Итак, мы продолжаем публикацию работы присланных на конкурс "Под знаком W". Регламент конкурса, напомню, читаем ТУТ.
Я решил публиковать все конкурсные работы отдельной "новостью" на главной странице сайта. Мы уважаем наших авторов.
Каждая работа провисит на главной странице сутки, после чего будет оттуда убрана.
Идем дальше.
Золотое сердце
По грязному переулку бедняцкого квартала от парочки зеленокожих карликов самого наглого пошиба удирает человек, опрометчиво надевший на пальцы золотые кольца – не иначе как для приманки. Или же он просто рассеянный агнец в дорогом сюртуке, который ошибся районом.
Гоблины – обычные оборванцы; у каждого по ржавенькому кинжалу и паре метательных ножей на оборванных кожаных куртках. Коротышки уже сотни раз обругали жертву, свои короткие ноги и запутанный квартал, где через каждый два метра – поворот.
Золотые глазки местных жителей жадно смотрели на погоню, но коротышки ничего не делали: даже среди них был своеобразный кодекс – кто преследует, того и добыча. Поэтому они просто сидели в трущобах, собранных из разного металлолома и досок, болтали о всяком вздоре и кидались камнями в пробегающих по дороге крыс. И выжидали, пока грабители сделают своё дело – вот тогда их можно прищучить и отобрать награбленное.
Погоня продолжалась уже около часа, и гоблины начали выдыхаться. Хоть они и жили здесь с рождения, хоть они и разделялись, пытаясь загнать человека в угол, он всё равно уходил от них и каким-то чудом спасался от тупиков.
Одного из гоблинов, обладателя сломанного носа, всё это окончательно достало: он зарычал и бросил в человека метательный нож. Промахнулся.
– Косой что ли? В такую тушу не попасть! – тяжело дыша, бросил напарник.
– Чего сам ничего не делаешь? – буркнул мазила.
– А ты на что?
Наконец, за дело взялся слепой случай, управлявший всем и вся в Гремленгаре: завернув за очередной угол, человек пропал. Впереди тянулась прямая улица Зловонного квартала, пустая и забросанная мусором, который выкидывали счастливые обладатели двухэтажных лачуг, а над головой висел привычный чёрный смог от заводов и фабрик. Гоблинов тут было хоть отбавляй, а вот человек пропал.
– Э… – почесывая затылок, протянул мазила.
– Угу.
– Гнусавый, это, типа, че такое?
– Ма-ги-я, – таинственно ответил напарник, засовывая кинжал за пояс.
– Думаешь, это маг был? – Золотые глазищи уставились на дружка. Тот устало вздохнул, в очередной раз проклиная день, когда согласился на первое дело вместе с недалёким знакомым. Просто выхода тогда другого не нашёл: или грабежи, или голодная смерть.
– Глупая твоя башка! Посмотри вниз! – Он почти ткнул носом гоблина в открытый люк. – Свалился! Считай, мёртв наш переросток. Если не от жары сдохнет, то хряки сожрут.
Гнусавый сел, опустив голову на руки и тяжело вздохнул. Сразу закашлялся и защурился: едкий ветер – предвестник Гниллера – душил улицу. Пора забиваться в щели и ждать, пока машина уберёт мусор. Ну, или всё, что попадётся под колёса.
– Ну, – крякнул Гнусавый, – пойдём. Вон там, кажется, есть небольшая дырка между лачугами. Переждём там. Фулиш? Ау?
– Э, нет, – Фулиш помотал головой. – Так просто я его не отдам. Надо бы денег раздобыть За мной!
– Стой! – Рука схватила куртку безумца и рванула назад. – Ты хоть понимаешь, что делаешь? Или забыл последнее путешествие в Низы? Напомнить, как нас хряки обработали, что мы с неделю лежали у Круловны?
– Фуфло. – Кривоносый гоблин вывернулся из цепких пальцев друга. – Ты видал, сколько на нём золотых цепочек? Ещё три кольца на пальцах! А какое тряпьё?! На это мы могли бы жить год! Два!
