Итак, мы продолжаем публикацию работы присланных на конкурс "Под знаком W". Регламент конкурса, напомню, читаем ТУТ.

Я решил публиковать все конкурсные работы отдельной "новостью" на главной странице сайта. Мы уважаем наших авторов.

Каждая работа провисит на главной странице сутки, после чего будет оттуда убрана.

Идем дальше.

Быль о кислевском казаке Ярославе

Колонна телег с солдатами, орудием и едой на несколько месяцев двигалось по туманов лесу на север от истоков быстрой и широкой, Кислевской реки Урская. Каменистая, туманная тропинка леса с трудом вмещала ту кучу телег, что грохоча и цепляя нежные ветви молодых деревьев и кустов проносилась куда то вдаль. Крепкие Кислевские лошади звонко цепляя копытами каменистую поверхность тропы везли за собой тяжелые грузы. Ранние пташки пришедшие в легкое недоумение от невиданного ранее грохота напевисто защебетали порхая с дерева на дерево.
Эй холоп. Не спишь? - обратился один из солдат в чёрно-белой униформе к нему.
Кислевский казак не раскрывая рта мрачно посмотрел на солдата. Ярослав был зрелым мужчиной лет 27, в старой тёмной кожанке доставшейся ему от деда и вязаной, шерстяной шапке. Он увесистой рукой пригладил длинные густые усы и из-под бровей уставился в молоденькой лицо солдата темными казацкими глазами.
- Тебя тоже Имперцы призвали? Они и меня поймали, и ворюгу этого.
- Проклятые Орки. В Старом Свете все было тихо пока к нам не принесло этих гномов. Если бы не они я бы взял себе вон ту лошадь и ускакал отсюда в родной Эренград. Эй браток! Нам с тобой здесь не место, это на гномов напали, не на нас, не наше это дело их защищать. Земли Кислева постоянно держат удар Хаоса с севера и хотя бы один гном шевельнул пальцем чтоб помочь нам? – Произнёс Локир. Тряпье в которое он одет и худоба говорили о том насколько неудачным вором он был.
Мы сейчас все братья и сестры по судьбе, ворюга, - грустно вздорнув поговорил Ралов. Солдат одетый в чёрно-белую Остермаркскую форму имел не характерные для здешних людей красно-рыжие волосы и дружелюбный характер. Но зато на спине он держал вполне характерное для Остермаркских солдат двуручный тяжелый и слегка заляпанный кровью топор.
А ну все заткнулись! – проорал Имперский ямщик.
А с этим что приключилось? – спросил Локир указав глазами на странного гоблина. Все кто сидел в повозке, кроме Ярослава глянули на него, даже ямщик ненадолго оглянулся чтобы поглазеть на иноземца. Это явно был представитель ночных гоблинов, множество амулетов из человеческих носов и ушей, и одежда из шкуры диких животных намекали на это. Гоблин был стар, горбат и слеп из-за отсутствия обоих глаз.
- Ярослав, ты то хоть знаешь кто это?
Казак молча смотрел на туманную дорогу думая о своей далекой родине. О родном хуторе где он оставил жену и детей, престарелую мать и дорогих, верных товарищей. В клубящемся тумане ему показалась опушка родного казацкого леса где он тренировался искусно владеть шашкой и кнутом, где охотился и отдыхал ночами. Родной Петроград ему вспоминался как маленький, по-Кислевски гостеприимный городишко.
- Что-то ваш усатый друг не хотеть разговорчив. Меня имя есть Грингор. Приятно знакомства.
- Говорящий гоблин? Как ты выучил Кислеваринский?
- Повезло с учителями и домашней книгами, - самодовольно сказал Грингор. Он всегда поворачивался лицом к собеседнику словно следил за малейшими движениям разговаривающего, за его выражением лица, положением рук что наводило легкий страх на солдат в телеге. Но не смотря на это никто не хотел выдавать своих эмоций, все подорожало разговаривать будто ничего особенного не происходит. Изредка они начинали разговаривать на повышенных тонах споря о выпивке или девушках, однако для Ярослава это было лишь фоновый шум. Казак все никак не хотел выходить из приятных мыслей о родных местах. Так они двигались на протяжении многих следующих часов. Лишь к концу дня, в непроглядных сумерках леса скупо освещаемых короткими быстро тухнущими факелами, они добрались до реки Талабек. Несколько оробевших при виде атамана ящиков пытались уговорить предводителя казаков не начинать переправу ночью, а дождаться утра и только потом продолжить путь. В то время как посиневший от выпивки атаман настаивал на немедленной переправе и продолжению движения до ближайшего населенного пункта. В конце концов пока они спорили, рядовые солдаты выставили палатки, а усталого и полусонного главу казаков положили в одной из них. Лагерь остановился на ночлег.  Ямщики же провели быструю перекличку в которой недосчитали одного солдата, но списав это на то, что парень отошёл отлить после долгой поездки все со спокойной душой легли спать. Ралов и Локир заняли разные углы палатки, сняли оружие и доспехи, и уложившись на мешки с зерном уснули. Ярослав же попытался прилечь, но ни снимать шашку, ни засыпать в одной палатке с вором не хотелось. Казак достал из мешка близь палатки одно сочное, красное яблоко и медленным шагом двинулся к побережью реки Табалек. Холодный ветер шелестел листвой ночного леса словно немой старик тревожно пытающийся о чем-то предупредить. Сочно хрустя спелым яблоком, Ярослав неспешно прохаживался среди молодых деревьев и сам того не замечая отошел настолько далеко от палаток, что когда обернулся, за плотной стеной стволов не встретил ни одного факельного огонька. Казак доел яблоко и швырнув огрызок в дальний куст двинулся назад ориентируясь на деревья которые недавно он проходил.
- Ай, сссука, - шепотом вырвалось с направления куда полетел огрызок.
- Тише черт тебя подери, заметят же! – заговорил второй голос.
- Какой же я голодный, не мог он что ли целое яблоко швырнуть?
- Да заткнись ты уже!
Два молодых краснолицых гоблина молча вглядывался через кусты в место где некогда стоял казак. Среди мелькающих теней и разносимых усилившимся ветром листьев уже никого не было видно. Двое зеленокожих осторожно переглянулись между собой. В мгновение ока Ярослав выскочил с неожиданного направления и хлестким ударом шашки снес пол куста и верхнюю часть туловища одного из сгорблено сидевших гоблинов. Второй уже был близок к тому чтобы завопить во всю глотку от неожиданного зрелища, но окровавленный кончик лезвия уже был наставлен на его хрупкий череп. Гоблин начал тихонько скусить ощущая как все еще горячая кровь бывшего напарника течет между пальцев его ног. Краем глаза он наблюдал как расчленённое тело продолжает совершать спонтанные мышечные сокращения.
- Що ви тут делаете? Ти шпион? Скильки вас ще в лесу? Отвечай! – рявкнул Ярослав трясясь от гнева всем телом. Гоблин начал жалобно что-то объяснять по-Гажакхском. Казак тяжело выдохнул с тоской и жалостью посмотрел на курносого, совсем ещё молодого коротышку. Краснолицый замолчал на пол слове понимая, что положение его безнадежно.
- Ти наверное тоже далеко от дома поихав? Мати и батько ждут на родине далекой, да? Дитятки может малые, жена… я вон теж не по своий  воле на ций войне, не за что мне тебя убивати, - Ярослав перевел горький взгляд на разрубленное по пояс тело. – Ти мене прости за це, погорячился я чегось, - казак глубоко вдохнул стиснув губы, чтобы не показывать слабость. Он убрал шашку от вспотевшего гоблинского лба, стряхнул кровь с лезвия и сунул в ножны. Ярослав выпрямился во весь рост и махнул рукой в сторону, давая понять гоблину, что тот может идти. Коротышка, хрипло вбирая воздух, со всех ног рванул без оглядки куда-то вглубь леса. Казак поторопился вернуться к палаткам. Идя обратно он с опаской смотрел по сторонам выискавая следы врагов. Теперь каждый шелест, каждое дуновение ветерка держали его на стороже.
- Атаман, старый дурень, напився водки да забыв выставить часовых, акий молодец, - шепнул он отчаянно себе под нос, оборачиваясь на очередной треск в кустах. Мощная, натренированная рука лежала на  рукояти шашки, а вторая раздвигала ветви которые лезли в лицо и мешала продвигаться. Ярослав еще раз обернулся на пустой лес, после чего облегченно выдохнул, спокойно опустил руки и двинулся в свою палатку. Вдруг в Атаманской палатке, что стояла за обозом послышалось оживленное шуршание и звуки, будто кто-то захлебнулся и пытается откашляться. Изредка слышался знакомый голос, который со злобой и ненормальным удовольствием о чем-то рассуждал. Казак без единого звука прошел по высохшим ветвям и иссохшей листве словно был невесом. Безумные бормотания не становились понятнее, могло показаться что Атаману снится кошмар после пару десятков чарок водки, но голос был совсем не его. Ярослав с любопытством заглянул за обоз и от неожиданности сделал шаг назад. Шесть убитых лошадей лежало со скрытыми глотками и распоротыми животами. Крупные чёрные глаза неподвижно глядели в ночное, облачное небо. Казак со звоном вынул шашку и разрубив ткань палатки влетел внутрь. Ярослав споткнулся об отрезанную голову Атамана и приземлился на колени перед Грингором выронив шашку который в одной руке держал изогнутый, вампирский кинжал, а в другой некое письмо. Слепой гоблин коленом дал по лицу Ярославу и с силой замахнулся на казака. Он поймал тонкую, летящую руку зеленокожего за предплечье и резким ударом в локтевой сустав выгнул ее в обратную сторону. Казак юркнул к кровати и выхватил шашку Атамана из позолоченных ножен, гоблин превозмогая боль взял упавший кинжал в левую руку и выронив письмо в кровавую лужу рванул из палатки в лес.
- Тревога ё.. вашу за ногу! Всим встати и виготовити к бою! – проорал во всю глотку казак двигаясь к лесу за гоблином. Слепой зеленокожий ловко оббегал деревья и кусты быстро отрываясь по скорости от Ярослава.
- Прекрати тикати от мене, сука мразь! Щоб ти здох, гивна шматок! Я тебе найду, сука!
Ярослав пыхтя остановился глядя вслед гоблину, который тряся вышедшей из сустава рукой смывался вглубь леса.
Наступал рассвет, солнце тускло сквозь плотные, дождевые облака освещало тела убитых. По тревоге Ярослава встала лишь маленькая горстка бойцов, остальные были убиты. Их трупы вытащили и накрыв полотнами сложили штабелями один за другим. Боевой дух армии сильно упал, многие из оставшихся собрали припасы и пошли пешком обратно в Кислев группами по три-пять человек. Среди убежавших был и Локир одевшийся в шубу и сапоги одного из убитых ямщиков. Те же, что не струсили достали лопаты и начали рыть братскую могилу. Ярослав кинул мимолетный взгляд на Ралова и других бойцов, которые осторожно опускали тело Атамана в могилу. Казак вошёл в разорванную и заляпанную кровью атаманскую палатку. Ярослав поднял письмо и вглядываясь в текст сквозь пропитавшуюся кровь, он пытался разобраться в написанном.
                       Приказ #26  
В целях оказания помощи при освобождении гномьей крепости Карак-Кадрин и штурму окрестных… ( текст заляпан кровью) …по указанию Императора Карла Франца состоящего в союзе с «Культом Убийц» и Ангримом Железным Кулаком… Приказываю:
1. Собрать армию в количестве 2500 человек из провинций Остермарк, Остланд, а также независимого государства Кислев для проведения военных действий на территории Карак-Кадрин и его окрестностей.
2. Любой ценой освободить важнейшую тактическую точку «цитадель на перевале»… (большая часть текста заляпана кровью).
