Сообщений в теме: 219

[Alex_teri]

Стрiлець, Главное не заиграться. Ум человеческий увлекается и отрывается от предпосылок хватаясь за первые попавшиеся факторы. Вот почему важно рассматривать ситуацию со всех сторон и со всем образующими элементами. Почему я и говорю, что Прозоров тот же молодец уже потому, что историю рассматривает со многих точек. Человека делает культура и воспитание, его окружение, а уж потом человек делает историю.

[Alex_teri]

Стрiлець, Ооо )) Ты меня провоцируешь на выставление версий столь не любимых и антинаучных ))

Но как я уже не раз говорил в разных местах, уже куча историков, археологов и этнографов поддерживает версии "не норманнского" происхождения Варягов. И что главное доказательств то много больше.

Есть версии что речь идёт о германцах. В самом между славянами и германцами были тесные связи, а германской землёй подчас называли все земли прибалтики. Но есть либо подтверждение, либо путаница с определением что же нашли при раскопках, германское или славянское, ведь славян выперли из современных границ германии не так давно как датированы находки. Зато характер найденного "храма" в районе Мекленбурга кажется или южнее (честно забыл и к сожалению часть док фильма застал) был определённо похож по описаниям обрядов славян. Т.е. строение, ограждение, черепа и части тел в определённых местах, как доказано, насаженных и захороненных согласно ритуалам, украшение самого строения и устройство захоронений. Что то в этом духе.

Ещё например в Википедии в обсуждении Ругов, говорят мол это германцы, и остров Рюген (Руян) их родина. Тут не надо быть семи пядей во лбу чтоб посмеяться над этим. Ведь на том же Рюгене не найдено никаких следов пребывания германцев, и единственное святилище, разрушенное датчанами, это святилище Святовиту, что давно уже всеми признано. Остров по запискам арабов например был религиозным центром языческих славянских народов. Это одна капля.

Версии о славянстве варягов проистекают не из подбора похожих слов как история с норманнами, а из обычаев варягов, их завоеваний и отношений с соседями.

Версии о самах славянах тут лишние, Всякие там миграции народов и их общая история. Вопрос ведь о Варягах.

Alex_teri, кажется, варяг - это варанг, разбойник или наемник, нет?

... счас, покопаюсь в первоисточниках ))

[Alex_teri]

Снова хочу привести выдержки из Прозорова "Святослав Хоробре: Иду на Вы!" так как именно такой подход он использовал в составлении своей книги.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ.

Нажмите, чтобы прочитать

1. Азбелев С. Н. Предания о древнейших князьях Руси по записям IX-XX вв. // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып.1. М., 1997.
2. Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962.
3. Беляев Е. А. Арабы, ислам и арабский халифат. М., 1965.
4. Былины. М., 1998.
5. Введение христианства на Руси. М., 1987.
6. "Великая хроника" о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. М., 1987.
7. Вернадский Г. В. Древняя Русь. Тверь — М., 1996.
8. Веселовский А. Н. Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском. // ИОРЯС, т. XI, кн. 3. СПб., 1906.
9. Вилинбахов В. Б. Об одном аспекте историографии варяжской проблемы.// Скандинавский сборник, вып. VII, 1963.
10. Вилинбахов В. Б. Современная историография о проблеме "Балтийские славяне и Русь"// "Советское славяноведение", 1980, №1.
11. Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Репринтное издание. М., 2000.
12. Гедеонов С. Варяги и Русь. СПб., 1876.
13. Гильфердинг А. Ф. История Балтийских славян. М., 1991.
14. Глазырина Г. В. Исландские викингские саги о Северной Руси: тексты, перевод, комментарий. М., 1996.
15. Голубиная книга. Русские народные духовные стихи XI-ХХ вв. М., 1991.
16. Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.). М., 1998.
17. Долгов В. В. Очерки истории общественного сознания Древней Руси XI-XIII веков. Ижевск, 1999.
18. Древнерусские предания (XI-XVI века). М., 1982.
19. Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997.
20. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Учебное пособие для студентов вузов. М., 1999
21. Древняя Русь. Город, замок, село. М., 1985.
22. Ельски А. Татуировка. Минск, 1997.
23. Забелин И. Е. История русской жизни с древнейших времен, ч. 1. М., 1908.
24. Иловайский Д. И. Начало Руси. М., Смоленск, 1996.
25. История боевых искусств. Россия и ее соседи. М., 1997.
26. Как была крещена Русь. М., 1989.
27. Карамзин Н. М. История государства российского в 12-ти томах. М., 1989. Т.1.
28. Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987.
29. Карпов А. Ю. Владимир Святой. М., 1997.
30. Кожинов В. В. История Руси и русского слова. Опыт беспристрастного исследования. М., 2001.
31. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991.
32. Королев А. С. Загадки первых русских князей. М., 2002.
33. Костомаров Н. И. Раскол: Исторические монографии и исследования. М., 1994.
34. Костомаров Н. И. Русская республика. М., Смоленск, 1994.
35. Кузьмин А. Г. Варяги и Русь на Балтийском море// Вопросы истории, 1970, №10.
36. Кузьмин А. Г. Об этнической природе варягов.// Вопросы истории, 1974, № 11.
37. Кузьмин А. Г. Истоки культовых особенностей западнославянских языческих храмов// Вопросы истории, 1980 № 4.
38. Кузьмин А. Г. Падение Перуна. М., 1988.
39. Кузьмин А. Г. Руги и русы на Дунае.// Средневековая и новая Россия. СПб., 1996.
40. Курбатов Г. Л., Фролов Э. Д., Фроянов И. Я. Христианство: Античность. Византия. Древняя Русь. Л., 1988.
41. Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л.,1985.
42. Лев Диакон. История. М.,1988.
43. Литаврин Г. Г. Византия и славяне. СПб., 2001.
44. Ловмяньский Х. Русь и норманны. М., 1985.
45. Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон. М., 2003.
46. Мец А. Мусульманский ренессанс. М.,1966.
47. Мишин Д. Е. Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее Средневековье. М., 2002.
48. Младшая Эдда. М., 1994.
49. Назаренко А. В. О языке восточноевропейских варягов IХ-Х вв.(*Rod(s) -? — Русь — Roe — Ruzzi)// Восточная Европа в древности и средневековье. Х чтения к 80-летию члена-корреспондента АН СССР Владимира Терентьевича Пашуто. М., 1998.
50. Нидерле Л. Славянские древности. М., 2000.
51. Никитин А. Л. По следам апостола Андрея// Наука и религия, 1990, № 9-12.
52. Никитин А. Л. Праматерь всех князей русских.// Наука и религия, 1991, № 3.
53. Новгородская первая летопись старшего и младшего извода. М., 2000.
54. Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990.
55. Откуда есть пошла Русская земля. Века VI-Х. В 2 кн. М., 1986.
56. Перес Ж.-Б. Почему Наполеона никогда не было.// Наука и религия, 1993, № 1.
57. Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков. Смоленск — М., 1995.
58. Петрухин В. Я. Славяне. М.,1997.
59. Плетнева С. А. Кочевники средневековья. Поиск исторических закономерностей. М., 1982.
60. Плетнева С. А. На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс. М., 1989.
61. Плетнева С. А. Хазары. М., 1986.
62. Поэзия скальдов. Л., 1979.
63. Прозоров Л. Р. Еще раз о начале Руси.// Государство и общество, 1999, № 3-4.
64. Прозоров Л. Р. Мятежи волхвов в Верхнем Поволжье: индоевропейские параллели.//Исторические истоки, опыт взаимодействия и толерантности народов Приуралья. Ижевск, 2002.
65. Прозоров Л. Р. Этническое и расовое самосознание в русском эпосе.// Этнический фактор и политика. История и современность. Ижевск, 2000.
66. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2002
67. Пропп В. Я. Русский героический эпос. М., 2000.
68. Радзивилловская летопись. (Факсимильное воспроизведение рукописи. Текст. Исследования. Описание миниатюр) В двух томах. СПб., 1994.
69. Рапов О. М. Знаки Рюриковичей и символ сокола // Советская археология, 1968 № 3.
70. Рапов О. М. Русская церковь в IX— первой трети XII вв. Принятие христианства. М., 1988.
71. Розанов В. В. Юдаизм // Тайна Израиля. СПб., 1993.
72. Русанова И. П., Тимощук Б. А. Языческие святилища древних славян. М., 1993.
73. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1993.
74. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 2001.
75. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 2001.
76. Санкина С. Л. Возвращаясь к норманнской проблеме.// Этнографическое обозрение 1998, № 2.
77. Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. М., 1991.
78. Седов В. В. Славяне в древности. М., 1994.
79. Седов В. В. Славяне в раннем Средневековье. М., 1995.
80. Седов В. В. Славяне: Историко-археологическое исследование. М., 2002.
81. Серяков М. Л. "Голубиная книга" — священное сказание русского народа. М., 2001.
82. Славяне и Русь: проблемы и идеи. М., 1998.
83. Славяне и скандинавы. М., 1986.
84. "Слово о полку Игореве". Древнерусский текст и переводы. М., 1981.
85. Снорри Стурлусон. Круг земной. М., 1995.
86. Старшая Эдда. СПб., 2000.
87. Соловьев С. Н. Сочинения. Кн. 1. М., 1988.
88. Татищев В.Н. История Российская// Собрание сочинений в восьми томах. Т. 1-6. М., 1994-1996.
89. Тимофеев В. П. А все-таки "Людота ковалъ"! (Названия днепровских порогов — возвращаясь к старой проблеме)// Сборник русского исторического общества. №1 (149). М., 1999.
90. Толстов С. П. По следам древнехорезмийской цивилизации. М., 1948.
91. Фроянов И. Я. Рабство и данничество у восточных славян (VI-X вв.). СПб., 1996.
92. Фроянов И. Я., Юдин Ю. И. Былинная история. СПб., 1997.
93. Херрман Й. Полабские и ильменские славяне в раннесредневековой балтийской торговле.// Древняя Русь и славяне. М., 1978.
94. Хлевов А. А. Предвестники викингов. СПб, 2002.
95. Хомяков А. С. Семирамида// История, 1997, №3.
96. Честертон Г. К. Вечный Человек. М., 1991.
97. Членов А. М. По следам Добрыни. М., 1986.
98. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.
99. Элиаде М. Тайные общества. Обряды инициации и посвящения. М., 2002.
100. Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского Средневековья. М., 1956.

[Alex_teri]

Во-первых повторюсь. Причина возникновения этой темы, напоминание о Святославе, то же что попытка разобраться а не просто доказать себе желанное - откуда пошла слава русская. насколько тесно переплетено это понятие Руси и варягов, осознание того что было предпосылкой создания Руси, но и пониманием что она уже была и до того.

Выходят книжки по Русской истории, где Святославу уделяются две-три странички, если еще не строчки. А то нет и того, как в неведомо зачем переизданной дореволюционной детской книжке "Моя первая русская история", где за Ольгой сразу идет Владимир. Словно и не было Святослава Храброго, которого даже враги почтительно называли "царствующим на север от Дуная" и сравнивали с древним героем Ахиллом. Есть сочинители похитрее: "Да-де, был такой разбойник-гуляка, на соседей набеги устраивал, ничего, кроме грабежа, и знать не знал. И погиб по-глупому, в одном из своих налетов.Впрочем, и Руси-то, оказывается, в его времена не было. Не было державы. Были одни "племена", с которых брали дань чуть менее дикие норманны.

Чем же была на деле страна, в которой родился Святослав?

Как ни удивительно — историки не знают, была ли Русь той поры государством. Просто потому, что не знают, что же, собственно, такое — государство. Русь называют "варварской державой", "суперсоюзом племен", "протогосударством". Проще говоря, историки на наш вопрос ответа не знают.

Так не проще ли, чем вникать в дебри их споров, обратиться к современникам?
Как смотрели они на наших предков?
Кого видели в правителях Руси — племенных вождей или правителей державы?

Западная Европа Средневековья относилась к титулам более чем серьезно. Серьезнее она относилась только к господу богу и христианской вере. За неправильное употребление титула там вызывали на поединок, отправляли на плаху, объявляли войну. Так вот, с самого начала, с сообщения Бертинских анналов о посольстве "народа Рос" к императору франков, Людовику Благочестивому в 839 году, правителя русов именуют "королем". Через сто с лишним лет, в "Хронике Продолжателя Регинона", княгиню Ольгу, Елену в крещении, назовут "королевой Еленой". И далее, вплоть до "короля Полоцкого" и "короля Суздальского" хроники Генриха Латвийского. Вождей племен — скажем, куршей, ливов, половцев — "королями" никто не величал. Больше того, иных правителей заведомых государств, христиан-католиков из Чехии или Польши, именовали всего лишь "дюками" — князьями. Восточные авторы тоже называют русских князей не "раисами" — главами, старейшинами — а "царями" или даже каганами — титул императорский!

Не признавала за русскими правителями достоинства государей, именуя их "архонтами" (старейшинами), лишь надменная Византия. Так она и за болгарским царем, и за эмиром Египта, и даже за кайзером Священной Римской империи германской нации отказывалась признавать царский титул. Византийцы именовали свою страну Восточным или Вторым Римом, а себя — ромеями, римлянами. Соседи называли их греками, а название Византия вошло в историческую литературу с легкой руки итальянских книжников заката Средневековья. Ромеи смотрели на вещи просто: есть их Империя. И есть варвары, среди коих с горем пополам выделяли франков, остальные же были в византийских глазах почти равны — будь то вождь племени или могучий правитель.

Впрочем, когда припекало, византийский чиновник мог величать русского князя "царствующим". А проповедник Илларион при сыне Святослава писал о нем и его отце, Игоре: "Не в худой и не в неведомой земле владычествовали, но в Русской, что ведома и слышима всеми четырьмя концами земли". Как видно, и он считал языческую Русь не сбродом "племен", а едва ли не мировой державой.

Могут сказать: "Мало ли что думали современники! Где единая система управления? Ведь иными землями до XII века правили не наместники киевского князя, а князьки из местных знатных родов! Где аппарат? Ведь князь вынужден был сам по полгода объезжать земли с дружиной, собирая дань! Где, наконец, внешняя по отношению к обществу власть? Вот, в договоре вашего Святослава: "а со мною бояре и русь вся". Стало быть, вместе с князем заключали договор не только бояре, но и все русы! А значит, власть не отделялась от общества. Какое же этот государство?"

Ответим: точно то же самое было в державе франков. И не при Хлодвиге, в годы основания. И не при Карле, в годы расцвета. А при потомках Карла, при том самом Людовике Благочестивом. Так же правили в своих землях "племенные герцоги". Так же по полгода колесил по стране король или император, собирая дань и творя суд. Всей разницы, что он ездил летом, а не зимой. Так по римским дорогам удобнее ездить как раз летом, а у нас и поныне в иные края иначе, чем по речному льду, не доедешь. И точно так же собирались на законодательные собрания "все франки". И даже саксы так же бунтовали против франков, как древляне или вятичи против русов, даже успешнее. Саксы добились-таки независимости, усадили на престол державы восточных франков свою, Саксонскую династию. Древлянам такое и не снилось!