– Стоит твоя жизнь этих денег? – устало спросил напарник, заранее зная ответ. Конечно стоит! Да грамм серебра ценнее пустой головы Фулиша!
В груди что-то йокнуло. Всё-таки туповатый товарищ – друг. Старый и преданный. Сколько лет они вместе убивают и грабят? Семь? Восемь? Гнусавый не раз убеждал его не совать голову куда попало. Прямо как сейчас. И почти всегда опасность обходила стороной.
Молчание. Скрип мозгов, видимо, пытался выяснить, что дороже: металл или жизнь?
– Но там золото… – неуверенно начал он.
– Да хоть бриллиантовый бюст Картеля! Поступай, как знаешь. Гниллер близко.
Гнусавый плюнул под ноги жадного воришки и забился в замеченную дыру и жестом сказал напарнику идти сюда.
Завибрировал воздух. Разлетелись навозные мухи. Разбежались по домам гоблины. Хлопанье ставен раздалось в металлических стенах. А Фулиш, махнув на прощанье, скрылся в катакомбах.
Просчитался? Дурость взяла своё?! Надо пойти за ним, вдолбить здравомыслие!
Жесткий, как наждачка, ветер усилился. Каждый вздох драл горло. Зеленокожий грабитель как можно сильнее сжался в узком пространстве между двух домов. Задрожала земля. Где-то слева, в начале улицы, протяжно загудело. Машина заработала.
Нет, не успеет...
Ну и катись!
Одинокий вор в тёплом и относительно сухом закутке свернулся калачиком и, позевав, заснул. Очнулся поздно вечером, если не ночью. Впереди, на чистой мощёной дороге дети радостно играли в чехарду, несколько мрачных компаний гуляло по району, а в переулке напротив лежал окровавленный труп гоблина.
Гнусавый, затаив дыхание, присмотрелся… Нет, не Фулиш. А где тогда этот идиот? Неужели в катакомбах сдох?
Сердце сжалось. Душа порывалась прыгнуть в люк за напарником, вытащить его из той задницы, куда он сам себя загнал. В нерешительности гоблин простоял минут пять, уставившись на чёрную дыру. Разум взял верх, и Гнусавый послал товарища ко всем бесам.
Так-с. Куда пойдём? Попытать счастья в подворотне? Что-то лениво, да и награбленного за сегодня вполне хватит на день-другой. Тогда остаётся лишь одно местечко – «Эль и золото».
Гнусавый отправился пропустить стаканчик-другой чистой воды и закусить вчерашним хлебом. Конечно, не стол начальника Картеля с копчёностями и пряностями, но для вальяжной жизни в Зловонном квартале хватит за глаза.
Чуть приплясывая на ходу, Гнусавый насвистывал незатейливую мелодию, пока не споткнулся о подлый камень и не упал лицом в лужу. Но жизни гоблина нет худа без добра: не упади он именно так и именно сейчас, золотая цепочка, чуть блестевшая в щели мостовой, досталась кому-то другому. Дрожащие пальцы медленно, точно святыню, подняли драгоценность, поднесли к губам. Вор затаил дыхание, желтые глаза с нежностью глядели на неожиданное сокровище. Едва послышались чьи-то шаги, святыня исчезла в левом кармане куртки, поближе к сердцу.
Крак – хозяин «Эля и золота» – пустил Гнусавого без каких-либо проблем. Старый знакомый как-никак и постоянный клиент. Единственный по-настоящему сытый зеленокожий житель Зловонного всегда отличался искренним радушием и любезностью, когда получал денежки. А каким способом они заработаны, никого не волновало.
Странно, что никто не поинтересовался Фулишем. Они всегда вместе заходили сюда отдохнуть и перекусить, иногда – переночевать. Не заметить отсутствия одного из неразлучной парочки? Подозрительно как-то.
На удивление свежий хлеб потерял вкус. Двести грамм чистой воды показались набранными из стоков. Неужели грабитель и убийца тоскует по тупому напарнику? Этот бес даже из катакомб не даёт нормально поесть! Ладно. Придётся раскошелиться.
– Крак! – крикнул гоблин. – Жареную сосиску!
