Сообщений в теме: 226

[Стрiлець]

***Ночью рог трубит, барабан стучит,А наутро кричит петух.То солнце восходит на небеса,То луна нисходит к земле.Время года меняется - осень, зима,Весна, и лето опять.Путь повозок и лодок - на север, юг,Путь иных - на запад, восток.Глянешь в зеркало - возраст увидишь свой,Свой постаревший лик.В этом мире земном перепутано все,Не найти порядка ни в чем.Коль захочешь здесь покой отыскатьСреди суеты и дел -Овощами солеными закусиКувшин молодого вина.Ли Бо

Сообщение отредактировал Стрiлець: 25 апреля 2015 - 00:47

[Стрiлець]

Песнь о моем Максимеэпос в двадцати четырех тирадахIВ то утро Федор встал пораньше,Пошел на кухню.Там стоялоштук пять бутылок с "Жигулевским",пять с "Мартовским",а пять с "Адмиралтейским",и прочих всяких пив немало.IIУже светало.Высветлялся на столеизящный контур этих всех этих бутылок.Их силуэт будил сознанье, тешил глаз,и скрытым ужасом напоминал творенья Гауди.IIIНе ведая ни страха, ни упрека,Федорсхватил бутылку с "Жигулевским" пивом,и шаркнул ею, как мечом, о край стола.Взметнулась пробка, пиво полилось,и кот, лежащий под столом,то пиво стал лакать с протяжным стоном.IVВсе неподвижно стало.Федор как горнист стоял.Кадык катался вверх и вниз по мощной шее.VДопив бутылку,взял другую Федор,И пробку лихо сковырнул ногтем.Плеснуло пиво сильно, как фонтан.Ловил его губами трепетными Федор,Махал руками и смеялся, как дитя.VIНо, не допив, остановился,И долго молча так стоял,Прислушиваясь в внутреннему чувству.В окно гляделОрлиным цепким взором.VIIТам воспаленный обруч плылНад бледным городом.Сквозь гниль и новостроек скукуТуман струился,Словно силясь смытьУбогий труд царей природы.VIIIТуман на диво был силен.И Федор,как ни напрягался,Не разглядел, чего хотел увидеть -Ларька пивного не увидел он.IXПытлив умом был Федор,но не мудр.Не разгадав явления природы,Решил он,что ларек снесли за ночь.XОднако,скорбь с чела согнав,Бутылку в длань взял крепко Федор,И выпил.И еще открыл, и пил.И выпил много всяких пив,как вдруг послышалось: ПАФ! ПИФ!Упал в испуге Федор,хотя и был неробкого десятка.XIА что случилось?То Максим,рукою твердою бутылку открывая,не рассчитал усилья с похмелюги,бутылку уронил и сам упал,и звук, подобный выстрелу, раздался.XIIПорубанному витязю подобен,Максим лежал, раскинув гордо руки.Как павший славной, но безвинной смертью,был Федор, возлежавший рядом с ним.Поодаль кот стоял с зловещим видом,подобно ворону на поле брани.XIIIНо Федор встал и,хмуря брови,случившееся силился постичь.Максим поднялся,Федора ругаяи местью лютоюему грозя за что-то.XIVВину свою не понимая, Федорвзял "Мартовское" и пластичным жестомзубами пробку сковырнул,но пить не стал,Максиму предложил галантно пиво.Максим надменно дар отверг.Взял сам бутылку,и вскрыл ее ножом столовым,всего себя изрезав, правда,и пиво все почти пролив.XVДопив, что осталось,Максим взял пачку "Беломора"и тюкнул ее в донышко.Как пушкинский Балда мог тюкнуть муж!И папироса, вылетев,упала в лужу пива на полу и вымокла.XVIМаксим вторично тюкнул,вынул папиросуи дунул сильно в ейное нутро.Могучий муж не поскупился на усильеи выдул весь табак из ейного нутра.XVIIТут Федор, мастерски размяв по папиросе,Максиму дал с приятною улыбкой прикурить.XVIIIПаленым потянуло.С мерзким криком котметнулся в лужу пиваи по ней катался:Попал в кота, бросая спичку, Федор.XIXДрузья тому изрядно посмеялись.В знак примиренья Федорвзял пару "Мартовского",их сцепили дернул.Открылись обе.Столь был муж искусен!XXА между тем туман рассеялся.Багровое светилодугой скользнуло так,как будто обходило стороной убогий край.XXIДрузья, допив,поставили бутылкии взяли новые,С "Адмиралтейским" пивом.Но, не допив,Максим ушел мочиться.XXIIВернувшись,он бутылку вскинули к непокорным приложил устам.Но тотчас, фыркнув,взад ее поставил.XXIIIОказывается,что пока Максим мочился,Долил бутылку водкой Федор.Максим весьма отменной шутке посмеялся,Признав, что Федорв чем-то поумнел.И в знак приязниС ершом бутылку допил без боязниДо конца.XXIVИ много что потом произошло.Но эпос свой на том закончу, право,Причину написанья исчерпав:С утра хотел я сильно выпить пива,Но в творчестве желание изжил.В. Шинкарев.