Ярослав медленно согнул листок и сунул его во внутренний карман кожанки. Казак прошел к стоявшей в углу палатки тумбочке и взял с нижней полки маленькую, тонкую книженку. Дневник Атамана был скудно заполнен какими-то важными датами. Ярослав быстренько перелистывал тонкие странички дневника. Он встречал записи о дне рождения жены, о родившейся дочке, о похоронах матери. На предпоследней странице он обнаружил заголовок «Война началась». Ярослав хмуро вглядывался в листочек водя глазами по отдельным строчкам, выборно вычитывая определенные предложения. « Получил приказ, дали карту в руки и отряд молоденьких парней. Мне уже 58 лет я совсем не гожусь ни для войны, ни для походов в далекие гномьи земли. Совсем не хочется губить парней… Попрощался с семьей, дочь с женой плакали горькими слезами глядя мне в след, а я горько плакал на могиле своей любимой матушки. Видать скоро сам в землю слягу… только что перешли реку Урскую, после пересчета солдат недосчитали 57 человек, из них 28 умерло от голода, болезни, ран, 17 пропало без вести (вероятно умудрились сбежать), 12 казнены за попытку призвать к бунту и дезертирство… пришли к Талабеку, я во время поездки осмотрел карту местности и схему цитадели. Армия захватившая Карак-Кадрин вероятно самая сильная из всех, что были у зеленокожих. Это легендарная, ни разу, ни кем и никогда не взятая крепость, внутри одна из самых опытных и сильных армий гномов, я не могу поверить, что ее захватили. Более того я не могу поверить, что 2500 человек хватит для победы. К крепости есть лишь один путь, это «Небесный мост». Как писал путешественник Якоб Стаклдхорф «в начале мост достаточно широк, чтобы там поместились в ряд несколько гномов, но по мере продвижения к середине он постепенно сужается до жалких нескольких футов.» Как мы будем штурмовать крепость? Достаточно будет одного орка, который бы раскидывали на узком участке моста наших солдат или пару гоблинов с луками… Печальные мысли одолевают меня, думаю немного выпить волоски.  Этот казак, Ярослав, я не сразу заметил этого хмурого, молчаливого парня. Он держится отдаленно, все время о чем-то думает, о напоминает меня в молодости. Если я умру я хотел бы чтоб он занял мое место. Я думаю он сможет возглавить армию…»
Ярослав стоял перечитывая письмо, он еще немного покопался в тумбочке и достал карту, мельком ее осмотрел после сего все бумажки бережно положил во все тот же внутренний карман. Он подобрал свою шашку с земли и поставил её в ножны, а атаманскую шашку с позолоченной рукоятью понес к могиле. Шашка атамана была удивительно легкой и сбалансированной, такого качества оружие не могли бы сделать ни Имперцы, ни Кислевцы. Странные надписи на лезвии и рукояти украшали оружие придавая ему загадочный вид. Взгляд солдатов, что выползали из ямы, приковывался к шашке в руке казака.
- Ты догнал проклятого гоблина? – спросил Ралов подходя к нему еще с двумя солдатами.
- Нема, - сурово глядя прямо в глаза рыжему, Остермаркскому солдату произнёс Ярослав. Он достал дневник Атамана и показал его Ралову.
- И что дальше? – возвращая рукопись казаку спросил он.
- Теперь я атаман, и я вас поведу, - все с такой же серьезностью произнёс он. К образовавшемуся по среди палаточного городка кучке начали стекаться солдаты. Ралов осмотрел толпу, молча переглянулся со своими новоиспеченными товарищами и произнёс.
- Ярослав, нас осталось очень мало, примерно 89 человек. Ты понимаешь что такой армией невозможно что-либо завоевать? Ярослав достал окровавленный листок и зачитал второй пункт приказа. Наступило очередное, долгое молчание.
- Вси хто боятся могут пийти отседого, как це трусы, що возвращаются в Кислев. Я пийду на Карак-Кадрин, с вами або без вас!
- Пойдёшь один? Ты не победишь оркскую армию один.
- Раз слипий гоблин смог перебити около 2300 солдат за одну ночь, то я зможу вбити 5000 орков, - казак стоял непоколебимо и с уверенностью говоря то, что думал. Один из солдат принес ножны и ремень Атамана, Ярослав сделал благодарственный поклон головой и закрепил на поясе вторую шашку, одну шашку деда, вторую шашку Атамана. Утро вступило в свои права, беззаботные птицы громко и звучно щебетали, лесное зверье вольно гуляло по лесу собирая себе пропитание. Раздался далёкий грохот, солдаты посмотрели в сторону откуда пришел звук. Грохот ритмично и с определенной периодичностью раздавался становясь все громче и громче.
- Що це за херня?
- Пушки? – с опаской спросил Ралов.
- Яки нахер пушки?
Из леса вылетела гигантская стая птиц накрыв огромной тенью остаток армии. Солдаты со сломанной волей и без боевого духа не желали даже думать о том что там происходит. Одно из деревьев, что стояло на дистанции не дальше 500 метров рухнуло, за густыми кронами дубов виднелись упитанные, тупые лица двух гигантов.
- Ярослав, надо уходить!
- Нема! Ми дадим бой!
- Кому бл..ть ты дашь бой, алкоголик? Гигантам? – заорал Ралов. Солдаты начали седлать выживших коней и ускакать прочь от гигантов.
- Да пёс с вами, трусы погани, наказую перейти реку Табалек!
Казак одним махом вскочил на чёрную лошадь и повел за собой солдат. Деревья и кусты стеной проносились мимо него. Через несколько минут лошади всем весом ворвались в Талабек разрывая водную гладь своими телами. Вода брызнула в разные стороны словно земля разорвавшаяся пушечным ядром. Тяжело дышащие лошади отчаянно поднимали морды стараясь не захлебнуться в реке, пытаясь сопротивляться мощному, горному течению. Солдаты успешно двигались сквозь сложно проходимую местность, будто знали этот лес как свою пятерню. Через пару часов войско атамана Ярослава подошло к первой деревне в окрестности крепости Карак-Кадрина. Маленькая убогая деревушка дымила десятками домашних печей прогоняя гадкую стужу сходившую вместе с ледяными ветрами с гор и манила путешественников и странников погостить, и согреться. Ярослав сбавил скорость, он перестал слышать грохот гигантов еще когда подходил к Талабеку. Атаман был уверен что хорошо отдалился от войска орков. Тем временем повидавшая не одно нашествие как со стороны зеленокожих так и со стороны Сильванских вампиров деревня, приветственно впустила отряд атамана. Работавшие во дворах гномы немного удивленно осматривали атамана, но на удивление никто не высказывал открытой неприязни к ним. Ярослав приказал спешиться подойдя к конюшне, он подошел к гному сидевшему рядом со стойлом и только собирался попросить его об услуге как вдруг бородатый коротышка без единого слова пошел и отворил им ворота внутрь, словно перед ним был не вооруженный отряд людей, а старые знакомые из соседней деревни. Атаман насыпал своему темному коню овса, погладил его по мокрой мордочке и подошел к гному.
- Здравия желаю, низкорослик, - произнёс Ярослав подходя к увлеченному чисткой своих сапог гному.
- Ага, и тебе не хворать, - буркнул он не поднимая головы на ломанном Кислеваринском. Гном имел очень длинную бороду и волосы на голове, что говорило о его почтительном возрасте. Коренастый мужчинка откашлявшись соскочил с низенький табуретки и протянул руку Ярославу.
- Меня зовут Телхар, приятно познакомиться, - с легкой улыбкой и необычной для гномов доброжелательностью произнёс он.
- Прошу за мной в дом Борина, хозяина нашей замечательной корчмы.
- Откуда ти знаэшь Кислеваринский?
- Ааа, работал я по молодости на пивоварне в крепости Карак-Унгор. Туда к нам частенько Праагские купцы заходили, хмелем да солодом торговать. Ну пока с ними поговоришь да разберёшься пару фраз да и запомнится. А как выпью водочки вашей, так по Кислевски и заговорю будто с детства знал.
- А чому нас так добре приветствуют?Мне здавалося, що гномы не гостинний народ.
- Негостеприимны только к чужакам, а армию освободителей всегда рады и приютить, и накормить, и оружие гномье дать,  - охотно признался гном.
- Откуда же вам знать що мы освободители, а не вражина?
- Ангрим Железный Кулак послал гонцов во все окрестности, да приказал всем им весь о атамане с золотой саблей разослать.
- С шашкой, а не саблей. Погоди-ка оружие? – удивленно спросил атаман. Уставшие и промокшие солдаты входили в корчму. Одни ложились спать, некоторые точили мечи, а кто-то сметал все съедобное со стола.
- Восемь пушек, шесть ручных огнеметов, да двадцать шесть ружий и пистолетов. Еще имеются лишние мечи, на случай если чей поломался.
- Щиро спасибо! Не ожидал такого теплого приему, теперя у нас бильше шансов на победу, - произнёс Ярослав пожимая гному руку и широко улыбаясь из-под длинных, темных усов.
- Ну давай тоже ко столу.
Войдя атаман первым же делом забрал со всех столов всю опьяняющую выпивку. Солдаты начали было возмущаться, но как только атаман схватился за позолоченную ручку шашки, все замолкли.
- Я сказав пити не можно! Вчера ночью бильшую часть армии скосило из-за голирки проклятой! Хто ж в атаку пидет якщо все пьяни будуть, а? Я вас спрашиваю!
Солдаты молча потупили глаза в тарелки с вареным картофелем, и рыбой. На крик собрались те кто недавно пытался уснуть.
- Наказую всим поисти и видпочити, скоро в бой! – атаман схватил черствый хлеб отодвинутый кем-то к краю стола из-за приглядного вида и пошел обратно к выходу. Горная стужа и начавшийся весенний ливень бодрил тело не давая уснуть. Ярослав осмотрел окрестности пытаясь найти наивысшую точку в деревне. Башня деревенской церкви, сохранившаяся тут от когда-то живших здесь людей, идеально подходила. Ветхая постройка была давно заброшена, с крыши крупным ручьем протекали капли дождя. Обветшавшая, гниющая от влаги лестница жалобно скрипела от каждого шага атамана. На самом верху башни Ярослав устроился на забытой там табуретке и прислонившись спиной к опорному столбику, державшему растрескавшуюся крышу, и начал наблюдать за лесом. Лишь изредка мимо пролетали заплутавшие, беспокойные птицы, которым неймется даже в дождь. Атаман достал крепкий как камень хлеб, заполнил припасенную на всякий случай рюмку, которую заполнил водой из протекавшего с крыши ручейка, и принялся обедать. Менее чем через час Ярослав вдалеке заметил рухнувшее дерево. Никто кроме гигантов сделать это не мог, теперь он знал направление с которого деревня будет атакована. Снизу послышался громкий скрип лестницы.
- Хто идет?
- Это я, атаман, не пугайся, - отозвался снизу Телхар. Двигаясь бочком он неуклюже вскарабкался на верх.
- Ты чего тут делаешь-то? Чего не кушаешь, не с солдатами сидишь?
- Я за часового, - не оборачиваясь произнёс он.
- Я тут посижу пока что, а ты как глава войска обязан набраться сил в предстоящий бой.
- Ладно, только не задремай.
- Хорошо атаман. Ой подожди, суть не забыл. Держи на память, надеюсь это тебе хорошо послужит.
Гном протянул Ярославу резную, мощную, пятизарядную винтовку. У нее был средней длинны ствол, и удобный обшитый, качественной кожей приклад. Деревянные детали были выполнены из белой, Кислевской, березы. На прикладе было шесть сумок по пять патронов.
- Сам сделал?
- Ага, единственный экземпляр, моя гордость! Когда-то и я ходил с этим ружьем, но сейчас стар я, а вот тебе оно хорошо послужит.
- Сколько стоит?
- Нисколько, я тебе дарю, - с улыбкой произнес гном. Атаман поблагодарил его, закинул через ремешек на плече свое новое оружие и пошел вниз, на улицу.
Ярослав зашел в корчму, солдаты собрались за столом поиграть в карты на деньги и другие ценные побрякушки. При виде атамана, солдаты быстро убрали все подозрительное со стола. Ярослав вынул из кожанки карту и разложил ее на столе.
- Так, я провив некоторое время на башне спостеригаючи за лесом.
 - Отсюда пийдуть гиганты, потрибно разумити що они никогда не ходят по одиночке, и природно в ций регионе не живут, - разъяснял атаман тыча пальцем в карту. Мокрые усы прилипшие к лицу шевелились от каждого слова будто были живые.
Наступило молчание, солдаты смотрят друг на друга боясь услышать худшее.
- Там целая армия, ни о количестве, ни о складе я не знаю. Якщо посмотреть на место первоначальной дислокации орков, и то насколько далече они отошли от своей батькивщини, то можно предположить, що це наиздники. Так же я в лесу встретил краснолицых гоблинов - искусных наездников на пауках, однако никаких пидтверждений и доказательств моих слов нема.
Чувствовалось что никто не желал это все даже слушать. Всем хотелось уйти подальше оставив все как есть. Боевой дух армии был катастрофически низок, они были готовы разбежаться от одного звука падающего вдали дерева.
 - Я бачу вы жалеете, про те що не втекали в Кислев коли была возможность, так? Хотите втекати як ти труси що ускакали на конях?
- Ярослав, у нас не получится с ними биться, их… - не выдержал Ралов. Его состояние отражало общую негативную атмосферу среди бойцов. Казалось, что вот-вот начнется открытый бунт против всего этого.
- Получится! У нас гномье оружие, у нас армия в разы дисциплинированнее и разумнише нежели туполицые зеленокожие огки и гоблины. Их сила в их количестве. Ми смогли здесь видпочити и взяти более мощное оружие, в той час як они одержими желанием добити нас, без передышки несуться по лесу вытрачивая все силы на передвижение. Мы приготовим мощные оборонительные сооружения против конницы и сможемо видстояти село, - перебил его воодушевлённый атаман. Казалось для него не существовало трудностей и страхов. Уж точно не страх собственной смерти. Его черно-карие глаза сверкали от безудержной храбрости.
- В приказе ведь сказано о крепости, но не о защите деревень, да и вдруг все таки это окажутся не наездники, - все никак не унимался разочарованный Ралов. Солдаты лишь поддакивали в след его словам сурово глядя на своего молодого атамана.