– У тебя не может быть столько денег, Вергин, – криво усмехнулся трактирщик и на лету схватил пять медяков. – Какой богач завалился к нам!
Зеваки расхохотались. Зелёные завсегдатаи, развалившиеся на единственных дубовых стульях в Зловонном, ужинали явно получше вора. У одного обгрызенная куриная ножка, другой валяется под столом от кружки эля, а третий жадно поедает дымящуюся картошку.
Источник доходов каждого из них известен: грабёж. Может быть, здесь и есть слуга мелкого торговца, но остальные… Они были настоящими сорвиголовами, бандитами. У них силёнок столько, что гнаться за золотой цепочкой – пустая трата времени. Вот бы Вергин стал одним из них…
И проклятая кличка «Гнусавый» отвалилась! Ничего он не гнусавит! Да у него голос – хоть сейчас иди в театр на главную роль! Конечно, гоблин не знал, что такое «театр» и что делает «главная роль», но нутром чуял – нечто важное и хорошо оплачиваемое. Хотя старый добрый разбой на залитых помоями улицах променять на постоянную работу? Да ни в жизнь!
К сожалению, ничего не отвалилось. Даже наоборот – привалилось. Какой-то недоросток в лохмотьях сел за стол Вергина и хитро блеснул маленькими золотыми глазками.
– Говорят, ты неплохо конфискуешь имущество, – шепотом начал гость. Слава крысам, его рожа прикрыта повязкой: здесь опасно знать даже лицо посредника. – Есть одно дельце. Завтра, вечером. Но придётся идти в Чёрный квартал.
– Плата? Опасность? – Гнусавый сузил глаза, засовывая в рот солёную сосиску.
– На вас двоих, – он перешёл на полушепот, – одна серебряная…
Вопрос трудности задания мгновенно исчез из головы. А насчёт «двоих»… Зачем упоминать о том, что напарник сгинул в катакомбах? Того гляди, плату снизить могут.
– По рукам! – ответил Вергин. Серая пожеванная бумажка моментально перешла от одного к другому так, что никто посторонний не заметил. Хитрый коротышка поклонился и исчез за дверью.
Серебряная монета! На эти деньги можно купить лачугу! Тогда жизнь наладится! Может, вездесущие «Лямбды» примут в банду!
Что тут накарябано?
«Завтра в десять часов быть у оружейной «Ба-тун». Украсть новую модель винтовки».
Всего-то и надо? Зачем время написали? Не важно.
Гнусавый поднялся из-за стола и, хлопая по набитому пузу, зашагал к выходу.
– Слышь, чо говорят? Напарник того мелкого воришки… Как же его? Гнилой? Не… Глухой? Не-а… Короче, Фулиш склеил уши. Да-да! В катакомбах! – За столом у двери шушукалась подозрительная четвёрка. Напротив каждого стояла крохотная кружка с недопитым элем, но коротышки уже изрядно прихмелели. Один из немногих минусов гоблинов – не умеют пить.
Вергин насторожился, подошёл ближе к компании.
– И прально! – закричал самый большой из них. – Мелкому самое место в… там, внизу!
– Ну, не знаю, – честно призналась морда со шрамом. – Парень неплохой, убивать и воровать умел.
– В наши дни было легче, – прокряхтел седой участник разговора. – Помнится, Зловонный квартал ещё звали Золотым, когда я родился. А знаете, как я родился?
Трое друзей оживлённо запротестовали.
– Ещё кой-чего слышал, про то же, – сказал тот, чей голос сообщил о пропаже напарника. – У нас, в Зловонном, начали пропадать гоблины.
– Хрень! – решительно заявил громила. – Поцапались за…кого-нибудь и глотки перерезали! Или утонули…в э…стоках!
– Ну, не знаю, – тот, что со шрамом, покачал головой. – Если босс говорит, что пропали, а не умерли, значит, точно пропали.
– В наши дни было легче, – дедуля почесал щёку. – За всем следила стража. Знаете историю про стражей?