Но кто же усомнится, что захватившие пол-Западной Европы, отбившие натиск сарацинских орд франки — Держава? Кто махнет рукой и примется плести про "племена"?

Кстати, а о каких "племенах" речь?

Летопись действительно упоминает древлян, дулебов, уличей, словен, кривичей, полян, вятичей, северу, тиверцев… Только племенами их не называет. Это уже ученые XIX века приложили к летописи этнографический термин. И приложили весьма неудачно. Древляне, вятичи и прочие — не племена. Летопись их упоминает в одном ряду с западнославянскими лютичами и поморянами. И земли они занимают примерно такие же. Но лютичи — не племя. И поморяне не племя. Это, выражаясь суконным языком этнографической науки, союзы племен. Лютичи, к примеру, это ратари, хижане, чрезпняне, доленчане и еще с полдюжины племен помельче. Не меньше, наверно, племен входило в союзы древлян или кривичей. В союз вятичей, по археологическим данным, входило шесть племен. Вот только союзы племен сложились у восточных славян так давно и прочно, что про отдельные племена памяти не осталось. Совсем. Видно, к началу летописания никто про них и не помнил.

А союз племен — это явление принципиально новое. Не родовое, а политическое, территориальное. Отсюда уже шаг-два до государства. И действительно, в союзах, упоминаемых летописью, есть и "княжение свое", и "законы отцов своих". Не обычаи, тут же отдельно упомянутые, именно законы! И отношения между этими княжениями не сводились к пресловутым распрям. Еще до Рюрика "жили мирно поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты".
Как назвать всех этих древлян, вятичей и тиверцев, не на ученом жаргоне, а живым русским языком? Опять обратимся к летописцу. В один ряд с ними он ставит литву, немцев, свеев-шведов. Народы! А по-древнерусски — "земли". "Послала нас к тебе Древлянская земля" — не "племя"!

Летопись никаких "племен" не знает. Были княжества-"княжения". Были "земли" и населявшие их народы, объединенные в державу русов предками нашего героя. Державу, на которую и Восток, и Запад смотрели, как на равную себе.

Страна городов?

Скандинавы называли Русь Гардарик — Страна Городов. Пишут об этом и нынче, но редко кто преминет заметить, что-де слово "гард" в скандинавских наречиях обозначало вовсе не город, а просто огороженное поселение, хутор. Так что же — "Страна Хуторов"? Чем же тогда Русь отличалась в глазах скандинавов от их родины? Хуторов там было побольше, чем на Руси. И еще — Новгород по-скандинавски Хольмгард. Киев — Кенугард. Пожалуй, найдутся охотники утверждать, что в IХ-Х вв. эти русские города были, мол, не более чем "огороженными местами". И мнение Титмара Мезербургского, называвшего Киев "соперником Константинополя", "знатокам" не указ. Что им какие-то современники и очевидцы! Они, спустя тысячу лет, лучше знают, — не мог быть Киев соперником столице Византии, и точка! Вот только сама эта столица в сагах называется Микльгард. Константинополь, мегаполис раннего Средневековья, Восточный Рим, который его жители называли попросту Городом, не признавая других во вселенной — хутор?! Про слово Гард напишу позже.

Могут сказать что, мол, скандинавы могли понимать в городах?! В Скандинавии их было — буквально по пальцам перечесть. Это так. Но ведь саги складывали в годы походов викингов, когда скандинавы осаждали Париж и Лондон, а Страной Городов отчего-то назвали не Францию и не Англию. Даже не Италию, до которой реже, но тоже доплывали.

Баварский Географ родился, как очевидно из прозвища, в цивилизованном по тем временам краю, не то на границе бывшей Римской империи, не то в пределах ее провинции. Он перечисляет города восточноевропейских славян. Для каждой земли Географ называет двух-, а то и трехзначное число. Он тоже не знает, что такое город? Араб Ибн Русте пишет, что у русов "много городов". Неужели представитель цивилизации, породившей Багдад и Каир, не мог отличить города от "огороженной деревни"?

Вывод, кажется, ясен. Опять свидетельство современников-иноземцев вносит ясность в путаницу историков. Люди разных народов, стран и вер, люди, безусловно, знакомые с городами, единодушно утверждают, что у русов во времена Святослава были города. Притом в количестве, производившем впечатление не только на полудиких скандинавов, но и на более чем цивилизованных арабов.

Несколько слов о двух важнейших городах той эпохи, двух столицах Руси — Новгороде, с которого началась династия Рюриковичей, династия, и стольном Киеве.

В книгах часто можно прочесть, что в Новгороде не открыто следов поселения до середины Х века. Делается вывод, что и сам город возник не раньше, а значит, все сообщения летописей о событиях в северной столице Рюриковичей в IX — начале Х веков недостоверны. Тут сразу возникают два встречных вопроса. Во-первых, какой процент густо застроенной территории исторического центра Новгорода изучен археологами? Во вторых, в северной Руси города часто перемещали с места на место. Мы можем это уверенно сказать о Смоленске и Полоцке. Белоозеро за свою историю вообще побывал едва ли не на всех четырех берегах давшего ему имя водоема. Не всякий решался строиться на месте города, уничтоженного пожаром, войной или моровым поветрием. Некоторые ученые считают, что первоначальным Новгородом было Рюриково Городище чуть выше по течению Волхова. Другие выдвигают любопытное предположение — будто бы речь в древнейших статьях летописи шла не о Новгороде, а о Невгороде — том, что мы сейчас зовем Ладогой. Ладожское озеро называлось в Средневековье Нево-морем. Тем более, что Константин Багрянородный называет в Х веке на севере Руси некий город Немогард, обычно в нем и видят Новгород. Другое дело, что Ладога под этим самым именем известна русским летописям с самого начала, и в сагах скандинавов она зовется Альдегой.

Киев тоже вызывает немало споров. Недавно отмечали его 1500-летие, сейчас же говорят, что и он возник чуть ли не в Х веке, и происходит его название не от имени князя Кия. Легенду о Кие и его двух братьях считают какой-то книжной выдумкой, а их имена — производными от названия города и его частей. Вместо этого нашли в каком-то документе имя хазарского полководца Ахмада бен Куйя, то есть Ахмада сына Куйи. Куйя, и основал-де Киев. Естественно, ни в каких источниках нет и намека на то, что Киев основали хазары, что сам Ахмад или его отец когда-либо приближались к днепровским берегам.

Легенду же о Кие, Щеке и Хориве записал армянин Зенобий Глак. И записал он ее в VII веке! То есть еще до возникновения Хазарского каганата даже в далекой Армении слышали про Киев и его основателя. Впрочем, есть версия, что летописец, монах Киево-Печерского монастыря, просто-де переписал эту легенду у Глака и приспособил ее к Киеву. В ответ попросту расскажу одну историю. Дело было в той же Печерской обители, во времена, когда там записывали "Повесть временных лет". Известный праведной жизнью монах Агапит захворал. Князь Владимир Мономах прислал к нему лекаря. Армянина. Больной долго вглядывался в лекаря, наконец, спросил, кто он, и, получив ответ, гневно закричал: "Да как ты смел келью мою осквернить и меня за мою грешную руку брать? Изыди, иноверец и нечестивец!". Другой печерский монах, записавший эту историю, удовлетворенно завершает: "И армянин, посрамленный, ушел". И специалист по истории Руси пытается убедить нас, что в этом монастыре могли читать книги тех, чье присутствие оскверняло? Использовать предания "иноверцев и нечестивцев" для рассказа о прошлом родного города?! Пусть Кий с братьями — сказка. Но почему нельзя признать за предками способность хотя бы сказки сочинять самостоятельно? Поистине, удивительные люди — историки.

Однако города — это не просто укрепленные поселки. Города — это прежде всего ремесло. В последнее время из книжки в книжку кочует рисунок рукоятей мечей так называемого каролингского типа. И подпись — мол, "мечи были предметом массового ввоза на Русь".
???
Да, мечи этого типа начали изготовлять в империи франков, при династии Каролингов, откуда и название — "каролингский тип", или короче — каролинги. На Руси их называли Каралужными или Харалужными. На плоскостях — по древнерусски "голоменях" — клинков стоят имена оружейников, хозяев мастерских — "Ульфберт" и "Ингельред". Основатель династии, император Карл, особым указом в 805 г. запретил продавать мечи славянам. Продавали! Араб Ибн Фадлан пишет про русов: "Мечи у них франкские". Да, все правда… но не вся правда. Как не одна Русь покупала такие мечи — их покупали и немцы, и скандинавы, и итальянцы — так и на Руси их не только покупали. Ковали и сами, причем русские мастера создали свой, легко узнаваемый тип каролинга. Клинок и рукоять ("черен") были длиннее. Перекрестье ("крыж") было не прямым, как на каролингах франкской работы, а дугой, с выгнутыми к клинку концами. Так же, дугой, обращенной к рукояти, был изогнут внутренний край набалдашника-противовеса, венчавшего рукоять ("яблока"). Все отличия сводились к одному — из изначально пехотного меча сделать оружие всадника! Таким мечом можно было не только рубить или резать, но и сечь с седла. Не зря после боев с войском нашего героя в Болгарии византийские мародеры собирали мечи "россов", а за четверть века до того в Закавказье местные мусульмане в поисках мечей разрывали могилы русов, умерших от заразы. Нужно помнить, какой оправданный ужас внушали тогда людям моровые поветрия, чтоб оценить этот факт! И византийцы, и мусульмане были преимущественно всадниками, и их не заинтересовали бы так настоящие франкские клинки, плохо приспособленные для верхового боя.
О производстве русами "отличных мечей" пишет Персидский Аноним в IX веке. Арабский таможенник Ибн Хордадбег сам говорил через переводчиков-славян с русскими купцами, и осматривал привезенный ими товар "из отдаленнейших славянских земель": "заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи". Не только "предметом ввоза" были мечи на Руси — русы сами ковали их и продавали, продавали в страну дамасских клинков! И там находили их "отличными". Это не могла быть транзитная торговля. Помимо всего, что уже сказано, представьте только, как вздорожал бы меч, вывезенный из державы франков контрабандой (вспомните приказ императора Карла!), и провезенный через всю Восточную Европу. Меч трудно назвать удобным в транспортировке, легким товаром. Он тяжел, он остр и боится ржавчины. Да и исходная цена была не мала — до 4 кг. золота, по подсчетам итальянского исследователя Ф. Кардини.
Если всех приведенных доказательств покажется кому-то мало, приведу еще одно. На двух мечах стоят славянские имена мастеров. Это знаменитый "Людота коваль" времен Святослава, и на втором "Славимир" — сороковые годы Х столетия, времена его отца, Игоря Рюриковича.
Итак, в русских городах Х века ремесленники ковали мечи, не уступавшие, по мнению современников, ни франкским, ни арабским. Да и не только мечи — Ибн Русте называет прекрасными кольчуги славян, а французская поэма "Рено де Монтабан" рассказывает, как заглавный герой приобретает "великолепную кольчугу из Руси", вследствие чего приобретает среди воинов императора Карла славу непобедимого. И мечи, и, тем более, кольчуги, подразумевают очень высокий уровень ремесла. Как мы видим, высоко ценили ремесло русов и чужеземцы.

"Русьские письмены"

На клинках — надписи. По-славянски. До крещения Руси. Значит, уже тогда и те, кто ковал мечи — ремесленники! — и, тем паче, те, кто эти мечи покупал, были грамотны. На самом деле, о грамотности русов сохранилось немало свидетельств. Ибн Фадлан пишет, что на могиле сородича русы установили столб с его именем и именем "царя русов". Другой араб, Аль Недим, видел некий "пропуск", начертанный русским воеводой для посла иноземцев "на куске белого дерева". На знаменитой "гнездовской корчаге" середины Х столетия тоже найдена славянская надпись. Так или иначе, перед нами еще одно свидетельство грамотности простого, не знатного человека языческой Руси. Наконец, в Новгороде найдена, в слоях Х века очень любопытная вещь. Это деревянная бирка — своеобразная пломба для мешка с княжьей данью. Можно сказать, юридический документ! Бирка-пломба помечена личным знаком старшего сына и наследника нашего героя, Ярополка. Сборщик дани, как все люди языческого Севера, был не чужд поэзии, и внес ее даже в столь прозаичный предмет. Надпись гласит: "Мечничь мех в тех метах", то есть "этим помечены мешки мечника (княжеский сборщик податей)". Какая, однако, игра звука в оригинальной надписи! Она напоминает короткие стихи — висы скандинавских скальдов. Это еще одно доказательство того, что и скандинавы, и балтийские славяне, предки новгородцев, принадлежали к единой балтийской культуре. Имя этого поэта на государевой службе стоит на той же бирке — Полтвец. Для неграмотных он, рядом со своим званием, вырезал на бирке-пломбе изображение меча. Итак, мы встречаем четыре славянских кириллических надписи еще до крещения Руси.

Да и следует ли называть эти надписи кириллическими? Не будем придираться к мелочам — вроде того, что имя Кирилл "просветитель славянства" получил на смертном одре, всю же жизнь прожил, как Константин. Интереснее иное — в житии Кирилла-Константина говорится, что проезжая через Херсонес-Корсунь — древний город близ теперешнего Севастополя — в составе посольства к хазарам, Константин видел там Евангелие и Псалтырь, написанные "русьскими письмены". Молодой Константин сличил письмо с привычным ему, различил гласные и согласные буквы, и вскоре бегло читал на новом для него языке, чему удивлялись, как божьему чуду. Почему-то на иных исследователей мысль о грамотности далеких предков наводит что-то вроде суеверного ужаса, и оттого уже не первый век длятся попытки увидеть в "русьских" письменах жития то "сурьские" — сирийские, то готские, то еще бог весть какие. Оснований в источниках для этого пересмотра — никаких. И готы, и сирийцы названы в житии своими именами, да и мало кто в Восточном Риме не знал сирийского языка, уж во всяком случае его знал Константин, уже побывавший послом в арабском халифате. Вот славянские языки он знал плохо, тут ему помогал лучше знавший их брат, Мефодий. Более того, нам известно ни много, ни мало — 26 списков жития. И во всех их черным по белому написано именно "русьскими". Только крайней, мягко говоря, предвзятостью исследователей я могу объяснить такое нежелание видеть не просто лежащее перед глазами, но и многократно повторенное!

С. Высоцкий указывает, что "русским письмом" в Средневековье звали именно то письмо, которое мы зовем "кириллицей", славянским же — глаголицу. Т.е. Кирилл и Мефодий, как известно, создали славянскую письменность, из глаголицы! И действительно, созданное проповедниками христианства письмо мы ожидали бы увидеть сначала в богослужебных книгах, в церковных надписях, а не на пломбе, глиняной корчаге или голомени меча. Тот самый "черноризец Храбр" в своем труде "О письменах" как раз и сообщает, что после "черт и рез" славяне стали пользоваться греческим письмом "без устроения", приспосабливая его к нуждам своего языка. От такого письма, очевидно, и произошло то, что мы называем "кириллицей", а люди Средневековья, гораздо более разумно, русским письмом. Вряд ли русы— язычники, оставившие свои имена на дереве, железе и глине, хотя бы слышали о Кирилле. Церковное житие честно указывает, что не просто письмо, но даже книги, более того, богослужебные христианские книги "русским письмом" существовали уже во времена "солунских братьев". Титул "просветителей славянства" в традиции церкви всегда носил сугубо религиозный смысл.