- А ти хочешь пити отсюда и оставить ни в чем невиновных гномов умирати? И долго ви хотите бегать от боя? Он все равно произойдет, вопрос только в том, в якой местности и при яких обстоятельствах. Сейчас самые лучшие обстоятельства для того щоб встретиться с вражиной лицем к лицу. А на счет конницы… просто поверьте моей чуйке, це точно наиздники.
Солдаты немного успокоились и переглянулись между собой, через пару секунд главный зал корчмы заполнился одобрительными возгласами и кивками. Конечно не все, но уже многие соглашались с идеей о том, что наступило время решительных действий.
- Хорошо атаман, мы пойдем с тобой в атаку.
- Надеюсь на вас, - с удовлетворением произнёс Ярослав.
 - Вот ви, - продолжил он показывая на крупную группу сидевшую кучкой у теплой, горящей гномьей печи.       
 - Сходити в лес с южной стороны деревни, визьмити часового, пущай будет на чеку, срубите крепкие стволи молодих дерев и поставте колья тут, тут и тут.
Сказал Ярослав указывая пальцем в карту, то была заросшая высокой травой местность.
Кучка солдат похватала с пола свои мечи и доспехи и побежала рысцой за деревню.
- Ралов, возьми лопаты из стойни,  хлопцив посильнеше, и выкопай яму в полтора роста ось на ций участке.
- Объясни зачем?
- Некогда, просто делай. Выкопаешь, вбей на дно колья, можно мелкие, головне по всий поверхности дна ямы. И обязательно накрий сверху листьями, веточками и прочей лесной растительностью, щоб непримитная для ока была.
- Хорошо. Сделаем.
Ралов взял своих товарищей и побежал в конюшню. Атаман посмотрел на оставшуюся тридцатку бойцов.
- Двадцать из вас за ружьями идите до Телхару, встанете в домах, що на севере деревни, стреляйте из окон и дверей, наружу не выходити, в случае чого штыком или мечем рубайте.  Остальные за огнеметы и пушками. Огнеметчикам стоять тут, в корчме, умирать запрещается!
- С чего такая бережливость к огню, мы могли бы поджечь лес и тормозить войска огнем? Зачем мы нужны тут, в корчме? – спросил недоумевая один из молоденьких бойцов.
- Ви план Б на случай неудачи. Якщо в село войдут, то на вас у меня последняя надежда.
- Понятно, атаман. Не подведём, - произнёс солдат уже выходя из корчмы на улицу под ливень.
 - Пушкири на башню и крышу церкви, оттуда лучшая позиция для обстрилу вражеской армии.
- А как же мы пушки туда втащим? Это невозможно!
- Як хотите, хоч зубами, но втягати на крышу и башню!
- Так точно, - неохотно ответил один из оставшихся хлопцев. И они в итоге тоже быстрым шагом покинули комнату. Ярослав стоял один по среди пустой комнаты. Он разглядывал карту ближайших провинций, опершись руками о исцарапанный стол. Всматриваясь во все детали, даже самые незначительные, атаман не находил никаких новых стратегических решений, он выполнил все, что требуется от хорошего атамана. Поднял дух, дал задачу каждому солдату и теперь осталось только одно, пойти со своими бойцами в бой и доблестно сражаться плечом к плечу как и все. Наступившая тишина и тепло комнаты расслабло Ярослава и смягчили его тело. Он сонно двинулся к узкой, неудобной лавочке не в силах больше держаться на ногах, лег, накрылся курткой и уснул.
 
Ярослав очутился на просторной поляне огороженной со всех сторон забором. Стоявший неподалеку хутор напоминал родной дом его детства. Рядом прислонившись к скосившейся калитке стоял его старший брат. Широко улыбаясь он смотрел вперед на середину поля. Отец Ярослава бил шашкой по соломенным чучелам с такой скоростью, что каждый взмах разносился по полю громким свистом. Крупный, лысый и бородатый мужчина имевший не дюжую силу в руках. Одет он был по крестьянски в простую льняную рубаху, красный, тугой пояс на котором висели две его шашки, и здоровенные, кожаные сапоги.
- Сынко, подойди ко мне, - добро улыбаясь сквозь густые, темные усы подозвал его отец.
Ярослав радостно подбежал к отцу глядя на изогнутую длинную шашку в его сильных руках. Малолетний Ярослав с нетерпением ждал когда уже ему разрешат помахать оружием.
- Она еще для тебя тяжелая так, что держи крепко двумя руками, - произнёс отец вручая сыну шашку.
Мальчик взял ее в руки и сразу же уронил лезвие на землю. После нескольких неудачных попыток удержать оружие в вертикальном положении он закинул ее на плече будто огромную дубину. Брат стоял в стороне заливисто смеясь от такого зрелища. Ярослав сквозь злобу и свою подростковую слабость подошел к чучелу и сильным рубящим ударом срезал кончик соломенной руки. Смех брата стал еще громче.
- Батько, покажи еще раз! – попросил Ярослав волоча за собой тяжелое оружие.
- Давай сюда, смотри.
Отец взял две шашки и начал крутясь и размахивая ими приближаться к чучелу. Бешеный свист и легкость с которой он это делал приводила в восторг крестьян, что работали на соседнем поле. Местная детвора сбегалась поглазеть на мощь и красоту движений. Через мгновение ошметки чучела разлетелись по тренировочному полю. Соломенная голова с разрезанной на пополам шляпой глухо рухнула около оборванных штанишек Ярослава. Дети начали радостно галдеть и искать по двору палки, чтобы начать играть в войну.
- У тебя все равно так не получится, даже с одной шашкой не можешь справиться, что уж там о двух говорить, - ехидно улыбался брат собираясь вынуть из ножен свою необычно короткую, шашку с ручкой из медвежьей кости и темно-серебряным лезвием.
- Поди вон отсюда, балбес! Даже твоя мать с метлой и то лучше справляется чем ты. Зачем брата обижаешься?
Старший брат замер на секунду глядя на озлобившегося отца, потом убрал шашку и побежал куда-то в курятник.
- Куда пошел? – закричал батько чувствуя, что обидел старшего сына.
- Вот дурень, ну зачем с остротами лезет-то? Эх ладно сынко… - произнёс он глядя на пучеглазого лопоухого Ярослава.
- Эй, мальчики, пойдем кушать, стол готов, - прокричала выглянувшая в оконце мать. Ярослав было хотел пойти в курятник за братом, но отец остановил, мол пообижается  да придет кушать. Отец взял на руки сына и зашел в избу. Ярослав глядел на расчлененное чучело и две отцовские шашки с мыслью о том, что хотел бы научиться так же легко и быстро их использовать. Он передал ребенка матери и семья села обедать. Ярослав молча жевал слушая, то как мать обвиняет отца в излишней строгости. Прошло пару минут и на поле зазвучало бряканье железа. Никто не отрывался от похлебки. Ярослав вертелся в руках матери не желая больше кушать, ему хотелось вернуться на поле к чучелам и шашкам. Вдруг послышался знакомый свист в воздухе и очередное бряканье.
- Батько, а батько, що це?
Отец убирая крошки пшеничного хлеба с бороды глянул в окно. Старший сын в слезах и отчаянной злости пытался управиться с двумя забытыми на поле шашками. Неправильно вертясь, роняя их, теряя равновесие и падая он раз за разом повторял увиденное от отца движение.
- Сынко, поди в хату, покушай пока горячее! – попросил отец не отрывая взгляд от своих шашек.
- Я не балбес, я тоже так умею! Я докажу! – он опять выронил шашку на землю. Детвора, что резвилась с палками подбежала к калитке в ожидании красивого приема.
- Антоша, ты молодец, я вижу как ты стараешься, оставь шашки и поди сюда, не покушая ты много сил теряешь.
Но сын его не слышал, он все продолжал вертеть шашками, Ярослав тоже выглянул в окно. Антон был потный, заплаканный, красный от злости и слез. Его лицо искривилось от обиды и ярости.  Антон еще раз подобрал шашки и встал повернув голову в сторону окна.
- Сына, не зли батьку, оставь это дело и пойдем кушать, не то….
- Да помолчи! – вскрикнула недовольная суровостью своего мужа мать. Антон вобрал воздуха в грудь поднял вспотевшие и уставшие от долгих тренировок тонкие руки, и резво двинулся по полю. Одна из шашек вылетела из его скользких рук и рассекала горло до кости. Он пробежав еще пару шагов, рухнул мокрым от пота и крови лицом в землю. Послышалось визжание детей, мать дрожащей рукой закрыла глаза Ярославу и убрала его от окна, отец ругаясь бранными словами быстро выбежал из хаты набегу разнеся дверь избы.
 
- Бл……ть! Сука! Е.. твою мать! – атаман свалился с узкой скамьи на дощатый пол корчмы. Холодный пот ручьем тек со лба и шеи, сердце бешено колотилось. Память не отпускала жуткий образ мертвого брата. Его заплаканное лицо будто до сих пор наблюдало за Ярославом. Атаман посмотрел на две свои шашки, которые точь в точь как у отца висели по обе стороны от пояса.
- Поганый знак, очень поганый, - прошептал атаман себе под нос. Ярослав поднялся, накинул слетевшую при падении куртку и ружье. Он схватил с пола полупустую бутылку водки и отпил несколько глотков для смелости. Немного размявшись после сна и собравшись духом он двинулся на улицу. Дождь уже закончился, однако при каждом шаге нога влипала в грязь по щиколотку. Все три отосланных отряда сидело около выхода смирно дожидаясь пока проснется атаман. Телхар, все еще не смыкая глаз, сидел на башне церкви наблюдая за горизонтом. Вокруг него стояло три пушки направленные дулом в лес.
- Все поставленные задачи выполнили, если есть еще указания, то сейчас самое время, - доложил Ралов сидя на ступеньках крыльца церкви.
- Випити по два глотка голирки для храбрости, ее я запрятал в церкви за третьей лавкою с конца. А так же мне потрибни хорошие наездники на лошадях, - скомандовал атаман. Было видно, что отряд готов к бою, у каждого из них была возможность убежать в лес от орочьей армии, но никто этого не сделал, сколько бойцов прибыло в деревню после ночного происшествия, столько и пойдет в бой. Ребята быстро разобрали бутылки с водкой, и по жребию выбрали двадцать человек на роль наездников. Они взяли своих верных коней из стойла, надели седла и поводья. Двадцать других бравых ребят с нарезными ружьями на плечах заняли позиции в домах. Три пушки были на башне, три на крыше церкви и две торчали из окон все носились как угорелые занимать свои позиции. Огнеметчики послушно сидели в корчме, без дела остались лишь 35 человек плюс к ним атаман.
- Уже довольно близко! – заорал Телхар.
- Що видно?
- Их с тысячу, не меньше. С севера два гиганта, на северо -востоке какой-то механизм, не могу разобрать, точно что-то дальнебойное. С востока обходит огромное войско наездников, орки на кабанах и гоблины на пауках. Большая часть сидит в лесу.
- Ха! Я же говорил, що вражина на конях придет! – закричал в восторге Ярослав. Чувствовалось легкое волнение перед боем, это было не первое в его жизни массовое сражение, но никогда ему еще не доводилось командовать. 90 против 1000, эти цифры приведут в состояние обреченности любого, но не безумного атамана. Из леса потихоньку начали доноситься топот сотен ног и яростные крики орков.
- Где сейчас гиганты и хто рядом?
- Гигант на севере, чуть позади второй гигант и два крупных отряда гоблинов-наездников. Еще отряд орков-наездников движется в лесу.
- Эй, вы! Сколько кольев вы установили на западе от деревни в лесу?
- 568 на расстоянии шаг друг от друга, - выкрикнул один из солдат сидевших на коне.
- Это вы славно потрудились. А оркам решившим обходить нас через лес на западе можно только посочувствовать, очень туго им придется.
- Они совсем близко, гиганты уже входят на окрестные поля, - орал Телхар.
- Пушкири и стрелки с ружьями, открыть огонь по вражеской кавалерии!
Оглушительная канонада раздалась из церкви. Часть гоблинского отряда снесло тяжелыми ядрами. Паучьи ноги с громким треском отрывались от туловища и отлетали назад задевая позади бегужих.
- Телхар, сколько сейчас в западном лесу всадников?
- Чуть меньше половины от всей их армии, два крупных отряда из пяти, не считая гигантов.
Солдаты недавно освоившие гномьи изобретения старательно заряжали пушки для следующего залпа. Послышалось множество громких хлопков с окраины деревни, это были ружья и пистолеты положившие еще часть гоблинов.
- Ни один из гигантов не попадет в яму, атаман, слышишь? Они идут в другом направлении!
- Конница! Слушай мой наказ! Привлекайте внимание гиганта и отведите его от деревни в сторону скрытой ямы с кольями.
- Так точно, атаман! – дерзко крикнул один из солдат возглавлявший отряд конных бойцов. Двадцатка смельчаков проскакала между изб, вошла в слизкое почти болотистое поле. Навстречу двигался подбитый отряд гоблинов. Ранения и боевые потери только больше их злили.
- Пли! – пушки и ружья почти одновременно открыли огонь по приближающимся наездникам.