Ясно. Здесь ничего интересного уже не услышать. Вергин, про себя поблагодарив пьяных завсегдатаев, вышел из таверны с неприятными мыслями. Тоска снова принялась точить, казалось, каменное сердце. Но совесть-то чиста – он пытался отговорить Фулиша не лезть! А связать пропажу каких-то-там и его друга – чистый бред! Вообще, всё получилось так, как получилось.
Следующий день миновал быстро: два убийства за семь медяков. Это, скорее, по привычке. Главное богатство – золотую цепочку, на которую, по приблизительным подсчётам, можно прожить двадцать лет в Зловонном, – Гнусавый всё время держал при себе. Если кто-то узнает, какое сокровище он получил, то весь квартал без исключения начнёт охоту на него. А умереть, когда жизнь только-только начала налаживаться, в планы гоблина не входило.
Наступил вечер. Сумерки плотным туманом заволокли смрадные улицы. Зеленокожее население разбежалось по домам и тавернам. На несколько минут Зловонный опустел. Наступило то время, когда не вооруженный до ушей житель умрёт прежде, чем успеет пикнуть.
Из укрытий повылазили ночники-грабители, бандюганы и ещё что похуже. Именно «что».
Вергин не раз слышал о кошмарных существах, обитающих в самых тёмных уголках города. Может, верить в подобные россказни – чистая глупость, но после вчерашних слушков в «Эле и золоте»… Словом, попытки отогнать лёгкий страх кончались неудачей.
Издалека, из-за крепостной стены, пробило девять раз. Удары гулко отозвались в стенах, усиливших звук. Картель специально спроектировал Гремленгар так, чтобы его гордость – Большой Лай – был слышен отовсюду. Девять часов, значит. Пора выходить.
Держась ближе к домам, пережидая рыскающие в поисках наживы банды и жуткие тени, вдвое выше самого высокого гоблина, Ввергни добрался до входа в Чёрный квартал.
Ворота в виде шестерёнки, через которые мог проехать паровой танк, охранялись городской стражей. Перед ними высилась двухметровая железная баррикада – непреодолимое препятствие для безоружного коротышки. Пара шестиствольных ружей на преграде вовсе отбивали всякое желание перелезть. Хорошо окопались, ничего не попишешь. И правильно сделали, иначе бравые грабители уже давно снесли ворота к бесовой матушке. Хотя, если бы это случилось, от Зловонного осталась лишь выжженная земля…
Не зря же он в детстве облазил всю Западную стену, чтобы сейчас остановится! Где-то справа от заставы, в начале Захиревшей улицы, есть маленькая щёлка, куда вполне протиснется небольшой зеленокожий житель. Потому, недолго думая, вор нырнул в переулок, оказавшийся чище главной дороги, шмыгнул между зазевавшейся группой сомнительных морд и выбрался к нужному месту.
Позади утробно заклокотало. Гоблин обернулся – никого. Только непроглядная тьма, заполнившая длинную и пустую улицу, едва освещённую кривыми фонарями. Послышалось. Выдох, пошёл дальше.
Снова тот же звук. Ближе. Сзади. Обернулся – никого. Перекосившиеся домишки с погасшими выбитыми окнами, левее – уходящая ввысь Западная стена. Бес с ним, надо скорее в Чёрный квартал!
Стоило сделать один шаг, и спина взвыла от боли, словно в неё впились тысячи маленьких лезвий. Кинжал с разворота полоснул по мраку. Перед глазами Гнусавого возникла сумеречная пасть со множеством белых глаз, уставившихся в одну точку. Дыхание перехватило. Сердце остановилось…
И заколотилось что есть мочи! Зеленокожий рванул с места, опрокинув подвернувшиеся ящики, нырнул в щель и изо всех сил пополз вперёд, во тьму. В стену что-то скреблось, пыталось содрать камни, добраться до живого существа и протяжно выло и ревело…
Вергин не видел света в конце тоннеля, а лишний раз поднимать голову – набивать шишки. Встал тогда, когда осознал, что под пузом не каменный песок, а булыжники мостовой.
