Принято считать, что идея христианской «священной войны» является порождением Римской церкви, а крестовые походы - исключительно делом католического мира. В значительной степени это правда: именно в умах европейцев сформировался целостный, завершенный образ «воинства Христова», а войны за Гроб Господень составили неотъемлемую часть истории именно западноевропейского средневековья. И все же речь папы Урбана II в 1095 году на Клермонском соборе была далеко не первой попыткой воплощения в жизнь подобной идеи. Задолго до франков войну с неверными за освобождение Святой Земли начали византийские василевсы.

Первым защитником Гроба Господня еще в 614 году пришлось стать императору Ираклию: именно во время его правления Иерусалим был впервые захвачен иноверцами. Взяв город, персидский полководец Шахрабараз предал его огню, а древо Честного Креста отправил шаханшаху Хосрову. Только напряжением всех сил империи – и в том числе усилением религиозного рвения - Ираклию удалось переломить ход войны и поставить государство Сасанидов на колени, но уже через двадцать лет после персидского нашествия Гроб Господень оказался в руках арабов.

Очередная актуализация идеи «священной войны» произошла уже в Х веке. Она была обусловлена ходом так называемой «византийской реконкисты», то есть расширением восточных пределов империи и вытеснения арабов из Киликии, Сирии и Верхней Месопотамии. Проводившие ее императоры-воины Никифор Фока и Иоанн Цимисхий уделяли большое внимание развитию и модернизации вооруженных сил империи, в первую очередь ударной тяжелой кавалерии - катафрактов. Военно-теоретические трактаты того времени пронизаны религиозной риторикой; в это же время заканчивается формирование образа «христолюбивого воинства», сражающегося с агарянами к торжеству христианской веры. И совсем уж «по-западному» выглядела идея Никифора Фоки приравнять смерть в войне с мусульманами к мученичеству, так и не одобренная церковью.

Апофеозом практического воплощения «крестоносных» идей Византии следует считать поход Иоанна Цимисхия в Сирию и северную Палестину в 975 г. и конечно же его идеологическое сопровождение. Бросается в глаза сходство внешнеполитических причин этой кампании и непосредственного повода, вызвавшего Первый крестовый поход в 1095 году. Так же, как и столетие спустя, причиной к обращению взора христианского правителя на восток стало появление на Ближнем Востоке нового опасного игрока – в данном случае Фатимидов. Достаточно быстро они распространили свою власть на Палестину, и сирийская граница империи, казалось бы, прочно установленная в 968 году Никифором Фокой, снова начала подвергаться мусульманским набегам.

Таким образом, положение империи на рубеже 60-70-х годов снова ухудшилось. Однако уже в течение 971 года Иоанн Цимисхий, сумев ликвидировать северную угрозу в лице русского князя Святослава. В 972 году династическим браком с германским императором Оттоном II были нормализированы отношения с «латинянами». Теперь он имел возможность бросить все силы на борьбу с мусульманами-фатимидами.

Собрав армию, Иоанн в 974 году вторгся в Верхнюю Месопотамию, взяв штурмом Амиду и принудив к сдаче Майяфаркин и Нисибис. Одновременно он заручился поддержкой армянского царя Ашота III, который выслал в подмогу ромеям десятитысячный экспедиционный корпус. И вот, после традиционного зимнего перерыва в кампании, весной 975 года Цимисхий начинает свой поход на юг. Именно благодаря военному сотрудничеству византийского василевса и армянского царя имеется возможность более подробно рассмотреть ход этой кампании и узнать, как именно она оценивалась современниками.

В армянской хронике Матфея Эдесского приводится письмо Иоанна Цимисхия своему союзнику Ашоту III с описанием перипетий похода, которое в значительно степени является дополнением (а во многом и противоречит) изложению Льва Диакона. В данном случае не имеет значения, ограничилась ли кампания установлением господства над Сирией и Финикией, как это утверждается в арабских источниках и в "Истории" Льва Диакона, или же действительно византийцы вторглись в Галилею и дошли до самой Кесарии Палестинской, как это утверждается в нижеследующем письме, написанном по самым горячим следам событий. Важнее другое: из текста письма явствует, что кампания в Сирии и Палестине воспринималась самим Иоанном Цимисхием именно в рамках традиционного понимания крестоносного движения – войны за Гроб Господень к посрамлению сарацин, и одновременно – паломничества государя-христианина в Святую Землю. Именно это дает право современным исследователям именовать, пусть и в кавычках, кампанию 975 года «крестовым походом Иоанна Цимисхия».

Письмо приводится по изданию:
Х. Кучук-Иоаннесов. Письмо императора Иоанна Цимисхия к армянскому царю Ашоту III // Византийский временник. - СПб., 1903. – Т. 10. – С. 91-101.