И сами братья видели свою миссию именно в этом — в несении славянам "света евангельской истины" любыми способами. Мало кто знает, что святой Мефодий принимал деятельное участие в составлении так называемого "Закона судного людям". В этом документе, помимо прочего, говорится, что село, в котором произошло языческое жертвоприношение, или хотя бы была принесена присяга языческими Богами, должно быть целиком продано в рабство. Сохранились гневные проповеди святого к властям только что крещеной им Великой Моравии требованием неукоснительно соблюдать именно эту статью "Закона…". К чести новокрещенных моравских князей и витязей, к проповедям этим они отнеслись так, как от веку кадровый офицер-фронтовик встречает истерично-кровожадные распоряжения комиссара из интеллигентов. То есть, оправившись от легкой брезгливой оторопи, козырнули и не выполнили. Иначе с Моравией произошло бы то же самое, что и с родиной "солунских братьев". Мало кто знает, что в VI-IX веках славяне заселяли Балканы почти целиком. Не только на землях теперешних Болгарии и Югославии, но даже на Пелопоннесе обитали славянские народцы милингов и езеричей, называвшие родной полуостров Мореей. Вспоминая о тех временах, Константин Багрянородный напишет в Х столетии: "Ославянилась, оварварилась целая страна". В конце этого столетия Балканы и Пелопоннес вернулись под власть Второго Рима. И уже сто лет спустя о славянах Мореи вспоминают в прошедшем времени. Что с ними стряслось? "Закон судный людям". И святой Мефодий.

Итак, на Руси времен нашего героя была письменность, были грамотные люди. Не среди князей даже или жрецов — ремесленники, купцы, служилый княжий люд. Вовсе не обязательно христиане — все имена языческие, да и двое — кузнецы, люди, как уже говорилось, неохотно оставлявшие древних Богов Огня и Железа. В слоях IX-X веков русских городов найдены роговые и костяные "писала" — стержни для письма. Они украшены изображениями медвежьих голов и многоликих славянских Божеств. И писали ими явно не христиане. Если мечи и кольчуги — это уровень ремесла, уровень цивилизации, то грамотность, грамотность простых людей — это уровень культуры.

И три века спустя в ином западном романе можно было прочесть: "Жил благородный рыцарь, и был он так образован, что даже умел читать". Чваниться перед другими народами — занятие, конечно, недостойное. Есть только одно занятие хуже — чваниться перед собственными предками. А ведь оно не только хуже — оно распространённее. Нужно освободиться от этого чванства, от навязываемой всей нашей жизнью привычки смотреть на людей далекого прошлого, как на слабоумных дикарей.

Почему разделяли "русскую" и "славянскую" письменность?
Откуда за сто с лишним лет до пресловутого "крещения Руси" взялись Евангелие и Псалтырь "русьскими письмены"?

В двух словах на эти вопросы не ответишь. Надо продолжить о рождении Державы. Рассказ о том, откуда пошла есть Русская земля.

[Alex_teri]

Летопись говорит так: три северных народа — словене ильменские, кривичи и меря — прогнали собиравших с них дань варягов, но захлебнулись в усобицах. "Восста род на род, и не бысть в них правды". Устав от резни, три народа послали за море, к варягам-руси, со словами: "Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Придите княжить и володеть нами по праву".

И откликнулись три брата — Рюрик, Синеус, Трувор. "И от тех варягов прозвалась Русская земля".

А кто такие эти варяги-русь?

На вопрос этот сейчас во многих книжках, и популярных, и сугубо научных, отвечают с "легкостью необыкновенной". Имя "русь", оказывается, "не было племенным. Оно обозначало "гребцов" — дружину, участвующую в походе на гребных, весельных судах. Это слово звучало по-шведски как "ротс", а эстонцы — потомки летописной чуди — до сих пор называют Швецию Роотси. Чудь первая встретилась с этими "гребцами" на Варяжском море и передала их имя славянам. Те и назвали варягов, приходящих в Восточную Европу на гребных судах, русью". Это пишет В. Петрухин в книжке "Славяне", выпущенной знакомым нам издательством "Росмэн", в одной серии с "Викингами". Помните — там еще славяне оказались "кочевым племенем", заодно с аварами и печенегами "пришедшим из степей".

И все вроде бы складно… да только вот незадача — сами-то "гребцы" себя как называли? Эстонским прозвищем? А ведь напрямую из "ротс" слово "русь" не выведешь. Все завоеватели давали завоеванным землям именно свое имя. Скажем, шотландцы англов сассенахами зовут. Но англы, завоевав Британию, назвали ее не Сассенахией, а именно Англией. То же с Францией, Нормандией, Данло… вот других примеров — не единого.

И еще — они, "гребцы" эти самые, свое имя именно за племенное считали, а не за род войск или профессию. В договорах с Византией Х века: "Мы от рода русского". Послы, что к Людовику Благочестивому за сто лет до того ездили, говорили, что "они, то есть их народ, зовутся Рос". С Роотси этим эстонским тоже не все ясно. Эстонцы этим словом то шведов, то ливов зовут, карелы — финнов. И притом — мало ли как за тысячу с лишним лет значения слов меняются? В XVIII веке, скажем, пруссаки — немцы. А за каких-то полтыщи лет до того пруссами звали племя в Прибалтике, которое не то что немцами не было — ненавидело немцев лютой ненавистью, воевало с ними насмерть. За такой срок — и как смысл слова изменился, а тут вдвое больше прошло. Тем более, что не было такого слова "ротс". Ни в каких источниках оно не отразилось. Об этом еще Генрик Ловьмяньский в книге "Норманны и Русь" писал.

Пуще того. Другой историк, А. Назаренко, недавно в актах немецких IX века слово Ruzzi нашел, в смысле русские. Про купцов. А слово это, по точной науке лингвистике, из "ротс" образоваться не могло. Только из "русь". То есть уже тогда купцы-гребцы эти себя не шведским, а славянским словом называли, в полном соответствии с таможенником арабским, Ибн Хордадбегом. Так он русских купцов прямо "одним из племен славян" именует.

Проблема неонорманизма как и хорошо знакомого старого норманизма. Велимир об этом как раз написал.

Неужто норманны были беспамятней франков? Великолепная самобытная культура, прекрасный эпос, религия с развитым культом, пантеоном и мифологией — и от всего этого, за каких-то неполных два века — ни следа?! Нет, эта теория — сплошной поклеп на скандинавскую гордость. Это их, а не славян, она изображает неполноценными.

А теперь представьте: вы берете с полки книгу по географии и читаете там, скажем, что южнее Австралии суши нет, а Амударья впадает в Каспийское море. Или книжку по химии, где современный автор повествует про флогистон Шталя. Или геолог рассуждает о полой Земле по Цеприцу. Или астроном пишет, что метеоритов не может быть, "оттого, что на небе нет камней". Правда, странно?

Научные теории имеют свойство меняться. И в этом нет ничего странного. Со временем появляются новые данные, новые факты, и теория, основанная на устаревшей информации, вынуждена уйти. Это жизнь науки. Порой, при сохранении данных, приходится пересматривать выводы. На небе действительно нет камней, но метеориты все-таки падают. Это факт, наука не может не признавать факта и оставаться наукой.

А норманнская теория неизменна. Некоторые подновления погоды не делают. Так, Тунманн выводил эстонское "роотси" от Рослагена (побережье шведского Упланда), но выяснилось, что название это возникло в XIV веке. Тогда и произошла некрасивая история со словечком "ротс". Его попросту выдумали, чтоб спасти теорию.

Сейчас выяснено, что Приильменье заселили (притом — примерно одновременно с финскими племенами) выходцы из вендского Поморья. Там их предки встречались с датскими и шведскими соседями за тысячи верст от ближайшего финна. Естественно, им не было никакого смысла называть их финским или эстонским словом, как украинский крестьянин не стал бы называть татарина-крымчака удмуртским "бигер" или марийским "суас".

Считалось, что в древнерусском языке очень много норманнских заимствований. Князь, смерд, гридень, вира, вервь — все эти слова считали норманнскими. Понятное дело, не могло же двухвековое господство иноязычного племени не оставить следов в языке. Датчане, лет пятьдесят хозяйничавшие на части английской земли, и то обогатили английский язык 10% корней. Один такой корень мы сами нынче нередко употребляем, называя благополучный исход "хэппи-эндом", или распевая на именинах приятеля "Хэппи бесдэй ту ю!", или подбирая на Новый Год открытку с надписью "Happy New Year!". Шутка Судьбы — слово для счастья принесли в английский язык кровожадные завоеватели, датские викинги.
В XIX веке И. И. Срезневский произвел ревизию "заимствований". Выяснилось, что часть из них встречается в языках иных славянских народов, причем в краях, куда живой скандинав отроду не забредал, другие — превосходно объясняются из славянских корней. Например, русское "гридь" — дружина — нашло подобие в хорутанском "грида" — ватага, гурьба. Производное от него "гридень, гридин" — дружинник, воин — в чешском "грдина" — герой, богатырь. Достоверных заимствований Срезневский насчитал… 10 слов. Не 10 % корней — 10 слов. И то иные — "тиун", "щеляг" — могли быть заимствованы через посредство западных славян. У тех же поляков были "тивун" и "щелонг", с теми же значениями старосты-управителя и серебряной монеты.

Историки — не говорю уж о писателях — обращаются со словом "варяги" с великолепной безответственностью. Походя бросают фразы вроде "варяжский конунг", или говорят о "варяжском витязе Харальде Суровом" или "варяжских наемниках Рагнаре и Эймунде", при том, что ни в летописях, ни в сагах вы не найдете словосочетания "варяжский конунг". Саги о Харальде, Эймунде и Рагнаре их нигде не называют ни варягами, ни верингами… зато у читателя складывается устойчивая иллюзия, что слово "варяг" — просто синоним слову "норманн". Такое, мол, как пишут в словарях, "древнерусское название скандинавов".

Вот только не было в обычае в Средние Века выдумывать какое-то особое название для народов одного корня или одного края. Когда возникала нужда назвать их одним словом, брали имя одного из них, с которым лучше были знакомы. На Руси не так давно, века два тому, говорили не "европеец", а "немец". Не "азиат", а "татарин". Для американца и по сей день все выходцы из России — "русские", "Russians", будь то чечен, мордвин или еврей. Немцы для французов — "алеманы", по имени одного из племен германских. Для финнов — "саксы", по тому же принципу. Да и русское "немец" не от немоты пошло, как часто пишут, а от германского племени неметов. Можно не одну страницу такими примерами исписать, да вы, читатель, и сами наверняка что-нибудь вспомните, если постараетесь. Вот других примеров — опять-таки, днем с огнем не сыщешь.

Так где же оно, скандинавское племя "варяги"? Нету. И не было. Объясняют: мол, слово "варяг" от скандинавского "веринг" происходит. Это же словцо означает не то "охранник", не то "присягнувший вождю дружинник". Можно было бы подивиться на славян непонятливых: два века скандинавы ими правили, дань собирали, на греков да хазар в походы водили, а они все не могли запомнить, как же их, господ, по-настоящему кличут. Слово "рус", как мы помним, тоже ведь "не племенное". В летописях слово "варяги" везде в ряд с "литва", "немцы" да "свеи" стоит. И "русь", кстати, тоже. Не с "плотник", скажем, или "лучник" — с названиями народов. В саге о Вига-Стире норманнской: "Ибо такой был обычай у норманнов и верингов". Представляете фразу: "ибо такой был обычай у столяров и белорусов"? Даже араб Бируни в чужедальнем Хорезме, и тот знает, что "варанк — это народ". Итак, если верить источникам — а не фантазиям норманистов — варяги-веринги это народ. Иначе как объяснить, что ни один "охранник" или "присягнувший вождю дружинник" не звался "верингом" в Англии, Ирландии, Франции — нигде, где ходили норманнские дружины, и даже в самой Скандинавии? Рунные камни в Швеции -помните, в той самой "Роотси" — хранят память сотен викингов-шведов. Немало среди них "умерших на Востоке, в Гардах" (то есть на Руси), "в Хольмгарде", "в Микльгарде", "в стране греков". Не знают рунные камни, сотни памятников ушедшим за моря без возврата, ни одного "веринга". Есть там крестьяне-бонды и батраки-bryti, есть кормщики-skipari и корабельщики-styrimadr, есть вожди-хевдинги и королевские наместники-landmenn, есть их дружинники-hemthaegi, есть просто купцы и члены торговых товариществ-felagi. Есть, конечно, и викинги. Но ни в Швеции, ни в Дании, ни в Готланде нет памятника хоть одному верингу. Да и саги знают верингов лишь "на Востоке" — на Руси или в Константинополе. Герой одной саги "пришел на Русь и стал там наемником. Он был там с верингами". Не "был верингом", а — "был с верингами"!

Что говорят источники о том, кто такие варяги, и где они жили? Слово летописи. Она сообщает, что по Варяжскому морю "сидят" ляхи, пруссы и чудь. "По тому же морю сидят варяги", причем к западу от перечисленных народов земли варягов простираются до земли англов. Не нынешней Англии, конечно, в летописи ее зовут Вретанией, а до коренных англских земель на материке, нынешней датской провинции Ангельн. А кто, кстати, там "сидел"? К ляхам летопись относит и поморян, и лютичей. Между ними и англами остается место только для сильного княжества ободритов. В летописи "отчего-то" не упомянутого. Кстати, "Вагирская марка", которую, со ссылкой на Гельмольда, поминает Погодин — как раз ободритские земли.

К Востоку от тех же трех племен тоже живут варяги, "до предела Симова", то есть волжских булгар. Летописец невозмутим. Ему и в голову не приходило, что потомки перепутают дедов-варягов со скандинавами. Он пишет: "Новгородцы же, люди новгородские — от роду варяжского, ибо прежде были словенами". Если кто-то не понял, Новгородская первая летопись, чей автор наверняка лучше знал и варягов, и новгородцев, поясняет: "новгородские люди до нынешнего дня от роду варяжского", и для совсем интеллигентных добавляет: "варяги мужи словене". Вот так.

Но следы чужеземного влияния, даже не влияния — происхождения — в новгородском наречье есть. Их, еще на примере живых северно-русских диалектов, выявили русские лингвисты А. А. Шахматов, Д. К. Зеленин, Н. М. Петровский. Знаменитое новгородское "цоканье" ("целовеце", "цудно" и пр.), находило подобие не у поляков даже, а в нижнелужицком языке, наследнике полабского наречья, на котором говорили лужичане и… ободриты. Еще яснее сохранились черты языка прибалтийских славян в глухих углах Русского Севера и Сибири, колонизированных новгородцами еще до завоевания вольного города Москвой. Там же, кстати, сохранились и былины. А. А. Зализняк, исследовав берестяные грамоты, обнаружил, что в древности это сходство было не слабее, а сильнее. В трудах Константина Багрянородного можно увидеть, что в ту пору на Руси было в ходу два славянских наречия. Южное, называвшее порог "прагом" с мягким, "украинским" "г", а город — "градом" ("Вусеград" — Вышгород). И северное, называвшее, на манер прибалтийских славян город — "гардом" ("Немогарда" вместо "Новгород") и сохранившее носовые гласные.