Руки ещё била дрожь, но в целом он успокоился. Жуть, конечно, хотя бывало похуже. Например, как-то раз натолкнулся на трёх хрюков. Горбатые приземистые уроды с кирками наперевес выбрались из канализации и начали убивать всех, кто попадался на пути. За них неплохо отвалили – сорок медяков.
А хуже потому, что бежать было некуда.
Чёрный квартал не зря зовётся именно так – гоблин шёл достаточно долго в кромешном мраке, пока впереди тускло не загорелась свеча, которая постепенно увеличивалась, превращаясь в обычный фонарь.
План похищения был идеально продуман, лучше него ничего не было, однако и у него нашлось слабое место. Только что. Вергин не знал, где находится оружейная «Ба-тун». Кругом – фирменная чернота Чёрного квартала: дома, дорога, фонари и даже тяжёлый воздух. И это непривычно низкое густое небо механиков, больше похожее на закоптившийся потолок.
Постепенно и почти незаметно район начал оживать. У кузни мелькнут зелёные уши, торопливо пробегут сапоги с металлической пяткой, шмыгнёт коротышка в закрывшуюся дверь. Наконец, жизнь захлестнёт мрачную улицу. Никто не заметит оборванца: горн, наковальня, порох, сталь, молот – для местных это намного важнее чужака. Конечно, до тех пор, пока чужак не попытается вмешаться в работу. Тогда за него никто не отвечает.
Впрочем, Вергин и не хотел никому мешать. Он просто шёл, мотая головой, и всматривался в вывески на оружейных, пока зоркий глаз вора не заметил закономерность: слева по улице висели «Трам-бах», «Трам-бух», «Трам-бдыж». Справа – «Ба-бдых», «Ба-штунц», «Ба-хренак». Ему нужен «Ба-тун»… Вот! Вперёд, навстречу серебряной монете!
Путешественник, оживившись, побежал сквозь угольную толпу коротышек. Минуту спустя, он чуть не лишился этой самой судьбы под колёсами Паровая. Машинист трёх гружёных вагонов, верно, не заметил мелкую крысу на рельсах. Гоблин успел отпрыгнуть от чухующей махины, хотя наглотался едкого дыма и понял, почему местные носят повязки на лицо и защитные очки.
Нужная лавка нашлась быстро. Низкая двухэтажная коробка, похожая на бункер. Узкие окна, куда пролезет только крыса, мертвы. Литая дверь с заклёпками закрыта на замок. В маленькую крепость проникнуть невозможно. По крайней мере, навыки Вергина не позволяли взломать оружейную или расширить какую-нибудь щель между камнями. А почему бы не взорвать всё к бесовой матушке?! Мысль развеселила Гнусавого, вот только с бомбами дефицит.
«Быть в десять часов у оружейной «Ба-бах». Только что Большой Лай пробил десять раз, и ничего не случилось. Что вообще может случиться? Крыша отвалится? Или дверь сама откроется? Может, из окна вылетит винтовка, чтобы совсем не напрягаться? Догадки появлялись – одна лучше другой. Гоблин мечтал, пока из-за угла лавки не показался странный объект…
Если бы не фонарь, вор и не заметил закутанную в плащ фигуру с полностью закрытым лицом. На поясе болталась сабля…Людей? Специально подогнанная под коротышку?! Что за чудеса здесь творятся?! И приближаются к убийце с сомнительными намерениями. Рука потянулась к кинжалу, ноги напряглись.
– Гнусавый! Братиша! – Старый знакомый накинулся на друга, зажав в объятьях.
– Фулиш? – промямлил он, испытывая смешанное чувство радости и разочарования. – Как?.. Ты же должен был умереть…
Заявление никак не огорчило напарника.
– Че ты несёшь? Я живее всех нежитей вместе взятых! Зырь. – На свет показались три золотые перстня с изумрудами и инкрустированный эфес сабли. По сравнению с этим, цепочка Вергина – грязная безделушка.
– Зря ты не пошёл вниз. Там хряков вообще нет.
