он толкнул война и сам полез на лестницу.
Триста фунтов грянули об камень, это Рудор спрыгнул с бойницы. Он чуял страх, солдаты застыли в нерешительности при виде громадного война, самый смелый кинулся с копьем метя в голову: наконечник ударился о поднятый щит, лезвие тяжелого топора разбила колено солдата, тот, вереща, свалился на спину хватаясь за ногу. Рудор переступил через него даже не посмотрев. Солдаты отступали в страхе, войны Красных Ворон запрыгивали на стену никем не встречаемые.
И тут за спинами Имперцев раздался зычный сильной голос, вперед вышел ветеран, на его латной начищенной броне отражался свет факелов. В руках он сжимал двуручный меч. «За Авуса!» – крикнул он, и солдаты врезались плотной массой. Трещали щиты, раздавались крики раненых, узкая стена стала скользкой от крови. Вороны отступали, и были уже в башне, Далак ждал, притаившись на крыше башни с десятком самых крепких воинов. Имперцы поджимались с обоих сторон, но дисциплина и выучка, а также плотный строй делали свое дело – Имперцы начали успешно оборонятся, Вороны потеряли преимущество внезапности, с диким воплем они спрыгнули прямо в центр строя. Имперцы полетели со стены, строй развалился. Далак упал на ветерана повалив его, врезавшись лбом в его шлем, скалясь от боли, он встал на руку ветерана, второй ногой придавливал его грудь, отбив топором руку, тянущуюся за ножом на ремне, он откинул щит и начал рубить шлем, брызгая кровью из разбитого носа. Он остановился, когда понял, что звуки боя стихли, шлем сильно вдавился, через его забрало текла кровь, задыхаясь, он сел на латную грудь мертвеца.
– Соберите раненных, пленных оставить в живых, они еще пригодятся, – сказал он первому из его воинов.
Далак глубоко вдохнул. Ему нравился запах боя: пахло дерьмом и кровью. К нему приближался Рудор, вождь встал, не будет он показывать слабость перед этим чужаком.
– ты слышишь богов, – сказал Далек показывая топором на Рудора. – Скажи мне, что они приготовили для меня?
– Еще не время.
Далек хмыкнул:
– Я знаю ты умен, Рудор, но это я отдам замок Фортему. Скоро придет авангард его армии, и они получат замок и зерно, которое тут хранится. И это сделаю я, – сказал он с вызовом.
Рудор не ответил, он смотрел как из леса несут что-то тяжелое. Четверо рослых воинов несли какой-то предмет, обмотанный шкурами водрузив его на плечи. Он перевел взгляд на то, что происходило в замке: Хмурые Вороны обчищали тела убитых, стаскивая раненых; Далек пытался снять кирасу с убитого ветерана, в конце концов с помощью Туро, Далек закрепил кирасу, которая была ему мала прямо поверх шкуры, натянув ее ремнями. Пришедшие войны доложили, что амбар полон зерна.
– Это зерно приблизит меня к Фортему, – улыбаясь сказал Далек. На его лице засохла кровь. – Оно сейчас дороже золота. Еще как дороже. Я сдам эту крепость и Фортем узнает о Красных Воронах.
Далек желал этого. Но то, чего он жаждал больше всего, что было дороже жизни - это показаться перед богами, привлечь их взор. Он с завистью посмотрел, как черные нити поднимались по шее, но не касались лица Рудора - он отмечен их взором, но Далек достоин этого не меньше, и он докажет это. Поэтому ему нужен Рудор, узнать, что готовят ему боги. И пойдет по любому пути, потому что он избран.
– Далек! Кто-то идет! – раздался крик.