Сотни паучьих ножек втаптывали в грязь упавших и раненных товарищей. Яростные крики усиливались по мере их приближения друг к другу. Громкий хлопок с северо-восточной стороны леса заглушил все звуки вызвав ступор у нападавших. Огромная черная точка с неимоверной скоростью залетела в башню церкви разнеся ее в шепки. Упавшие вниз пушки пробили все этажи, что ниже и свалились на первый. Телхара выбросило далеко от башни в сторону маленьких деревянных домиков. Атаман перешагивая горящие обломки, сквозь дым и пламя подбежал к старому гному. Его борода была обожжена и частично выгорела, лицо сильно отекло и разорвалось в нескольких местах.
- На… ох… на северо-востоке… большая пушка… Ангрим в Карак-Кадрин, спаси нашего короля, - Телхар схватил атамана крупной ладонью за шиворот, кровавыми губами прошептал Ярославу на ухо последние слова. Рука ослабела, воспаленно красные глаза закатились за опухшие веки. Он свалился на землю, атаман стоял глядя в лицо доблестному гному закончившему жизнь в бою. Это была достойная смерть для мужчины. Шум боя возобновился, теперь люди на равных бились с гоблинами, но еще два отряда неостановимо скакали к образовавшемуся столкновению.
- Пушкари, бить по гоблинам! – проорал атаман в окно запылившейся от обвала церкви. Несколько пушек на крыше и внутри церкви все еще продолжали действовать. Залпы били за залпами, крики раненных и умирающих, шум боя сбивали мысли атамана не давая нормально соображать. 35 бойцов оставшихся без дела разгребали из-под обломков нескольких попавших под горящие бревна товарищей.
- Нужно як можно быстрее остановить их артиллерию, иначе нам не победить! Быстро направляйтесь по восточной стороне леса к вражеским силам. Скорее всего такой объект хорошо охраняется так, що приготовьтесь к тяжелому бою. Ралов… я должен оставаться здесь и  командовать армией, так що командование отрядом поручаю тебе, - атаман снял с плеча многозарядную винтовку и передал ее Ралову.
- Надеюсь це тебе поможет. И удач
- Огнеметчики! Сжечь весь западный лес! Бежать строем, дистанцию друг от друга держать 25 шагов! Вперед!
Кучка солдат, держа в руках огнеметы выглядевшие как увесистый, металлический бочонок с длинным стволом и несколькими рычагами, бегом отправились к линии леса. Судя по недовольным воплям орков и кабанов из леса, попытка обойти с фланга и внезапно атаковать полностью провалилась. Дрожь в земле и трясущиеся избы подсказывали, что гигант подобрался слишком близко к деревне. Атаман внезапно опомнившись от страшных воспоминаний той ночи проорал во всю глотку.
- Конные! Врассыпную!
Последняя восьмерка кавалеристов разлетелась во всех направлениях будто разметавшие ветром осенние листья. Сквозь грязь и глубокие лужи кони рвались на свободу. Надежда на победу не угасала в душах доблестных солдат, они безжалостно хлестали лошадей поводьями подгоняя их к цели. Однако отряд гоблинов был не так глуп, они не стали разъединять и гоняться за ними. Отряд целенаправленно двинулся на церковь игнорируя скачущих к гигантам лошадей. Один из высоченных исполинов глянул на разрезанную пятку и образовавшуюся внизу шумиху. Он развернулся лицом к ускакивающим от него всадникам и потопал за ними, попутно долбя дубиной по земле. Неожиданно звук выстрела пушки прозвучал вновь после длительного перерыва. Атаман поднял глаза вверх пытаясь обнаружить огромных размеров ядро. Черная точка быстро увеличивалась в размерах по мере приближения, снаряд угодил ровно в середину гоблинского строя. Снаряд задавил под собой с десяток наездников, а взрывная волна разорвала сотню тел на кровавые ошметки. Пауки сваливались на спину, со скрючившимися к брюху ногами. Десяток мелких, зеленых, изуродованных тел смешанная с паучьими лапками и жижеобразной почвой устремилась к земле. Весь отряд был уничтожен от одного попадания, криков не было слышно, только смачные шлепки гоблинских тел влетающих на большой скорости во влажную от дождя и крови землю. Атаман не был уверен случайный ли это промах нерасчетливого гоблина, или намеренный выстрел пушки успешно захваченной отрядом Ралова. Но думать об этом времени не было, атаман побежал на запад в сторону огнеметчиков, погружаясь с каждым шагом по колено в трупы, грязь, кишки, и прочие мерзости оставлявшая война после себя. Несмотря на сильный ветер, все поле боя ужасно воняло свеже вскрытыми телами, органами и кровью. Очередной громкий стук дубины об землю сопроводился жалобным ржанием нескольких лошадей. Гигант широким, амплитудным ударом вынес трех всадников из седла. Тела с переломным костями врезались об землю неподалеку от Ярослава. Однако отвлекаться на это у атамана не было времени, он без оглядки продолжал движение к воспламенившемуся лесу.
Сильное пламя объяло лес поднимая вверх огромный столб дыма. Ветер дул со стороны опушки застилая поле все поле и деревню дымом. В непроглядной завесе обжигавшей глаза атамана виднелись усталые силуэты бойцов. Яркая струя пламени, под напором вылетавшая из дула, с устрашающим гудением сжигала растения заставляя скукоживаться и сгибаться обожжённые ветви.
- Эй, хлопцы! Отставить, все ко мне!
На крик Ярослава никто не отозвался, шум огнеметов, адский жар и крики запуганных и умирающих орков, и кабанов гасило голос атамана словно он кричал под водой. Дым и жаркий ветер били в лицо не давая раскрыть глаз. Атаман ориентируясь на звук гудения огнеметов двинулся к солдатам.
- Ко мне все! Сгорите же в лесу! Ко мне! – орал атаман стряхивая с себя пылающие листья. Загоревшиеся листики разносились ветром по лесу, сея все новые и новые очаги пламени. Огненный листопад только усугублял положение шестерых огнеметчиков.
- Да откликнитесь кто нибудь!
- ВАААААААГХ!!!
Двое орков восседавших на одном израненном кабане пыталось убежать от пламени. На половину погруженный в разрыхленную землю из-за тяжести своих наездников. Бедный хряк пытался держать рыло повыше, чтобы не захлебнуться в грязи.  Они неслись прямо на встречу Ярославу. Оба держали меч представлявший из себя половинку челюсти какого-то хищного зверя. Сохранившиеся, острые зубы на режущей части меча отражали огненный свет горящего леса. Ярослав затаился за трухлявым пнем поджидая их подход. Звуки усталого хрюканья и постоянного хлеста поводьями по кабаньей спине становились громче. Атаман быстро вскочил на разваливающийся пень и в прыжке срезал животному макушку головы оставив в целости его мозг. Хряк врезался рылом в грязи затронув почти полностью, рыхлая земля влилась в череп кабан через отверстие возникшее на месте его ушей. Орк оправившись от внезапного падения начал искать в грязи свой меч. Атаман вынул золотую, украшенную руническими надписями шашку и начал выполнять удар, которому научил его отец. Мощный свист, запутанность и скорость движения привело орка в легкое недоумение. Из-под толщи грязи второй зеленокожий поймал Ярослава за ногу и потянув вниз погрузил его по пояс в грязь. Атаман развернувшись отрезал руку орку по плече ударив шашкой сквозь толщу земли. Оглушающий крик орка и барахтанья ввели атамана в недолгую панику. Ярослав выкарабкался из болота опираясь на широкие корни пня. Первый орк перевернул кабана на другой бок, и вынул из его брюха меч-челюсть. Атаман хотел было побежать в атаку, но вытянутая нога не давала быстро передвигаться в таких условиях. Орк с криком понесся в атаку, атаман рубанул шашками по огромной луже плеснув грязь в лицо зеленокожему. Однако его это не остановило, орк выполняя незамысловатые, размашистые удары пробежал мимо тихо отошедшего в сторону атамана. Ярослав нанёс удар проносящемуся рядом орку разрубив позвоночник в грудном и поясничном отделе. Парализованная туша свалилась сверху на второго орка. Атаман прихрамывая подошел к обмякшему телу и резким, колющим ударом пронзил двух орков, и если для первого удара оказался смертельными, то для того кто был снизу удар пришелся в локоль его едиственной руки. Орк прикладывая максимум сил в мышцы корпуса сдвинул с себя труп и изливая кровь на грязную землю поднялся на одно колено. Атаман вонзил одну шашку в его колено, а второй рассек грудь и живот высвобождая все содержимое наружу. Три искалеченных трупа медленно тонули в болоте, будто земля поглощала их. Неистовый ор и грохот сотрясший землю разнесся по горящему лесу.
- Ребята вы где?
Ответа не последовало, сквозь жар и густой дым Ярослав пытался разглядеть хотя бы одного человека в дали. Но там были слышны лишь крики сотен заживо сгорающих орков. Пронзительный ор с севера повторился. Это был попавший в яму гигант, и судя по всему, колья на дне ямы сработали как надо. Атаман последний раз глянул в сторону куда ушли огнеметчики, и не обнаружив никого начал спасаться от огня. Было большим везением, что перед боем произошел мощный ливень,  увлажнивший землю. Вся вражеская армия благодаря этому сильно замедлилась. Ярослав прихрамывая вышел из леса. К тому моменту крики позади прекратились. На северо-западе виднелась забитая в землю дубина торчавшая ручкой вверх.  
- Стрелки! Добить гиганта,  что яме!
Все 20 человек выбежали из домов. В сторону ямы. Никаких признаков врагов больше не виделось, атаман пройдя еще пару шагов по проселочной дороге в глубь деревни сел рядом с равалившейся церковью. Пушкари сидевшие внутри валялись на полу от усталости. Однако это был не конец, второй гигант все это время обходил поле боя по восточной границе и сейчас громил дом кузнеца, что совсем недалеко от корчмы.
- Пушкари! Вынести пушки и открыть огонь по гиганту!
Атаман забежал внутрь и вместе с солдатами выволок одно из оружий на улицу, другие подносили ящики с пушечными ядрами. Один из них остался около орудия чтобы навестись на цель и зарядить ее, остальные двинулись внутрь за следующей пушкой. Первый выстрел угодил по ребрам. Гигант сорвавший крышу дома и с любопытством разглядывавший внутреннее убранство кузнецского дома жалобно завопил от боли. Ядро не проникло внутрь однако оставило заметную вмятину, что говорило о поломанных ребрах исполина. Рассердившийся гигант вырвал несколько бревен из стены и кинул их в пушку, к счастью оба перелетели цель за много метров. Этот титан был намного меньше своего собрата, которого к слову изрешетили до такой степени, что яма в которую попался гигант, напоминала яму с титаническим фаршем, но в тоже время чертовски ловок и быстр. Пяти метровый титан с разбегу пнул стену ближайшей избы так, что осколки стекла, щепки и подобные обломки словно град стрел полетели в направление церкви. Но пушки уже были вынесены, их лишь немного присыпало пытью и осколками дерева.
- Пли по ногам! – заорал Ярослав вытаскивая шашки и отбегая на параллельную улицу.
- Стреляйте без моей команды по перезарядке!
Атаман выбежал на пыльную, пустую проселочную дорогу. За высокими избами не было видно гиганта и пушкарей, лишь звуки очередной сломанной деревенской постройки,  дикие вопли и звук сломанных костей от попадания пушечного ядра. Спустя считанные секунды Ярослав оказался за спиной гиганта, тот не услышал приближение человека ибо был занят швырянием подручных предметов в пушки. Одно из ядер выпущенных по ногам гиганта пролетело мимо цели и чуть не попало по Ярославу. Пролетавший мимо уха снаряд потоком воздуха всколыхнул усы и волосы атамана. Гигант подобрав часть бревна приблизился к пушкам, пушкари в панике разбежались по сторонам. Израненный и сильно потрепанный гигант заметно замедлился. Он размахнулся и кинул бревно в одного из солдат, того с отвратительным хрустом снесло насмерть. Ярослав уже подбегал к гиганту, ему хотелось орать от гнева, но он молчал, лишь бы не выдать себя. Однако титан развернувшись поднял одну из своих массивных ступней, чтобы растоптать атамана на месте. Послышался знакомый до жути хлопок с востока, но Ярослав не сдержав себя заорал во все горло и приложив силу всего тела в удар двумя шашками разрезал сухожилие идущие к пяточной кости и срубил икроножную мышцу. Гигант оперся о крышу церкви немного провалившись внутрь из-за своей тяжести. Ядро влетело прямиком в широкую грудь гиганта проломив насквозь все ткани и кости, фонтан крови облил окрестные дома. Атаман отряхнулся, отдышался и двинулся в сторону артиллерии. Он знал, что уже этот выстрел не может быть случайным. Пока атаман пересекал поле к нему успели присоединиться пятеро выживших кавалеристов, 20 солдатов с ружьями, и 2 пушкаря. Судя по всему огнеметчики сгорели в лесу вместе с несколькими сотнями диких орков. Подойдя к «царь пушке» Ярослав обнаружил тело орка-шамана с более чем 50 колотыми ранениями в грудь и живот. Среди убитых было множество знакомых лиц. Отряд охранявший пушку состоял из чёрных орков, самых физически развитых и свирепых представителей своей расы. Все трупы этих существ были покрыты огромным множеством ранений, это говорило о том, что чтобы убить хотя бы одного такого надо было приложить массу усилий. Многое об этом сражении оставалось непонятным, но с уверенностью можно было говорить только об одном, бой был не на равных, и из всей армии, которая была под командованием атамана, тяжелее всего пришлось отряду Ралова. Ярослав посмотрел в сторону пушки. Радостный солдат со слезами выбежал из-за лафета бросившись к толпе своих
- Где Ралов, - спросил Ярослав перебив радостные слова товарищей.