Гнусавый ничуть не обрадовался объявившемуся счастливцу. Во-первых, потому что этот идиот получил в разы большее денег, чем он! Во-вторых, потому что этого идиота не съели свиные морды! Как они могли пропустить такой кусок мяса? В-третьих, этот идиот припёрся сюда не просто так. Неужели тот парень из таверны дал наводку Фулишу? «На вас двоих – одна серебряная» – вспомнились слова нанимателя. Хрень какая-то.
– Что ты здесь делаешь? – запоздало спросил Гнусавый.
– Зарабатываю серебряк, – с этими словами он сел у двери, с минуту что-то колдовал над ней и, схватив напарника за куртку, рванул куда подальше. Едва она забежали за угол, как послышался глухой взрыв, и владелец сабли потащил друга обратно.
Грабителям повезло, что конкуренции жестче и беспринципнее, чем в Черном квартале, попросту не существует! Здесь каждый кузнец и торгаш, каждая блоха и крыса готовы друг друга растерзать за клиента или еду. Поэтому соседи «Ба-туна» только обрадовались ворам. А если придёт стража, то монеты расскажут им о неполадках в паровой установке.
Из серого дыма выбрались две тени и побежали, куда глаза глядят. Одна из них держала под мышкой длинный свёрток. Когда хранители порядка вспомнили об обязанностях, друзья уже отдыхали в подворотне за километр от них, около стены Зловонного квартала.
– Ну, что? Пятьдесят на пятьдесят? – предложил Гнусавый, нежно поглаживая винтовку.
Молчание. Фулиш стоял к нему спиной, вглядываясь в черноту, уходящую вглубь домов.
– Эй, Фулиш? – Что-то не нравилось гоблину в напарнике. Словно не хватало какой-то части или, наоборот, одна часть заменила всё остальное.
– Надо бы раздобыть денег… Ты отдашь всё мне.
Вергин попятился назад.
– Не понял юмора. – Гнусавый мог говорить о напарнике всё, что угодно, но никогда бы не сказал, что тот не делится добычей.
– Отдай винтовку по-хорошему.
– У тебя золота на всю жизнь хватит! На кой тебе серебряк?! – Одна рука держала свёрток, вторая лежала на рукояти кинжала. Вор медленно отступал от друга.
– Отдай, – повторил предатель, обернувшись. – Не то сдохнешь…
Гнусавый краем глаза заметил, что возникло за спиной бывшего напарника, задрожал всем телом и, пискнув, со всех ног рванул прочь.
Фулиш криво усмехнулся: позади него сгустилась чернота, открыв сотни белых глаз. Мгновение – он пропал в ней, и за Вергином полетела живая тьма, клацая острыми длинными зубами.
Гнусавый несся, как ошпаренный, спотыкался, вспрыгивал и снова бежал. Перед ним мелькал мрак, гоблины казались чудовищами, свет – тьмой. Казалось, вот-вот голодная ночь догонит, сожрёт его и не подавится. Она клацала всего в шаге от него, он чувствовал её леденящее дыхание. Вергин запищал, прыгнул в спасительную щель в стене. Он пальцами и ногами полз вперёд, телом извивался, протискиваясь вперёд, пока в пятках жуткое создание крошило камень.
Наконец силы его оставили, и Гнусавый, смирившись со своей судьбой, исходя холодным потом, закрыл глаза. Какое-то время он слышал, как чудовище бьётся о стену, сжимался при каждом ударе, обнимая винтовку, и не заметил, как уснул.
Очнулся, когда в его нору проник желтоватый свет фонарей – он лежал около выхода в Зловонный квартал. Зевнул, потянулся по привычке и ударился головой о потолок. Выругался, огляделся – никого. Вынул голову из щели в стене: родные гоблины сидят в трущобах и занимаются своими делами. Вечереет.
Выбрался из норы и почти бегом рванул к «Элю и золоту», не замечая никого вокруг, опрокинув пару зазевавшихся коротышек по пути и влетел в открытые двери таверны.
Здесь было оживлённее, чем обычно: гоблины толпились вокруг человека в белом плаще и отполированных стальных доспехах, задавали разные вопросы, больше всего интересуясь внешним миром, а Крак был настолько любезен и вежлив, что у Вергина сахар заскрипел на зубах.