Вождь кинулся к бойнице, войны похватали арбалеты убитых, начав втягивать лестницы. К замку через поле, которое не знало северных снегов шли полторы сотни, возглавлял их высокий муж в шлеме с рогами, смотрящими вниз словно бивни. На его широких плечах лежала шкура медведя, грудь его была гола, в руках он нес двуручный молот. Это был Бертольф брат Далека. После смерти отца они разделили племя, дабы не захлебнуться в крови, в борьбе за власть. С ним шли полсотни воинов в шкурах, Полуночные Сороки половина разделенного племени и сотня голых по пояс, обмазанных красной глиной Обгладывающих Пальцы – низкое отребье живущие южнее всех, с ними не торгует не одно уважающее себя племя – людоеды. Далек был оскорблен зрелищем, что его кровный брат идет бок о бок с этими грязными животными. Воинство остановилось под стенами. Они видели, что шел бой, но не вмешивались, ждали пока мы обескровимся понял Далек. Еще он не мог не заметить лестницы, которые те оставили посреди поля, укрытые шкурами.
– Ты зря пришел брат, для тебя тут нет чести. Это моя крепость! – тыкнул себя в бронированную грудь Далек.
– Открой ворота и поговорим, – отозвался Бертольф.
– Нет, – жестко бросил Далек. – С кем ты пришел?! Это же Обгладывающие Пальцы. Ты оскорбляешь богов и навлечешь их гнев на нас. Их бог из глины!
Войны на стенах разразились хохотом.
– Всем известно, их бог любит мужские чресла, и они преподносят ими жертвы. – продолжил Далек.
– Ты откроешь ворота! – закричал Бертольф брызжа слюной, – иначе мы возьмем эти стены. Я отрежу тебе руки и ноги, а они обглодают твое лицо пока ты будешь жив! Я видел у тебя осталось едва ли половина бойцов.
Он был прав. С ним сейчас было около полусотни воинов, нападающие умоются кровью, их останется мало, но они останутся. А мы нет. Но у него был аргумент.
- На моей стороне боги, глупец. Уходи и ты останешься жив. С нами Рудор!
Вороны раздались криками потрясая топорами. К бойнице подошел Рудор. Людоеды дрогнули попятившись, сороки стали плотнее, держа оружие наготове, словно Рудор сейчас свергнется прямо на их головы и начнет крушить их. Бертольф не ожидал этого, он считал победа уже в его руках. Рудор был странником, отмеченный богами, он не появлялся нигде просто так. Но Бертольф не привык отступать.
– Ты словно баба прячешься за стенами Далек, спустись и сразись как мужчина, я вызываю тебя на испытание!
Далек был оскорблен. Войны косились на него, примет ли он вызов, докажет ли он, что боги на его стороне. Бертольф знал куда бить, он знал, что его брат дорожит честью и верит в свою избранность богами. И тот клюнул, ему не оставалось выбора. Откажи он сейчас и скоро бы кто-то из его воинов бросил бы ему вызов, сомневаясь в его удачливости и праве быть вождем.
Двери распахнулись и через них вышел Далек и следом за ним Рудор. Вожди вышли друг к другу. По традиции они сняли шкуры и оголили тела по пояс, откинув свое оружие, они взяли каменные ножи, символы власти вождей. Сжав ладонью клинок, они разрезали кожу и провели по лицу до пупка оставляя кровавый след, давая знак, что вверяют свои жизни богам.
Вожди приблизились. Бертольф был выше и сильнее, они оба это знали, но далек был проворнее несмотря на свою коренастость. Ворона кинулся, метя в пах, вождь Сорок отбил нож играючи. И снова они присматриваются друг к другу, ходя по кругу, Бертольф широко замахнулся, ворона вскинул нож для защиты, но это оказался обман и тут же Далек получил удар в пах сапогом. Сорока схватил его за шею, собираясь добить Ворону одним ударом, но Далек подцепил его ноги и Бертольф распростерся на земле. Вождь Ворон в тот же миг запрыгнул на него, занес нож…И он повис в воздухе.
– Я не могу, – выдохнул Далек,–ты мой брат.
– слабак!
Не мешкая врезал под челюсть брату, нож Далека отлетел к ногам Рудора. Ворона поднимался от серьезного удара, несколько зубов выпали из его окровавленной пасти. Бертольф поднял свой нож и двинулся на брата. Победа у него в руках. Нет никаких богов. Он убьет его одним ударом, прямо в сердце. Рука занесена, все тело напряжено, одним скачком, одним ударом. Бертольф ринулся, вкладывая всю силу в острие ножа. Железная длань остановила руку с ножом, сжав ее так, что захрустели пальцы. Вождь Сорок взвыл от боли.