Послание византийского императора Иоанна Цимисхия (969-976) к Ашоту III-ему, царю армянскому (952-977)

Ашот, царь царей Великой Армении, сын мой духовный, услышь и ведай про чудеса, явленные нам Богом и о дивных победах наших, коими невозможно постичь Божьего милосердия и высокого человеколюбия, оказанного Господом своему наследию через нашу царственность в нынешнем году, о чем мы возымели желание поведать Твоей Славе, о Ашот Багратид, сын мой, и известить тебя, дабы и ты, как христианин и преданный друг нашей царственности, возрадовался и прославлял бы грозное величие Христа, Бога нашего; ты узнаешь, коль много Бог помогает во всякое время христианам; ибо обложив данью весь восток Персии, ты узнаешь, каким образом мы вывезли из арабского города Низибина мощи святого патриарха Якова (Низибинского), взыскали с Аравитян следуемую нам дань и взяли у них подданных. Мы выступили в поход [против Фатимидов Египетских в 975 г.], чтобы наказать за высокомерие и гордость Амир-эль-Муменина [Фатимида Муэза], повелителя африканцев, называемых Махр-Арапик [марроканские арабы], который с сильной армией двинулся на нас. Арабы сначала подвергли было нашу армию некоторой опасности, но после, с Божьей помощью, мы с неотразимой силой победили их и они, подобно другим врагам нашим, с позором возвратились восвояси. Тогда мы овладели внутренними областями их страны, предали мечу жителей многих округов и, поспешно отступив, расположились на зимних квартирах.

С наступлением апреля месяца, собрав всю нашу конницу, мы двинулись в Финикию и Палестину, в погоню за погаными африканцами, которые вторглись в область Шам (Сирия). Мы выступили из Антиохии со всей нашей армией, прошли через все страны, прежде принадлежавшие нам, снова их покорили, наложили на них тяжелую дань и, в сопровождении несметного числа пленных, дошли до города Гемс [Хомс]. Жители округа, бывшие нашими данниками, вышли к нам навстречу и приняли нас с почетом. Оттуда мы прошли к Ватолвеку [Баальбек], прозываемому Гелиополисом, т. е. город Солнца, город весьма обширный, богатый и знаменитый, окруженный грозными стенами. Жители выступили против нас войной, но наши войска обратили их в бегство, предав их лезвию меча. Спустя несколько дней, мы осадили Гелиополис и наши войска взяли в плен много детей, девушек, захватили также сокровища золота, серебра и множество скота. Отсюда мы направились к великому городу Дамаску, с намерением осадить его. Но начальствующий над городом, мудрый старец [эмир Афтекин], прислал нашей царственности послов с большими подарками и умолял нас избавить их от плена, не уводить в рабство, как жителей Ватолвека, и не разорять их областей, как у тех. И принесли они много драгоценных даров, множество великолепных коней и мулов, прекрасную конскую сбрую, оправленную золотом и серебром, и уплатили дань с Арабов в количестве 40.000 т. золотых дахеканов [армянская золотая монета]. Они взяли у нас воевод, дав письменное обязательство вечно служить нашей царственности из рода в род, из поколения в поколение. Мы поставили там воеводой некоего славного мужа Турка, родом на Багдада, который поступил к нам на службу с 500 всадниками и уверовал во Христа; он и прежде служил нашей царственности. Жители Дамаска клятвенным договором обязались невозбранно платить нам дань, сражаться против наших врагов и провозгласил хвалу в честь нашей царственности и за это мы избавили их от осады. Оттуда мы направились к озеру Тивериады, где Господь наш Иисус Христос 153-мя [так в оригинальном тексте] рыбами совершил чудо. Мы вознамеривались осадить и этот город (Тивериаду), но жители добровольно покорились нашей царственности и, подобно обывателям Дамаска, поднесли нам много подарков, дань в 30.000 золотых, кроме иных приношений. Он просил у вас воевод и, подобно жителям Дамаска, дали подписку верно служить нам, вечно быть покоренными и неукоснительно платить дань. Тогда мы избавили их от пленения, не разорили ни города, ни областей и не предал их разграблению, так как здесь была родина святых апостолов. Так было поступлено и с Назаретом, где Богородица Святая Дева Мария услышала от ангела Благую Весть. Далее, мы пошли так же к горе Фаворской и взошли на то самое место, где Христос Бог наш преобразился. Пока мы находились там, к нам пришли (послы) из Рамлы и Иерусалима просить нашу царственность, пощадить их. Они попросили себе воеводу, сделались нашими данниками и присягнули в верной службе и мы исполнили их просьбу.