– Эй, Крак! Принеси воды.
– Сам возьми, – огрызнулся тот. – Не видишь, у меня клиент?
– Я тоже клиент, как бы.
– Тогда гони золотой.
Гнусавый подавился воздухом, с минуту пытался выдавить из себя какое-нибудь слово, но в итоге плюнул на это дело и примостился за столик в углу таверны. Попросил помощника Крака принести чистой воды и жареную картофелину. И после пяти минут чудовищного урчания в животе Вергин с жадностью набросился на одну-единственную картофелину.
Наевшись, рыскал глазами по таверне в поисках заказчика. Лица он не видел, но, может, найдёт хотя бы похожую фигуру или одежду. Винтовка-то при нём, осталось получить заветный серебряник и жить себе припеваючи.
Вдруг к нему за стол, сгорбившись, садится тот самый человек в латах и широко улыбается, протягивая руку в железной перчатке.
– Карл, офицер Дефенсоров.
– Деф… чего?
– Я, конечно, понимаю, что манерам здесь не учат, но руку-то пожми и представься.
– Вергин. Или Гнусавый. Как хочешь. – Нехотя ответил гоблин и пожал холодную перчатку.
– Ты-то мне и нужен. Пойдём-ка прогуляемся. Возражения не принимаются. Кстати, вот твой серебряный. Винтовку оставь здесь.
– Её украдут, Карл.
– Пусть.
Человек поднялся и, положив ладонь на рукоять полуторного меча, который тускло светился белым, вышел из таверны. Вергин пожал плечами: награду получил, а там – как разница, кто наградил. А вот винтовку жаль, как же жаль – сопрут ведь и глазом не моргнув. Гоблин тоскливо посмотрел на свою добычу, мысленно попрощался с ней и под удивлённые взгляды завсегдатаев вышел вслед за Дефенсором, машинально проверив золотую цепочку – на месте.
Человек шёл уверенными шагами в сторону главного входа в катакомбы, так что Гнусавый еле поспевал за ним.
– Эй, дылда! Можно помедленнее?
– Ноги коротки? – парировал Карл. – Привыкай и не вякай мне тут. Лучше скажи: ты что-нибудь знаешь о Кретурах?
– Ваши имперские слова можешь засунуть себе…
– Язык прикуси. Я человек терпеливый, но не стоит этим злоупотреблять. Понятно объясняю? – И человек посмотрел на гоблина таким тяжёлым испепеляющим взглядом, что Вергин невольно пискнул.
– Так знаешь?
– Нет, – тихо ответил коротышка.
Глубокий недовольный вздох.
– Если коротко: Кретуры – это одни из самых жутких чудовищ Доминии. Технологию их появления описывать незачем, а вот технологию убийства – обязательно. Держи, – человек протянул Вергину светящийся кинжал из того же материала, что и меч Карла. – Тебе нужно убить Фулиша.
– В смысле?
– Ты же убийца. Какие вопросы?
– Так он… вроде уже…
– Тогда бы он не пытался сожрать тебя в Чёрном квартале. Включи мозги!
– Тогда как, Карл? – недоумевал Вергин, засунув кинжал за пояс.
– Кретур Жадности. Их у вас тут каждый год по пять-шесть штук отлавливаем. Но в этот раз то ли моё начальство припозднилось, то ли я слишком долго ехал от Кретура Страха, в общем, отожралась ваша Жадность.
– У нас гоблины пропадали…
– А кто, ты думал, будет пропадать? Людей в этом квартале не бывает, вампиров и некромантов – тем более.
– Но вчера пробегал человек! Мы его с Фулишем пытались обработать, но он скрылся в ката… в катакомбах…
– Вижу, ты всё понял. Итак, когда спустимся, от меня далеко не отходи. Фулиш привязан к тебе, как к другу, его душа привязана к тебе. Поэтому только ты можешь его окончательно убить. Я тебя прикрою, прочитаю заклинание – и мы поедем к Дефенсорам.
– Мы?
– Либо так, либо мне придётся тебя казнить.