– Его время не пришло.
Рудор всадил нож в живот Бертольфа и потянул вверх, раздался звук будто трескается мокрая тряпка – это рвалась кожа на животе. Рудор откинул нож и врезал бронированным кулаком в лицо Бертольфа, вождь упал на землю, он был жив. Сороки надвинулись, чтобы забрать вождя.
- Он останется.
Никто не смел противоречить. Угольные Сороки застыли, неуверенные, трусливые. Рудор отправился в замок, за ним следом Далек тащил брата, взявшись за его руки. Он был полон сил, он знал, что боги оказались на его стороне, они не дали ему погибнуть. Двери со скрипом захлопнулись. Далек отпустил брата и тот жалобно застонал скрючиваясь, обнимая свои вываливающиеся кишки.
– Скажи, что боги уготовили мне? – Далек тяжело дышал от предвкушения.
– Нужны жертвы. – низко пророкотал Рудор.
– Да, да, да, – закивал он в ответ.
Далек махнул рукой. И четверо рослых воинов вынесли тяжелый предмет, закутанный в шкуру. Они разрезали веревки и шкуры свалились, обнажая ужасный предмет. Каждый ощутил неуемную дикую жажду, исходящую от него. На шкурах толщиной в четыре фута и высотой в три стояла плаха. Мощное бревно красного дерева, на котором были намалёваны десятки глаз, они были устремлены на пасть, представляющую собой торец, обитый бронзой, усеянный отверстиями, чтобы кровь впитывалась в дерево. По краям бронзовой пасти имелись медные зубы, пики длинной в ладонь. На цепи к колодке крепилась ржавая палица.
– Он первый. - Рудор показал на Бертольфа.
Далек решался несколько секунд. Он схватил брата и подтащил к колодке, затем уложил его голову на холодную бронзу. Бронзовые Зубы впивались в кожу, но они были тупы. Далек занес, взял палицу, взвесил ее. Сейчас боги смотрят на него. Он чувствовал это. Они испытывают его, он не отступит. Булава расквасила череп, и мозги вперемешку с кровью хлынули в пасть. Далек держал обмякшее потяжелевшее тело пока кровь не перестала литься. Труп брата свалился. Далек отошел, дав знак рукой. Тело оттащили. Начали подтаскивать упирающихся пленных. Застучала булава, полилась кровь. Каждый стук отдавался в голове черной волной, сыпались раскрошенные зубы, осколки черепов. Когда имперцы закончились Рудор склонился к Далеку.
– Больше.
– Но ведь никого нет, – непонимающе уставился Далек.
– Раненые.
Далек замер. Дороги назад нет, это цена, которую он заплатит. Он кивнул, облизывая рваные губы. Потащили раненых Ворон, они упирались и кричали, на каждого раненого приходилось пять мужей, чтобы притащить его к плахе. Колодка стала жирной, маслянистой, кровь сворачивалась на ней толстыми слоями.
Рудор почувствовал, как его доспех нагревается. Далек отступил от невыносимого жара. Когда последний раненый был добит и кровь перестала кормить ненасытную утробу. Доспех Рудора резко охладился с хрустом остужаемого метала. Далек подошел к нему. Вот момент, которого он ждал всю жизнь. Сейчас он узнает, что ждет его. Рудор наклонился к самому его уху.
– Боги уготовили тебе…смерть!
Голова Далека бухнулась в пыль. Тело осело как тряпичное чучело. Из обрубка толчками выходила кровь. Все застыли, глаза были обращены к Рудору. С его топора капала кровь.
– Сжечь амбар!
Никто не посмел ослушаться, десяток воинов побежали с факелами. Несколько минут и амбар полный зерна охватило пламя.
Рудор стоял, глядя в пламя. За его спиной полсотни Ворон. Северные племена идут войной на Империю. Война не будет легкой…Все погрузятся в топи звериного ужаса… Каждого будет рвать изнутри голод… Каждый станет калекой, полоумным… Люди будут пожирать трупы людей… Это не будет война Империи и севера. Это будет война безумия.
- ТАКОВА ВОЛЯ БОГОВ!