Антропологи, изучив средневековые могильники новгородцев, установили, что ближайшее подобие черепам новгородцев — черепа из могильников славянского Мекленбурга, земли ободритов.

Наконец, археология. Первые следы ильменских словен ("культуры погребальных сопок") в VI-VII веках уже имеют явные черты западнославянского происхождения. Но в IХ-Х веках появляется новая волна пришельцев из славянской Прибалтики. В Новгороде первые находки славянской керамики относятся к фельдбергской культуре, существовавшей на землях ободритов. И так далее, вплоть до конструкции крепостного вала новгородского Детинца 1116 года, которая "имеет точные аналогии только у балтийских славян и совершенно неизвестна на Днепре". Следы балтийских славян в виде "керамических комплексов" обнаружены так же в Пскове, Старой Ладоге, городке на Ловати и пр. Археологи делают вывод, что в указанную эпоху в Восточной Европе появилась вторая волна пришельцев со славянского Поморья и Полабья.

Интересно, как называли этих пришельцев?
И почему это о них в летописях ничего не сказано?
Или сказано?

Пришедшие из-за моря в IX-X веках, поселившиеся в Ладоге, Новгороде, Пскове и явно там господствовавшие — иначе крепость аристократического центра Новгорода, Детинец, не была бы построена по их способу. Имеющие явное отношение к князьям.

Летопись говорит, что в землях верхнего Поволжья и у Белого озера варяги основали города — Ростов, Муром, Белоозеро. Туземцы, "первые насельники" — неславянские народцы меря и весь. "находники", построившие и заселившие города — варяги-русь. Иного населения там летопись не знает. Археология знает в этих краях тоже две группы населения — финских аборигенов и пришельцев с явными чертами прибалтийской культуры эпохи викингов, которые наши археологи поспешно окрестили "скандинавскими комплексами". Тогда отчего Ростов, Муром и Белоозеро, а не какой-нибудь "Муромвик" или "Витзеборг"? Отчего в Ростове главной языческой святыней был идол Велеса, не финского и не норманнского Божества? И отчего к ХI-XII векам оба эти города предстают стопроцентно славянскими? Еще Иловайский ехидно замечал: "выходит, скандинавы ославянили для нас мерю". Можно задать и еще один вопрос: отчего в могильниках со "скандинавскими комплексами" после перехода в Х веке от сожжения тел к погребению, не найдено ни одного скандинавского черепа? "Комплексы" есть, а скандинавов нет.

В середине XI века основатель Киево-Печерской лавры Феодосий беседует с князем Изяславом, сыном Ярослава Мудрого, о католиках-"латинянах". Феодосий "латинян" не любит люто, и князя против них настраивает. И сообщает для этого об их, "латинян", злодействах в Варяжской земле. Они-де там разбой творят, людей убивают, в веру свою крестят насильно и "верных" — то есть православных, христиан восточного обряда — всячески злобно притесняют.

Ученые это давно заметили и попытались доказать, что варяги здесь — не варяги, а европейцы вообще. Только других примеров, чтоб варягами всех жителей Западной Европы называли, не существует. Да и какое дело было князю Изяславу до далекой Западной Европы? Вот варяги, как таковые, его заинтересовать могли. Он ведь сам был варяжского рода и помнил об этом отлично. А вот в землях прибалтийских славян, по сообщению Адама Бременского, православных — "греков", по его выражению — жило немало. Такими способами их, славян прибалтийских, в католичество обращали, что сами эти народы исчезли с лица Земли. Именно теми методами, о которых Феодосий князю толковал.

В следующем столетии в летописи мимоходом поминают некую женщину, родом "от князей сербских, с Кашуб, с поморья варяжского". Не Сконе или Рослаген — Кашубы называются варяжским поморьем! В новгородской "Кормчей книге" в конце того же столетия с варягов клятву брать рекомендуется не крестным целованием, а "оже будет варяг… крещения не имея, а будет има роте (языческая присяга — Л. П.) по своей вере". Выходит, в конце XII века большинство варягов еще некрещеные. А шведские крестоносцы в это время уже крестовыми походами на финских язычников ходят. Священники радостные над руинами столичного капища в Упсале кадилами машут. Норвежец Харальд Гиллекрист вокруг всей Европы в Палестину плывет, Гроб Господень у сарацин отвоевывать. Правда, по норманнской привычке, грабит по пути встречного и поперечного, не глядя на веру… но это так, к слову. В 1201 году в Новгородской летописи говорится, что пришло из Варяг посольство "Горой", то есть сушей.

Это чуть ли не последнее упоминание о варягах. После XII века этот народ почти исчезает из русских источников. С чего бы? Кончилась эпоха викингов? Так она сто лет, как кончилась. а говорить о том, что словене-новгородцы на четвертом веке плотных контактов начали-де наконец выделять из безликих "варягов" свеев, доней-датчан и т.д., просто неприлично. Скандинавские народы отлично различал друг от друга — и от варягов — и киевский летописец XI века. Впрочем, в летописях изредка мелькают варяги в Литве и даже "дунайские варяги". Никаких дунайских шведов, конечно, никогда не было. Зато на Дунае жил славянский народ, называвшийся точно также, как жители юго-западного "угла" Балтийского моря — ободриты. Жители же некоторых новгородских деревень называли себя варягами до времен Екатерины Великой.

Не получается скандинавского происхождения летописных варягов. Может, с верингами саг — лучше? Веринги в сагах прежде всего связываются с Византийской армией. Вот что говорит "Сага о людях из Лососьей долины" о Болле Боллесоне: "он провел там короткое время, как вступил в общество верингов. У нас нет предания, чтобы кто-нибудь из норманнов служил у Константинопольского императора прежде, чем Болле, сын Болле". Дело было в начале XI века. Сказано, согласитесь, очень ясно. Веринги уже есть, но Болле — первый норманн среди них. Тот самый Харальд Суровый, впоследствии — зять Ярослава Мудрого, которого наши щелкопёры походя записывают в "варяги", прославляется скальдом: "Ты так повернул дело, что менее стало верингов". По правилам северной поэзии это значит "истребил почти всех верингов". Видимо, после учиненной Харальдом резни, дворцовую гвардию Константинополя называли "варангами" сугубо по традиции. Что-то вроде "швейцарцев" Ватикана или британской "Шотландской гвардии". Скальд славит Харальда за истребление верингов — ясно, что сам Харальд не веринг!

Есть еще одно упоминание о верингах, правда, вне традиции саг. В титулатуре маркграфов Саксонских упоминается некая "марка Верингов", входившая в их владения в конце Х века и начале следующего. Никакими шведами они, конечно, не владели. Их удел лежал все в том же, указанном Погодиным, "углу", а в указанное время в него входили земли ободритов. В ободритский союз входило, и на первых порах доминировало в нем, племя вагров, они же варги, они же варны, они же варины. Варяги?

Вот еще, два свидетельства арабов, лиц, в варяжском вопросе предельно незаинтересованных. Масуди упоминает среди славянских народов Средней Европы "аль-варангабин". Димешки, говоря о "варанк" — варягах, называет их не просто славянами, а "саклаб ас-сакалиба" — наиславяннейшие славяне, самые расславянистые славяне, славяне из славян.

Как и автор этого труда, Л.Прозоров, я прошу прощения за столь длинную изложение. Но, согласитесь, происхождение Святослава многое значит. Это немаловажно, кем он был — родственником, пусть дальним, приезжим, или чужаком-оккупантом.

"А во-вторых, очень уж хотелось показать, на каком ошеломительно наглом пренебрежении к ясным данным огромного количества источников держится претендующий на звание теории норманнизм."

Варяги — славяне? Славяне — мореходы, пираты и воители? Возможно ли это?

Сообщение отредактировал Alex_teri: 18 марта 2011 - 17:15

[Alex_teri]

С легкой руки славянофилов мы привыкли видеть в балтийских славянах-вендах несчастные, безответные жертвы агрессии злобных тевтонов, а никак не полноправных участников кипучей и зачастую кровавой жизни европейского Севера. Про балтийских славян читатель, как правило, знает только то, что они жили на землях сегодняшней Восточной Германии, что их истребили или покорили немцы, что у них был храм Святовита в Арконе, на острове Рюген и Сварожича в Радигоще.

В 1913 году Велимир Хлебников писал в статье "О расширении пределов Российской словесности": "Рюген, с его грозными Божествами, и загадочные поморяне, и полабские славяне… лишь отчасти затронуты в песнях Алексея Толстого". Венды так и остались для читателя "белым пятном". Чуть ли не единственное серьезное исследование про них — "История балтийских славян" Гильфердинга — увидело свет в 1855 году, и с тех пор было переиздано единственный раз, в 1994, микроскопическим тиражом, в мягкой обложке. Труды по истории России, где подробно рассказывалось про вендов — "Варяги и Русь" С. А. Гедеонова, "История русской жизни с древнейших времен" И. Е. Забелина — не переиздавались вообще. Больше того, на спецхрановских экземплярах Забелина, на титульном листе, синел советский штамп "Запрещено". Карамзин — в каждой библиотеке. А Гедеонов с Гильфердингом — под спудом. А Забелин — запрещен. Как тут дивиться живучести норманнизма )).

Что ж, начнем, пожалуй, с торговли. Славянин в роли купца нам все же привычнее, чем в роли морехода-воителя.

Так вот, славянские купцы на Балтике отнюдь не плелись в хвосте у норманнов. Наоборот, клады серебряных арабских монет в славянской Прибалтике, по исследованиям В. Янина и Й. Херрмана, появляются с конца VIII века, а первые скандинавские клады датируются концом IX. То есть на сто лет позже. Уже из этого ясно, кто ворочал Балтийской торговлей. А также и то, кто первым освоил путь из Балтики на Восток через Восточную Европу.

И не зря Русь называлась Гарды, Гардарики — по-вендски, в отличие от скандинавского, "гард" значило вовсе не "хутор" и не "ограда", а именно "город"! На северо-западе Польши, на остатке вендского Поморья, до сих пор существуют Старгард, Новогард и Бялогард. А значит, и название Новгорода, и имя Киева, и название Константинополя, они все заканчиваются на "гард" — норманны впервые услышали от вендов. Средневековый торговый союз Ганза известен многим. Немногие обращают внимание, что состояли в нем бывшие вендские города, с названиями, не требующими перевода для славян — Бремен, Любек, Росток. И… Новгород. Да, Новгород тоже входил в Ганзу. Чем объяснить это странное объединение, если не вендскими корнями балтийской торговли, не связями, сложившимися еще до эпохи викингов? Один из торговых городов вендов, Волын в устье Одера-Одры монах Адам Бременский назвал "самым большим городом Европы"! Это писал монах Римской церкви, европеец, не питавший никакого пристрастия к закоренелым славянским язычникам. Что ж, не один век строился фундамент торгового благополучия вендов. И сохранился надолго, послужив фундаментом для здания Ганзы.

Господство славян-вендов в балтийской торговле оставило след и в скандинавских языках. Е. Мельникова насчитывает 12 славянских заимствований в них. И большинство из них относится к торговле. Славянские купцы приезжали на торг (torgh) на лодьях (lodhia). Любопытно, что ни одно слово из богатейшего морского словаря норманнов в славянские языки не попало. У славян были свои слова для морского дела, появившиеся до эпохи викингов, в те времена, когда плавание легендарного конунга Хрольва Жердинки из Дании в Швецию было для скандинавов странствием на край света. Суда Олега Вещего летопись называет не "драккарами" или "кноррами", а "кораблями", от вендского korab. Впрочем, славянские купцы могли приехать и верхами, в седлах (sadul) с высокими луками (loka), везя товар в седельных мешках — кош (katse). Приехав, они устраивались на лавах (lava), и извлекали безмены (besman) и товар: шелка (silki), вместе с арабским серебром приходившими с востока и соболей (sobel) из русских лесов. Их путь, тяжелый и опасный, пролегал через множество границ (graens), и купцы были рады после торга отдохнуть и закрепить сделку ковшом пива с хмелем (humle).

Однако есть еще одно заимствование, выбивающееся из нарисованной нами мирной картинки. Это слово — polutasvarf, полюдье, объезд с целью сбора дани. У скандинавов он назывался вейцла. Как же и зачем могло попасть к скандинавам еще и славянское название такой поездки? Неужели было время, когда по скандинавским землям разъезжали за данью люди, называвшие такие поездки полюдьем?

Именно это утверждает средневековый польский хронист Кадлубек. Он передает предание, по которому в древности славяне победили воинов "Даномалхийских" (Данемаркских, Датских) островов, и предложили им, на выбор, или платить дань, или носить, в знак поражения и позора, женские длинные волосы, убранные в косы. Пока датчане колебались и выбирали, нетерпеливые славяне снова напали на них, завершили разгром и принудили и к тому, и к другому.

Ооо, это забавно )) Конечно, перед нами народная легенда с изрядной долей насмешки. Это насмешка над неповоротливостью, нерасторопностью датчан и вообще скандинавов. О ней в Европе ходит не меньше анекдотов, чем у нас — про "эсто-онских парне-ей".

Вторая цель насмешки — прически скандинавов. Сами славяне, вопреки привычному нам образу "древнего славянина" с волосами до плеч и бородою лопатой, коротко стригли, а то и брили волосы и бороды. Знатные воины — лютичи у Титмара, польский князь Котышко — могли в знак высокого рода и воинской удали оставлять на макушке, или на передней части черепа клок не сбритых волос. Арконский кумир Святовита имел обритые головы и бороды "сообразно народному обычаю", по словам Саксона Грамматика. Наоборот, жрецы носили длинные волосы и бороды "вопреки обыкновению". Длинные, часто убранные в косы, волосы и бороды скандинавов смешили славян. Напротив, скандинавы считали постыдным и недостойным именно стрижку, тем более — бритье бород и голов. Из "Саги о сожжении Ньяля" узнаем, что "безбородый", брошенное в лицо мужчине, было смертельным оскорблением. Королевский любимец Аудун из "Пряди об Аудуне с Западных фиордов", обнищав в дольних странствиях, возвращается домой. "Голова у него бритая и вид довольно жалкий". Аудуну в таком облике стыдно и страшно показываться на глаза конунгу-покровителю.

Варяги-русь до крещения брили головы и бороды почти поголовно, как о том сообщают арабы и византийцы. Их Бог Перун изображался с "серебряными усами", а на миниатюрах Радзивилловской летописи — с воинским чубом на голове. Современник Крещения Руси, франк Адемар Шабанский писал: "пришел в Россию некоторый греческий епископ… и заставил их принять обычай греческий относительно ращения бороды и всего прочего". То есть для русов Х века отпускать бороду — чужеземный обычай, который не торопятся принимать даже крещеные князья. На монетах Владимира и Святополка, на печати Ярослава Мудрого, на миниатюре Святославова Изборника мы видим одни и те же лица с остриженной, если не сбритой бородой и густыми, зачастую — очень длинными усами.