Сообщение отредактировал Стрiлець: 25 апреля 2015 - 00:58

[Stygg]

Молитва

Господи,
Помоги помогать тем, кто хочет того.
Кто не хочет помочь – да поможет им бог.
Помоги понимать хоть себя самого,
Раз другого понять не смог.
Ниспошли не спошлить. Разреши разрешать.
Никого б не продать, когда к стенке прижмут.
Когда все побегут – помоги не сбежать.
Помоги мне остаться тут.

Павел Фахртдинов

[Gajtakhan]

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ АГЕНТ
Лев Вершинин

1.
…Дрожит огонек в нагаре.
Гардины лежат волной.
Большой портрет Государя
у канцлера за спиной.
Витых аксельбантов змеи…
Погона тусклая нить…
— Поручик
Иван Виткевич!
Имею честь доложить!

Сказать обо всем — непросто,
а всё не сказать — нельзя…
— С афганским эмиром Достом
не раз беседовал я.
Британия не впервые
к Кабулу наводит мост…
Поэтому, граф, Россию
о подданстве просит Дост.
Я с ним говорил, как с Вами,
и он умолял о том,
чтоб мы зеленое знамя
прикрыли русским щитом!

Расстегнут
замок в планшете.
Чеканно искрится медь…
— Прошу Вас бумаги эти
немедленно рассмотреть!

Тетради молчат корректно,
но плавятся между строк
поджарые минареты
и гул восточных дорог,
карнаев рокот тоскливый,
заоблачные костры,
лазурь изразцовой Хивы,
гнедой кирпич Бухары…

Но — вычищенный, как орден,
воспитанно-неживой,
качает граф Нессельроде
напудренной головой:
— России Восток не нужен.
Рапорта я не приму.
С Британией рушить дружбу
Империи ни к чему.
Одной заботою больше
не вытянуть нам сейчас…
Достаточно дел и в Польше.
К тому же еще — Кавказ.
Не сеяли мы в Кабуле,
а значит, не нам и жать.
Возьмите свои… цидули;
не смею дольше держать!

2.
В последний снежок одеты,
гранитные стынут львы.
Поручик у парапета
глядит на разлив Невы.
Апрельская гладь потока
похожа на скол слюды…
Как странно!
После Востока —
такое море воды…
…У графа глаза пустые,
назойливые, как грусть…
Не нужен Восток России?
Простите,
не соглашусь!
Зыбучих песков наплывы,
незнаемые миры,
лазурь изразцовой Хивы,
гнедой кирпич Бухары…

«Смотрите, граф Нессельроде:
к Аму, стройны и смуглы,
сипайские тянут роты
манчестерские стволы.
Считайте:
даже сквозь вьюгу
и даже сквозь горный сель,
от Кушки
до Оренбурга
пути — тринадцать недель.
Землицы у нас немало
и, вроде бы, не беда
сместить рубежи к Уралу…
Но дальше смещать — куда?»

3.
…Вдоль улиц обледенелых,
под бликами фонарей,
бредет
поручик Виткевич,
пивавший чай в Бухаре.
Шинель не скрывает дрожи,
висит над усами пар,
пугает редких прохожих
жестокий южный загар.
А губы
питерской стужей
нещадно обожжены…

«России Восток не нужен?
С Британией вы дружны?!
Выходит, я для кого-то
кропал в песках до зари
маршруты, кроки, отчеты,
восточные словари?
Сияющие мундиры…
Столы, что твоя кровать…
Я там был урус-эмиром!
А здесь?
Не смею держать…
Эх, граф, государев канцлер,
поймите же вы одно:
Россия — или британцы!
А третьего не дано…»

4.
Лежит на узкой постели
и горькую водку пьет
поручик
Иван Виткевич,
в Коканде проживший год…
По нумеру — дух горючий
и, брошенные на стул,
лежат бесполезной кучей
Хива, Бухара, Кабул.
И, скрученные, как саван,
На углях листки горят…
Кому это нужно, право:
Кундуз, Кандагар, Герат?!