– Падла, – процедил сквозь зубы зеленокожий.
– Ничего личного.
Когда они доходят до железной коробки с тяжёлыми металлическими воротами, стражей и спуском в сеть подземелий, Дефенсор платит гоблину-командиру несколько серебряных, и Вергин с Карлом по ступеням идут вниз.
Сам вход в катакомбы забаррикадирован: стальная стена с двумя стационарными шестистволками и дюжина стражников в доспехах. Миновав маленькие ворота, Дефенсор останавливается, закрывает глаза и не дышит.
Минута. Две. Три.
– Эй, дядя, чего стоим? – не выдержал Гнусавый.
– Пытался почувствовать Кретура. Пойдём.
Карл зажёг факел, и они двинулись в долгий путь по скользкой дорожке канализации. Шумели ароматные стоки, пищали откормленные крысы. Вергин успел заскучать и, было, начал спрашивать любимое гоблинское: «А мы уже приехали?», как вдалеке, в засасывающей черноте, заметил горящий костёр. Вокруг собрались горбатые существа со свиными головами и трёхпалыми руками, в которых каждый держал по самодельному топору или копью. Компания активно перехрюкивалась и веселилась, пиная разодранные куски мяса. Чуть приглядевшись, коротышка понял, что кусками мяса на самом деле являлись его разделанные соотечественники.
– Хряки, – презрительно хмыкнул он.
– Это ещё что. Просто смотри, – шепнул Дефенсор.
Минут десять ничего не происходило. Дикари пировали, позабыв о всяческих невзгодах, например, о воинственных соплеменниках. Собственно, только за счёт разобщённости подземных жителей город оставался сравнительно безопасным местом. Хотя даже если бы поросячьи морды объединились, их бы всех перебила стража.
Вдруг во тьме что-то зашевелилось и медленно поплыло к костру. Мгновение – свет потух и вернулся вновь. Пусто. Огонь дожирает поленья, но из живых никого не видно. Трупы тоже исчезли.
– А теперь представь эту тварь на поверхности, – сказал Карл, обнажил меч…
И отлетает в сторону. Факел падает на камни. Гоблин, вытащив кинжал, отпрыгивает. Ноги напрягаются, глаза вглядываются во тьму. Бешено колотится сердце.
К костру из темноты выползает… Фулиш?!
Из мрака позади бывшего напарника сотни белых глаз вглядываются в Вергина, с тонких зубов капает мрак. Громадное туловище пропадает в черноте. Гнусавый обеими руками сжимает светящийся кинжал, но двинуться не может. Магический клинок – единственное, что разделяет гигантское чудовище и зелёного коротышку. Куда же пропал этот бесов Дефенсор? Столько пафоса, а в нужный момент…
– Атакуй его, Вергин! Засунь бесов кинжал ему в глотку! Не стой столбом, мать твою!!! – человеческий крик оглашает катакомбы, вокруг Вергина возникает белый купол, и гоблин, закрыв глаза, выставив кинжал перед собой, несётся вперёд.
Остриё застывает в каком-нибудь сантиметре от груди старого друга. Гнусавый открывает глаза и видит глупое лицо бывшего напарника, грязное, со стеклянными глазами, видит глупую ухмылку и слышит извечное: «Надо бы денег раздобыть».
Всё произошло в один миг. Вергина бьют в спину, и кинжал входит по рукоять в Фулиша. Чудовищные зубы пожирают зелёного коротышку. Белый всполох разрубает Кретура напополам – мрак исчезает. Тяжело дыша, Дефенсор опускается на дорожку, кладет меч на колени и закрывает глаза.
Всю следующую неделю он будет лежать в одной из таверн Золотого квартала, заливая в себя бутылки вина и проклиная всяких сентиментальных идиотов, которые не могут завершить начатое. Ему придёт письмо с поздравлениями, деньгами и следующим заданием, но он его отложит на тумбочку рядом с кроватью, закажет ещё бутылку креплёного вина, достанет из кошелька золотую цепочку и станет восхищённо разглядывать её, крутить в пальцах, нашептывать ей слова страсти, как любимой девушке.