Но насмешки насмешками, а как понимать заявление о дани, которой венды обложили норманнов? Хвастовство? Но, как ни странно, норманнские саги говорят то же. В записанной в XIII веке в Швеции "Тидрек саге" повествуется о подвигах и завоеваниях "конунга Вилькина, славного победами и храбростью". Сей Вилькин — вождь и прародитель вилькинов. Так сага зовет вендский народ, известный по другим источникам, как вильцы, велетабы, велеты, вельты, а нашим летописям известный как лютичи. Так вот, Вилькин этот:

"силами и опустошением овладел… Свитьодом (Швецией — Л.П.) и Гуталандом (островом Готланд — Л. П.), и всем царством шведского конунга, Сканией (Сконе, южный берег Швеции — Л.П.) Скаландом, Ютландом (Данией — Л.П.), Виндландом (землей вендов — Л. П.), и всеми царствами, какие к тому принадлежат".

Удивительно читать сообщения о таких головокружительных завоеваниях славян в скандинавских землях, да не где-нибудь, а в скандинавской саге. Конечно, о завоеваниях в нынешнем смысле речь не идет. Скорее всего, конунг, точнее, князь, а еще точнее — кнез, всего лишь ходил в эти земли набегами. Но все равно, размах впечатляет! И еще больше впечатляет, что сообщения саги подкрепляются иными источниками. Франкские хроники времен императора Карла и араб Масуди в один голос объявляют велетов самым сильным славянским народом, господствующим чуть ли не над всеми славянами Средней Европы. Средневековый Утрехтский летописец сообщает, что лютичи-вильты поддерживали тесный союз с фризами и саксами, имели колонии в голландских землях — города Вильтбург и Славенбург. В окрестностях этих городов до XIX века сохранялось немало славянских названий — Воденице, Бела, Камнь, Свята и т.д.. Больше того, Утрехтский летописец сообщает, что лютичи вместе с саксами ходили на Британию еще со времен Хенгиста и Хорсы, с V века, и основали там город Вильтон и графство Вильтшир. Про те времена что-либо сказать трудно, но в VIII-XI веках лютичи не раз тревожили Англию набегами. Англы хорошо запомнили имя славянского Бога разрушения и мести — Чернобога, хоть и слегка переиначили его. Помните, у Вальтера Скотта, в "Айвенго", безумная старуха со стен горящего замка кричит: "Ревет Зернебок!"? Хомяков в позапрошлом веке, Мавродин в прошлом писали о славянских погребениях в Англии, но подробностей не привели. Что за погребения, почему славянские, осталось неизвестно.

Подтверждает факт славянского присутствия в скандинавских землях и археология, причем именно там, где говорит о нем "Тидрек сага". Необязательно все они принадлежат лютичам. Как самые свирепые пираты, славились в еще помнившей викингов Балтике XI века вагры-ободриты (последние отличились и на суше — в 1010 году князь Местивой предпринял конный поход… в северную Италию) и руги с острова Рюген. Вагры же постоянно терзали скандинавские земли набегами, превратив их в род спорта. Грозные датские викинги, обложившие англичан вошедшей в поговорку данью, штурмовавшие Париж, соседям-варягам ни малейшего страха или хотя бы почтения не внушали. В IХ веке датские короли попытались огородить свой полуостров огромной стеной, так называемым Славянским валом. Помогло лишь отчасти. Варяги на десятках легких судов проникали в многочисленные проливы между Датскими островами и, возникая ниоткуда, обрушивались на города и селения. Более того, они стали сами селиться на них. Кольцевые укрепления на острове Лоланд считаются славянскими, как и крепость близ Соре в центре Зеландии, где найдена очень архаичная славянская керамика. Абсолютное большинство датских кладов содержит славянские вещи и даже зарыто в славянской посуде. Сохранилось множество славянских названий: Крамнице, Корзелице, Тиллице и Биннице (вот оно, новгородско-ободритское "цоканье". А названия очень похожи на новгородские Зимятицы, Глобицы, Гостилицы). Несколько славянских колоний обнаружено на Сконе и на острове Эланд у берегов Швеции. О стоявших там славянских дружинах говорит Саксон Грамматик, "Сага о Книтлингах" и археология. Крепость Экеторп на Эланде — типичное ободритское кольцевое укрепление. Здесь следует заметить, что большинство названий крепостей — позднейшие, данные уже руинам местными жителями.

Особенно же сильные следы славянского присутствия мы находим в Средней Швеции. Связи с южным берегом Балтики заметны уже в блестящей культуре, угасшей до начала походов на Запад, и получившей название Вендельской. Наряду с явно скандинавскими сюжетами и героями, в вендельском искусстве часто мелькают фигуры, более уместные для славянской Прибалтики. Воины в шлемах, увенчанных изображением птицы (как у кумира Сварожича в Радигоще, главной святыне лютичей). Лица мужчин с остриженными волосами и выбритыми подбородками. Бьющиеся в сече всадники (в Скандинавии еще полтысячи лет спустя воин, сражающийся верхом, выглядел дико и внушал землякам суеверный ужас. Не зря Святовит, как верили славяне, верхом на белом коне бьется с врагами, а Один на знаменитом Слейпнире только ездит). По сагам заметно, что жителей округи Вендель, где находился центр этой культуры, прочие шведы считали за чужаков, и честили "вендельскими воронами". Бирка, знаменитый торг эпохи викингов, тоже давала приют огромной славянской колонии. Это заметно по керамике, по погребениям, в том числе женским, с юбками поморской отделки и вышитыми славянскими рубахами, со славянскими лунницами, колтами и височными кольцами.

Не зря не шведам, не норманнам, а именно вендам император Карл запретил продавать мечи еще в 805 году.

Итак, археология согласна с "Тидрек Сагой". Во всех перечисленных ею краях заметно сильное славянское присутствие, часто еще предвикингских времен. В эпоху викингов славянское присутствие на Балтике не стало менее ощутимым. Отнюдь. Матвей Парижский среди народов, обрушившихся в IX веке с севера на берега Франции, упоминает "вандалов". Средневековые книжники именовали вандалами именно вендов-славян. Адам Бременский между скандинавскими народами называет sklavi — славян. Знаменитые "лагеря викингов" — Аггерсборг, Треллеборг, Фюркат — выстроены по плану славянских укреплений Средней Европы, и в них находят славянскую керамику. В Треллеборге она даже преобладает.

М. П. Погодин собрал внушительную выборку из средневековых авторов, позволяющую считать, что доля вендов в терзавших Западную Европу ватагах была весьма и весьма ощутима — до половины и более. И лишь наша привычка заставляет видеть в ватагах викингов исключительно природных скандинавов. Что до материальной культуры — мы в эту эпоху не можем уверенно судить о том, кто сделал ту или иную вещь. В Венделе, у колыбели скандинавского ремесла, стояли пришельцы с юга Балтики. Затем уже ремесло шведов и датчан оказывало влияние на вендов. Различия шли на уровне этнографических тонкостей, зачастую не оставлявших археологических следов (прическа, татуировки вендов и русов и отсутствие таковых у норманнов).

Разумеется, венды не ограничивались западным направлением походов. Мы уже говорили об их первенстве в торговле на Волжском пути, что не могло бы быть достигнуто без проникновения на Восток. И в самом деле, в устье Двины "Ливонские хроники" до XIII века знают народ вендов. Венды передали местным племенам ливов и латьгалов свои имена (Дабрела, Русин), и некоторые обычаи. Так, в тех же хрониках ливы гадают о жертвоприношении, водя священного коня Бога через скрещенные копья и, глядя, левой или правой ногой он через них переступит. Именно так гадали венды о боевых походах в храме Арконы с белым конем Святовита, и в храме Щецини — на черном коне Триглава, и в Радигоще — с белым конем Сварожича.

Дальше на восток за Рижским заливом лежала вендская торговая колония Колывань, будущий тевтонский Ревель, нынешний эстонский Таллинн. А уж за ним, от чуди до "предела Симова", лежала Новгородчина, земля "людей от рода варяжска", "варягов мужей словенских", самая большая колония вендов. Не контрибуцией побежденных, а выплатами колонии метрополии была варяжская дань словен, кривичей и мери. И кончились отношения колонии с метрополией так, как много раз до того и после того в истории: "и изгнаша варягов за море, и не даша им дани, и почаша сами собою володети". Иоакимовская летопись сохранила имена восточно-вендских князя Буривоя и его сына Гостомысла. Впрочем, как уже говорилось, избавившись от метрополии, колонисты столкнулись с много более страшной опасностью, и уже Гостомысл завещал словенам звать варягов обратно.

Вывод. Балтийские славяне — варяги, венды — не были забитым племенем домоседов. Именно они первыми освоили Волжский торговый путь. Именно они господствовали не только в восточноевропейской, но и в Балтийской торговле. Они ходили набегами на скандинавские берега Балтики, и, возможно, обкладывали их данью. Их колонии располагались в Восточной Европе, в Эстонии, в Рижском заливе, на Готланде, в Швеции, Дании, южной Норвегии, Голландии и Англии. Их торговые города производили впечатление на европейских путешественников (помните — "самый большой город Европы"?), их дружины нисколько не боялись викингов, державших в страхе Западную Европу, и сами принимали активнейшее участие в их походах.
Да, не зря Балтийское море называлось Варяжским!

А где про русь? ))

продолжу

[Alex_teri]

Что это был за народ, каково было его место в цивилизации воинов и торговцев Варяжского моря?

На самом деле, даже если бы и происходило имя "русь" от скандинавского словечка "ротс", то это ничем бы нам не помогло. Разве только был повод считать русов соседями скандинавов. Вот имена "дулебы" и "эстонцы" германского происхождения, а "хорваты" и "мордва" — иранского. Но ведь нет и не было никогда германцев дулебов или эстонцев, иранцев хорватов или мордвинов. Дулебы и хорваты — славяне, а эстонцы и мордва — финно-угры. Тем паче, что русы, как мы уже знаем, с самого начала считали свое имя именно племенным, а не "профессиональным". И значит, в любом случае не были скандинавами.

И по немецким источникам IX века выходит, что русы-купцы себя так, русами, и называли. Да и Ибн Хордадбег, как мы помним, русских купцов "одним из племен славян" именует. "Они привозят товары из отдаленнейших областей Славинии".

А похоже, что так оно и есть. Ибн Якуб пишет, что русы "нападают на прусов с запада". В XII веке немец Рагевин писал, что Польша ограничена с юга Богемскими лесами, с запада — Одрой, с востока — Вислой, а с севера — Балтийским морем и… русами. Все границы даны очень точно, надо думать, верно очерчена и северная. Итак, русы — это славяне, живущие к северу от Польши, к западу от Пруссии. Кстати, именно в этих краях располагают русов наш летописец и автор средневековой еврейской рукописи "Иосиппон". Опять же мы возвращаемся в "угол" Балтийского моря, указанный М. П. Погодиным. Именно здесь родина русов. Где же именно?

На помощь приходят арабы. Ибн Русте сообщает, что русы живут "на острове", который "покрыт лесами и болотами, нездоров (не забывайте, что пишет уроженец аравийских пустынь!) и сыр до того, что стоит ступить ногой на землю, как она начинает колебаться из-за обилия в ней влаги". "Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен… Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. И нет у них недвижимого имущества, ни городов, ни пашен".

Его соплеменник, Мукаддаси, писал в 966 году, что море, окружающее остров русов, "это крепость, защищающая их от нападений. Общая численность их достигает ста тысяч человек. И нет у них пашен и скота. Страна их граничит со страной славян, и они нападают на последних".

Гардизи, подтверждая слова Ибн Русте о полных влаги лесах и болотах, и слова Мукаддаси о стотысячном населении острова, добавляет, что остров имеет размеры три дня пути и вдоль, и поперек. Глава русов, по сообщениям Ибн Русте и Гардизи, носит титул "хакан-рус". Как мы говорили, хакан — титул императорский. Более того, на востоке этим словом обозначали царя-жреца, священного владыку. Все арабы отмечают поражавшее даже их, людей Востока, гостеприимство русов, обитателей острова.

Итак, славянский народ, живущий к северу от поляков, к западу от прусов, на сравнительно небольшом, но густо заселенном, невзирая на леса и болота, острове. Народ этот не занимается земледелием или скотоводством, но промышляет сбором дани, торговлей и военными набегами.

Исследователи много раз пытались установить месторасположение загадочного острова русов. Однако известен реальный остров, обладающий всеми свойствами описанной арабами родины русов. Он невелик — что-то около трех дней пути и с юга на север, и с востока на запад. Он был когда-то покрыт лесами и болотами. Ключевым признаком можно счесть отсутствие на острове земледелия и в то же время множество жителей. Такая плотность населения вовсе нехарактерна для, скажем, Скандинавии или северной Руси. Собственно, Скандинавия при поисках острова русов должна исключаться хотя бы по размерам, четко определяемым арабскими авторами. Его население "все Поморье славянское облагало данью, а сами никому дани не платили". Они, по словам Гельмольда, "пренебрегая всеми выгодами хлебопашества, всегда были готовы к морским походам, надеясь на свои корабли, как на единственное средство к обогащению". Их правитель, по мнению Гельмольда, единственный из всех славянских правителей носит титул короля. Вспомним, что королем с первых же дней западные авторы величают правителя русов. Гильфердинг, комментируя описание Гельмольдом и другими немецкими авторами, говорит о священном характере его власти. "Он, — пишет российский ученый. — Может, даже и не назывался князем, а носил высший титул". Уж не титул ли Кагана? Славянская традиция не знает титула выше. Именно каганами звали великих князей Киевских и Черниговских от Игоря до Святослава Ярославича, а может быть, и до его сына Олега. Я далеко еще не перечислил всех параллелей между описаниями западными авторами этого острова и описаниями арабами "острова русов". Но уже кажется, что цитируется не просто описания одного и того же острова, просто разные пересказы одного и того же описания.

Этот остров — остров Рюген.

Племя, обитавшее на нем, звалось издревле ругами. И ругами же средневековые германские документы постоянно называют киевских русов! Напротив, житие Оттона Бамбергского называет жителей Рюгена rutheni — русины! Остров Рюген — по-славянски Руян — был главной святыней западных славян. Еще в XI веке на поклон к его главной святыне, четырехглавому кумира Святовита, шли пилигримы из далекой, уже два века вроде бы христианской Чехии. Впрочем, популярность четырехликого кумира не исчерпывалась западными славянами — каменные кумиры о четырех лицах, смотрящих на все стороны света, обнаружены на Украине — один в селе Иванковицы, другой (это, пожалуй, самый знаменитый славянский кумир) — в реке Збруч. Бронзовый кумир Святовита найден в Рязани, в слоях, опаленных батыевым пожаром. И даже в столице православной Болгарии, в Преславе, найден маленький костяной кумирчик, озирающий стороны света своими четырьмя ликами. Здесь было средоточие всей веры, всего упования языческого славянства. И не только славянства — датский король Свейн жертвовал добычу в храм Арконы.