- Лежит около лафета, - теряя искреннюю улыбку произнёс он. Атаман прошел за лафет, перешагнув орка с пулевым отверстием в голове и шее. Держа ружье в руках и зажимая рану в левом плече и ноге, Ралов сквозь стекающую со лба кровь посмотрел на Ярослава. Теперь на его черно-белой форме был лишь цвет тёмной венозной крови. Он молча зарядил орудие и протянул его Ярославу. Он выдавил из себя посиневшими губами улыбку, такую же с которой и принял это ружье от Ярослава. Атаман вскинул ружье на одно плечо, Ралова на другое и двинулся к корчме. Солдаты смолкли при виде них и двинулись за атаманом в деревню.
- Оставь меня… слышишь? Мне уже невозможно помочь… - сквозь вытекающую изо рта кровь и нестерпимую боль прошептал он.
- Солдаты, идите быстрее в село и найдите кого-нибудь хто рощумити в медицине.
Часть измученных затянувшимся боев солдат пошла в деревню. Очень хотелось, но ни у кого не хватало сил радоваться победе в неравном бою. Изнуренные, раненные они тащились без сил по трупам лежавшим по двое-трое на каждом квадратном метре поля. Кто-то подбирал себе оружие по больше, кто-то подбирал с поля товарища, чтобы достойно его похоронить, кто-то ложился прямо в поле среди трупов не имея сил больше идти.
- Атаман! Я хорошо разбираюсь в анатомии, моя мать была знахаркой! – произнёс молодой парень в красно белой форме.
- Чудесно, пийди быстрей в корчму, приготовь чистую комнату и сам помой руки, и приготуй все нужное, я скоро дотяну его туда.
Солдат быстрее всех понесся в деревню. Атаман пришел в темную холодную корчму, солдаты уже сидели вяло празднуя победу. Ярослав не обращая внимания на хохот, хвастовство и разговоры о том как один из солдат голыми руками расправился с 6 пауками и еще 10 орками, поднялся по лестнице на второй этаж. Он быстро зашагал по длинному узкому коридору оставляя за собой полоску крови на земле вытекавшую из глотки Ралова.
- Сюда, сюда! Я тут! – закричал тот самый парень в красно белом. Судя по форме и характерному акценту он был из Империи. Атаман положил на деревянный, добротный стол мертвенно синего Ралова.
- Ти из Мидденланда?
- Из Рейкланда, - ставя подсвечник, на стол и осматривая тело раненного произнёс он. Огромное синее пятно ярко виднелось на белой коже Ралова.
- Внутреннее кровотечение, перелом рёбер с левой стороны, сломана рука, вывих левого колена, травма головы, целостность черепа нарушена…
- Ти долго разговаривать-то будешь? Лечи его уже!
- Начать надо с внутренних органов, - Имперский солдат взял узкий, тонкий  нож и принялся разрезать живот.
- Ти що делаешь? Я сказав лечить, а не убивать.
- Я провожу операцию, лучше не отвлекай.
- Да яко можно резати живого без обезболивающего?
- За маковым молоком уже отправились, пожалуйста выйдите. Атаман сел на улице близь уже хорошо знакомого, даже родного крыльца. Наступила темная ночь, свет тускло бил из выбитых окон корчмы на землю. Серебристый свет луны гасил ядовито зеленый цвет Моррслиба – загадочной второй луны. Пожар на западе уже догорел, лес тихонько остывал и тлел, дым давно растворился по полю. Спокойная, прохладная ночь накрыла разбитую деревушку. С окрестных домов потихонечку начали вылезать гномы. Один маленький гномий ребенок с опаской выглядывал на улицу. Некоторые из них взяв боченок пенистого и жаренный окорок двигались к корчме, чтобы отблагодарить солдат. Некоторые подходили к Ярославу, чтоб лично пожать руку человеку командовавшему, как говорил Телхар, «освободительной» армией. Атаман же скромно пожимал руку всем желающим принимая от них благодарности.
- Ладно вам уже, разойдитесь, оставьте человека в покое прокричала гномья женщина несшая огромный поднос с запеченым кабаном.
Гномы с улыбкой прошли мимо внутрь корчмы. Упитанная, коренастая женщина оставив внутри корчмы поднос вышла на улицу.
- Когда ви приготовили столько еды?
- Так мы начали готовить когда вы еще бились с зеленожопыми.
- Ви готовили знаючи що можете помереть?
- Да, но все верили в то, что вы победите, поэтому заранее готовили еду, чтоб накормить наших защитников.
Атаману вспомнились самые страшные моменты пройденного боя.
- Спасибо за то, що не сомневались в нас. И неужели ви все тут остались? Нихто не бежал?
- А как же, конечно везде есть трусы. Вон соседи наши собирают шмотки теплые.
- Куды бегут?
- Кислев, до него самая короткая дорога.
Ярослав вдруг изменился в лице.  
- Где они?
- Вон тот дом. А что?
- Спасибо еще раз, - прокричал атаман подбегая к дому. Он легонько постучал в дверь. Внутри зашуршала обеспокоившаяся семейка и послышалась тревожная гномья речь. В дверной проем выглянул чрезмерно бородатый гном и нахмурившись, что-то спросил у Ярослава. Женщина что недавно разговаривала с Ярославом подошла к нему.
- Он тебя спрашивает, что тебе надо.
- Скажи, що мени нужно, щоб они передали письмо до Петрограда, моей родне.
Гномиха глядя на хмурого, напыщеного хозяина дома долго что-то объясняла. Было видно что он не очень желает выполнять просьбу атамана. Немного постояв и поразмыслив он нехотя согласился.
- Спроси когда они уходят.
- Они покинут деревню завтра утром.
- Хорошо. Передай, что завтра я приду с письмом.
 Атаман распрощался со всеми окружающими его низкоросликами и вернулся в корчму на второй этаж. В комнату с Раловом постоянно забегали солдаты неся что-то в руках и выбегая с новым поручением. Атаман знал что операция еще не закончена, так что стараясь не шуметь он завалился в первую же пустующую комнату. Придя он скинул с себя оружия доспехи и всю жмущую и жаркую одежду. Раскрыл окно, принял душ, постирал в замыленной воде заляпанную всем, чем только можно одежду и наконец закончив все дела сел за стол, достал лист, перо с чернильницей и промокашку. Ярослав сел не имея представления, что ему написать. Немного почесав пером усы, и поразмыслив о доме и детях он начал.
« Здравствуй дорогая моя Зиночка. Пишу тебе из Богом забытой деревеньки с неизвестным мени по сей день названием. Нахожусь я чуть дальше к югу от реки Талабек, близь Сильванскии, але не переживай, за все время не видел ни одного вампира, даже ниякой нежити нема, только добродушные, бородатые гномы. Служба моя ведется тихо, мирно и спокойно, все опасности и злоключения минуют нас. Так же кушаем ми добре, высипаэмося и все вообщем живы, здоровы. Атаман наш добрий человек, родом из наших мест тоже, общительный и добрый, вин со мной як с родным сыном.» Ярослав грустно обернулся на, поставленную к стене, золотую шашку. Казалось, что рунные надписи на рукояти загорелись кроваво красным, словно жаждали больше убийств. Тайный язык на котором были выполнены надписи, качество шашки и необычный, злато-желтый, невероятно прочный металл намекал на то, что меч гномьей работы. Страшные воспоминания о той ночи пронеслись в мыслях, словно дурной сон от которого хочется побыстрее проснуться. Вместо доброй улыбки на лице старика атаману явился образ оторванной его головы, и тела лежащего в том лесу, в тесной братской могиле.
« Каждый день думаю про тебе, скучаю. По детишкам моим соскучился. Дмитрий сынок мой старший як там? Слушаэтся ли, не хулиганит? Памятаешь що я просил? Не пущай его тренироваться без взрослых, пусть палками пока махает. Я коли вернусь его всему обучу. А я обязательно вернусь, даже не сомневайся и задних мыслей не допускай, ты только дождись меня, Зинка.»
Атаман тяжело выдохнул и поднял лицо к верху, чтобы выступившие на глаза слезы не стекли по щекам. Еще раз выдохнув, он сел ровно и сунул перо в чернильницу. Атаман воспользовался промокашкой, перо в руках капнуло чернилами на стол. Его грызла совесть за смерть своих солдат. Это он отдавал им приказ идти в бой, посылая некоторых на верную погибель. Атаман вспомнил как бежал по горящему лесу по пояс в дерьме пытаясь догнать и отозвать шестерых огнеметчиков. Множество мыслей поселилось в его голове. Страх умереть и невернуться. Ведь она будет его ждать до последнего и нвдеяться. Даже если ей скажут, что Ярослав умер, даже если принесут ей тело и покажут. Она всегда будет надеяться на чудо. Он сидел глядя пустыми глазами в одну точку на столе. Опомнившись Ярослав взял себя в руки и продолжил писать.
«Дочка моя красуня, за нею тоже следи, учи ее, воспитывай, пусть работящей будет. Скажи як там ти? Сложно небось за семейством следить, по хозяйству работу делать. Весь дом на тебе держится. Передавай горячий привет матери моей и всем знакомым, близким и друзьям, пусть знают, що я еще жив, никуда не делся. Удачи тебе, родная. До встречи.»
 Атаман высушил чернила, воском запечатал письмо и осторожно заложил его во внутренний карман. По утру когда пухлолицый гном вышел из дверей своего дома, Ярослав уже был там, молча дожидаясь хозяина дома. Атаман сидел под дверями с самой ночи не смыкая глаз. Он молча отдал гному письмо и хороший орочий топор, чтоб в дороге можно было обороняться. Гном одобрительно глянул на атамана, крепко пожал ему руку, и вместе со своим огромным семейством заковылял к северу. В корчме солдаты оправлялись от похмелья и бессонной ночи. Куча кабаньих обглоданных косточек, кружки и бочки с пивом были разбросаны по залу. Атаман поднялся на второй этаж, отдавая приказав построиться снаружи. В комнате где проводилась операция в углу комнаты валялся уставший Имперский солдат. Он проводил операцию всю ночь борясь за жизнь Ралова. Сам же Ралов все так же лежал на столе, несколько зашитых ран, вставленные на место суставы и замотанная бинтом горло и голова давали понять, что он еще жив. Атаман осторожно заглянул в лицо рыжебородому воину.
- Привет, - медленно и хрипло выговорил Ралов. Атаман сильно удивленный его способности разговаривать подошел к солдату в углу и положил ему мешек золотых монет добытая ночь с тела орка-шамана.
- Ходить можешь? – спросил он у Ралова.
- Ты шутишь, да? – произнёс бледнолиций воин.
- Тогда потащим тебя. Эй ти!
Выходец из Рейкланда встал на ноги быстро запрятав мешек в сапоги и подошел к Ярославу.
- Помоги мне его понести.
Через минуту Ралов сидел перед строем солдат, атаман пересчитал всех стоящих перед ним людей. Ровно тридцать солдат, из них 8 получили серьезные ранения не позволяющие им эффективно воевать. Однако после грандиозной победы в бою дух солдат был высок. Никто не убегал, никто не жаловался на ранения, все хотели дойти до Карак-Кадрин.
- Поздравляю вас с победой над тысячной орочьей армией. Мы смогли сделать це благодаря вашей храбрости и верности долгу. Спасибо за то, що были со мной вчера. Однако надо помянуть тех, хто сегодня не стоит с нами в одном строю. 60 доблестных солдат отдали жизни отбиваясь от проклятых зеленокожих. Вечная слава погибшим в этом бою, вечная память бойцам освободительной армии.
На улице стояла звенящая тишина. Каждый вспоминал своего потерянного друга или товарища. На южной стороне деревни можно было наблюдать вскочившие на земле бугорки. Это были могилы убитых, гномы в знак благодарности не только обеспечили ружьями, пушками и едой, но и похоронили всех как подобает, хоронить героев.
- Сегодня ми двинемся в сторону Карак-Кадрин. Наконец пора взять крепость, пора выполнить нашу главную цель. Крепость огорожена много километровой пропастью через которую ведет лишь одна дорога, длинный, сложный по конструкции и очень узкий мост. Сама крепость вырезана глубоко внутри скалы. Наказую десятерым из вас, що владеют пушками и смыслят в механизмах привести пушку поближе к Небесному Мосту так, щоб единственная дорога на цитадель оказалась в зоне поражения. Мост по моей команде ми разрушим, щоб никто оттуда не вышел. Если же ми умрем при попытке взять крепость, то оркам точно не хватит мозгов отстроить его заново над огромной бездонной пропастью. Умрут от голода в цей крепости, за которую так боролись.