Но — криком кричат в камине,
но— смертно вопят с листков
дороги через пустыню,
колодцы среди песков,
кяризов сухих извивы,
пуштунских вождей шатры,
лазурь изразцовой Хивы,
гнедой кирпич Бухары…

Полштофа
уже осилил,
а хмеля все нет и нет…
«Не нужен Восток России?
Помилуйте, что за бред!
Подумайте, граф, толково:
отступишь всего на шаг —
и станет русское слово
бесцельной грудой бумаг.
Осыплется слава пылью,
держава сгорит в огне…
И Ригу сдадим, и Вильно,
и Ревель уйдет чухне!
Кайсаки линию спалят,
чечены Грозный займут…
…Европа, впрочем, похвалит.
Британцы, впрочем, поймут…»

Оскально
блестит улыбка,
в ушах —
неумолчный гул…
«Ах, граф, исправьте ошибку!
Я тотчас готов в Кабул.
Дрожит зеленое знамя, не скрытое за щитом…
Пока еще просят сами.
Пока еще.
А потом?»

5.
…В британском посольстве — свечи.
Значительны лица слуг.
Окончился званый вечер.
Остался избранный круг.
Идёт удвоенье ставок:
По крупной играют вист
посол великой державы
и граф,
российский министр…
(С)1981, 1989

[Стрiлець]

СлавянкаКогда надежды поют, как трубы,Их зов дурманит, как сладкий дым.Они предельны, они сугубы,И так несложно поверить им.И вот дорога, и вот стоянка.Вокзал и площадь - в цветах, в цветах...Восток дымится. Прощай, славянка!Трубач смеется, шинель в крестах.Воспитан славой, к смертям причастен,Попробуй вспомни, ловя цветы,Какому зову ты был подвластен,Какому слову поверил ты.Броня надежна, тверда осанка.Припев беспечен: все ай да эй...А трубы просят - "не плачь, славянка",А как, скажите, не плакать ей?Пройдет полвека, другие губыОбнимут страстно мундштук другой.И вновь надежды поют, как трубы -Поди попробуй, поспорь с трубой.А век не кончен, поход не начат.Вокзал и площадь - в цветах, в цветах...Трубач смеется, славянка плачет,Восток дымится. Земля в крестах.М. Щербаков.

Сообщение отредактировал Стрiлець: 25 апреля 2015 - 01:02

[Стрiлець]

Несчитанные дни, немыслимые дали Остались позади, а край все непочат. Как много мы сожгли, как мало мы создали,По милости людей, которые молчат. Давно известны нам все омуты и мели.Иных снесло на дно, а нас все волны мчат.Как много мы могли, как мало мы сумели!А все из-за людей, которые молчат.О, как прекрасен бой! О, как прекрасно рвенье!Вот только перемен не видится пока.Все так же тяжелы судьбы прикосновенья,И смерть недалека, и бьет наверняка.Но слишком не грусти, и мучайся не очень,Пусть горьких дум следы чела не омрачат.Поскольку в трудный час всегда найдется, впрочем,Нам место среди тех, которые молчат.М. Щербаков1983

[Стрiлець]

Теперь на пристани толпа и гомонит и рукоплещет-Из дальних стран пришел корабль, его весь город ожидал.Горит восторгом каждый лик, и каждый взор восторгом блещет,Гремит салют, вздыхает трап, матросы сходят на причал.Сиянье славы их слепит, их будоражит звон регалий,У них давно уже готов ошеломляющий рассказ:Как не щадили живота,И свято честь оберегали,И все прошли, и превзошли, и осознали лучше нас.Ты знаешь, я не утерплю, я побегу полюбоваться,Я ненадолго пропаду, я попаду на торжество.Ну сколько можно день и ночь с тобою рядом оставатьсяИ любоваться день и ночь тобой - и больше ничего.Ведь мы от моря в двух шагах, и шум толпы так ясно слышен,Я различаю рокот волн, я внемлю пушечной пальбе-А ты смеешься надо мной,Ты ешь варение из вишен,И мне не веришь ни на грош, и я не верю сам себе.Вот так идет за годом год, кругом царит столпотворенье.И век за веком растворен в круговороте суеты.А ты ужасно занята - ты ешь вишневое варенье,И на земле его никто не ест красивее, чем ты.Изгиб божественной руки - всегда один, и вечно новый,И в ложке ягодка блестит, недонесенная до рта-Не кровь, не слезы, не вино,Всего лишь только сок вишневый,Но не уйти мне от тебя и никуда, и никогда...М. Щербаков

Сообщение отредактировал Стрiлець: 25 апреля 2015 - 01:04

[Stygg]