До какой степени доходило почтение славян к правителю священного острова, показывает Саксон Грамматик. Он поведал о случае, происшедшем во время одного из набегов ругов-русинов на соседей. Князь ругов, Яромир, напал на двоих воинов другого славянского племени. Сразил одного, но копье застряло в теле. Тут подскочил другой, замахнулся — и вдруг узнал правителя ругов. Вражеский воин бросил оружие и рухнул ниц.

Очень показателен такой случай. Арабские авторы рассказывают о том, как "язычники, называемые русью" напали на Севилью в 844 году. Долгое время это сообщение было любимой игрушкой норманистов. Конечно, на Севилью напали норманны, "кто же еще?". Ох, как служило норманнизму замалчивание вендской цивилизации воинов-мореходов. А потом, в семидесятые годы прошлого, ХХ века, археологи из ГДР нашли в городе Ральсвик на острове Рюген клад — свыше 2000 арабских монет. "Он относится к наиболее крупным и ранним кладам арабского серебра на Балтике", пишет Й. Херрман, немецкий археолог. Младшая из монет клада датируется 842 годом. Наряду с привычным серебром Востока в кладе лежали монеты арабской Испании. Вот куда привезли их "язычники, называемые русью".

В том же Ральсвике найдено немало вещей из Восточной Европы — обломок пермского браслета, финские серебряные застежки. Какой народ в IХ веке ходил набегами и на чудь, и на Севилью? Арабские авторы называют этот народ русами. А Ральсвикские клады показывают расположение этого народа, его до сих пор загадочного для историков острова. Это Рюген, Руян, Буян.

Здесь же, на Рюгене, в Хидензее (позднейшее немецкое название), находятся ближайшие типологические аналоги тем "громовым топоркам", которые наши археологи находят по русским курганам и кладам, упорно именуя их "молотами Тора" и считая признаком скандинавского происхождения погребенного. Да, в Скандинавии встречалось нечто подобное, но наши-то топорки, как признают те же археологи, по форме ближе не скандинавским, а рюгенским находкам! А почитание молота в насквозь славянской Белоруссии продолжалось до ХIX века.

Описание Рюгена у западных авторов полностью совпадает с описанием "острова русов" авторами восточными. Немецкие документы называют "королями" только двух славянских правителей — владыку Восточноевропейской державы и правителя маленького островка у побережья Балтики. Напомню — правители Польши и Чехии для них всего лишь "князья"! Они же постоянно именуют ругами киевских русов, и рутенами-русинами — жителей Рюгена.

Любопытно, что руги-русы "отметились" и на материке. Еще во времена Великого Переселения народов на верхнем Дунае, чуть южнее нынешней Чехии процветало их королевство. Руги воевали с готами и с гуннами. Среди них проповедовал святой Северин, именуемый "апостолом ругов". Проповедовал, впрочем, без особого успеха. Он снискал уважение многих ругов праведной жизнью и мудростью. Те его черты, что прославили его, как чудотворца и ясновидца — мы бы назвали их экстрасенсорными способностями — тоже внушали ругам почтение, но это было почтение скорее варвара к колдуну, чем христианина к духовному отцу. Даже житие святого утверждает, что обратил он очень немногих.

Уже упоминал "Тидрек сагу". Так вот, ее главное содержание — жизнь и подвиги заглавного героя, Тидрека Бернского, исторического короля остготов, Теодориха из Вероны, Дитриха немецких преданий. Тидрек-Теодорих в саге союзничает с гуннами Аттилы и воюет с вилькинами-лютичами, пулинами-поляками и… русами. Где располагалась земля этих русов, говорит зачин саги: "Сага эта начинается в Апулии и идет к северу по Лангобардии и Венеции в Швабию, Венгрию, Руссию, Виндланд, Данию…". В саге очень точно показано расположение королевства ругов. А. Назаренко обнаружил в средневековых германских документах множество свидетельств пребывания в этих краях русов. Опять руги и русы отождествлены! И неспроста. Вражду Тидрека-Теодориха с ругами крепко помнили не только германские и скандинавские саги, где он выступает идеальным героем. А. Хомяков в соей книге "Семирамида" упоминает, что в приодерских землях, бывших землях онемеченных славян, тех самых вилькинов-лютичей, с которыми враждовал Тидрек, Дитрих — не любимый герой, а страшный вожак полуночной Дикой Охоты проклятых душ. Даже онемеченные лютичи передали детям память о давней вражде с предком и героем германских господ. Память эта преодолевала не только века, но и немалые расстояния — тот же Хомяков впервые обращает внимание, что в Первой Новгородской летописи, при рассказе о взятии крестоносцами Царьграда, упоминается, что один из вождей захватчиков — родом из Вероны, "идеже бых поганый злый Дидрек". Издалека привезли руги-русы эту память, надолго сберегли. "Поганый злой" — характеристика явно эпическая (вспомните в былинах "поганый злой Калин царь"), и явно не из германского эпоса. То есть не только другие отождествляли ругов и русов, но и сами русы помнили врага ругов — именно как врага.
Кстати, и в былинах сохранилась память о дунайской державе ругов. Под позднейшим слоем географии восточноевропейской "земли Святорусской" проглядывает другая. Та, где "земля ляховецкая" и "земля Поморянская" — ближние соседи, друзья и родичи, притом, что Волынь и Подолье — какое-то тридевятое царство с чертами иного мира. Та, где богатыри охраняют Киев со стороны "степей Цицарских" — то есть Австрийских. Та, где Киев почему-то стоит на Дунае, а сам Дунай протекает от крови заколовшегося под Киевом Дуная-богатыря. Заметьте — нет былин о рождении Днепра или Волги. Есть только былина о рождении Дуная. Илья Муромец "служит королю Тальянскому" и приживает в "земле Тальянской" дочь. В "Тидрек саге" тоже упоминается дочь русского богатыря Ильи, и она тоже едет на Русь из Италии.

Заметим — в русском эпосе есть детали, которые трудно толковать иначе, чем память о королевстве ругов на дальнем синем Дунае.

В русских летописях, кстати, славян "отчего-то" выводят из земли Норик. Но именно на остатках этой римской провинции основали вожди пришедших с Рюгена ругов свое королевство!

Что до "различения" славян и русов источниками — мы уже говорили, что так же "различали" готов и германцев. Естественно, что в глазах арабов и византийцев балтийские пришельцы на фоне привычных им юго-восточных славян смотрелись несколько чужеродно.
Возникает вопрос — а кто же эти руги-русы? Славяне ли они? Многие исследователи, даже признающие тождество русов с ругами, сомневаются в славянстве последних. Ведь ругов на Рюгене упоминает еще Тацит во II веке. А сейчас принято считать, что славяне возникли в VI и ранее говорить о них нельзя. Потому как-де именно в VI веке византийские и римские историки упоминают славян.
Не знаешь, смеяться или плакать. Эти самые римские историки — Иордан, например, — говорят о славянском народе антов в IV веке. Армянин Мовсес Хоренаци, писавший в V столетии, упоминает славян-"скалаваци", на что указывал еще норманнист Карамзин. Наконец, на карте Европы Птолемея, современника Тацита, кроме отдельных славянских племен вроде вельтов (велетов, лютичей), упоминаются "суовене", в которых не так уж трудно узнать словен.

Что за дикий метод отсчета — от первого упоминания общего названия группы родственных народов в иноземных источниках? Тогда тевтоны — не германцы, потому что грек Пифей упоминает их за два века до первого упоминания слова "германцы" Юлием Цезарем. Тогда хун-ну, штурмовавшие Великую Китайскую стену во II веке до н.х.л., не могут быть монгольским племенем, потому что имя монголов в источниках впервые появляется в Х веке. И так далее, и тому подобное. Но пока единственным народом, к которому применяют эту странную систему датировки, являются славяне.

Руги вполне могли быть славянами уже во времена Тацита. Но для нас много важнее, что они заведомо были славянами во времена Рюрика.

Стоит заметить еще два обстоятельства. Во-первых, по соседству с дунайскими владениями ругов и жили те самые дунайские ободриты. Очередная "случайность"? Или этот народ пришел сюда вместе с ругами от балтийских берегов? Но, однако же, какая крепкая связь — ободрити-варяги и руги-русы соседствуют на Балтике, ободриты -"дунайские варяги" рядом с ругами на Дунае, и в Восточную Европу они приходят как "варяги-русь". Прямо гумилевская "комплиментарность" какая-то! Любопытно и вот еще что — у славян Югославии, неподалеку от тех мест, где проживали ободриты, сохранился обычай наносить на руки татуировки в виде солярных символов и деревьев. Эти татуировки обнаружили, исследовали и обнародовали австрийские ученые конца ХIХ века, Леопольд Глюк и Чиро Трухелка. Но ведь именно такие наколки видел у русов Ибн Фадлан! Что, очередная "случайность"? Между прочим, ни скандинавы эпохи викингов, ни древние германцы татуировки не знали. И гот Иордан рассказывает об обычае бриттов "клеймить свои тела железом", говорит о нем с явным недоумением и отчуждением — мол, чего только не бывает! А вот у славян есть еще один пример, к тому же тоже из дунайских земель. Моравская княжна Дубровка — та, что совратила польского князя Мешко в христианство — была, видать, большой поклонницей тату. Она даже в дорогу брала с собой набор татуировальных игл.

Здесь нужно сказать вот что: вполне возможно, что именно Дунайская земля ругов хранит разгадку слова "варяги". Дело в том, что еще Костомаров заметил, что северное "веринги" — словно калька-перевод с римского "федерат" — союзник. Только объяснил это совершенно неудобьсказуемым образом: дескать, скандинавы плыли славянскими землями в Византию, там получали звание федератов и славянскими же землями ехали назад, сами себя уже верингами называя. Я привел достаточно фактов, чтоб обнажилась несостоятельность такого объяснения. А со стороны логической оно вообще ни в какие ворота не проходит. Почему к скандинавам прилипло то название, которым они на обратном пути себя называли, а не то, под которым в Византию ехали? И кто называл во Втором Риме норманнов "федератами"? Наемниками они там были — как и славяне, впрочем, как и иные варвары. Византийское право вообще этого слова не знает. Оно из более древней эпохи.

Из Рима. Руги не сами оказались на Дунае, в римской провинции Норик. Их пригласили туда римляне в качестве федератов. Союзников и защитников от других варварских племен и народов. Вот именоваться федератом-союзником-верингом великого Рима было почетно. Настолько почетно, что народ мог взять себе это слово в качестве имени. "Смотрите, дикари из трясин и чащоб! Мы — не вы, мы -федераты, мы — веринги!". Между прочим, в том самом городе Волын, "самом большом в Европе", как святыня хранилось копье Юлия Цезаря. Конечно, руги и ободриты стали римскими верингами через века после смерти основателя империи. И копье было наверняка обычным копьем-пилумом обычного легионера, которое какой-нибудь римский чин под красивую сказку про "оружие Божественного Юлия" подарил онемевшему от счастья вождю ругов-федератов. Впрочем, римлянам их хитрости аукнулись. Варварский вождь Одоакр, убивший последнего императора Рима, Ромула Августула, и, так сказать, официально закрывший тем самым Римскую империю, был именно ругом. Слово "веринг" же прекрасно объясняется, именно как "союзник" и из славянских языков. Если же читателя насторожит "германский" суффикс "-инг", могу напомнить — балто-славянское племя, которое наши летописи зовут ятвягами, поляки называли "ядзвинги". В племенной союз полабов, живших по соседству с ободритами, входило племя смельдингов, славяне Пелопоннеса - милинги.

Впрочем, вся эта этимология и история слова "варяги" суть предположение, не более того, и я его не очень ценю. Одно могу сказать — при всей гадательности, оно, по крайней мере, не находится в прямом противоречии с источниками, в отличие от привычных "обобщенных названий скандинавов" или "присягнувших вождю дружинников".

Итак, остров Рус, Руян, Буян, Рюген, главная святыня славянства. Что было логичнее для ильменских словен, чем воззвать именно к его обитателям из кровавого безвременья усобиц? Защищаясь от нечисти, их потомки и спустя тысячу лет обращались к силам, обитающим на священном острове. И подданные Гостомысла могли обратиться к ним, дабы изгнать со своей земли бесов смуты и братоубийства, и спастись от вовсе уж чудовищного порождения тьмы, подступавшегося к их землям с юго-востока.

На их призыв откликнулись. Но кто?
Кто он, вождь пришельцев, основатель державы и родоначальник государей, семь веков правивших ею?



Велимир, Норманнизм и иже не в тему. Я старался как мог обойти, дабы не искушать, и не разворачивать спор ещё и об этом здесь, используя лишь объяснение терминов и версий.

Твои посты шире смотрят. На новую тему тянет. О Славянах или о теориях заговора. Или про "Призраков истории"))
Всё верно конечно подмечено авторами и цитировано правильно. Из песни слова не выкинешь. Но найдутся сомнения возможно у кого то. Будешь здесь переубеждать? )

Т.е. я согласен в том плане, что чего не коснись о Руси, наткнётся на норманнизм.

И в "Крещении руси" вопросы религиозные спутаны с предпосылками и отношениями, и в "Нашествии" теории выбора и границ.
Многое "возопить" может о "не правде". Что ж поделать. Но сливать всё в одну тему кажется не логичным.