- А как же мы зайдем внутрь если уничтожим мост?
- Обойдем и спустимся с горы в тыл.
- Мы пойдем в горы?
- Да, соберите всю еду, которую вчера не доели, готовьте теплую одежду в поход. Сегодня в полдень мы выдвинемся.
Атаман взял шесть человек с собой и отправился разведывать территории, по которым они будут двигаться к цитадели. Это была обычная хорошо вымощенная плоскими камнями дорога. В воздухе пахло весной, запах раскрывшихся почек и прорастающей травы заполнил округу. Судя по прораставшим прямо по среди дороги кустам и травам было ясно, что этот путь к мосту никем не используется и давно забыт. Точнее забыта дорога из крепости к этой затхлой деревушке. Атаман шел стараясь не давить нежные, молодые травинки. Солнце вдруг засияло из-за облаков словно радовалась наступившей теплоте вместе с людьми.
- Хорошо, что потеплело, может в горах и не замерзнем насмерть, - любуясь дивным видом дикого леса произнёс солдат.
- Да, это уж точно. У меня ощущение, что сама природа помогает нам, - ответил другой.
- От тепла, тонны снега лежащие в горах пяти или десяти метровым слоем, начнут таять. Очень возможно, що произойдет лавина, которая нам всех снесет куда-нибудь. Так що будьте осмотрительны, - образумил своих бойцов атаман.
- Ты прав… то есть, так точно, Батько!
- Да ладно тебе хлопец, ничего страшного, що ко мне на ты обратились. Даже хорошо.
Еще метров двести они прошли по дороге, все внимательно осмотрев отряд вернулся к деревне. Около церкви уже стояла толпа гномов которая решила проводить солдат в путь к горе. Отряд стоял в полной готовности двигаться дальше, каждый из бойцов взял с собой на плечи огромную сумму, в которую поместил все нужное. Около бойцов стояло три гнома. Одина из них Ярославу была знакома.
- Здравствуй, парень. Познакомься его этого зовут Нельмин Брюхобой, а это Сидгер Всеядный. Нельмин был очень высоким для гнома, рост почти достигал 160 см. Он был очень упитан и мускулист. Так же в глаза бросалась его очень короткая борода сквозь которую виднелась кожа лица и щеки. Даже его нахмуренные брови были намного длиннее усов. Вообщем настоящий суровый великан по гномьим меркам. А Сидгер был свиду самого обычного роста и телосложения, все как и должно быть у гнома. Вот только одет он был в фартук с нарисованной пивной кружкой, в очень тонкие сапоги и колпак повара слегка съезжающий на правое ухо.
- Приветствую, я Ярослав, що вам угодно?
Гномиха начала переводить слова Ярослава.
- Да заткнись ты, мы знаем Кислевитский, - перебил ее Сидгер.
- Да пошел ты, Пидгер говноедный!
- Ах сука, ну я тебя накажу когда вернусь!
Женщина гном громко топая отправилась к свой дом. Сидгер глядя ей с след продолжил.
- Ночью! Три раза!
Она показав средний палец хлопнула дверью и исчезла в стенах домика.
- Ну что? В путь…
- Эээ, погоди-погоди, дорогой, - перебил его Сидгер.
- До меня слушок дошел, что ты собрался горы близь Карак-Кадрин переходить, - ехидно пришурив глаз произнёс он.
- Так и есть.
- В таком случае вам никак не помешает проводник в горах, пути там очень сложные и опасные, оползни, обвалы и лавины постоянно происходят, а я знаю где и как там можно пройти.
- Откуда ти знаешь горы, ти же не работаешь в горах, ти повар или пивовар, - указав на фартук, с изображением кружки пенистого пива, произнёс Ярослав.
- Все верно. Только я повар не здешний, я из крепости Карак-Унгор.
- Я помню це название, оттуда же бежал Телхар!
- Да, бежал. Он, сука, живучий был, везде мог остаться целым и выйти из любой передряги, только вот эту гребаную войну не пережил, - с грустью произнес Сидгер.
- Прости, я…
- Да по..уй, все нормально. Так вот, когда уходили, то конечно же двигались по горах. Мы достаточно долго блуждали, так что я знаю как там двигаться.
- Хорошо, что ж мы возьмем тебя с…
- Не, не, не погодь. Опять торопишься! До меня так же дошел слух, что ты взял к себе на вооружение ту пушку, которой убило Телхара. И этим, вражеским, орудием собрался снести великий Небесный мост.
- Да, все так як ты говоришь.
- Ну тогда послушай меня, дружище. Если хочешь получить мою помощь, то будь добр внести коррективы в свой план. Я тебя проведу по горам если ты обещаешь не ломать мост.
- Почему он вам так дорог? Ведь сломав его мы получим огромное преимущество…
- Вы, умги, слишком эгоистичны, чтоб это понять. Все кому только не лень ломают, захватывают и разрушают наши постройки. Сколько уже крепостей пало? Сколько еще падет? Хватит этого, вы не тронете мост. Это священное для нас место, разрушить мост значит оскорбить наших предков строивших его, наши традиции и обычаи будут растоптаны, мы этого не допустим!
- Зато мы сможем убить всех орков и освободить легендарную цитадель, подумай какие легенды о тебе будут слагать гномы. Твое имя увековечат, будут песни о тебе, легенды, памятники. Ти больше не будешь Сидгером Всеядным, будешь например Сидрег Путеводитель, или Сидгер Тропинкоискатель или…
- Я буду предателем, который разрешил уничтожать наши легендарные постройки, и никакие памятники и песни этого не исправят. Так, спрашиваю последний раз, ты уничтожишь мост или нет?
Ярослав долго смотрел в суровые глаза пивовара. Атаман понимал, что без помощи этого гнома все может плохо закончится.
- Ладно, я не буду уничтожать мост.
- Поклянись, дай честное слово!
Ярослав понимая, что если он сейчас начнет долго думать или увиливать от ответа, то вызовет много подозрений, поэтому сразу же выпалил.
- Клянусь и обещаю не наносить повреждения Небесному Мосту.
Сидрег и другие гномы радостно улыбнулись, Всеядный крепко пожал атаману руку.
- Никогда не сомневался в вас. Я знал, что в умги тоже есть понятие чести.
- Что ж нам пора, уже задержались. Ах да, чуть не забыл, а этот нам зачем? -поинтересовался Ярослав указывая на Нельмина Брюхобоя.
- Он пойдет с нами восстанавливать свою честь. Бедолага опалил во время пожара свою бороду так сильно, что она почти целиком сгорела.
- И що?
Сидрег удивленно посмотрел на атамана.
- Что значит « Що »? Для гнома его борода это все. Это показатель возраста, знатности, побед на поле боя, богатства. Это как у вас член, если он у тебя длинный, то ты нравишься девушкам, а если короткий или вовсе отсутствует то никому ты не нужен.
- Ясно, и что он хочет сделать пойдя с нами.
- Или убьет двадцать орков или умрет на поле боя, и то и другое возвратит ему доброе имя.
- Умереть за бороду це не перебор?
- А ты бы не умер ради того, чтоб вернуть себе член?  
Атаман крепко задумался над этим. Тем временем из стойла еле держась на коне в сопровождении 3 солдат выехал Ралов. Он был все с тем же гигантским топором на спине, но уже не в чёрно-белой форме, а в чересчур маленьких для него гномьих доспехах. Глаза Ралова были полу сомкнутыми, бинты которые еще только сегодня утром были белыми, уже окрасились в темно-алый цвет. Сидел он в седле совершенно неуверенно и слабо, но это вынужденная мера, так как ходить он больше не может.
- Что ж думаю, за член я бы рискнул.
- Ну вот так же подумал и Брюхобой когда решил, что пойдет с тобой.
- Ну тогда в путь.
В течении полутора часов быстрой ходьбы, атаман проносился мимо уже знакомых для него участков. 30 солдат шагали уверенно и гордо, то ли веря в победу, то ли навстречу неотвратимой и неминуемой гибели. Говорят, что чем меньше команда, тем она сплочённее и результативнее. А в большой всегда найдутся свои бездельники, трусы и предатели. Один из солдат, что сопровождал коня Ралова показался атаману знакомым. Это был тот паренек, что управлял «царь пушкой» во время битвы. Единственный выживший из всего посланного на восток отряда, не считая Ралова. Только сейчас у Атамана проявилась возможность рассмотреть его по внимательней. Молодой парень лет так 19, щуплый, курносый, с множеством веснушек и русыми, вьющимися волосами. Лицо было худое и вытянутое с неким азартным блеском в глазах. Атаман подозвал его к себе. Нельмин и Сидгер в этот момент как раз о чем то оживлённо беседовали на гномьем языке. О чем они говорят совершенно невозможно было понять, ибо Кхазалид ( язык на котором разговаривают гномы ) непохож ничем ни на людскую речь, ни на эльфскую. И что такое это «умги»? Ярослав знал на Кхазалиде только одно слово – Умгак, что значило «низкокачественный» или же «плохо сделанный». И уж слишком созвучно было это «умги» с «умгак». Может этот Всеядный сказал ему что-то плохое? Но об этом Ярослав никогда не узнает. Щуплый солдат простецки отдал честь.
- На счет пушки ти наказ выполнил?
- Так точно, - громко сказал солдат еще раз отдавая честь.
- Да тише ти, балда! Не привлекай внимания.
- Так точно, - прошептал солдат оглядываясь на гномов. Те шли все еще продолжая увлеченно болтать о чем-то на кхазалиде.
- Если що, ти сможешь найти ее в лесу?
- Естественно.
- Отлично, слушай внимательно. Мост не смотря на свою длинную выполнен в форме арки и имеется всего навсего две точки опоры. Одна будет на цей части обрыва, с другая на той. Твоя задача разрушить оба крепления, щоб мост рухнул. Целиком рухнул, понятно?
- Понятно! Разрешите сказать?
- Ну?
- Вас станут не любить и вы формально станете так называемым « унбараки ».
- Да любись они теперь все в жопу, у меня приказ! И що це за херня… как ее… унхренаки?
- Клятвопреступник в переводе с Кхазалида.
- Все кто верят словам, идиоты. Запомни это. Ибо моя клятва это не есть стопроцентная гарантия це лишь обычное слово, которому подобные наивные гномы верят. А на войне все средства хороши, ибо выживает или самый сильный, или самый хитрый. Как же нам повезло с этими ребятами, пообещал не стрелять, а они поверили, даже жалко их... хотя нет, вру, не жалко.
- Надеюсь, вы знаете что делаете. А как я узнаю, что пора стрелять?
- Когда услышишь выстрел этого ружья и красную полосу в небе.
- Полосу?
- Да, ты все понял?
- Так точно!
Отряд вышел из густого высокого леса. Перед ними распростёрлась гладкая, сочно-зеленая полянка, чуть дальше виднелись деревья выраставшие прямо на крутом склоне горы. Могучие камни освещались яркими, мощными лучами солнца. Сотни теней заполонили возвышающуюся намного километров вверх гору. Лёгкий, дымчатый туман медленно проплывал мимо одного из снежных склонов. Спустя 8 часов безостановочной ходьбы по тонким незаметным глазу тропинкам, лазанью по почти вертикальным камням с огромными сумками и ползания на четвереньках в сложных участках леса они добрались до продуваемой всеми ветрами этого мира верхушки. Лошадь что везла Ралова пришлось отпустить в поляне на волю. Все солдаты тащили на спине рюкзак заполненный продуктами, а Ярослав тащил Ралова, взбираясь вместе с ним по самым сложным участкам горы без всякой подстраховки, рискуя разбиться в любой момент. Атаман вступил на вершину сразу после ловкого, как горный козел, Нельмина. Почти безбородый гном плотно замотал всю нижнюю часть лица. Он смотрел в на противоположную сторону горы. Темные неизведанные земли покрытые непроглядным туманом выглядели зловеще и пугающе. К этому моменту уже наступила глубокая ночь, все были истощены и обессилены длительным восхождением на гору. Ярослав оглянулся на ту самую зеленую полянку, с такой высоты она была не больше горошины, лошадки Ралова там уже не было видно. Атаман окинул взглядом территорию краснолицых гоблинов вспоминая того бедолагу, которого он разрубил на пополам и второго, которого отпустил на свободу. Могучая, Кислевская река Урская предстала перед ним во всей красе, да и сам Кислев светил сотней своих городов и деревень. Злобная Сильвания, безбожная страна, столетия назад продавшаяся под власть Влада фон Карштайна – первого в истории величайшего графа-вампира сделавшего за свою долгую жизнь (точнее нежизнь) огромное количество завоеваний.