Мы возымели желание освободить святой гроб Господа нашего Христа от порабощения мусульман. Мы назначили воевод во всех тех областях, которые нам подчинились и платили дань, как-то: в Пениаде, называемой Декаполисом [Бесан], в Генисарете, Аркея [Акре], называемой Птолмией. Жители письменным договором обязались ежегодно и неукоснительно платить дань и находиться у нас в подчинении. Мы дошли до Кесарии, что на берегу моря-океана; она подчинилась нам и вступила под наше владычество. И, если бы жившие там поганые африканцы, испугавшись нас, не укрылись в приморских замках, то мы, с Божьей помощью, побывали бы в святом граде Иерусалиме и помолились бы Богу в святых местах. Когда мы узнали о бегстве прибрежных жителей, мы покорили верхнюю часть страны и, подчинив ее греческому владычеству, поставили там своего военачальника. Жителей мы склонили на нашу сторону, непокорных же усмирили силой оружия. Мы двинулись дальше по морскому берегу, по пути, ведущему прямо к Вритону, городу славному и знаменитому, окруженному крепкими стенами, который ныне прозывается Берутом (Бейрут). После жаркой битвы овладев им, мы взяли в плен тысячу африканцев и в том числе Нусери [евнух Насир] полководца Амир-эль-Муминина и прочих знатных князей. В том городе мы поставили воеводу и намеревались идти к Сидону. Но когда Сидоняне услыхали об этом, они поспешили прислать к нам старейшин города, которые пришли с мольбой к нашей царственности и в великом страхе просили принять их в наше подданство, чтобы навсегда быть им нашими слугами. Мы вняли их мольбе, исполнили их желание и, взяв с них дань, дали им воевод. Оттуда мы двинулись к древней и сильной крепости Библону [Библос], взяли ее приступом и жителей захватили в плен. С огромной добычей и в сопровождении пленных мы следовали по всем приморским городам и шли по такой узкой, трудной и непроходимой дороге, по которой никакая другая конница не проходила никогда. Мы на пути встречали прекрасные и цветущие города, крепкие замки, в которых находились арабские гарнизоны, брали их приступом, разрушали до основания, а жителей уводили в плен. До прибытия нашего в Триполис, мы выслали вперед конницы Тимаци [фем] и Ташхаматаци [тагм] в ущелье Каререс [в окрестностях Триполи], ибо до нас дошел слух, что там, в ущелье, засели поганые африканцы. Мы приказали нашим устроить засаду и уготовили им смертельную западню. Как мы сказали, так они и сделали. Появились две тысячи африканцев и бросились на наши войска; эти многих из них перебили и еще большее число захватили и привели (их) к нам; и где только встречали, обращали их в бегство. Мы опустошили совершенно всю триполийскую область, уничтожили виноградники, оливковые деревья и сады; мы всюду вносили разорение и все области предали полному разграблению. Находившиеся там африканцы дерзнули выступить против нас войной. Тогда мы напали на них и истребили до последнего. Мы взяли большой город Тчуэл [Жибле], называемый Габаоном, Баланею [город бакалайцев к югу от Жибле], Сихун [Сейхун, форт в окрестностях Антиохии], а также и знаменитый Зурзав [горная крепость на одном из Ливанских хребтов, «к северо-западу от Апамеи, на Востой от Сейхуна, в дне пути от обоих»], и не осталось ни моря, ни суши вплоть до Рамлы и Кесарии (Палестинской), которое не подчинилось бы нам при содействии Несотворенного Бога. Мы распространили наше владычество до Вавилона и жителей сделали нашими подданными. Мы в продолжении семи месяцев действовали в тех странах во главе сильной армии, разрушая города и опустошая целые области и Амир-эль-Муминин не посмел выступить против нас из Вавилона или выслать конницу на помощь своим войскам. И если б только не удушливый знои и безводные пути в местностях, близких к Вавилону[Каиру], как должно быть известно Твоей Славе, мы дошли бы до самого Вавилона, ибо милостью Бога, воцарившего нас, мы разбили бы на голову этого князя (Амир-эль-Мумивина) и преследовали его до Египта.

Ныне вся Финикия, Палестина и Сирия освобождены от порабощения мусульман и признали власть византийских Греков. Кроме того и великая Ливанская гора подпала под нашу власть; все Арабы, жившие там, в огромном количестве попались нам в плен и были розданы нашим всадникам. Мы кротко и гуманно правили Сирией, откуда мы вывели 20.000 душ (жителей) и поселили в Габаоне. Вот, ты узнаешь, какие победы Бог даровал христианам, чего никогда прежде не бывало. В том городе Габаоне мы обрели Христа, Бога нашего священный сандалий, в котором Он ходил в мире (во время своей земной жизни) и изображение Спасителя, которое, позднее, Евреи прободали и из него потекла кровь и вода; на изображении не видно следов копья. Там же мы добыли драгоценные волосы с головы Предтечи, Иоанна Крестителя, и унесли с собою для хранения в богохранимом граде нашем (в Константинополе). Ныне в месяце сентября, с Божьего благоволения, мы обратно привели в Антиохию богоспасенное воинство наше, о чем уведомляем Твою Славу, дабы и ты восхищался этой вестью и превознес бы великое человеколюбие Божье и знал, какие благие деяния совершились в настоящее время и как велико число их! Сила святого креста Христова простирается далеко и широко и имя Бога повсюду в этих краях прославляется и восхваляется. Наше царство преуспевает во славе и величии и Божье могущество непрестанно устами нашими превозносится и благословляется за дарование нам столь блестящих побед. Да будет вечно благословен Господь Бог Израиля!