[Велимир]

Спасибо за поддержку) я постараюсь поуже брать Тема восточных походов Святослава 60-х гг. X в. довольно скудно и противоречиво освещается в источниках. Известия о нем сохранили рассказы арабских писателей Ибн-Хаукаля (X в.), Ибн-Мискавейха (XI в.) и его продолжателя Ибн ал-Асира (XII в.), краткое сообщение ал-Мукадаси (X в.), а также русские летописи: Повесть временных лет (начало XII в.) и Новгородская Первая летопись Младшего извода, начальная часть которой, как считается, восходит ко второй половине XI в.Летопись сообщает о походе Святослава в статье 6473 (965) г.: «Иде Святославъ на Козары. Слышавше же Козари, изидоша противу съ княземъ своимъ Каганомъ. И съступиша ся бить. И бывши брани. Одоле Святославъ Козаромъ и градъ ихъ и Белу Вежю взя [и] Ясы победи и Касогы»[1]. Из этого краткого сообщения видно, что набег руси обернулся для Хазарии крупнейшим в ее истории поражением. Русь разгромила войско кагана, захватила крупную крепость Саркел на Дону, и затем, пройдя далеко на юг, к Азовскому морю, нанесла поражение ополчениям северокавказских народов алан (ясов) и адыгов (касогов).Кажется странным, что арабские авторы, Ибн Мискавейх, и его продолжатель, Ибн ал-Асир, сообщая о событиях 354 г.х. не словом не упоминают о руси, говоря лишь о нападении на хазар неких тюрок (кочевников гузов или печенегов)[2]. О том, что Хазария в 960-х гг. пала жертвой именно русского оружия мы узнаем из сочинения арабского географа X в. Ибн Хаукаля. Но его датировка вторжения 358 г. хиджры (25 ноября 968 – 13 ноября 969 г.) не совпадает с летописной. По Ибн Хаукалю в 358 г. русские дружины опустошили территорию, населенную булгарами, буртасами и хазарами, взяли хазарскую столицу Итиль, и, спустившись вниз по Волге на Каспий, предали разграблению прибрежные поселения:«В Хазарской стороне есть город, - писал Ибн Хаукаль, - называемый Самандар, он между (хазарской стороной) и Баб ал-Абвабом [т.е. Дербентом], были в нем многочисленные сады; говорят, что содержали (они) около 40 тысяч виноградников, а я спрашивал об (этом городе) в Джурджане в 58 году, вследствие близкого знакомства (с этим городом), и сказал [тот, кого я расспрашивал]: «Там виноградник или сад [такой], что был милостыней для бедных, а если осталось там [что-нибудь], то только лист на стебле». Пришли на него русийи, и не осталось в городе ни винограда, ни изюма. А населяли этот город мусульмане, группы приверженцев [других] религий и идолопоклонники, и ушли (они), а вследствие достоинства их земли и хорошего их дохода не пройдет и трех лет, и станет все как было. И были в Самандаре мечети, церкви и синагоги, и совершили свой набег эти (русы) на всех, кто был на берегу Итиля из [числа] хазар, булгар и буртасов, и захватили их, и искал убежища народ Итиля на острове Баб ал-Абваб и укрепился на нем, а часть их на острове Сийах-Куих, живущие в страхе»[3].По сообщению Ибн Хаукаля, следствием похода 358 г.х. стало полное прекращение торгового движения по Волге: «Большая и лучшая [часть] мехов бобра находится в стране русов и спускается [по рекам] к ним и со стороны Яджуж и Маджуж, и поднимается к Булгару. И было так до года 358, ибо русы разрушили Булгар и Хазаран»[4].Удивительно, но наша летопись в свою очередь ничего не знает о русско-хазарской войне 968/969 гг. Она сообщает, что в 968–970 гг. Святослав, вернувшись из Переяславца, находился в Киеве у постели умирающей матери, раздавал уделы сыновьям, готовился ко второй дунайской кампании.Публикация отрывков Ибн Хаукаля в XIX в. поставила вопрос о взаимном отношении двух фактов: хазарского похода Святослава, датированного Нестором 965 годом и похода, описанного Ибн Хаукалем под 358 г. хиджры.Среди первых комментаторов М.Х. Френ и К.А. Д’Оссон приняли ту точку зрения, согласно которой Хаукаль сообщает о том же самом походе, что и Нестор, причем последний совершил ошибку, неверно датировав поход 965 г. На самом деле русь ходила войной на хазар в 969 г[5].А.Я. Гаркави вслед за Г. Грецем более вероятным считал, что было два отдельных похода руси – в 965 и 969 годах[6]. В качестве аргумента А.Я. Гаркави ссылается на известие Ибн-Хаукаля о том, что после ограбления Булгара, Итиля и Самандара «русы отправились походом на Рум и Андалус». Исследователь замечает, что нашествие на дунайских Булгар, предпринятое Святославом в 969 году, и столкновение с Византией, как раз подходят под показание арабского путешественника[7]. Гипотезу «двух походов» в ходе полемики первой трети XX века поддержали Ф. Вестберг, Й. Маркварт, Э. Квален, считавшие что поход 968/969 года совершили не руссы, а скандинавские норманны[8]. А также В.А. Мошин, считавший, что набег совершила какая-то особая азово-черноморская русь[9].Сторонников гипотезы одного похода было все-таки большинство. Действительно, подробный рассказ Ибн Хаукаля содержит информацию лишь об одном разгроме всего обширного пространства земель, подконтрольных Хазарии. «Такое же впечатление получается и от чтения всего отрывка», - писал в начале прошлого века Н.Д. Знойко, верно подметивший возникающую при этом проблему выбора источника. С одной стороны у исследователей не было достаточных оснований сомневаться в достоверности отечественного летописного текста. С другой было понятно, что Ибн Хаукаль, писал рассказ со слов очевидцев в 976/977 г., т.е. всего через 8-9 лет после описываемых событий. А жители Семендера помнили недавно постигшие их город несчастья «несомненно лучше, чем киевляне эпохи Нестора»[10].Найти текстологическое решение проблемы попытался известный востоковед В.В. Бартольд, решительно возражавший против реальности похода русов 968/969. Он выдвинул гипотезу, согласно которой 358 г. хиджры в сочинении Ибн Хаукаля – лишь год получения известий о походе руси, который состоялся на несколько лет раньше – в 965 году[11]. Версию В.В. Бартольда поддержал известный башкирский ученый-эмигрант А.3. Валиди Тоган, считавший ее подтверждением фразу Ибн Хаукаля о возрождении Семендера «спустя три года», которую он переводил следующим образом: «Не прошло и трех лет, и стало, как было»[12]. Гипотеза В.В. Бартольда нашла понимание и поддержку у целого ряда крупных специалистов в области древнерусской истории. О единственном походе руси, состоявшемся в 965 г., писали А.Ю. Якубовский[13], М.И. Артамонов[14], А.В. Гадло[15], А.Н. Сахаров[16].Упоминание тюрок Ибн-Мискавейхом и Ибн ал-Асиром, по мнению этих авторов, отражает реалии похода 965 г. В.В. Бартольд предположил, что турками Ибн Мискавейх ошибочно называет самих русских[17]. А.Ю. Якубовский и А.В. Гадло полагали, что речь идет о союзных руси печенегах, ибо по мнению А.В. Гадло «без союза с печенегами подобный поход был невозможен»[18]. М.И. Артамонов, вслед за Ф. Вестбергом[19], высказал мнение о том, что речь, скорее всего, может идти о восточных соседях хазар, тюрках-гузах. Тюрки, по сообщению Константина Багрянородного, еще в середине X в. «могли воевать с хазарами», а их кочевья за Волгой находились поблизости от Ургенча (главного города Северного Хорезма). Поэтому, считал М.И. Артамонов, после ухода дружин Святослава «именно язычники гузы хозяйничали в захваченных с их помощью хазарских владениях». Именно против них логично было искать помощи у властителей Хорезма[20].Полагая, что летопись и Ибн Хаукаль взаимно дополняют друг друга в рассказе о событиях 965 г., авторы этого направления представляли поход Святослава как грандиозную по своим географическим масштабам военную операцию (по словам Б.А. Рыбакова кривым «сабельным ударом», рассекшую огромные пространства Восточной Европы по линии Ока – Волга – Каспий – Приазовье – бассейн р. Дон)[21]. М.И. Артамонов, А.В. Гадло и ряд других авторов считали, что путь Святослава в 965 г. шел вниз по Волге, к хазарской столице Итилю. После ее разгрома, русские дружины устремились «традиционным» маршрутом на Каспий – к Семендеру и другим южным портовым городам. Племена ясов и касогов, Саркел были покорены на обратном пути на родину[22]. А.Н. Сахаров, заметил, что при определении маршрута русских дружин следует держаться ближе к тексту летописи. Святослав, спустившись по Волге, прежде всего, нанес поражение войску кагана и захватил Саркел и лишь затем направил свои дружины на ясов и касогов. Такой способ действий, по мнению исследователя, позволяет выделить главную стратегическую цель похода – не «традиционное проникновение» на Каспий, а разгром каганата[23]. А.Н. Сахаров отмечает, что в своих действиях на востоке Русь действует как союзник Византии[24]. Именно благодаря благожелательному невмешательству империи стал возможен восточный поход 965 г[25].Гипотеза В.В. Бартольда, несмотря на горячую поддержку многих ученых, вызвала ряд серьезных возражений со стороны ориенталистов. Т.М. Калинина обратила внимание на то, что фразу Ибн Хаукаля «И не прошло и трех лет, как стало все как было» грамматически более правильно переводить в настояще-будущем времени. Причем эта фраза не может принадлежать информатору Ибн Хаукаля, ибо «в таком случае становится неясен сам смысл фрагмента: ведь ранее есть утверждение, что в городе ничего не осталось от прежнего изобилия». В труде Ибн Хаукаля, заметила исследовательница, 358 г. хиджры упоминается трижды[26]. Один раз, действительно как год получения известий о походе руси, но затем дважды, как собственно дата нападения руси на города Поволжья[27]. Т.М. Калинина считает, что Ибн Хаукаль, по ошибке говорит о разгроме в 358 г.х. Волжской Булгарии, перенося на нее слухи о разорении Святославом другой, Дунайской Болгарии, едва известной писателю «по книжным впечатлениям». Действительно, фраза о разорении Булгарии в отрывке Хаукаля следует сразу за описанием Болгарии Великой, т.е. Дунайской, соседящей с севера с Византией (Румом). А само разорение Волжской Булгарии в 960-х гг. не находит подтверждения ни в археологических, ни в письменных источниках[28]. Тюрки Ибн Мискавейха – Ибн ал-Асира, по мнению Т.М. Калининой – союзники руси, печенеги или гузы[29].Аргументация Т.М. Калининой была поддержана А.П. Новосельцевым, считавшим, что свой второй поход против Хазар русь совершила в 969 г. между двумя Дунайскими походами, а союзниками руси в хазарской кампании 965 г. выступали не враждебные Киеву печенеги, а тюрки-гузы[30]. С такой точкой зрения согласна и И.Г. Коновалова в этапной статье, посвященной падению Хазарии она пишет, что «гипотеза о том, что состоялось два похода 965 и 969 гг., кажется аргументированной после исследований Т.М. Калининой и А.П. Новосельцева»[31].Противоречивые характеристики дают историки Святославу Игоревичу, великому князю киевскому. Одни считают его блистательным и умным полководцем, другие — безрассудным авантюристом, рыскавшим по степям в поисках приключений.”Ты, княже, чужой земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив”,— упрекали Святославакиевляне, терпевшие набеги печенегов в отсутствие князя. Святослав действительно мало бывал в Киеве. Он воевал то между Окой и Доном в земле Вятичей, то в Болгариина Волге, то на Северном Кавказе, то далеко за Дунаем в горных теснинах Балкан и Родоп.После нескольких молниеносных побед он даже столицу свою собирался перенести далеко на юг на берег Дуная, в город Переяславец. ”Здесь,— говорил Святослав,— сердцевина моей земли, так как сюда сходится блага из разных сторон: из Византии — шелковые ткани, золотая утварь, вино и разнообразные фрукты; из Чехии и Венгрии — серебряные изделия и кони-скакуны, а из Руси — дорогие меха, воск и мед и пленные рабы”. Город Переяславец лежал в низовьях Дуная на знакомом уже нам торговом пути русов в Царьград, там, где кончались степи, истоптанные печенежскими конями, и начиналась страна древних городов я богатых торжищ.Трудно правильно оценить деятельность Святослава, если не взглянуть широко на то, что происходило и то время в мире. Для феодальных империй, королевств и халифатов очень важны были внешние торговые связи. Они помогали восполнять пробелы местного производства, отчасти уравнивать природные условия разных стран. Корабли бороздили моря, огромные караваны тянулись из Китая и Индии, из Ирана и Египта на запад, в Европу. Цветные шелка и клинки дамасской стали, быстроногие охотничьи гепарды и парча, яркие краски и острые пряности для приправы пресной северной пищи, диковинные раковины и тонкое узорочье ювелиров, серебряные блюда, рукомойники-водолеи, заздравные чары с чеканными изображениями барсов, оленей, слонов, львов, танцовщиц, фокусников, царей — все это жадно покупала грубоватая знать европейских королевств и княжеств, жившая в деревянных домах с земляными полами и одетая в домотканые сукна и холсты.В конце IX в. поток предметов роскоши с Востока был прерван вторжением венгров и печенегов. Воинственные кочевники оказались в, самом сердце Европы, а на восток их кочевья тянулись на тысячи километров. Страны Средиземноморья продолжали вести морскую торговлю, а для всей Северной Европы наступили трудные времена — заслон кочевников препятствовал торговле. Вот тогда-то и сказалась важная историческая роль Киевской Руси, тогда-то и заговорили о Киеве в Византии и в Багдаде, в Германии и Средней Азии.Русские дружины пробивались через печенежский заслон и закупали восточные товары в крупнейших городах мира. Часть этих товаров оседала в самом Киеве, а значительную их часть русские купцы ”рузарии” везли в Европу по двум торговым магистралям: из Киева через Краков и Прагу и из Киева же, путем ”из Грек в Варяги” (именно так называл его летописец) через Полоцк или через Смоленск и Новгород в ”Варяжское море”, в земли западных славян, немцев и даже во Францию. Средневековый французский поэт воспевал красавицу, одетую в одежды из ”русского шелка”; шелк был закуплен, конечно, где-то на восточных рынках, но во Францию его привезли русские купцы, и это породило новое название этих тканей.Выполнение этой исторической миссии было затруднено для Киевской Руси враждебной политикой соседних южных государств: Волжская Болгария соперничала с Русью ,в восточной торговле; Хазарский каганат держал в своих руках устья всех русских рек, выходы в моря всех магистральных путей и вероломно грабил русские торговые караваны; Византия стремилась оттеснить Русь от черноморских берегов, хотя самое море восточные географы уже называли ”Русским морем”.Походы Святослава 965—968 гг. представляли собою как бы единый сабельный удар, прочертивший на карте Европы широкий полукруг от Среднего Поволжья до Каспия и далее по Северному Кавказу и Причерноморью до балканских земель Византии. Побеждена была Волжская Болгария, полностью разгромлена Хазария, ослаблена и напугана Византия, бросившая все свои силы на борьбу с могучим и стремительным полководцем.Замки, запиравшие торговые пути русов, были сбиты. Русь получила возможность вести широкую торговлю с Востоком. В разных концах побережья ”Русского моря” возникли русские военно-торговые форпосты:Тмутаракань — на востоке у Керченского пролива и Переяславец — на западе близ устья Дуная.Святослав стремился приблизить свою столицу к жизненно важным центрам Х в. и придвинул ее вплотную к границе одного из крупнейших и развитых государств тогдашнего мира — Византии.Во всех этих действиях видна рука полководца и государственного деятеля, заинтересованного в возвышении Руси и упрочении ее международного положения. Походы Святослава были мудро задуманы и блестяще осуществлены.На всех современников этот юный победитель производил сильное впечатление. Враги-византийцы восхищались его мужеством и бесстрашием, приводили его речи, обращенные к русским воинам. Византийский император, пытавшийся при личной встрече поразить киевского князя необычайным великолепием цесарского убранства, оказался сам пораженным простотой и скромностью внешнего облика князя-богатыря.Русская летопись, черпая свои сведения из устной дружинной поэзии, так описывает Святослава:Когда князь Святослав возмужал и возрос,он собрал много воинов храбрых;и сам он был тоже храбр.В походах он двигался быстро, как барс,многие земли воюя.Он шел без телег, без тяжелых котлов,мясо испёкши на углях.Он спал не в шатрах, а как воины вселишь положивши седло в головах.(Перевод)Будучи однажды окружен 60-тысячным греческим войском, Святослав не сдался и воодушевил своих воинов горячей речью: ”...Не посрамим земли Русской, но ляжем костьми здесь! Мертвые срама не имут. ...Станем крепко. Аз же перед вами пойду. Аще моя глава ляжет, то промыслите о себе”.В неравном бою с Византией Святослав сохранил свое войско и ушел на Русь, заключив в июле 971 г. письменный договор с императором Иоанном Цимисхием о ненападении. Балканские завоевания были утрачены, но победы на Волге, на Дону и в Приазовье были закреплены.Однако Византия оказалась менее грозным врагом, чем печенеги,— на обратном пути в Киев, в 972 г., войско Святослава было разбито печенегами в днепровских порогах. Только варяг Свенельд, бросивший Святослава еще в начале пути, достиг Киева. Святослав был убит, и из его черепа печенежский хан Куря сделал себе чашу, оковав ее золотом.При работах на Днепрострое в 1933 г. в порогах было найдено на дне Днепра несколько стальных мечей с серебряным узором рукоятей; они, возможно, принадлежали воинам Святослава.