- Эй! Мне кто-нибудь поможет? – проорал карабкающийся по здоровенному камню Сидгер Всеядный. Он висел в самом конце строя не в силах дотянуться до нужного выступа. Нельмин скинул сумку, спрыгнув вниз он быстро зацепился одной рукой за выемку в камне, а второй швырнул Сидгера наверх. Ярослав быстро сообразив, что нужно делать, поймал Сидгера и поставил на  заснеженную землю. Проведя быструю перекличку отряд недосчитался одного бойца. Все списав это на то, что он отбежал чтоб отлить, разложив палатки легли спать. У Ярослава это вызвало ощущение дежавю. Однако атаман умел учится на ошибках и быстро зайдя в одну из палаток поднял их на охрану. Сам же атаман остался в ней, зажег припасенную с деревни свечу и сняв со спины Ралова начал копаться в мешке в поисках одеял и еды.
- Ярослав…
Атаману не хотелось оборачиваться. Не смотря на все старания солдата-врача было видно, что Ралову плохо.
- Ты ведь слышишь меня… - прохрипел он.
- Слышу.
- Ярослав, вспомни, что я тебе сказал когда ты подобрал меня с того поля?
- Зачем? – все еще копаясь в вещах и не поворачиваясь произнёс он.
- Ярослав! Я не хочу так жить, быть ненужным, лишним грузом…
- Ты не лишний, - перебил его атаман.
- А зачем я нужен ты можешь объяснить? Ты втащил в гору бесполезный мешок с костями, я не могу драться, не могу командовать…
- Замолчи, Ралов.
- Посмотри на меня, СМОТРИ НА МЕНЯ Я СКАЗАЛ!
Атаман оставил сумку и повернулся к Ралову. Обескровленное, перебинтованное тело парализованно валялось в неестественной позе. Под глазами были огромные черные отметины словно два фингала, глаза почти закрыты, так словно его сильно тянуло в сон, кровавые бинты уже впитали столько крови, что буквально сочились ею. Щека Ралова судорожно дергалась, левая рука дрожала словно ее било током.
- Ты видишь, что я умираю. Зачем тянуть время? Добей меня, облегчи мне участь…
- Нет! Я не убиваю своих! Жизнь, какой бы ущербной и убогой она не была, она все же лучше чем смерть.
- Оставь свою философию себе. Это моя жизнь, я и решу жить или нет.
- Атаман здесь я и ты парализован, так что я решу жить тебе или нет.
- СУКА НЕ МУЧАЙ МЕНЯ, ИЗВЕРГ ЕБ..НЫЙ БЛ..ТЬ, ДАЙ УМЕРЕТЬ НАКОНЕЦ!
- Не ори ты! Что ты получишь от того, что умрешь? Тебе станет легче от того, что ты испустишь дух? Думаешь на том свете с тобой все будет нормально?
- Да засунь свою обдолбанную кислевскую веру в свою кислевскую жопу. Сжалься, сука! Будь ты человеком, чего тебе стоит? Ты стольких уже убил, я буду лишь очередным, сделай это...
Атаман еще раз поднял глаза на полуживое тело Ралова, ему вспомнился рыжеволосый, здоровый, полный сил солдат, едущий в повозке с ним. Кровавые слезы шедшие только с левого глаза высыхали на бинтах, что пережимали его горло остермаркского солдата.
- Положи ружье мне в левую руку, она еще работает, так что я смогу нажать на курок.
- Я не стану это делать…
- Станешь, Ярослав. До утра я все равно не протяну, убей…
Атаман услышал хруст снега за палаткой. Выглянув он обнаружил проснувшихся от криков солдат.
- Пошли вон! Я приказывал всем спать!
Солдаты быстро разбежались по палаткам. Ярослав зарядил ружье, загасил свечу и пошел в сторону острых наскальных камней волоча за собой по снегу Ралова. Отойдя достаточно далеко, атаман осторожно уложил его на снег, убрав с лица рыжие волосы. Ралов откашлял очередную порцию крови. Он лишь легонько двинув губами произнёс.
- Спасибо…
Ледяной ствол ружья коснулся рыжеволосой головы. Немного надавив на курок Ярослав прошептал еще живому Радову:
- Прости…
На следующий день в утреннем строю Ярослав насчитал уже 28 людей. Палатки и мешки были собраны, солдаты готовы к последнему бою. Они молча пошли дальше за Сидгером, будто никто этой ночью и не умирал. Атаман шагал с опущенной головой и весящими плечами, вспоминая как долго стоял на морозе глядя на тело его лучшего друга. Как Ралова заметало снегом и тоненькая струйка горячей крови побежала из отверстия в голове по холодному снегу, растапливая его. Теперь он понимал почему предыдущий атаман столько пил. Это была попытка заглушить душевную боль, ибо за смерть каждого бойца в ответе всегда именно их командир, а не их убийца. Совесть беспощадно жрала его изнутри, уничтожая готовность продолжать бой. Если раньше Ярослав мог в одиночку вести целую толпу за собой поднимая их дух своими пламенными речами, то сейчас же он насколько был подавлен, что не хотел ни сам, ни тем более с другими солдатами идти на верную смерть. Но он продолжал шагать, потому что кроме него освобождать крепость некому. Неожиданно Сидгер остановился. Он скинул с себя сумку и сев на нее начал пить эль.
- Ти издеваешься? Ми теперь будем ждать пока ти попьешь?
- Мы пришли, - на секунду оторвавшись от бутылки и сразу же присосавшись к ней ответил Сидгер.
Вокруг была снежная поляна. Сильный, горный ветер заметал следы идущих мгновенно. Лишь заснеженная пустота и пробирающий до костей холод окружал их.
- Куда ми пришли?
- Ровно под нами крепость, - допив целую бутылку ответил он.
Нельмин вынул из своей сумки несколько канатов и крюков и пошел к обрыву закреплять их.
- То есть ми спустимся в крепость по канату?
- Какие же вы, умги, догадливые.
Ярослав хмуро посмотрел на Сидгера, однако нечего о его скверном характере не сказал. Солдаты заранее облегчали свои грузы оставляя тут все тяжелое и ненужное, дабы проще было спускаться. Шесть толстейших, крепких и невероятно длинных канатов уже было закреплено и готово к спуску.
- По пять человек на каждый канат! Более чем двум одновременно не спускаться! – скомандовал атаман собравшись с мыслями. Первая десятка смельчаков отправилась вниз. Ярослав подошел к Сидгеру и Нельмину, которые вновь принялись оживлённо тарахтеть на Кхазалиде.
- Эй, Сидгер, надо поговорить.
- Внимательно слушаю.
- Только не сейчас, а с глазу на глаз, ладно?
- А в чем собственно дело? Почему бы не поговорить сейчас?
- Не можу сказати, мне надобно, щоб был я ти и Нельмин. Лады?
- Ну, ладно. Странный ты какой-то умги.
- Что такое умги в конце концов?
- ЧЕЛОВЕК, - выпалил во все горло Нельмин так, словно сделал открытие в области науки.
- Он всегда так орет?
- Нет, только когда говорит слова не на Кхазалиде, а на других языках.
- А он понимает Кислеваринский?
- Нет, он знает только одно слово, и при первой возможности старается проорать его во все горло.
Вдруг среди рассеявшихся облаков на горизонте с синим как лёд небом показалась белоснежная вершина горы, которую вчера ночью никто не заметил. Среди облаков окружавших пик Дикой Горы показалось одно оживлённо сползающее вниз облачко. По мере снижения оно сильно увеличивалось в размерах и издавало нехарактерный гудящий звук, все это сопровождалось мощнейшим порывом ветра с горы.
- ЕБА..УТЬСЯ ЛАВИНА! ВСЕ ВНИЗ! – заорал Ярослав заряжая в ружье сигнальную ракету. Все рванулись спускаться, солдаты начали толкаться в попытке проскользнуть к канату. Нельмин яростно раскидывали всех пробираясь к единственной дороге из опасной зоны. Два солдата стоявших на самом краю обрыва с криком сорвались вниз из-за образовавшейся давки. Стоявший за Нельмином солдат сунул гному-переростку меч в спину пробив насквозь его доспехи и тело со словами:
- Это тебе сука за товарищей и за лавину.
Нельмин закинув руку назад поймал солдата за волосы и перебросил его через себя. Воин попытался встать на ноги, но получил от Сидгера булавой по голове и с разбитыми черепом слетел с края. Ярослав выстрелил вверх сигнальной ракетой, снаряд с мощным хлопком вылетел вверх, чуть под наклоном в сторону моста, оставляя заметный красный след ща собой. Первые легкие снежинки уже долетели до них снижая видимость дистанции вытянутой руки, но основная масса снега еще ползла к ним набирая скорость и вес.
- Якого хрена ви делаете! Зачем убиваете моих солдат?!
- Ты сука выстрелил сигнальной ракетой для своей артиллерии? Тот солдат которого мы не досчитались… я так и знал, что этот пид..р сидит около пушки!
- Да твой тупоголовый друг создал лавину! И убивает моих солдат! Изменники! Предатели!
- Ты клялся, что не тронешь мост! Ты обещал! Ты Унбараки!
- Хренбараки! Солдаты, убить предателей! – скомандовал Ярослав своему войску, однако на этот момент все уже спустились и ждали его внизу.
- Вот дерьмо! Аху..ть просто, - выругался атаман понимая, что остался один против двоих. Нельмин скукожился от боли и пытался избавиться от торчащего из груди меча. Сидгер поднял оружие и с криком побежал на атамана. Ярослав скрестив над головой две шашки поймал булаву и резким движением срезал тяжелую вершинку оружия. Головка булавы к которой приварено множество рубящих кромок упала в снег оставив на нем кровавый след. Падая она оставила длинный глубокий разрез на лице Ярослава от лба до левого уголка рта. Сидгер размахнулся тем, что осталось в руке выбив из рук золотую шашку атамана. Ярослав пнул Сидгера в лицо толстым, крепким сапогом так, что гном рухнул в насыпавший снег навзничь. Атаман на бегу застрелил из ружья в глаз Нельмина и спрыгнув вниз зацепился за канат. Ярослав держал его лишь одной рукой, удерживая во второй свою, доставшуюся от деда шашку и ружье. Ладонь сгорала и разрывалась от трения, заставляя разжать от боли руку. Огромный пласт снега догонял Атамана сверху. Что-то злато-желтое сверкнуло над его головой. Из лавины вылетела золотая шашка, словно молния из-за туч и отрубила Ярославу руку по локоть.
- Эй, атаман! Атаман очнись!
Ярослав медленно раскрыл глаза. Расплывчато в неясными бликах, он разглядел рыжебородого солдата и что-то белое на его груди.
- Ралов? Хде ми? В раю? – просипел атаман.
- Нет, пока что мы в дерьме, атаман.
Несколько солдат усердно перематывало его левую, отрезанную по локоть, руку. Рядом лежало две шашки атамана, ружье, а так же тела Сидгера и Нельмина. Чуть дальше лежало около 15 перерезанных орков и 8 солдат. Зрение и мысли Ярослава прояснились, он еще раз взглянул на рыжебородого, это был один из солдатов атамана. Ярослав немного расстроился от мысли, что это не Ралов, но чуть погодя он приподнялся сидя на глыбе льда и спросил:
- Що произошло? Откуда тела?
- Ваша сигнальная ракета дошла до нужного места, он сделал выстрел по мосту, теперь из крепости нет выхода. Внутри очень много орков, но нам повезло, что большая часть побежала к мосту, и лишь малая часть прибежала посмотреть на упавшую лавину.
- Очень хорошо, сколько нас осталось после стычки с орками?
- 17 человек.
Ярославу закончили перевязывать руку. Несколько солдат подхватило его за руки и приподняло. Атаман, не смотря ни на что, крепко держался на ногах. Он подобрал только золотую шашку на которой все еще были следы его крови. Вытерев ее об подошву сапога и положив её в ножны, он спосил:
- Почему я ничего не чувствую?
- Мы ввели в вашу кровь немного орочьего зелья, чтоб повысить вашу выносливость и стойкость. Это временный эффект. Кстати, разрез на лице быстро перестал кровоточить, и глаз абсолютно цел. Вам очень повезло!
- Спасибо, що помогли, но нам пора выдвигаться. Можете забрать вторую шашку и ружье, пользоваться этим я все равно не в состоянии.
- Зато из-за отсутствия ружья, шашки, руки и Ралова на спине вы стали намного быстрее! – широко улыбаясь ответил один из чрезмерно оптимистичных солдат. Все оглянулись на него. Улыбка плавно сползла с лица оптимиста.
- Да… даже в самой дерьмовой ситуации есть плюсы. Ти прав. Пийдем.
- Что будем делать? Есть план?
- Нет… - ответил атаман почесывая затылок.
- Как нет? Мы шли через горы и потеряли сколько людей, чтоб зайти в тыл, а вы...
- А у меня нет плана… будем импровизировать, теперь уже ничего не поделаешь.
Они были на самом восточном краю города, дальше были только гигантские горные камни. Гномье поселение невиданной красоты удивляло симметрией и полностью линий. Дым литейных, стуки отбойных сооружений работающих глубоко в шахтах. Но каждый памятник, каждое гномье изделие было изуродовано орками. Обломанные верхушки башен и стены высотных домов, разрушенные монументы и колонны, заваленные наглухо спуски в шахты, в которых остались умирать от голода шахтеры и угледобытчики гномов. Атаман вышел на одну из маленьких пустых площадей, по среди нее рядом с вечно горящими пламенем чашами стоял памятник какому-то знаменитому гному. Его борода и усы была заплетена во множество кос, тяжелый шлем с длинными рогами по бокам и ирокезом высотой с его рост, рунный плащ из кожи дракона, и древний рунный топор указывали на то, что это Ангрим Железный Кулак.