Песня про Юру ПрищепногоЛето на исходе, солнце жаром пышет,Только вот жарою нас пугать не надо –Мы температуры видели повыше,Мы ведь ребятишки из-под Волгограда.Лихо разгоняюсь с горки по привычке,В хуторок Субботин я въезжаю снова,Вижу на заборе синюю табличку«Улица Героя Юры Прищепного».Юрка – мой ровесник, мы из тех мальчишек,Что в садиках советских, после запеканки,Подтянувши шорты, начитавшись книжек,Шариковой ручкой рисовали танки.Было всё прекрасно: все о мире пели,Олимпийский мишка полетел куда-то,И никто не ведал, что на самом делеВ этот год рождались новые солдаты.В этот год рождались те, кого позднееВ горные ущелья загоняли маршем,Чтобы повстречались с теми, кто смуглее,Чуть побородатей и слегка постарше.Те, кто расплатился за чужую подлость,Уходил под пули прямо, не сутулясь,Превращаясь в слезы, превращаясь в гордость,В синие таблички деревенских улиц…Время боль не лечит, а смиряет с нею.Будет постоянно мысль меня тревожить:«Вот проходят годы, а не я взрослею:Это просто Юрка с каждым днем моложе.»Но пора настанет, верю без оглядки,И в огромной книге летоисчисленияВ год восьмидесятый лягут, как закладки,Синие таблички - символ поколения.Прокричат таблички нам открытым текстом:«Надо жить достойно! Надо жить непошло!»Всё, что было Юркой, всё, что было детством,С этого момента сразу стало прошлым…Игорь Растеряев

[fouche]

24 июня 1812 года войска Наполеона перешли Неман.

Ф. Тютчев


НЕМАН

Ты ль это, Неман величавый ?
Твоя ль струя передо мной?
Ты столько лет, с токою славой,
России Верный часовой?..

Один лишь раз, по воле бога,
Ты супостата к ней пустил
И целость русского порога
Ты тем навеки утвердил...
Ты помнишь ли былое, Неман ?
Тот день годины роковой,
Когда стоял он над тобой,
Он сам - могучий южный демон,
И ты, как ныне, протекал,
Шумя под вражьими мостами,
И он струю твою ласкал
Своими чудными очами ?...

Победно шли его полки,
Знамёна весело шумели,
На солнце искрились штыки,
Мосты под пушками гремели -
И с высоты, как некий бог,
Казалось, он парил над ними
И двигал всем и всё стерёг
Очами чудными своими ...

Лишь одного он не видал ...
Не видел он, воитель дивный,
Что там, на стороне противной,
Стоял Другой - стоял и ждал ...
И мимо проходила рать -
Всё грозно-боевые лица,
И неизбежная Десница
Клала на них свою печать ...

И так победно шли полки,
Знамёна гордо развевались,
Струились молнией штыки,
И барабаны заливались ...
Несметно было их число -
И в этом бесконечном строе
Едва ль десятое чело
Клеймо минуло роковое

[Стрiлець]

Грибоедовский вальсВ отдаленном совхозе "Победа"Был потрепанный старенький "ЗИЛ".А при нем был Степан Грибоедов,И на "ЗИЛе" он воду возил.Он справлялся с работой отлично.Был по обыкновению пьян.Словом, был человеком обычнымВодовоз Грибоедов Степан.После бани он бегал на танцы.Так и щупал бы баб до сих пор,Но случился в деревне с сеансомВыдающийся гипнотизер.На заплеванной маленькой сценеОн буквально творил чудеса.Мужики выражали сомненье,И таращили бабы глаза.Он над темным народом смеялся.И тогда, чтоб проверить обман,Из последнего ряда поднялсяВодовоз Грибоедов Степан.Он спокойно вошел на эстраду,И мгновенно он был пораженГипнотическим опытным взглядом,Словно финским точеным ножом.И поплыли знакомые лица...И приснился невиданный сон -.........Видит он небо Аустерлица,Он не Степка, а Наполеон!Он увидел свои эскадроны,Он услышал раскаты стрельбы.Он заметил чужие знаменаВ окуляре подзорной трубы.Но он легко оценил положеньеИ движением властной рукиДал приказ о начале сраженьяИ направил в атаку полки.Опаленный горячим азартом,Он лупил в полковой барабан.Был неистовым он Бонапартом,Водовоз Грибоедов Степан.Пели ядра, и в пламени битвыДоставалось своим и врагам.Он плевался словами молитвыНезнакомым французским богам.Вот и все. Бой окончен. Победа.Враг повержен. Гвардейцы, шабаш!..........Покачнулся Степан Грибоедов,И слетела минутная блажь.На заплеванной сцене райклубаОн стоял, как стоял до сих пор.А над ним скалил желтые зубыВыдающийся гипнотизер.Он домой возвратился под вечер,И глушил самогон до утра.Всюду чудился запах картечи,И повсюду кричали "Ура!.."Спохватились о нем только в среду.Дверь сломали, и в хату вошли,А на них водовоз Грибоедов,Улыбаясь, глядел из петли.Он смотрел голубыми глазами.Треуголка упала из рук.И на нем был залитый слезамиИмператорский серый сюртук.А. Башлачев

Сообщение отредактировал Стрiлець: 25 апреля 2015 - 01:10