Сообщение отредактировал Alex_teri: 10 февраля 2011 - 18:54

[Alex_teri]

Вот мы и подобрались к Рюрику.

Сейчас очень и очень многие авторы ставят у истоков русского княжьего рода Рорика Ютландского. Стоит здесь пересказать его биографию, объективности ради — в изложении большого приверженца этой версии, Г. В. Вернадского:

Отец Рорика, "из клана Скъелдунгов", был изгнан из Ютландии и принял вассальную зависимость от Карла Великого, от которого получил около 782 года Фрисланд в ленное владение. Рорик родился около 8000 года. Его детство прошло в беспокойном окружении, поскольку отец, а после его смерти — старший брат, постоянно вели войну с правителями, захватившими власть в Ютландии. В 826 году или около того старший брат Рорика Харальд, которому удалось захватить часть Ютландии (но позднее он был изгнан оттуда), принял покровительство Людовика Благочестивого и был окрещен в Ингульгейме, возле Майнца.
После обращения Харальда император даровал ему в ленное владение район Рустринген во Фрисланде. Рорик имел в нем свою долю, а после смерти Харальда стал владыкой всего лена. Еще при жизни Харальда оба брата яростно воевали, чтобы защитить свои земли от нападений со стороны короля Дании, а после смерти Людовика положение Рорика стало довольно ненадежным. Согласно Верденскому договору (843 г.), Фрисланд был включен в долю империи, доставшуюся Лотарю, и получилось так, что Рорик утратил свой лен. На протяжении следующих нескольких лет Рорик вел жизнь искателя приключений, участвуя в набегах как на континент, так и на Англию. В хрониках тех лет он стал известен, как "язва христианства". В 845 году его корабли поднялись вверх по Эльбе, и в том же году он совершил набег на Северную Францию. В 850 г. Рорик спустил на воду флот в триста пятьдесят кораблей, с которым он грабил прибережные районы Англии. В последующие годы он направил свое внимание на устье Рейна и Фрисланд. Лотарь был вынужден пойти на компромисс, и возвратил Фрисланд Рорику на том условии, что он будет защищать побережье империи от других викингов". В 854 году непостоянный сюзерен Рорика вновь отнял у вассала Фрисланд, даровав взамен другой лен в Ютландии. В 869 году Рорик неудачно пытается вновь отнять Фрисланд с помощью датчан, в 869 году, после смерти Лотаря, отправляется к его брату Карлу Смелому, и обещает поддержку в назревающей междоусобице (небезвозмездно, разумеется). В 873 году Рорик получает назад свой вожделенный Фрисланд, и с тех пор исчезает со страниц Франкских хроник.

Что, кроме созвучного имени и эпохи, может связывать этого персонажа с основателем русского княжьего рода? Прежде всего, просто непонятно, когда он мог бы найти время и силы для княжения в Ладоге? Обратите внимание, с каким цепким упорством он сражается за земли, уступающие по размерам самой маленькой пятине Новгорода. Неужели владыке Ладоги, Изборска и Белоозера, князю, чьи наместники сидели в Полоцке, Ростове, Муроме, Суздале, человеку, контролировавшему земли, не уступавшие по площади самой державе Лотаря, была бы так нужна крохотная Фрисландия?

Кроме того, что в этой теории может привлечь? Ведь Рорик — дан, дан до мозга костей, дан, начиная с имени. Имя это принадлежит исключительно роду Скъелдунгов. Оно такое же датское, как Стоян — болгарское, а Болеслав — польское. Шведских конунгов с таким именем просто не было. А значит — прощай, финское "Роотси" и послы "народа Рос" из рода свеонов. Рвется вообще тонехонькая ниточка, которой русов привязывают к Скандинавии. Да ведь Рорика с братом лично знал тот самый Людовик Благочестивый, что принимал тех послов! В 839 году Рорик с братом смирнехонько сидит в Фрисландии да отбивается от датчан — а "каган" "народа Рос" рассылает посольства по дворам Византии и Франкской империи.

Где братья Рюрика? У Рорика лишь один брат, к тому же старший. Летописи же единодушно называют Рюрика старшим из трех братьев.

Нельзя пренебречь и тем соображением, что северные славяне, по летописи, хотели найти князя, "иже бе владел нами и рядил ны по праву". Это "по праву" очень важно. У изгоя-наемника Рорика Ютландского не было, и не могло быть никаких прав на власть над вендскими колонистами в Восточной Европе.

А был ли Рюрик? Сейчас так ставят вопрос не противники норманнизма, а иные его сторонники. То есть нельзя доказать, что Рюрик скандинав — заявим, что его вовсе не было. Но что тогда остается от всей варяжской легенды? Проще говоря, если не верить в Рюрика — во что в этой истории вообще верить? Если Рюрик выдумка, то с тем же и даже большим успехом можно обратить в выдумку и сам приход русов (кто бы они ни были) с Варяжского моря. И тогда от норманнизма опять-таки ничего не остается.

Имена младших братьев Рюрика тут нам не помощники. Во-первых, одно из них — явное славянское прозвище, и прозвище взрослого человека. Кстати, прозвище это не так уж фантастично, как может показаться. И дело даже не в сказочном герцоге Синяя Борода, и не в реальном викинге Торире с тем же прозвищем. В древнерусском языке слово "синий" обозначало совсем не тот цвет, что сейчас. Вспомните "синие молнии" и "синее вино" "Слова о полку…". Второе, наоборот, слишком непонятно, чуждо и славянским, и скандо-германским корням. Можно, конечно, сблизить его с названием древнего племени треверов в Средней Европе, или с именем краинца Трубера (в некоторых летописях брата Рюрика зовут Трубор), но ясности это не внесет.

Ясность вносит имя "старейшего" брата. Подобные имена мы встречаем у поляков (Ририк), у чехов (Рерик), но больше всего в том самом "углу" Варяжского моря, куда нас снова и снова приводит поиск истоков Руси. Там мы встречаем не только онемеченного славянина Петера Рерига. Там речка Рерик. Там город Рерик — ныне Мекленбург. Там целый народ рериков. Собственно, это одно из его названий. А другое…
Ободриты.
Прикажете опять считать совпадением? Ну раз, ну два, так ведь не постоянно же!
"Случайно" летописец не упомянул сильнейшее славянское княжество Полабья, и "случайно" поместил своих варягов на занимаемое им место. "Случайно" приписал происхождение от этих варягов новгородцам с их ободритской речью, ободритскими черепами, стрелами, посудой, стенами Детинца и хлебными печами во дворах. "Случайно" Феодосий приписывает "латинам" в варяжской стране дела, которые они тогда творили в землях ободритов. "Случайно" "марка Верингов" включала в себя ободритские земли. "Случайно" пересеклись на Дунае пути ругов — верингов-федератов Римской империи, летописных "дунайских варягов" и ободритов. И вот, наконец, имя первого варягорусского князя "случайно" совпадает с другим именем ободритов и названием их столицы.

Сколько можно пренебрегать фактами, обвиняя оппонентов в "незнании источников" и "игнорировании" их "прямых сообщений".

Рерик не бессмысленное заимствование или наследство прежних, неславянских хозяев края. На западнославянских языках рарог, рерик — Сокол. На Руси, кстати, были и крепость Сокол, тезка столицы ободритов, и речка Сокол. А что естественнее для нашего эпоса, для былин и баллад, чем наречение князя, витязя — соколом? Это так же естественно как для норманнского скальда величать воспеваемого героя "евур" — вепрь. Вот этого эпитета в наших былинах не встретишь. А в языке скальдов редко встречаются упоминания сокола. В основном либо в иносказательных названиях — кеннингах — женщин, связанных с соколиной охотой, либо в кеннингах ворона ("сокол Одина", "сокол трупов"). И лишь один раз скальд Гутхорм Синдри, славя своего конунга, Хакона Доброго, упомянет, что тот попирал "вендского сокола". А перед тем говориться, что конунг "убивал викингов, где их только ни находил, как датчан, так и вендов". Это ведь только для наших ученых викинг и скандинав синонимы. Саги, как видим, так не считают. Среди викингов они знают немало вендов.

Между прочим, "герб" Рюриковичей, знаменитый "трезуб", ныне "приватизированный" самостийной и незалежной Украиной, тоже, по мнению профессора О. М. Рапова, изображает охотящегося сокола. О том же пишет В. В. Хлебов в книге "Предвестники викингов".

Насквозь пронизано соколиной символикой "Слово о полку Игореве". Вот Игорь идет походом по половецкой степи к приморской Тмутаракани: "Уже далече залетел сокол, птиц бия — к морю!". Вот бояре говорят Святославу Киевскому, что "два сокола слетеста с отня злата стола поискати града Тьмутораканя" — это Игорь с братом Всеволодом — и были пленены. Вот сам старый князь уподобляет себя немолодому, "въ мытехъ", соколу. Игорь из плена "соколомъ полете". Гзак с Кончаком, преследуя Игоря, говорят о нем, как о "соколе", а об его оставшемся в плену сыне — как о "сокольце". И почти везде сокол служит обозначением князя. Потомка Рюрика. По подсчетам В. П. Адриановой-Перетц сокол упоминается в "Слове…" — и только в этом смысле — почти двадцать раз!

Единственное место в "Слове…", где сокол вдруг становится враждебной фигурой:

Дремлетъ въ поле Ольгово хороброе гнездо, далече залетело!
Не было оно обиде порождено ни соколу-кречету,
Ни тебе, чръный воронъ, поганый половчине!

Если "ворон" — это половчин, то кто же "сокол-кречет", обид от которого не собиралось терпеть "гнездо" Олега Святославича Черниговского? Сильнейшим врагом всех Ольговичей и лично Игоря (после одной из битв с ним Игорь был вынужден спасаться бегством в одной лодке с… ханом Кончаком!), был потомок Владимира Мономаха.
Рюрик Ростиславич! Рюрик- Сокол.

На Руси это имя носили не только князья. Есть серьезные основания полагать, что языческим именем крещеного варяга Шимона Африкановича, покровителя и, говоря современным языком, спонсора Киево-Печерского монастыря, было именно Рюрик. Отсюда во Владимире, куда переехал сын Шимона Георгий, возникли легенды о "князе Рюрике Африкановиче". Показательно христианское имя варяга. И русские (Семен), и скандинавы (Симун) произносили это имя через "с". Зато в Польше и Чехии до сих пор можно услышать именно "Шимон". Отчего это варяг носит западнославянскую форму христианского имени?

Западные хроники знают Драговита-Дражко Ререка, сына ободритского князя Витцана. Судьба его трагична. В 810 году датский король Готрик (или Готфрид, не у одних славян в именах разночтения), напал на ободритов в союзе с лютичами. Междоусобицы, вечная язва славянства! Стольный Рерик был взят и сожжен, жители торгово-ремесленного посада угнаны в Хедебю, который после этого приобрел славу крупнейшей ярмарки и ремесленного центра… "Скандинавии эпохи викингов". Сколько ж "типично скандинавских" вещей, сработанных руками полонян-ободритов и их оставшихся дома сородичей, украшает музеи скандинавских стран и служит доказательством "норманнского присутствия" за пределами Скандинавии? Справедливости ради надо заметить, что за несколько лет до того ободриты спалили Хедебю, но никого вроде бы оттуда не угоняли. Сам Дражко Ререк прорвался через осаду со своими людьми, но его брат Годелайб попал в плен, и был принесен в жертву Одину — повешен. Вскоре в городе Волын смерть от руки убийцы настигла самого Драговита. Впрочем, его сын Сидраг не остался без удела — вскоре ободриты свергли захватившего княжеский престол Славимира и пригласили на княжение Сидрага Дражковича. А вот о сыновьях Годелайба хроники молчат. Видно, они обрели свой удел где-то вдали от родной земли.

Но если молчали франкские хроники, то родовые предания и родословные немецкого дворянства из онемеченных славян сохранили память об участи детей Годелайба. "Годелайб, коего дети неизвестны, то оному Рюрика, Трувара и Синава причли" — писал в свое время Татищев. Фридрих Хемниц и Иоганн Хюбнер, знатоки геральдики и генеалогий, тоже писали, что отцом братьев-варягов был именно Готлейб-Годелайб.

А французский путешественник Ксавье Мармье даже записал и опубликовал в первой половине ХIХ века мекленбургское предание, которое следует привести целиком:
В VIII веке народом ободритов-рериков правил князь Годлав. У него были три сына, сильных и храбрых, жаждущих славы: Рюрик Миролюбивый, Сивар Победоносный и Трувар Верный. Так как они не могли испытать себя на родине, братья отправились на восток, где прославились в битвах. Они приходили на помощь к угнетенным, совершили много подвигов в "страшных боях", а затем пришли в Руссию. Русский народ в это время находился под игом "долгой тирании, против которой больше не осмеливался восстать". Братья вдохнули в него мужество, возглавили собранное войско и уничтожили власть угнетателей. После того, как мир и порядок в Руссии были восстановлены, братья решили вернуться домой, к отцу. Однако освобожденный от гнета народ упросил их остаться и взять на себя бразды правления. Рюрик получил в управление Nowoghorod, Сивар — Pleskow, а Трувар — Bile-Jezoro.
Примечательна эта древнерусская форма названия Пскова — Плесков! Вряд ли такую деталь могли выдумать в далеком Мекленбурге.

Конечно, это легенда и легенда во многом приукрашенная. Не благородными искателями приключений в стиле времен самого Мармье были братья, а изгнанниками из разоренной врагом земли. Вряд ли они собрались возвращаться "домой, к отцу" — их отец был давно мертв, дом — лежал в руинах. Но привлекает внимание сообщение о "тирании", господствовавшей над восточнославянскими землями. .......................

[Стрiлець]

Уважаемые участники дискуссии, просьба воздерживаться от флейма и оффтопа. Обсуждать друг друга - на это другие места есть)))
Комрады Велимир, Емеля3 - это устное Предупреждение.


При публикации авторских текстов просьба указывать автора (если это, конечно, не сам автор поста ). Это - общая практика, да и просто такое правило приличия.


Тема открыта.
Дискуссия о варягах перенесена в специальную тему.

Сообщение отредактировал Стрiлець: 11 февраля 2011 - 14:41