- Классный мужик, только топор старый, - отозвался о нем Ярослав.
- Его имя Ангрим переводится как «невыполнивший клятву», он сейчас наситель Короны Убийц.
- Он тоже «Унбараки», - спросил его атаман.
- Кто?
- Он клятвопреступник?
- Нет, он потомок великого Барагора – первого Короля Убийц.
- Що це за такая комнашка Убийц? Какой-то культ прямо.
- Так и есть, члены этого культя любят разбрасываться клятвами и ищут смерти в неравном бою.
- Самоубийцы типо этого Нельмина?
- Нет, они ищут блистательную, славную смерть в неравном бою с каким-нибудь мощным противником.
- Я смотрю у тебя большие познания по части гномов. Проявляешь к ним симпатию?
- Да, - без доли вранья признался солдат.
- Ну, це дело твое. Так Ангрим Унбараки?
- Нет, это ты Унбараки потому, что нарушил клятву, а он ее не нарушал. Вместе с топор Барагора ему передалась в наследство и та клятва которую дал Первый Король Убийц.
- Це объясняет почему король Ангрим машет музейным экспонатом. Может ти еще знаешь, що це за клятва?
- Да. История начинается с Барагора, он вез свою дочь в крепость Карак-а-Караз чтобы женить ее на верховном гноме правителе, но по дороге ее убил дракон. Он хотел отомстить за дочь, сразившись с драконом, но клятва защищать свою крепость и свой народ не давала ему это сделать. Получалось, что его разрывало между выполнением двух клятв, умереть в бою с драконом и защищать свой народ и руководить им. Чтобы вернуть свою честь он основал здесь святыню гномьего Бога-предка Гримнира – покровителя культа Убийц. И по сей день гномы разрываются между двумя взаимоисключающими клятвами.
- Ну так Ангрим Унбараки! Он ведь не защитил свой народ и крепость.
- Тело Железного Кулака не найдено, так что он продолжает командовать армией.
- Тебе бы хотелось щоб он был жив, но он мертв.
- Орки повесили бы его тело где-нибудь повыше.
- Ладно, по..уй, пошли.
- Что-то вы распустились, атаман. Бранными словами ругаетесь.
- Так мне легче. Выругаешься и хорошо, а бл..ть терпишь молча, копишь, потом тебе ху..ево, всего ведь не накопишь. Вот так.
- Понятно. А куда ми идём?
- Да х..й его знает, а куды можно пийти, куды глаза смотрят туда и иду. Плана то нету… смотрите только по сторонам, щоб если орк появится, то догнать и убить.
- Гоблины считаются?
- Да, а що?
- Да вон там стоит один.
Атаман глянул на здание слева. За углом прислонившись к бочкам, стоял Грингор с перемотанной рукой. Он ехидно улыбался Ярославу, его кинжал висел на тонком кожаном ремне. За спиной у слепого гоблина был небольшой мешок округлой формы. Грингор снял со спины мешок и открыв его достал из мешка слегка подгнившую, облысевшую голову  предыдущего атамана.
- Ах ты мразь! Догнать ебу..его пи..ормота и зарезать!
Гоблин закинул голову в мешок и понесся прочь по переулкам. Отряд атамана рванулся за Грингором. Через несколько минут долгой беготни по узким улочкам, они потеряли его из виду. Солдаты продолжали обшаривать каждый уголок, каждую бочку и ящик, в поисках гоблина тихо перерезавшего большую часть их армии. Из дальнего переулка послышался крик, атаман с несколькими бойцами забежал туда. Грингор убил двух нашедших его солдат и продолжил бежать по тонкому коридору между двух домов. Чертов гоблин с огромной скоростью отрывался от израненного атамана. Ярослав начинал чувствовать боль в теле, эффект зелья  ослабевал. Но неожиданно в другом конце появилось несколько удивленных такой погоней гномов. Громкий Кхазалидский мат дал понять, что и гномы не очень доброжелательно настроены к это зеленокожему. С двух сторон на гоблина начали наступать его недоброжелатели. Грингор прыгнул на стену, и вонзил изогнутый кинжал между двух камней в стене.
- Эй, стреляй по еб..ану!
Солдат, который недавно забрал себе ружье атамана зарядил его и выстрелив отколол кусок стены близь кинжала. Гоблин чуть было не свалился из-за немного вышедшего из стены кинжала. Гоблин оттолкнувшись прыгнул на противоположную стену зацепившись уже немного выше. Гномы собравшиеся под гоблином не обращая внимания на атамана с его отрядом начали кидать в зеленокожего свои мечи и топоры, прогримел еще выстрел из ружья, все тщетно. Гоблин приноровившись прыгать от стены к стене поднимаясь все выше и выше находился к одном прыжке от свободы.
- Дай сюда бл..ть! – Ярослав удерживая ружье в одной руке прицелился в висевшего на одной руке гоблина и выстрелил. Грингор, вися на изогнутом кинжале, повернулся к Ярославу спиной. Пуля с треском угодила в голову атамана лежавшую в мешке за спиной Грингора. Он раскачавшись запрыгнул на крышу и исчез в дыму города.
- Вот же сука, бл..ть уе..ок!
Гномы, одетые в тяжеленую броню, подобрали мечи и топоры с земли и двинулись на Ярослава.
- Бл..ть да вы серьезно? Але, мы свои!
Но речь чужеземцев только больше злила их.
- Не надо так делать! Мы свои слышите?
Гномы нахмурившись сквозь густые брови, фыркая и что-то бормоча на Кхазалиде подходили к Ярославу.
- Да пошло все в пи..ду, - атаман вынул золотую, обсыпанную руническими надписями шашку из ножен. Гномы остановившись переглянулись и начали, что бормотать увидев знакомое оружие. Толпа низкоросликов положила оружие в ножны и отошли назад.
- Что? Обо..рались?
- Стой атаман!
- Не отвлекайся, щас эти пи..оры налетят, будь готов.
- Они не налетят! – ответил ему солдат недавно рассказывавший о памятнике Ангриму.
- Ты гномодр..чер! Щас я тебя шлепну, предатель ебучий!
- Да успокойся! У тебя шашка гномьей работы, они это заметили и посчитать тебя своим!
Атаман остановился и пригляделся к гномам, те жестами усердно пытались объяснить, что все в порядке и они атаману не враги. Ярослав убрал шашку и выпрямившись подал руку одному из гномов в знак примирения. Гном поняв жест, подошел и пожал руку атамана. Он обернулся на своих, что-то спрашивая.
- Эй знаток гномов? Ты говоришь на Кхазалиде?
- Нет конечно, никто кроме гномов на нем не говорит.
- Зато есть гномы, что говорят на Кислеварине, - произнёс один из коротышек вышедших вперед строя. Он что-то громко сказал своим товарищам, те кивая и одобряя сказанное повернулись к Ярославу.
- Твой меч вас спас, - произнёс гном.
- Я заметил, что такого в нем?
Вопрос сильно удивил гнома, он немного обдумав ответ, произнёс.
- Он выполнен специально для великого Кислевского воина спасшего нашего командира во время похода на Карак-Унгор. Тогда на наш отряд попал в гоблинскую засаду. Надписи рассказывают о человеке и о подвиге который он совершил. В тот день множество печальных фактов из нашей книги обид был выписан благодаря ему.
- А щего за гоблином гонялись?
- Эта сука ночью перебила всю стражу и всех постовых у входа в нашу крепость. К сожалению и по сей день он режет гномов отошедших чуть подальше от своей армии.
- Ну и мразь!
- И не говори, а вам что он сделал?
- Перерезал ночью почти всех наших солдат, в итоге все кого ти сейчас видишь, это все що осталось от армии.
Вдруг в толпе кто-то что-то громко рявкнул на Кхазалиде. Все гнома встали в строй, один из них носивший ирокез и странный чешуйчатый плащ отдавал какие-то приказы своим солдатам. Обнаружив Ярослава стоящего с золотой шашкой, он расплылся в улыбке и хохоча подбежал и обнял его так, что чуть не поломал все ребра. Опустив на землю атамана он подозвал гнома-переводчика и радостно что-то сказал ему на своем языке.
- Ангрим Железный Кулак очень рад тебя видеть и спрашивает о том как ты поживаешь и о том какие подвиги ты совершил путешествуя с этой шашкой.
Ярославу вспоминалось только то, как он дрался против Сидгера и Нельмина, что совсем не является подвигом.
- Да ничего такого, освободил деревеньку одну да и…
- Атаман скромничает, он имея всего 90 человек уничтожил всю тысячную оркскую армию и спас одну из обреченных на верную смерть деревушек. После боя жители пировали так, что на одну ночь закончились все запасы эля, пива, водки и прочего.
Гном быстро перевел сказанное солдатом, что симпатизировал гномам. Атаман повернувшись кивнул ему в знак благодарности.
- Еще я сразился с гигантом, что выше этих домов раза в два, я разрезал этой легендарной гномьей шашкой ему мышцы ног, и пронзил его сердце этой золотой шашкой, словно кирка горняка пробивающая киломерты горной породы к поисках алмазов. Так все и переведи, слово в слово. Только это не переводи.
Солдаты со смехом смотрели на Ангрима приходящего в восторг от каждого слова гнома-переводчика. Ярослав уже понял, что гномы судят всех по поступкам и каким нибудь хорошим убийствам.
- Ангрим очень вами гордится и говорит, что не зря потратил силы и средства для создания шашки, еще он сказал, что если вы поможете в бою, то Ангрим договорится с лучшими знахарями своей крепости чтобы вернуть вам утерянную руку.
 - Скажи, що я согласен.
Гном быстро и точно все переводил, словно обучался Кислеваринскому всю жизнь. Ангрим пришел в еще больший вострг.
- Железный Кулак говорит, что ему понадобится такой командир который умеет драться маленькой армией против большой. Он дарит вам пять своих отрядов.
Атаман удивленно посмотрел на вышедшим из строя гномам.
- Это конечно хорошо, но я не знаю ваш язык, как я буду командовать то?
Через несколько секунд обсуждения этого вопроса с Ангримом он ответил.
- Я тоже поступаю в твое распоряжение. Он спрашивает что ты намерен делать.
- Спроси, это все войска что у вас есть?
- Он говорит нет, достаточна большая часть сидит в темнице.
- Тогда я их омвобожу, а вы срочно идите к воротам! Скажи что поганые орки уничтожили ваш мост с помощью мощьной пушки, пусть армия Ангрима не даст оркам уйти от ворот, вы всех их оттесним к краю и скинем вниз, вслед за мостом.
Было видно, что гномы слушая передов сказанного Ярославом приложили в ужасную ярость. Ангрим что-то опять скомандовал своим бойцам и они двинулись к воротам.
- Так, ведите к темнице, если есть обходной путь в нее, то лучше ведите к нему. Прикажи им снять доспехи, ходить тихо, и без разрешения не вступать в бой. Нам некогда входить в стычки, нужно действовать быстро.
Спустя несколько минут они, минуя патрули орков и гоблинов подошли к запамному тоннелю.
- Прикажи двадцати гномам идти в парадные двери тюрьмы и выманить на себя как можно больше войска, остальные зайдут в неохраняемую темницу и тихо освободят всех.
Гномы послушно выполнили приказ. Шум боя в дальнем конце тоннеля проходившего через всю темную, мрачную, сырую темницу эхом разносился по камерам. Гномы услышав звуки битвы выстро оживились, но увидев своих полуголых собратьев копающихся в дверных замках их камер быстро сообразил, что сматываться надо тихо. Ещё через каких-то двадцать минут, около 500 вооруженных дубинами, табуретками и оторванными ногами и руками орков гномы пошли в атаку оттесняя  основную орочью армию к пропасти. Армия Ангрима сильно истощилась, но подбежавшая подмога сразу прибавила мощи и силы. Уходящие далеко вниз крики умирающих орков, упавших с обрыва давали понять, что победа близка. Ярослав выискивал раненные или стоящие спиной цели чтобы тихо их убить, ибо одной рукой особо не по сражаешься. Орки уже не пытались драться, они пытались вытолкнуться из неожиданного окружения, но все тщетно. Отчаянные, сдающиеся и умирающие орки уже не могли ничего поделать. Задача Ярослава была выполнена. Долг перед отечеством и родиной, перед семьей, перед гномами защищающий свой дом, не смотря на все грехи, вранье и убийства был выполнен. Через две недели после битвы прибыло имперское войско, всех ветеранов ( 8 выживших) наградили и вернули домой. Ярослав со слезами встретил своих детей и жену. Для нее были шоком ранения полученные Ярославом в бою, но со временем все привыкли к его новому образу. Ярослав тренировал и воспитывал детей в своем родном городе, пахал в поле с женой, а вечером ходил в корчму или таверну выпить с друзьями и рассказать интересных историй о своем путешествии.  

Обсудить на форуме.